* * *
На сам корабль и в каюту государь внес Нэля на руках. Посадил на
большую кровать в подушки, снял маску и слегка встряхнул его за плечи.
Шер и ее собака все время путались рядом. Шер – с веером, с полотен
цем, со стаканом воды. Пес просто так.
– Лучше положи, – посоветовала Шер государю. – Сейчас я ее разде
ну, и пусть спит.
Нэль не стал дожидаться, пока его положат, повалился на бок. Гла
за закрылись сами собой.
– Ну вот, – сказала Шер, обращаясь к Нэлю. – С чего ты вдруг рас
кисла? Ты же хорошо держалась.
Нэль подумал секунд десять и ответил:
– Не зови меня на "–ла».
– Командует, – хмыкнул государь. – Ты, Шер, слушайся, а мне нужно
идти.
– Раз командует, значит, дела не так уж плохи, – заключила Шер. –
Ну–ка, деточка...
Нэль почувствовал, что вместе с туфлями с него потащили юбку. Он
приоткрыл один глаз и увидел, что государь вышел. Нэль был настолько
не в себе, что даже не разглядел лица императора, когда тот находился
рядом без маски.
– Он вернется? – пробубнил в подушку Нэль.
– За себя не беспокойся, – отвечала Шер. – Никто тебя не тронет.
– Где мои вещи?
– Вот.
Пришлось открыть второй глаз и оторваться от подушек, чтоб уви
деть это «вот». Браслет с резаком Нэль взял и нацепил на руку. По
терять его он боялся гораздо больше, чем аптечку. Шер обошла кровать,
села у него за спиной и взялась за крючки и завязки.
– Чем вы меня напоили? – спросил Нэль.
– Вином.
– От вина так не бывает.
– От вина бывает еще и не так. Но если ты спрашиваешь про пьяный
гриб, то он здесь, в пузыречке. Его придумали нюхать монахи. Кому ноч
ную службу в монастыре выстоять трудно – пользуются.
– А что потом?
– Потом пьешь понемножку вино, чтобы в обморок не падать.
– Я не про гриб.
– А я про гриб.
– Я хотел спросить, что будет дальше?
– Дальше я хотела бы тебя умыть, если ты не против.
– Я сам.
– Ну, попробуй.
Героическим усилием Нэль сел на постели. Платье с него Шер стащи
ла, он остался в чулках и тонкой рубашке.
– Вон туда, – из–за его спины показала пальчиком Шер. – Отодвигай
снену вправо, и найдешь все, что тебе может понадобиться.
За скользящей на роликах дверью находился вполне цивилизованный
санузел. Какие–то крылатые жучки в прозрачных колбах по сторонам
зеркала давали бледный голубоватый свет. Увидев свое лицо при таком
освещении, Нэль ужаснулся. Щеки осунулись, губы обкусаны, краска
черными кругами расплылась вокруг глаз. Золотая пудра, которой его об
сыпали с ног до головы на церемонии бракосочетания, блестит на носу, а
волосы, намазанные чем–то для сохранения завивки, склеились и стали на
ощупь вроде снятой рубанком деревянной стружки.
Нэль открыл кран над раковиной и сунул голову под струю теплой
воды. Жить сразу стало легче. «Чего я испугался, – уговаривал он се
бя. – Чего раскис, на самом деле? Мне нечего бояться. Мне обещали бе
зопасность. Если они не станут выполнять своих обещаний, я начну со
противляться, вот и все." О том, что решить всегда проще, чем сделать,
он сейчас не вспоминал.
Когда он вышел из туалетной комнаты, Шер в каюте не оказалось. На
небольшом низком столике был накрыт ужин. Пес сидел рядом, пристально
смотрел на прикрытые крышками блюда, и время от времени облизывался
и выразительно вздыхал. Слегка пошатываясь, Нэль добрался до кровати,
упал на перину. Таю его бросили, полулюди его, похоже, тоже бросили.
Осталась собака, которой нужен не Нэль, а его ужин. Закономерное поло
жение всякого предателя, о чем горевать. Не надо было любить Верхнего,
не надо было родиться Нижним.
– Можешь съесть, – разрешил он собаке. – Я не хочу.
Звякнув, покатилась по полу золотая крышка. Нэль протянул руку к
кувшинчику с вином. Свадьба, говорите? Ну, пусть будет свадьба.
