тут переговорил с военными, и они всецело за. Потому что, как вы знаете, с
призывом в ряды армии последнее время возникают сложности. А новый способ
дает возможности... Я думаю, ясно. Мы не считаться с армией не можем, и
так она терпит одну обиду за другой, но ведь и военному долготерпению,
товарищи, может прийти конец! Мы должны сразу же оценить масштабность
происходящего, поставить его под строжайший контроль, взять инициативу в
свои руки и уж не выпускать ее. А то, видите, они сами уже пытаются выйти
на внешний рынок! Этого допускать нельзя. И я совершенно согласен, что
комиссию нужно создать; но, товарищи, наряду с комиссией Верховного
Совета, а может быть и вместо нее, следует, я уверен, создать такую
комиссию и в ЦК партии. Назвать ее хотя бы "Комиссия по вопросам жизни",
или как-нибудь так. Мы совершенно согласны с тем, что партии не следует
подменять собою административные и хозяйственные органы, но ведь тут,
товарищи, совсем другая группа вопросов, это вопросы гуманитарные, и
партия имеет полное право внести свой вклад. Или поручить курировать эти
дела комиссии по идеологии. Потому что жизнь и идеология неразделимы, и
это должно быть всем понятно раз и навсегда!
- В нашем ЦК мы во всяком случае такую комиссию создадим! (Реплика с
места).
- Кто хочет? Вы? Пожалуйста. Нет-нет, вы пока сядьте, я дам вам слово
потом. Сядьте, я вас прошу. Так. Пожалуйста.
- Товарищи, что же получается: один шаг вперед - три скачка назад?
Ведь, кажется, проблемы развития кооперативного движения обсуждены и
выяснены - так мы снова начинаем душить их? Новый заход? Обсуждаемое
явление, товарищи, возникло в недрах кооперации, государство и пальцем не
пошевелило, ни рубля не вложило - а мы вместо того, чтобы поддержать
кооператив, собираемся его прихлопнуть... Что? Пусть грубо, зато точно.
Это, товарищи, неизбежно вызовет негодование не только в среде
кооператоров, но и у потребителя, то есть - у всего народа! Мало того, что
в магазинах шаром покати, так уже и жизнь отнимают! Тут не только кабинет
не удержится, это бы еще с полбеды, тут, товарищи, такое начнется, что...
- Хорошо, хорошо. Вы только нас не пугайте. У вас все? Тогда вы.
- Товарищи, я могу понять негодование предыдущего оратора, но понять -
не значит согласиться. Явление, с которым мы столкнулись, действительно
весьма перспективно, и именно поэтому кооперативу, каким бы мощным он ни
был, просто-напросто не под силу будет использовать его должным образом.
Это явно - государственная область, а в будущем и международная. И поэтому
с самого начала следует отнести всю эту группу вопросов к компетенции
Центра. Наконец-то, товарищи, у нас появилось нечто, что мы можем с чистым
сердцем предлагать всему миру - и не задаром, товарищи, а за хорошие
деньги, и при этом не жертвовать никакими естественными ресурсами, потому
что с точки зрения сырьевых потребностей что такое человек? Да ничего,
горсть отходов, недаром же говорится: из праха возник... Ну, словом,
никакого дефицита. Так что же, мы позволим кооперативу грести даже не
лопатой - бульдозерами грести валюту, в которой так нуждается вся страна,
народное хозяйство? Сейчас уже на Центральном рынке цветы, что получше, за
валюту продают, а тогда и вовсе...
- Дай вам валюту - и вы ее туда же отправите... Где нефтяные доллары,
двести миллиардов? (Реплика с места).
- Да какие двести, не надо питаться слухами. И вообще...
- Товарищи, товарищи. Обождите с валютой. Я думаю, тут мнения в целом
уже проявились, и их можно выразить так: мы за то, чтобы предоставить
народу его законное право, но пути реализации этого права нужно сначала
как следует проработать, потому что очень много сложностей. Возможно,
вначале придется пойти на определенные ограничения. Думаю, нам надо
посоветоваться со специалистами - биологами, экономистами, с другими,
нельзя упускать из виду и политические, так сказать, аспекты... Но уже
сейчас ясно, что бесконтрольное и нерегулируемое восстановление людей
приведет только к усилению дестабилизации: тут нужна программа очень
продуманная, хорошо сбалансированная в плоскости и национальной, и
территориальной, и даже классовой. Нерегулируемое и непредусмотренное
возникновение в обществе восстанавливаемые людей может привести к новым
затруднениям с обеспечением населения продовольствием и другими товарами
народного потребления, и по линии рабочих мест... Вы хотите еще что-то
сказать? Мне кажется, тут все уже высказано, все ясно. Вы настаиваете? Ну
хорошо, две минуты.
