* * *
Государь не пропал окончательно, как многие того боялись или, на
оборот, чего ожидали бы с радостью. Слухи в Царском Городе бродили са
мые различные. Один из главных – будто принц задумал и совершил пере
ворот, и теперь маска Справедливости принадлежит ему, просто он не
торопится пока ее надеть. И будто бы ближайшее государево окружение,
которое должно было лечь с прежним государем в могилу, поддержало
принца Ша и укрыло смерть императора от посторонних, дабы сохранить
свои жизни. Одним из главных заговорщиков называли Первого министра
Дина, вторым – начальника личной государевой охраны Имина. Господин
Дин поначалу от этого сильно сердился и терял терпение, но потом ему
стало как–то безразлично. Видимо, понял, что ничего не может с правдой
поделать. Но доказательств правдивости слухов никто предъявить не мог,
поэтому болтовня оставалась болтовней, и ни к чему, кроме обозления
Первого министра не привела.
Однако дней через двенадцать после беспокойств в Столице, пришло
известие, будто император Аджаннар жив, здоров, объявился в северном
лагере войск и целую ночь проговорил с принцем Ша. Наутро, когда госу
дарь выходил из шатра, они с сыном обнялись на глазах у всех офицеров
ставки.
Дворцовые сплетники тут же сделали разворот языком в противопо
ложную сторону и принялись обсуждать, что государь ни за что не оста
вил бы сына при армии, если бы не доверял ему. Да и от кирэс Таани,
дочери кира Ариксара, военные занятия отвлекали принца Ша. Кто знает,
сколько еще таких Таани встретит в своей жизни молодой царевич, а
Первую государыню единственный наследник должен выбирать не среди тех
женщин, чьи ближние родственники замешаны были в беспорядках или
подозревались в заговоре против власти.
