Маша
1
– Если бы я сам не видел фотографию в газете, я бы решил, что ты
начиталась плохих детективов, – сказал отец, туша четвертую подряд
сигарету. – Но я не понимаю: почему ты не рассказала обо всем этом раньше?
– Я рассказывала! – деланно возмутилась Маша. – Помнишь, я же прямо
так и сказала тебе: «Папа, я граблю банки и сберегательные кассы...»
Варвара Сергеевна улыбнулась своей мягкой тихой улыбкой и, поднявшись
со стула, сказала:
– Между прочим, Паша, я помню. Ты сам мне рассказывал, как она это
тебе заявила...
– Нет! – возмутился Павел Иванович, – в тот момент это было подано
как шутка! И, между прочим, довольно глупая. Не мог же я всерьез принять
эти слова, когда не знал, что моя дочь – невидимка! Это коварный, очень
коварный прием: говорить правду так, чтобы все думали, что ты лжешь, и
именно таким образом скрывать правду!
– Не кипятись, – Варвара Сергеевна положила ему на плечо руку, – вон,
чайник вскипел. Пойду заварю. – И вышла из комнаты.
Он снова закурил.
– Ну и что ты собираешься делать дальше. Ты, несмотря на юность,
напрочь погрязла в криминальной среде. И это моя дочь – дочь известного в
стране юриста!..
– Да нет, папа, ты не прав... Из криминальной среды я уже выбралась.
На мне ничего не висит. Берман позаботился...
– О–о–о, Берман!.. – Папа закатил глаза, – о коварстве и хитрости
этого персонажа ходят легенды. Он умеет так поставить дело...
– Умел, – поправила Маша.
– Да, прости. Умел. – Он осекся, поскреб бороду. – И все–таки я никак
не могу окончательно поверить в то, что нашумевшее покушение на
президента... Что это именно ты... Но президент–то, президент–то – хорош!
Я всегда догадывался...
Варвара Сергеевна вошла с подносом – чайник, чашки, вазочка с
вареньем.
– Паша, – остановила она мужа. – Ты отец не президента, а вот этой
девочки. Задумайся–ка лучше о ее судьбе.
– Я задумался, – обиженно буркнул Павел Иванович и принялся мрачно и
шумно прихлебывать чай.
– А по–моему, и думать нечего, – пожала плечами Маша. – Поеду домой,
закончу вечернюю школу, а потом – буду поступать.
– Куда, если не секрет, – поинтересовалась Варвара Сергеевна.
– Я пока не решила... Если по опыту, то самое лучшее – на юрфак.
Отец оживился:
– Все–таки есть в тебе что–то от меня!
– Да, но на самом–то деле я, наверное, не буду на юридический
поступать. Мне это не очень нравится.
– А что тебе нравится?! – вновь насупился отец. – Боюсь, я воспитал
социально–инфантильного иждивенца.
– А может быть, Маша, стоит подумать о том, как с пользой для себя и
для общества употребить твои необычные способности? – поспешила предложить
Варвара Сергеевна, предотвращая обиженный ответ Маши, что, мол,
«воспитывал меня, папочка, не ты...»
– Я думала об этом. Но ничего такого не нашла. Обязательно что–то
детективное. А мне этого уже вот так хватило, – провела Маша рукой по
горлу. – Не знаю. В конечном счете, эти способности мне только мешают.
Вот, Соня, она ведь точно такая же, как я, но она твердо знает, что будет
врачом... А у меня – все перепуталось!
– Может быть, именно с Соней тебе и стоит поговорить об этом? По
тому, что ты о ней рассказывала, мне показалось, что вы похожи не только
внешне.
– Да, наверное, – задумалась Маша. – Я прямо сейчас им позвоню!
Она вышла в коридор, набрала номер.
– Алло, здравствуйте! Это Маша. Соня дома?
– Маша?! – отозвалась сонина мама, и по ее тону Маша сразу
почувствовала, что происходит что–то неладное. – Маша, Соня исчезла. Она
вчера не вернулась из школы! Я обзвонила все больницы и морги. Кабинет
вашего Бермана не отвечает, в гостинице, в Москве живет кто–то другой, и
про вас ничего не знает! Где она может быть?! – В любую секунду она могла
сорваться на рыдания. – Я думала, может, она снова срочно понадобилась в
Москве? Я по радио слушала про какое–то покушение и подумала...
– Нет, я не видела ее с тех пор, как она уехала домой. Я сейчас
позвоню нашим общим знакомым, вдруг они что–нибудь знают. А потом
перезвоню вам.
– Пожалуйста, Маша! Я не буду отходить от телефона!
Маша нажала на кнопку сброса и тут же набрала номер Гоги.
– Длинные гудки. Маша уже собралась было повесить трубку, но тут ей
все–таки ответили.
– Да? – глухо прозвучал женский голос.
– Это вы, Амалия?
– Да. А это...
– Это Маша. Позовите Гогу!
Ответ «Мышонка» был более чем неожиданным:
– Ах ты гадина! Я же видела тебя в машине! Куда вы его дели?!
– Мы?.. В какой машине? – не успела сориентироваться Маша.
– Гадина! – повторила Амалия и повесила трубку.
Маша набрала номер снова, но трубку не снимали. Однако, за это время
она успела кое–что сообразить. И вновь позвонила сониной маме.
– Значит так, – сказала она. – Вчера Соню видели в Ленинграде в
какой–то машине. Я постараюсь найти ее. Не беспокойтесь.
– Господи! Да когда же все это кончится?! За какие грехи ты свалилась
на нашу голову?
Маша обиделась, но сумела сдержаться:
– Я ни в чем не виновата. За Соню я беспокоюсь так же, как и вы. И я
постараюсь найти ее. Ждите. – И она опустила трубку на клавишу.
Залетев на кухню, выпалила:
– Папочка, у меня проблемы!
– Это твое естественное состояние, – съязвил он, но, поймав
укоризненный взгляд жены, тут же спросил серьезно: – Что стряслось?
– Соня пропала, и Гогу кто–то увез. Я должна их найти.
– При чем тут ты? – забеспокоился отец.
– Папа, ты не понимаешь. Все их неприятности только от меня. Как–то,
наверное, вычислили, что они причастны к покушению. – Отвечая, она уже
натягивала шубку.
– Тогда – я с тобой, – сорвался в коридор отец.
– Не говори глупости, я в полной безопасности.
– Помолчи! – неожиданно рявкнул он и принялся завязывать шнурки
ботинок.
– Паша, только, пожалуйста, будь осторожней! – вышла в прихожую
Варвара Сергеевна.
– Буду, – пробурчал он, разгибаясь.
– Папа, я никуда с тобой не пойду! – твердо сказала Маша.
– Значит, не пойдешь совсем. Или со мной, или никуда, – упрямо заявил
тот, нахлобучивая шапку.
Тут Маша поняла, как действовать дальше и перестала упорствовать.
– Ладно, – бросила она, перекинула через плечо сумочку и отворила
дверь.
Молча спустились в лифте, вышли из подъезда. Она остановилась и
обернулась лицом к отцу.
– Папочка, тебе со мной нельзя. Прости. – Она коснулась губами его
щеки, отпрянула, глянула в его, еще ничего не понимающие глаза и дала
несильный посыл на исчезновение.
Павел Иванович растеряно огляделся по сторонам, затем, быстро
осознав, что произошло, возмущенно воскликнул:
– Мария, это нечестно! Быстро появись обратно!
Но она, не слушая его уже бежала к подземному переходу. Она жалела
лишь о том, что в Москве, по дороге в аэропорт выкинула пистолет в окошко
такси. Она вполне могла бы как–нибудь исхитриться и, пользуясь
невидимостью, пройти с ним через досмотр. Но это были бы лишние сложности,
а она почему–то была уверена, что оружие не пригодится ей больше никогда в
жизни.
Перейдя на другую сторону шоссе, она поймала машину и объяснила, как
добраться до нужного ей дома. Минут через десять она уже трезвонила в
дверь Гоги.
После долгих шебуршаний глазок потемнел, и раздался голос «Мышонка»:
– Кто там?
– Амалия, это Маша. Откройте быстрее!
– Чего это ради? Гогу уволокли, теперь я понадобилась? Что–то лишнее
знаю?
– Вы меня видите?
– Ну, не вижу...
– Так с чего вы решили, что в машине была я, вы же меня не видите!
С минуту Амалия соображала, затем засов железной двери заскрежетал.
– Заходи, не сообразила я... – сказала хозяйка, отворяя. – Так это
твоя двойница была? – (Маша поразилась такому необычному слову.) – Мне ж
Гога рассказывал...
– Что это была за машина? Милицейская? Кто еще в ней был?!
– Да какая милицейская?! – изумилась Амалия. – Шахиня это была, со
своими...
Опять Шахиня!.. Маша тяжело опустилась на диван. Где ее искать? Нет
ни малейшей зацепки.
– Ты знаешь, где ее можно найти?
– Откуда? – сокрушенно всплеснула руками та. – Я ее и узнала–то по
рассказам, а раньше и не видела никогда.
– А что за машина была? – повторила Маша вопрос.
– Не разбираюсь я в машинах. Иномарка какая–то.
Вот же бестолочь! – скривилась Маша. – Хотя, что ее винить? Зачем ей
знать марки машин, типы оружия, места встреч бандитов?.. Она – правильная,
домашняя женщина. Это я – монстр, у меня никогда не будет нормальной
жизни...
