Остров Русь - Юлий Буркин - Книжная Полка

Глава восьмая, последняя, в которой Кащей объявляет, что
этнос порождает эпос, но Ивану это ни о чем не говорит.

А другую надпись – «хранилище» – Иван прочел на двери в тем ницу. Пошатываясь, спустился по лесенке. Кощей снова стал малень ким лысеньким толстячком. Само–собой, уменьшившись, его руки и но ги из оков выскользнули. Теперь, сидя на глинянном полу, он, мор щась и постанывая, растирал запястья и лодыжки. Увидев Ивана, скривился в подобии улыбки:

– Серьезный вы человек, Иван Иванович. Сумели–таки! Да только и сами не рады, как я погляжу.

– Да что случилось–то, Кащей?! Что со мною? Что с замком? Что... Вообще?...

– Сережки–то василисины при вас? – вместо ответа задал вопрос Кащей.

– Тута они, куда ж им деться–то? – разжал Иван потную ладонь, демонстрируя синевато поблескивающие пластинки.

– Дайте хоть полюбуюсь на них...

– Ишь, чего захотел! – снова сжал кулак Иван. – Хватит! Налю бовался!

– Да бросьте, Иван Иванович, – махнул Кощей рукой досадливо, – чего боитесь–то? Силушка–то моя улетучилась вся.

– Так ведь и у меня – улетучилась, – смущенно признался Иван.

– И чего ж тогда нам, каликам немощным, таиться друг от друга теперича?..

– И то правда, – вздохнул Иван и протянул серьги Кащею.

Тот, близоруко прищурившись, поднес украшения к глазам, шмыг нул носом растроганно и, сказав самому себе задумчиво: «С них–то все и началось...", обратно Ивану вернул.

– Да что началось–то?! – вновь обозлился Иван, – признавайся, Кащей проклятый!

– Ладно, – кивнул тот, – начнем с того, что звать меня на са мом деле Манарбит. А Кащей... Еще в юности я увлекся изучением русской культуры, выяснил, что у меня самого предки были русскими, стал доискиваться корней своей родословной и узнал, что фамилия моих пра–пра–прадедов – Кащеевы. А уж потом, после Преобразова ния...

– Какого такого преобразования? – потряс головой Иван. – О чем ты?

Кащей с кряхтеньем поднялся на ноги.

– Иван Иванович, да что мы тут–то, на складе, беседуем? Прой демте наверх, кофею выпьем.

Взяв Ивана за руку, он прихрамывая двинулся вверх по лестнице и продолжил разговор неожиданным вопросом:

– Иван Иванович, где, по вашему, мы находимся?

– Как где, тать проклятый, – неуверенно выругался Иван. – В замке твоем поганом, где ж еще нам быть–то...

– Да нет же, Иван Иванович, я шире, шире спрашиваю. В земле какой, в каком краю? А?

– Совсем обалдел аль издеваешься? На Руси мы! Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!

Кащей, ухмыльнувшись, глянул на Ивана искоса и сообщил:

– Четверть века назад остров сей носил название Мадагаскар. В Африке мы.

– В Африке?! – не поверил своим ушам Иван. И вспомнил тут же песенку Кубатаеву да бормотание его... «Ах, басурман!!! – возму тился он про себя, – издевался, выходит!" Но от бессилия гнев его вылился лишь в жалобный стон: – О–о... в Африке...

– Да, – твердо сказал Кащей, садясь в кресло. – В Африке. Сие – остров Мадагаскар, – плавно окинул он рукой пространство вокруг себя, – двадцать пятый век от Рождества Христова.

Выпучив глаза, Иван рухнул в кресло напротив, и Кощей продол жил свой рассказ, включив по ходу кофеварку.

... В середине третьего тысячелетия, когда в результате войн и естественной ассимиляции все нации и народности напрочь переме шались, неожиданно вспыхнула повальная мода «восстанавливать» свою национальость, изучать «родные» язык и культуру.

Одну из самых сильных и фанатичных груп составили те, кто поклонялся всему русскому. Они называли себя «Новые Славянофилы». И именно они настояли на создании «этнического заповедника» – мес та, где было максимально воссоздано все русское – архитектура, одежда, быт, язык... Сюда съехались историки, археологи, психоло ги, лингвисты, литературоведы и другие ученые, по тем или иным причинам имеющие интерес к русской культуре. А так же съехалось огромное количество «диких» Новых Славянофилов. Город Антананариву в Киев переименовали, поселенья мелкие – в Москву, Муром, Псков да прочую Рязань.

Правда, не очень понятно, почему под русский этнический запо ведник всеземное правительство выделило Мадагаскар... Возможно, чтобы другим неповадно было... Недаром же второй по численности группе – фанатам национальной культуры государства Буркина–Фасо – всеземное правительство выделило участок земли в Гренландии. Фа систы–буркинисты протянули недолго... А вот Славянофилы оказались крепче. Выстроили избы, оделись в русские одежды, говорили, са мо–собой, только по русски... В самом центре Мадагаскара располо жился этнографический музей с экспонатами разными. В том же здании – небольшая лаборатория, которой и заведовал Манарбит Кащеев, ру ководя группой талантливых ученых–славянофилов.