- Я только хочу добавить, что экономически, если обложить каждого
восстанавливаемого твердым налогом, это может оказаться даже полезным в
деле изъятия из обращения массы денег, не имеющих товарного покрытия...
- Мысль неплохая, и мы ее учтем в процессе выработки окончательного
решения. Но в целом, товарищи, надо разобраться. Потому что вот
руководство России уже выступило с заявлением, что право решать эту
проблему имеет только оно, поскольку и открытие, и реализация его
совершены на территории РСФСР и российскими гражданами... Много еще
неясностей, товарищи. Я думаю, что пока мы поступим по совету, который
здесь прозвучал: временно приостановим производство - до того, как
определимся окончательно. Возможно, надо это оформить Президентским указом
и, надо надеяться, республиканские власти обойдутся на этот раз без
обструкции...
Так и определились.
6
Есть такая поговорка: сказано - сделано. Но это она в самим кратком,
зато не в самом точном виде. В полном же объеме звучание ее таково:
сказано одно - сделано вовсе другое.
Так оно чаще всего и получается.
И вот, поскольку высокое совещание пришло к выводу, что восстановление
людей в жизни необходимо приостановить вплоть до полной проработки вопроса
- что чаще всего означает до морковкина заговенья или же до греческих
календ (желающие могут выбрать выражение по вкусу), соответствующее
распоряжение било спущено и, долго ли, коротко ли, но дошло до
соответствующего райисполкома. А параллельно позвонили и Федору Петровичу
- в силу того, что он все еще оставался первым секретарем указанного
райкома - а в Москве это все еще очень немало значит, что бы там ни
говорили и даже ни писали.
Позвонили ему по вертушке. Понимающему - достаточно.
- Там твоей советской власти команда спущена: кооператив до поры
прикрыть. Ну тот, с воскресантами. Слыхал, надо думать?
- Слыхал. В курсе, - ответил Федор Петрович. Отвечал он очень медленно,
зато думал в эти мгновения со страшной быстротой. - Спасибо, что
проинформировал. Прослежу. А Моссовет что - пропустил?
- А это не через них, - сказали ему.
- Ага, понятно, - сказал он. - Ладно.
- Федор Петрович!
- Слушаю.
- Только ты пойми правильно. Хлебать горячего не к чему. Есть, конечно,
указание о закрытии. Но есть и другие мнения. В частности - что спешить не
следует. Тебе ситуация ясна?
Федор Петрович подумал самую малость. На самом деле он, пожалуй, знал
даже несколько больше чем тот товарищ, что звонил ему.
- Все понятно.
И в самом деле, чего же тут не понять было? Указания идут по линии
правительственной. А вот мнения - это уже свое, родное. Что ж такого?
Мнение должно, просто-таки обязано возникать у каждого самостоятельно
мыслящего человека. А другим в наше время и нельзя быть.
Теперь Федор Петрович позвонил и сам.
- Там по твоей линии поступила команда - кооператив прикрыть? - спросил
он напрямик.
- Так точно, - было ему отвечено.
- Значит, так, - сказал Федор Петрович. - Команды, конечно, уважать
надо. Но только чтобы не поспешить себе во вред.
- А что, - спросили его, - есть мнение?
- Ну, это только мое мнение, - сказал Федор Петрович. - Ты его
выполнять, понятно, не обязан. Но лично я торопиться не стал бы. Как-то
несуразно получается: нам надо борьбу с преступностью развертывать и
усиливать, решительную борьбу, не на жизнь, а на смерть, а
правоохранительные органы, понимаешь, занимаются тем, что кооперативы
прикрывают. Народ может неправильно понять. Тем более что кооператив этот
вообще чистый, ни в какие такие дела не замешан.
- Вот и я ведь так же подумал, - сказали Федору Петровичу. - У нас и
так хлопот полон рот. Да вы в курсе.
- Я в курсе, - подтвердил Федор Петрович. - Ну, давай, действуй.
Он положил трубку, и тот, кому он звонил, тоже положил трубку, но тут
же снова поднял и набрал номер.