Она почувствовала, что растерянность в ее душе перерастает в ее душе
в отчаяние и панику, не давая сосредоточиться.
«Ну успокойся, успокойся, – принялась она уговаривать саму себя. –
Сейчас что–нибудь придумаем..." И действительно, тут же ее озарило:
«Метрополь»! Там вполне могут знать, где искать жену своего бывшего
хозяина!
– Так, – обратилась она к «Мышонку», – я буду искать, а вы сидите
дома и никому не открывайте. Иногда я буду вам звонить, спрашивать, не
появился ли Гога, или если еще что–нибудь понадобится.
– Поняла, поняла!
– Тогда иди, закройся за мной. – Маша тороплива встала.
...В ресторане она, только войдя, сразу обратилась к первому
попавшемуся официанту:
– Парень, извини, Шахиню ты знаешь?
– Что будете заказывать? – произнес тот ледяным тоном вместо ответа.
Но по выражению его толстой рожи было ясно, что все он знает.
– Слушай, у меня нет времени. Мне нужна Шахиня, понимаешь?
– Если вы не собираетесь ничего заказывать, я вынужден позвать
охрану.
– Слушай ты, свинья, – зашипела Маша. – Я – девочка–невидимка, слышал
про такую?!
Официант слегка побледнел. Слышал он и про невидимку.
– Будешь темнить, я тебя в порошок сотру! Мне это – раз плюнуть! Ты
понял, гад?! – схватила она его за галстук–бабочку.
– Тихо, тихо, люди смотрят, – зашептал он в ответ, и Маша отпустила
его. – Сдай в гардероб шубку и сядь за столик. Поговорим.
Через минуту он склонился перед ней, якобы принимая заказ:
– Что тебе надо? Только быстро.
– Я ищу Шахиню, – стервенея от злости, процедила она.
– А я здесь при чем?
– Опять за свое?! – она даже привстала. – Ты ведь ее знаешь!
– Еще бы не знать, она у нас «крышу держит».
– Я вас от нее избавлю.
– Зачем? Она по–божески берет. Не она, так другой, еще наглее, будет.
К тому же, на мою зарплату это не влияет.
– Ты, гад, – мило улыбаясь прошептала Маша. – Если ты немедленно не
скажешь, где ее искать, я тебе яйца вырву. До завтра ты точно не доживешь.
Официант расплылся в ответной улыбке, говоря при этом:
– А если наведу, меня Шахиня прихлопнет, она шутить не любит.
Со стороны их разговор выглядел, как милая беседа с элементами
легкого флирта.
– Со мной тоже не шутят.
– Ладно, слушай сюда. – И он сделал какие–то пометки в меню. – Ешь,
пьешь, потом я даю тебе счет. На бумажке будет все написано. – Он
развернулся и двинулся от нее через зал.
Маша чуть было не выскочила из–за столика и не побежала за ним. Но
сдержалась. А потом – и вовсе успокоилась. В конце–концов, один час тут
вряд ли что–то решает. А что боится, так это – нормально.
Ужин, принесенный официантом, был не слишком роскошным. Графинчик с
коньяком был вполне к стати: Маша нервничала, а спиртное помогло ей
расслабиться. А вот подсевший к ней вскоре пьяненький азер был совсем не к
стати. Он то приглашал ее на танец, то спрашивал, как ее звать, то
описывал свой коттедж на морском берегу... Но Маша только хмуро
поглядывала на него, изредка бросая в ответ пару не слишком ласковых слов.
Минут через двадцать азер рассосался, познакомившись с более
словоохотливой дамой за соседним столиком.
Появился официант, протянул счет, буркнул:
– На улице.
Маша расплатилась, сунула бумажку в карман джинсов, вышла в фойе. Но
не сразу – в гардероб, а сначала прошла в туалет, заперлась в кабинке и,
вынув записку, прочла ее.
Шахиня и ее люди здесь, в подсобке. Это в подвале. Без оружия не
суйся, убьют. В подсобку иди не через зал, а с улицы, там, на двери
служебного входа череп и кости. В конце коридора – лифт. Тебе – вниз.
Сожги записку, как прочитаешь. Я бы мог тебя заложить, но ты мне
больше, чем Шахиня понравилась. Будь человеком. Удачи.
Маша порвала бумажку на мелкие кусочки, бросила в унитаз и спустила
воду. Затем спокойным шагом прошла в гардероб, оделась и вышла на улицу.
Осенний ветер опалил щеки, и Маша вдруг поняла, что пьяна. «Но, –
подумала она, – не настолько, чтобы отказываться от принятого решения».
Дверь с черепом и костями нашлась без труда. Замечание про оружие она
проигнорировала и, не задумываясь о дальнейшем, нажала кнопку звонка.