В теории Кащеева причудливо переплелись физика и философия.

Физика. Человечество издавна мучает вопрос – что такое грави тация? В ХХV столетии люди уже научились управлять ею. Но природа ее осталась неясной. Почему тела притягиваются друг к другу? Каков механизм?!! Есть только гипотезы, для удобства принимаемые за ак сиомы.

По теории Кащеева, гравитация – сила магическая. Потому с на учной точки зрения и необъяснимая. Предметы притягиваются друг к другу, и все тут. Магия. А так тупо она действует потому, что ни чем разумным не управляется.

Теперь из области философии. Есть такое понятие – «этнос». Но что это такое, никто толком не знает. То ли национальное сознание, то ли совокупность идей одного народа, то ли его культура, то ли что–то генетическое... Древний ученый Бердяев утверждал, на этот счет одно, ученый Соловьев – другое... Теперь же, когда и наро дов–то отдельных не стало, и вовсе черт ногу сломит...

Кащеев открыл, что подсознания людей на небольших расстояниях телепатически взаимодействуют. Подсознания людей одной националь ности схожи, и там, где таких людей много, их подсознания входят в резонанс. И возикает КОЛЛЕКТИВНОЕ ПОДСОЗНАНИЕ. Это и есть ЭТНОС.

И наконец главное в теории Кащеева. Оказывается именно этнос способен взаимодействовать с гравитационным (магическим) полем. Тут–то и возникает этномагическое поле (ЭМ–поле), преобразующее обычную реальность в реальность сказочную...

Иван не понял ничего. Перебивать же Кащея у него просто сил не было. Но кофе подействовало на него бодряще, и в этом месте он все–таки вымолвил:

– К чему клонишь–то, злыдень? Какую–такую реальность?

– Сколько вам лет, юноша?

– Осьмнадцать минуло.

– Вот в том–то и дело. Вы родились тогда, когда Преобразова ние реальности уже свершилось, и все окружающе казалось вам ес тественным. Вот люди из реального мира сразу поняли бы...

В этот миг дверь отворилась, и на пороге показались двое – Кубатай с оголенной сабелькой в руках и Смолянин, понурый, держа щийся, словно баба на сносях, за поясницу.

– Кащей, он же – Кащеев, он же – Манарбит! – вскричал Куба тай, – Именем верховного правительства Земли, вы арестованы!

– Что ж, – вздохнул Кащей, – рано или поздно это должно было случиться...

– Хотя, честно сказать, мне вовсе не охота вас арестовывать, – продолжил Кубатай уже не так решительно.

– Почему это? – приободрился Кащей.

– Остров Русь – единственное место, где я мог по–настоящему отдохнуть, – объяснил Кубатай.

– Зачем же вы тогда помогали бедному юноше? – кивнул Кащей на Ивана–дурака.

Кубатай выпятил грудь:

– Это мой долг: вы искажаете реальность, а я – сотрудник Де партамента Защиты Реальности!

– Это–то я сразу понял, – кивнул Кащей. – Как там у вас, кстати, все по–старому? На прыгоходах по кочкам скачете, в космос нельзя, в прошлое – нельзя?..

– По–старому, – сокрушенно махнул рукой Кубатай.

– И вы все это защищаете? – легкая презрительная улыбка скользнула по лицу Кащея.

Кубатай насупился, но тут на его защиту встал Смолянин:

– Да он, вообще–то, космолетчик. Генерал–сержант. Он тут слу чайно, в отпуске. На боянскую тусовку прилетел. Любит, шельма, ту совки. Прямо хлебом не корми, дай потусоваться...

Напряжение как–то само собой спало, и Кащей пригласил ново прибывших гостеприимным жестом:

– Да вы присаживайтесь. В ногах правды нет.

– Понимаете, Манарбит, – заговорил Кубатай, усаживаясь, – очень уж случай удобный. До сих пор никто из местных на вас идти не решался. Ваня, вот, первый, – кивнул он на юношу, – от того, что дурак, наверное.

– Но–но, – насупился Иван и сделал рукой вялый протестующий жест.

– А чего ж ДЗР–овцы сами ни разу прийти не пробовали? – спро сил Кащей. – На вас–то, нерусей, поле не действует.

– Пробовали! – махнул рукой Кубатай. – Но в эпицентре дейс твия вашего транслятора «неруси», как вы нас называете, черт знает во что превращаются: кто в колобка, кто в зайчика, а кто и вовсе – в щелкунчика какого–то. Вот и сейчас – я в кота превратился, а он – в утку.

– Так ты, гад, выходит, заранее все знал?! – вскричал Смоля нин гневно. – А знаешь, как меня достало яйца золотые нести?! – И он, привстал с кресла, угрожающе растопырил перепончатые пальцы и завопил срывающимся голосом: – Замочу, век воли не видать!

