* * *
Было темно. Где–то рядом слышалась беседа – частые смешки, какие–то
байки... Стас открыл глаза, но темнота не отступила, – наощупь вокруг были
глухие бревенчатые стены, над головой нависал низкий потолок, а от
земляного пола тянуло неприятным холодом. Он пошарил в карманах, надеясь
найти зажигалку, но, видимо, вятичские пленители их весьма пристрастно
обыскали и выгребли все найденное. Рядом с геологом, растирая виски, сидели
Кокорь с рудознатцем. Дружинник что–то недовольно кряхтел, Неждана же не
было слышно вовсе.
Беседа за мощной дверью затихла. Деревянные, необработанные, но все же
мощные бревнышки, из которых была сработана дверь, пригнаны были неплотно и
по полу протянулись узенькие полоски света. Они были такими слабенькими,
что совершенно не гнали темень.
– Что с вами было? В смысле – когда этот бородатый засвистел?
Неждан вздохнул:
– Как голова закружилась, а земля дыбом пошла... деревья – падать
стали. А потом – не помню...
– Похоже,– тихо заговорил Кокорь, – это Соловей и был, одноглазый–то,
с бородой. Что–то такое я слыхивал... Вроде – свистом может побить, и что в
роду Соловьином – это у каждого подобное умение.
– А еще чего слышал? С пленниками он чего делает? – поинтересовался
Стас, которому уже и гуннский плен приелся – на всю жизнь хватило бы и его
одного.– Колыбельные им на ночь свистит?
– Ты скажи, чего не стрелял?
– Эээ... Кокорь, я ж – не ты, меня с детства учили не то что не
стрелять – а вообще в людей не целиться, даже если оружие не заряженно. Да
и в армии я не служил.
– Убивать когда будут, поздно станет. Ты как маленький, Стас... дома
как жил?
– Вот так и жил,– огрызнулся геолог.– Ну не могу я в человека
выстрелить – он меня даже не тронул, может, по добру разойдемся?
– А в хунна бы выстрелил? Ты же зелье им скормил и ничего не случилось
с тобой... Да и того, последнего, закусал.
– Это другое дело.
Русич пожал плечами – правда, жеста этого Стас не увидел из–за темени.
Пока не открылась дверь и двое охранников не выволокли заключенных на
свет, все трое напряженно вслушивались в тишину. Стас размышлял о князе
Соловье. Спутникам, видимо, показалось... ведь сам ничего не заметил, и
свист на него не подействовал совсем. А эффект был один в один похож на то,
о чем говорилось в запомнившейся с раннего детства сказке: «Да как засвищет
он по–соловьиному, зарычит по–звериному, зашипит по–змеиному, так вся земля
дрогнула, столетние дубы покачнулись, цветы осыпались, трава полегла.»
Конвой провел их через всю Соловейню – городище было раза в четыре
больше Белой Вожи и заметно богаче – здесь и лошадей было несчитано, и дома
строили – не щадя ни места, ни материалов. Отовсюду веяло достатком. Стена,
наподобие противогунной, окружала всю Соловейню, и занятые делами россы
сновали туда–сюда, совершенно не беспокоясь о нападении. Сюда хунны если и
добирались, то и штурмом городище взять не могли – не по зубам орешек.
Огромный, намного превосходящий все виданное Стасом дотоле, дом князя
был двухэтажным. Неждан присвистнул от удивления и тут же умолк – заметив,
как покосился на него один из конвоиров.
Их ввели в дом, где, восседая за обедом, ждал Соловей. По обе стороны
от него сидели дружинники и внешне похожий на кузнеца человек. Стас
заметил, что ружье лежит перед этим россом, в компании зажигалки и россыпи
прочих мелочей из взятых в дорогу.
– Не вам со мной тягаться,– князь сверкнул здоровым глазом.– А я, раз
князь, так володею места Смородиновые! И дань беру с каждого, кто хочет
через меня ехать... С вас я дань уже самовольно забрал, уж не серчайте, но
вот одного в толк не возьму – как твоей,– Соловей ткнул пальцем в сторону
Стаса,– ворожильной палкой ворожить? Кузнец наш, уж до чего смыслит в таких
штуках – приспособлениях разных, а не может понять... А? – Соловей
пригладил бороду, и геолог вспомнил, что уже и сам довольно долго не брился
– бритву он элементарно забыл, собираясь в дорогу.
– А ты у волхва спроси,– не сдержался Стас,– авось и уразумеет чего.