- У нас кооператив этот, что людей оживляет, в чьем участке?
Тригорьева? Сориентируй его, чтобы смотрел внимательно - чтобы никто там
работать не мешал. Чтобы проявил заботу.
- Слушаюсь, - ответили. - Сориентирую.
Однако, ориентировать Павла Никодимовича никакой особой нужды не было.
Он и так проявлял заботу. И бывал в кооперативе каждый день. К нему там
привыкли, и когда он приходил, никто, конечно, с места не вскакивал, но
все здоровались и улыбались. А надо было - советовались. А то и просто
просили что-нибудь подержать, или подать, или даже из кладовой принести. И
он помогал охотно. Хоть на полчасика, но каждый день заглядывал. И сейчас
тоже там был. Потому что сегодня должно было произойти событие для него
важное: заканчивалось выполнение не какого-то, но именно его личного
заказа, и на свет должен был заново появиться тот самый Витя Синичкин,
опер, гибель которого, как мы уже слышали, до сих пор отягощала совесть
участкового инспектора - хотя, повторяем, вины его в этом не было. И вот в
честь такого события Тригорьеву сегодня впервые разрешили присутствовать.
Присутствовать означало: находиться вместе с Земляниным и ближайшим его
соратником в лаборатории в тот миг, когда откинется крышка ванны и на свет
возвратится оживший Витя, самый настоящий Витя, пусть еще и без формы и
без погон - но он и при жизни форму надевал только по большим
праздникам... Когда Тригорьев представлял себе это событие, у него
сладостно холодело где-то пониже сердца, и губы невольно раздвигались в
улыбку. Ну, а кроме того, приглашение означало, что заслуги Павла
Никодимовича в благородном деле восстановления людей признаны и оценены по
заслугам. Это тоже было приятно.
Поначалу в такие ответственные минуты Землянин в лабораторию вообще
никого не впускал. Находился там и переживал сам один. Еще не был, надо
думать, совершенно уверен в удаче каждого восстановления. Но потом, когда
само слово "удача" как-то перестало употребляться в применении к его
работе, а заменил его сухой деловой термин "конечный результат", стал
понемногу разрешать. И к сегодняшнему дню уже все, пожалуй, работники
кооператива там побывали, и присутствовали, и видели. За исключением
только А.М.Быка. Но не потому, чтобы его не приглашали. Напротив, ему
первому честь и была предложена. Однако А.М. отказался раз и навсегда. Он
так сказал:
- Ну чего вы от меня хотите? Это ваша работа? Ваша. Вот и делайте ее. А
я буду делать свою. Когда я консервированную кровь выбиваю в здравотделе,
я что - прошу вас при этом присутствовать? Хотя мне, может быть, с вами
было бы легче. Нет, я не прошу. Потому что там - мой бизнес. А здесь -
ваш. Если когда-нибудь меня за эту кровь или мало ли за что будут вязать,
я вовсе не хочу, чтобы вам шили то же самое. Так вот, если будут вязать
вас за нарушение каких-нибудь там медицинских законов или я не знаю каких
еще других, то я не хочу, чтобы это шили мне как соучастнику. Вы имеете
вашу кровь? Ну так пейте ее, а мою оставьте в покое.
На самом деле не в том, конечно, была причина, что А.М.Бык чего-то там
боялся. Ни черта Бык не боялся, и ОБХСС меньше всего, все это было чистой
воды кокетством. Просто был он человеком, как ни смешно, донельзя
стеснительным, и видеть посторонних людей совершенно голыми в столь
интимный миг их жизни, как воскресение из мертвых, для него было смерти
подобно. Он и в бане признавал только номера, и сексуального кинематографа
не одобрял. Ну ладно, А.М.Бык вообще - человек странный.
Что же касается Федора Петровича, то он однажды побывал. Вел себя
весьма достойно, и даже официально поздравил восстановленного с приятным
событием, выбрав для этого случай, когда восстанавливался мужчина зрелого
возраста - чтобы случайно не возникло потом никаких слухов и всего
прочего. Заметный работник должен заблаговременно и тщательно продумывать
каждый свой поступок. Хотя в глубине души Федор Петрович полагал, что было
бы интереснее наблюдать процесс восстановления девушки лет этак
шестнадцати-семнадцати. Но не рискнул даже и заикнуться о таком. Всему,
знал он, свое время и свое место.