– В утку, говорите? – вмешался Кащей, восхищенно разглядывая его руки. – Я так и думал! Продолжительное воздействие ЭМ–поля вы зывает необратимые последствия!

– Не, – смутился Смолянин и спрятал руки за спину, – это у меня и раньше так было.

– Жаль, жаль, – вздохнул Кащей.

А у Ивана от всей этой трескотни в голове засело только одно слово.

– «Транслятор», – повторил он, – что это такое?

– А юноша не так глуп, как может показаться, – обрадованно сообщил Кащей. – Видите ли, взаимодействие гравитации с этносом происходит далеко не всегда. Точнее – крайне редко. А образуемое поле – нестойко. Самый, пожалуй, заметный исторический прецедент – описанная некиим очевидцем Гоголем ночь перед Рождеством – где–то в конце XIX века. Известен ряд более слабых проявлений. Обычно как: сольются все необходимые факторы, и на небольшом участке пло щади возникает ЭМ–поле. Тут и превратится, к примеру, какая–нибудь бедная женщина в ведьму. Полетает, побезобразничает, как, например описано некиим очевидцем Булгаковым, затем – вернется домой, и все напрочь забудет. А свидетелям потом, само–собой, не верит никто. Иногда решают, что они – психически ненормальны... Думаю, раньше, когда все народы еще не перемешались, и когда люди в чудеса вери ли, ЭМ–поле все же почаще возникало... Хорошо, когда свидетелем оказывался литератор, он мог хотя бы подробно увиденное описать и выдать за игру собственной фантазии... Так вот, в моей лаборатории был построен транслятор некоего катализирующего поля, которое де лало взаимодействие гравитации с этносом прочным и нерушимым.

– Ничего не понимаю, – потряс Иван головой. Потом вспомнил рассказ пленного печенега и добавил: – Хотя, что–то понимаю... Вы ходит, кроме как на Руси, нигде никаких чудес не случается?

– Никаких, – подтверил Кащей. А Кубатай покивал уныло.

– А почему все именно так? – невразумительно спросил Иван. И уточнил: – Ну, почему именно баба Яга, именно скатерть–самобран ка?..

– Браво, юноша! – воскликнул Кащей. – Вопрос очень и очень верный. Видите ли, управляется–то ЭМ–поле не сознанием, а ПОДСОЗ НАНИЕМ, и не одного человека, а многих. Видимо, вся эта вами пере численные чертовщина – глубоко в подсознании каждого русского че ловека сидят.

– А сережки Василисины тут при чем?

– Для излучателя транслятора необходимы были две пластины из венерианского минерала «призмалита». Именно из этого камня и имен но такой формы и были серьги моей бывшей сокурсницы Василисы...

– Так это что же теперь на Руси–то делается?! – встрепенулся Иван. – Богатыри теперь – не богатыри, сапоги – не скороходы, а Марья моя – не искуссница?!

– Точно, – подтвердил Кащей.

– Ох вы бедные, да несчастные – люди русские!.. – запричитал Иван, – Как живется–то вам нынче тягостно! – он поднял блестящие от слез глаза на Кащея. – Ведь по себе чувствую... Глянь на басур манов–то этих – кивнул он на Кубатая со Смолянином, – им что поле, что не поле – все едино, а у меня, человека исконно русского, словно лопнуло что внутри...

– Это кто, вы что ли – человек исконно русский? – поднял бро ви Кащей. – Иван Иванович, милый, вы ж негр чистокровный!

– Да я... да за такие слова!... – аж запыхался Иван от возму щения.

– Вот, извольте сами убедиться – протянул Кащей Ивану зер кальце.

Тот уставился на отражение. Все – как обычо: кудри по–русски вьются, нос – по–русски вздернутый... Вот только черное все, чер ное!.. И волосы, и кожа!...

– Это сажа, сажа вьелася, – слабо крикнул Иван в оправдание, да тут же и заплакал от неубедительности своих слов.

– Брось кручиниться, Ваня! – попытался упокоить его добрый Кубатай, – главное, дух у тебя русский. Вон, Пушкин Александр Сер геевич тоже был негр немножко, а его до сих пор помнят – как вели кого русского поэта...

Иван только всхлипнул горестно в ответ. Тогда Кубатай выска зал другой успокоительный довод:

– Известно, что русская нация тем испокон и сильна была, что все лучшее от других в себя вбирала да впитывала. Вот, к примеру, писатель французский Дюма на Руси так популярен был, что чуть ли не за своего почитался, а некие Жуки, музыканты англитские, любы всякой душе русской были... И вообще, говорят, каждый второй рус ский – евреем был, и ничего, стояла Русь–матушка!..

Но Иван все причитал безутешно:

– Пресвятая Богородица, как же теперь жить–то я буду?.. Да что я? Как вообще–то?!!

Тут, вроде бы, и сказке конец.