Все же – палка–то ворожильная, а не меч какой.
Кокорь тяжело вздохнул.
– Нам бы с глазу на глаз поговорить... – Соловейские дружинники
недовольно зашушукались.
– Что ж, потолкуем.
Князь покрутил головой, чтобы убедиться, что его все поняли, и через
минуту Стас, Неждан и Кокорь остались с Соловьем одни – даже не связанные.
– Только не вздумайте мне тут драку устраивать, все равно одолею.
Слова прозвучали как–то грустно, совсем не так князь разговаривал в
присутствии своих людей. – Ну, садись... или сразу молви. К столу не зову –
не положено вам с князем обед делить.
Кокорь сел за стол, против одноглазого, подождал, пока Неждан со
Стасом последуют его примеру: причем взгляд геолога оставался прикованным к
ружью и зажигалке. Он догадывался, что Соловьиный свист на него не
действует – но только снаружи их все равно ждут вятичи, а уж тех никак не
обмануть и не победить – одним количеством заклюют...
– Дело есть, князь. Мы вообще по руды шли, когда ты со своими
молодцами нас полоном взял.
Соловей улыбнулся. Но видно было, что как бы вскользь упомянутые
Кокорем «руды» его заинтересовали.
– Я вас полоном взял... По руды, значит? А который из вас
рудознатец?..
Неждан кивнул – я, мол. А Стас добавил, что и он в этом деле понимает.
– Вот, Стас думает – в твоих краях найдем руду...– Кокорь подпустил в
голос немного сомнения. – Говорит, самая богатая руда здесь где–то должна
быть. Знатные мечи из нее получатся, не чета нынешним.
– Хитришь,– просто сказал князь. Дураком он явно не был.– Думаешь,
обманем доверчивого князя и все...
Но наживка была заглочена: через полчаса уговоров, посулов, объяснений
и корчи оскорбленных в лучших чувствах бородатых лиц Кокорь договорился с
князем. Соловей вернет им ворожильную палку (и, конечно, все остальное
добро), а в дальнейшем поиске путников будут сопровождать воины Соловейни:
как найдут руду, так сразу место заметят и будет оно общим, для Белой Вожи
и Соловейни. Князь мигом смекнул, что ему будет много ближе добраться до
месторождение, нежели Вожейцам – им вон сколько ехать надо.
Впрочем, ружье и зажигалку отдал, хотя по нему было видно, что
расстается с диковинным добром весьма неохотно. Долго спорили и о лошадях:
– Кто ж по лесу верхами разъезжает? Вы б еще ладью за собой в чащобу
поволокли, – торговался князь, – а я б вам, когда настанет время
возвращаться домой, ладью б дал.
Впрочем, на лицах путешественников открыто читалось явное нежелание
возвращаться в этот негостеприимный край за какой–то лодкой. И в конце
концов Соловей сдался:
– Ладно, каждому по коню: вас трое и моих пятеро. Все верхом, и это
справедливо.
Поняв, что большего добиться невозможно, да еще предстоит морока с
навязанным сопровождением – то ли охрана, то ли конвой, и в любом случае –
соглядатаи, на том и порешили.
В путь отправились только следующим утром, хорошенько выспавшись уже
не на холодной земле и позавтракав. Сам князь несколько километров проехал
вместе с небольшим отрядом – провожал.
– Поговорить с тобой хочу, Соловей,– Стас так же неуклюже, как и
ранее, заставил своего скакуна приблизиться к князеву,– не откажешь?
– Да говори, чего там,– погруженный в раздумья, князь разомлел, даже
улыбался поминутно...– пока я еще тут. Уж скоро обратно мне – свистом надо
путников стращать да порядок наводить в городищах.
– А я как раз про свист твой хотел спросить. Откуда у тебя такое
умение, и как оно действует, ты знаешь?
Соловей подергал себя за бороду.
– Откуда, это ведаю – в Соловьином нашем роду у всех есть такое
умение, с младенчества еще... А как – не спрашивай, я сам не разумею. А
если б разумел – разве рассказал тебе? Не–е–ет, самому пригодится еще.
– Я слышал одну... один сказ,– Стас стал осторожнее подбирать слова –
уж если князь поверил, что он откуда–то из близких, но неизвестных Соловью
мест, то разрушать легенду не стоило,– про Соловья–разбойника, которого
добрый молодец с дуба согнал да глаз один стрелой вышиб при этом...
– А ну, реки,– мгновенно заинтересовался вятич.
Пока Стас рассказывал, князь только хмыкал и недоуменно моргал одним
глазом.
– Придумки какие–то,– заключил он. – Не бывать такому... Хотя, лошадей
на колени ставить это я умею, как не уметь.
– Тоже свистом?
– Не совсем... да покажу сей же миг!
Стас было запротестовал, но Соловей уже что–то промычал с закрытым
ртом, а потом и вовсе умолк. Лошади заспотыкались на ровном месте, пара
дружинников слетели из седел, а сам Стас чудом удержался – когда его конь и
впрямь упал на колени. Животные нервничали, вели ушами и дергано фыркали...
Геолог почувствовал смутное, нарастающее беспокойство, и ему захотелось
бежать, бежать без оглядки. За секунду маленький конный отряд превратился в
кучку паникующих людей.
– Ну как? – спросил довольный собой Соловей. Как только он заговорил,
паника исчезла, как наваждение.
– Впечатляет...
«Инфразвук, что ли? И, похоже, еще с каким–то гипно–эффектом.»
Стасу резко расхотелось исследовать спектр возможностей князя.
– Да, и потому ворожильная твоя палка – не пугает меня. Мое умение
сильней.
Спорить Стас не стал, только проверил – на месте ли ружье.
На следующий день, после расставания с Соловьем, Стас на стоянке,
особо не надеясь, повторил ритуал с намагниченной иглой. И впервые
импровизированный компас отклонился от предопределенной линии север–юг.
– Есть! – Воскликнул он.
Неждан с Кокорем и соловьиные шпионы уставились на колдовскую иглу. А
еще через минуту рудознатец скорым шагом направился в чащобу. Один из
охранников кинулся было за ним следом, но Кокорь ухватил его за подол
рубахи:
– Сиди, он пошел колдовскую лозу добывать, с ним сейчас нельзя ходить.
И охранник угомонился.
Вернулся Неждан не скоро, в руках у него была длинная гибкая рогулька
из орешника.
– Лоза? – Спросил Стас.
– Еще не совсем, ее сегодня ночью заговаривать нужно. А твоя игла куда
показывает?
– Пока непонятно, куда–то на юг, и неустойчиво – далеко еще.
Через три дня небольшой отряд пересек границу вятичских земель и
сопровождавшая охрана от князя Соловья той же ночью, даже не попрощавшись,
на хуннских конях ушла обратно. Кокорь с Нежданом особо не переживали,
заверив Стаса, что хуже вятичей, кроме хуннов, и быть ничего не может. А
эти земли либо свои – полянские, либо дружественных древлян.
Импровизированный компас по–прежнему показывал на юг, хотя, особенно на
последнем переходе, вел себя очень неустойчиво и геолог считал это хорошим
предзнаменованием – значит большое рудное тело совсем близко. Но ореховая
лоза рудознатца никак не проявляла наличие залежей.
– Здесь где–то руда, смотри Неждан, стрелка то вправо метнется, то
влево, значит и там, и там много железа и она не знает – куда показывать.
Отряд давно спешился. Процессия со стороны выглядела довольно забавно:
первым продирался сквозь кусты и чащобу Неждан, неся на вытянутых руках
волшебную лозу. Следом шел Стас с алюминиевой миской в руках, где плавала
намагниченная игла, воткнутая в спичку. А в арьергарде вел под уздцы трех
лошадей Кокорь. И при этом все громко ругались на кусты и чащобу. Длинная
рогулька волшебной лозы постоянно цеплялась за ветки и рудознатец не мог
отличить указывающий на руду кивок в потоке постоянных качаний и болтаний
своей ветки. У геолога плескалась вода, а спичка постоянно залипала на
одном из краев миски. Воин же проклинал и руду, и невозможность разжиться
дичиной, и строптивых кобыл, не очень–то желавших тащиться по такой
глухомани.
Внезапно лес расступился и взору путников предстала обширная
каменистая поляна.
– Есть! – закричал Неждан. – Нашли! Смотри, Стас, как лоза склонилась
к земле.
– Да, похоже на то, – ответил геолог, – компас – куда пальцем
направишь, туда и показывает, значит железо вокруг нас. Все, здесь
разбиваем лагерь и начинаем обследовать месторождение.
– Сначала нужно воду найти, а потом уж лагерь ставить – ответил
Кокорь, – место какое–то: ни нам дичи, ни лошадям – травы... Долго мы здесь
не просидим...