А сегодня вот удостоился приглашения капитан Тригорьев. Чему был он
вдвойне рад: и потому, что восстановиться должен был старый друг, но еще и
по той причине, что работник милиции во всем, что происходит на доверенной
ему территории, должен разбираться глубоко и основательно, если хочет
соответствовать эпохе; так, во всяком случае, Тригорьев полагал.
Так что в то время, когда велись телефонные разговоры, уже изложенные
нами достаточно близко к подлиннику, капитан находился в лаборатории, где
даже дышать старался потише - чтобы ничего ненароком не нарушить. Кроме
него был там, само собою, В.Р.Землянин. А также девушка, нам уже знакомая,
которая с Земляниным как будто срослась, хотя простым глазом этой связи и
не увидеть было. Тригорьев, привыкший каждому событию, поступку и человеку
давать свою оценку, ее за это не осуждал. Девушка домашняя, осталась одна,
нужно к кому-то прислониться. Землянин же человек холостой, так что если
там что и есть - кто осудит? Тем более, что она и с мамой Землянина успела
вроде бы познакомиться и, кажется, так никаких препятствий не возникало
(что же касалось отсутствия у этой самой матушки паспорта, как и у других
землянинских порожденцев, то Федор Петрович уверил Тригорьева, что вопрос
этот в срочном порядке решается на самом верху избудет решен положительно,
так что надо только потерпеть еще немного; а Федор Петрович был, без
сомнения, человеком уважаемым и информированным). Да, любовь, как понимал
капитан Тригорьев, дело житейское, а в общем-то им самим виднее, по таким
вопросам в милицию не обращаются.
И вот они втроем находились в лабораторном подвале; а вернее, почти
вчетвером уже - Витя Синичкин должен был появиться с минуты на минуту. Он
лежал в ванной сейчас, под непрозрачным колпаком, где-то уже совсем близко
был к появлению в этом не самом уютном из миров, - но все-таки что-то,
вероятно, влекло их сюда из того края, где же несть ни печали, ни
воздыхания... Горела только одна лампочка, на столике, так что стоял
полумрак, цилиндр в углу как-то волнами гнал тепло, что-то журчало,
шуршало, иногда как бы даже попискивало, словно мышка - но от мышей и крыс
лаборатория была изолирована надежно, их отсюда давно уже вытравили по
всей науке. Тригорьев замер, совсем потеряв как будто ощущение времени,
Землянин целиком, казалось, переместился в другой мир, в котором только и
существовало, что несколько приборов, от которых он сейчас не отрывался;
девушка же по имени Сеня стояла близ Тригорьева, дыхание ее было легким и
таким же невесомым - шепот, которым она капитана предупредила: "Совсем
немного осталось, вот сейчас, сейчас...". Землянин не разгибаясь над
приборами, поднял руку - то ли просил полной тишины, то ли объявлял
готовность. И, словно это он аппаратам подал команду - всякий шелест вдруг
стих, все умолкло, какие-то светлячки погасли, какие-то новые зажглись,
потом оглушительно (по ощущению) заскрипело - и рычаги стали медленно
поднимать колпак, будто крышку ювелирной коробочки, в которой на атласной
подушечке лежит драгоценность; так и здесь было - лежала великая
драгоценность, человек лежал; только не на атласной подушке, а в каком-то
растворе, словно в жирном и густом бульоне. Наверное, атлас лучше
смотрелся бы; но человек и рождается не в атласе, когда появляется на свет
впервые - и сейчас, рождаясь вторично, тоже в чем-то таком купался -
однако же не зря ведь сказано поэтом: "Когда б вы знали, из какого сора
растут стихи..." Вот и люди тоже.
Негромко щелкнул выключатель; тихо зашуршал насос, высасывая жидкость;
и вот человек лежал уже на дне. Из трубы со множеством отверстий (труба
эта огибала ванну изнутри поверху) наискось ударили вниз струйки, омывая
тело, очищая кожу, и вот уже стало можно смотреть на него без некоторой
невольной брезгливости. Землянин теперь только поднял глаза, глянул на
тело, потом перевел взгляд на Тригорьева, усмехнулся едва заметно и поднял
брови, как бы спрашивая: ну как, узнаешь? Тригорьев шагнул к ванне и
посмотрел уже пристально, серьезно, по-деловому.
Никаких сомнений не было: точно, Витя Синичкин лежал там. Совершенно
такой, каким был в жизни: с короткими, ежиком стриженными светлыми
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг