22.
Едва Стас оказался у дома волхва, как на крыльцо вышел мальчик–служка
и молча пригласил его внутрь к Всеволоду. Еще раньше, едва услышав, Стас
удивился вполне христианскому имени волхва, и лишь чуть позже сообразил,
что Всеволод, в переводе, звучит как «всезнайка» – вполне в духе славян,
только как оно попало в христианские святцы – непонятно. Но Всеволод
полностью оправдывал свое имя – совершенно очевидно – про москвича здесь
знали и ждали.
Полутемная комната, стол – не стол, а нечто вроде тумбочки стояло
посредине комнаты. На ней горела масляная лампа, лежали пучки каких–то
трав. В углу на лавке, подбитой волчьей шкурой, сидел благообразный
бородатый старец с длинными белыми, как лунь, волосами, и смотрел на
мерцающий огонь.
Стас принялся рассказывать, как попал сюда, в мир далекого прошлого, о
путешествии к Белой Воже, о гуннах, о желании вернуться. Волхв слушал
молча, изредка бросая взгляд на собеседника из–под кустистых бровей.
Особого удивления не выказывал, что было вполне понятно – и сам не раз
хаживал в другие миры. Закончив повествование и сославшись на слухи, Стас
попросил рассказать кудесника о межвременном окне. Всеволод по–прежнему
молчал. Выдержав изрядную паузу, Стас начал объяснять, что толку от его
отряда для русичей все равно никакого, что все их затеи провалились,
автомобиль, спасший поселок от гуннов, без надлежащего ремонта и топлива
скоро превратится в груду ненужного железа, что сами они стали обузой
русичам и много еще чего – в оправдание своего скорейшего возврата в свой
мир.
– А ты, ведь, знаешь – какая нас судьба ожидает, – внезапно проговорил
волхв. На много сотен зим знаешь.
Стас от неожиданности вздрогнул. Вроде бы совсем не о том он
спрашивал.
– С чего вы взяли?
– Вижу. В твоей голове вижу, только не все понятно. Расплывчато.
Расскажи мне о своем времени, ответь на мои вопросы, тогда я и тебе помогу.
Гость опешил.
– Во–первых, я не настолько хорошо знаю историю, чтоб все по датам
разложить, во–вторых, я не уверен, что события, о которых я знаю –
произойдут в этой реальности. Мы же из другого мира...
– Но они похожи? И ты знаешь об этом. Главное – ошибки русичей опиши,
чтоб не повторить их в будущем. Это будет лучше ваших затей и даже
самобеглой колесницы. А я запишу для потомков. Был бы помоложе – не стал бы
и просить... а так, скажу тебе, на путешествие в твой мир надо зиму с летом
потратить, а нет их у меня. Чувствую – недолго уж осталось жить.
– Ну хорошо, расскажу то, что знаю. А как писать–то будете? Неужели на
Руси уже и письменность существует?
– Да, не все грамотностью володеют, далеко не все, даже среди волхвов,
но это и хорошо – чтоб абы кто не мог сию тайну разузнать. Только
посвященным позволено будет. Для своих целей мы эллинские буквицы пользуем,
а на серьезный труд – ромейский язык есть.
– Латынь? И вы ее знаете?
– Ромейский мы его зовем. Ну так рассказывай.
– С чего ж начать–то... Наши года с вашими никак не пересекаются...
– Общее есть?
– Есть – хунны.
– Вот от их срока и говори.
– Легко сказать, в нашем мире при хуннах – русичей не было. Хотя, шут
их знает, может и были, – Стас почесал голову, – я уже ни в чем не уверен.
Может и были русичи, просто сведений до наших времен не дошло. В общем,
этот период для нас совсем темный. Хунны захватили Рим, пограбили. Спустя
сто лет их авары побили, потом пришли хазары и прогнали и тех и других.
Собственно тогда–то первые сведения про русичей появляются. Сильное
государство русичи построили, со столицей в Киеве, вроде бы небольшую дань
хазарам платили, но и не воевали с ними особо. Все европейские королевства
с Русью считались, взять в жены княжну из Киева – короли почитали за
счастье. Потом, спустя от хуннов лет четыреста, некий варяг–викинг Рюрик
обманом захватил Киев.
– Ты сказал – Рурик?
– Да, а что, знакомое имя?
– Имя – не знаю, а вот слово не скандинавское. Руриком – сокола зовут,
это росское слово, не мог викинг такое имя носить. Ладно, дальше сказывай.
– Странно, в нашем мире все считают Рюрика скандинавом, он с воинами
на купеческих ладьях приплыл к Киеву с севера, а киевляне, думая, что это
торговые гости, открыли ворота, тут то город и захватили. Хм... Хотя у
Рюрика два брата были, все вместе они жили в северных городах – Новгороде
или Пскове, и сведений, что эти города тоже захватывали – не имеется...
Может там они и родились... Тогда действительно, Рюрики – не викинги...
– Дальше что было?
– Потомки Рюрика собрали разрозненные племена русичей под свою руку,
разбили хазар и укрепили Русь, как единое государство, присоединив древлян,
дреговичей, вятичей...
– Ты сказал, Рурики укрепили Русь в единое государство, но перед этим,
что государство уже было и с ним иноземцы считались. Одно из утверждений
ложно.
– Хм... Наши историки говорят говорят, что именно Рюрик объединил
племена, хотя действительно, в Европе Русь была известна задолго до него.
Не знаю, как объяснить такую нестыковку событий.
– Ладно, дальше продолжай.
– После Рюриков спустя лет сто религию поменяли – тогдашний князь
Владимир принял византийское христианство. А на вашего брата – волхва –
гонения начались. Спустя еще лет двести – на Русь напали новые степняки
татаро–монголы, и покорили ее на долгих триста лет...
Долго рассказывал Стас историю государства Российского, до самого
олимпийского 80–го года дошел, и даже сделал предположительный прогноз на
будущее, припоминая прочитанные книги фантастов. Всеволод слушал, не
перебивая, лишь изредка уточнял непонятные слова и события. А по окончании
выдал свое резюме: жизнь России выдалась не сладкая, и во всех бедах
виноват Рюрик.
Стас, посчитав, что волхв обиделся на принятие христианства, начал
доказывать преимущества этой монотеистической религии для блага объединения
государства, на что волхв ответил совершенно неожиданно:
– Может быть смена богов и полезна, но только не такая. Другой выбор
нужно было делать. Ты сам сказал, что христианство имеет две ветви, и все
страны выбрали ту, где власть жрецов превыше княжеской, а Русь – наоборот,
в которой князь стоит над жрецами.
– Да, в европейских странах Папа превыше королей, а у нас царь менял
патриархов, как перчатки. Но...
– Тем самым Русь осталась один на один со всеми невзгодами, в то время
как в других странах – единый жрец направлял общие усилия разных государей.
Не потому ли новое племя степняков на триста лет захватило разрозненные
русские княжества и ничего не смогло сделать с государствами другой
религии? Общие знания, передаваемые жрецами, несмотря на, как ты ее назвал,
светскую власть, общий алфавит – это очень много значит. Русь после Рюриков
огородилась от других стран – эта самая большая ошибка.
– Хм... Я как–то не думал о таком повороте...
– И вторую ошибку сделали потомки Рюрика – они разбили соседнее
государство хазар, с которыми можно было мирно соседствовать, оголив свою
страну от большой степи. И вот тебе результат. А дальше – все покатилось
комом, когда одна невзгода тянет за собой другую. И я, кажется, понял –
почему ваши историки ничего не знают про до Руриковскую Русь. Он был
захватчиком, и как любой захватчик первым делом уничтожил все упоминания о
побежденных правителях Руси, о киевских князьях. Не мог чудь, прусс или кто
там он был, принести государственность полянам. У полян, особенно киевских,
княжеские рода намного древнее будут. А уж скандинавом – и подавно быть не
мог – викинги два форта объединить не могут, где уж им государственность
полянам предлагать? А вот с последними годами твоего времени, что–то совсем
не понятно – ты говоришь одно, а думаешь совсем другое. Давай–ка еще раз
пройдемся по тем событиям, где вы своего князя убили...
Слово Всеволод сдержал. Рассказал все о том окошке, через которое сам
путешествовал. А когда Стас ушел, волхв еще очень долго сидел, прикрыв
глаза, восстанавливая в памяти картину событий и раскрашивая образы из
головы странного, но полезного гостя. Очень много интересного увидел волхв,
и даже зная, что многого ему попросту не понять, он хотел уловить суть...
Да, очень много интересного – куча мелочей, о которых Стас не
вспомнил, которые посчитал ненужными и незначащими...
Потом Всеволод словно очнулся: поднялся с места, велел одному из
учеников принести принадлежности для письма. Немного поразмыслив,
принялся выводить на березовой коре неровные строчки крупных
латинских букв. Старался ничего не упустить, надеялся передать
поточнее.
Он даже и подумать не мог, что еще много сотен зим спустя будут
будоражить умы шарлатанов, алхимиков, сатанистов, магов и просто, якобы,
ведьм свитки с тайным знанием, оставленные древним волхвом. Многие проведут
годы в поисках «скрижалей» и многие будут считать, что свитков на самом
деле не существует...
А потом их найдут, именно те самые тонкие листы из березовой коры с
неровными словами на латыни. И за пророческими записями потянется кровавый
след, и записи будут разделены на несколько частей, чтобы продолжить свой
путь к всемирной известности...
Большая их часть, вместе со спасающимися от христиан волхвами, попадет
в Европу: шарлатан–алхимик провансалец Мишель Нострадамус получит
известность, прослыв истинным пророком, и оставит после себя ЦЕНТУРИИ –
стихотворные переработки неуклюжих строчек Всеволода. И ученые станут
биться над расшифровкой запутанных объяснений...
А могила шарлатана, коим Мишель действительно будет являться,
подвергнется осквернению после его смерти. И это послужит справедливым
наказанием за предречение бесчисленных кровопролитий, переворотов и
перемен.
Но катрены будут написаны:
«Деяния предков свой век отслужили,
И череп разбит у старинных дворцов,
Ни в чем не повинных хватали и били,
Виновный скрывается в чаще лесов.»
«Совсем не того ожидали так долго,
Ведь выпрыгнул зверь из народной мечты.
Нагих и голодных мятеж взял в дорогу,
С гор катится буря и в души стучит.»
