* * *
Лет до четырнадцати принц Ша рос манерным тихим мальчиком, легко
верящим всему, что ему говорят, и послушным. Его воспитатель, эргр Иг
вей, красноглазый слуга Единого, с детства внушал Ша мысль, что принцу
необходимо благодарить Небо за то, что он родился не червем, не мухой
и не пятнадцатым сыном нищего из портовых трущоб.
Пока Ша был мал и неопытен, с эргром Игвеем он во многом согла
шался. Жизнь нищих из портовых трущоб воистину была ужасна. Ша возно
сил молитвы искренней благодарности Небу за то, что он принц, и
подумывал даже, а не слишком ли хорошо ему живется, не отказаться ли
добровольно от некоторых благ, и не поступить ли, напрмимер, в монас
тырь?
Когда Ша исполнилось четырнадцать лет, эргр Игвей заболел и вы
нужден был уехать из Таргена. Красноглазые не могут подолгу жить в
краях с сильным солнцем – начинают слепнуть.
Ша очень тяжело переживал разлуку с любимым учителем, хотел ехать
в Эн–Лэн–Лен с ним, но отец его, конечно же, не отпустил. Ведь Ша был
единственным сыном императора. Государыня Яати, законная жена, мало
того, что была старше государя на шесть лет, так еще и никак не могла
произвести на свет наследника престола. Сначала, как нарочно, одну за
другой нарожала пять девчонок. Потом подождала года четыре и родила
еще двоих. Обратились к астрологу, узнать, когда закончится такое
бедствие. Астролог сказал, что дочерей должно появиться десять, преж
де, чем родится мальчик. Узнав ответ, государь схватился за голову и
отослал весь этот птичник на острова, к родителям жены.
Тем не менее, Ша наследником объявлен так и не был. Государь ждал
кого–то еще. К кому будет больше доверия. Всю жизнь Ша ждал.
Впрочем, Ша от отца был далек и чего–нибудь особенно хорошего для
себя ожидал мало, поскольку с царственным родителем знакомство свел
лишь с вредной стороны отцовского характера. Все шло в пределах обыч
ного. Отец Ша был железный человек. Он мог все. Он умел все. Он знал
все, даже то, чего не знал. Ша и не пытался сделаться хоть в чем–то
ему подобным, понимая, что это бесполезная затея. Со временем восхище
ние государевыми способностями стало уживаться в душе Ша с ревнивым
раздражением: ну что еще ты выдумаешь, чтобы унизить мое самолюбие?
От Ша отец только требовал, требовал, требовал, – ничего больше.
«Не сиди криво на стуле, ты вырастешь государственным деятелем –
что, будешь сидеть так перед иностранными послами?..
Не ешь с ножа, ты разрежешь себе рот до ушей...
Не смей даже близко подходить к рабыням. Рабыня родит тебе ублюд
ка, ты не будешь знать, что с ним делать – как я с тобой. Он окажется
ни на что не способен – вроде тебя...
Учись писать красивым почерком – что это за каракули? Свои мысли
ты складывать не умеешь, хотя бы перепиши чужие не коряво...
Прежде, чем приказывать, научись повиноваться...
Ох уж эти святоши. Как они меня раздражают...
Что ни делает дурак, все он делает не так...»
Ша был маленький – имел терпение все это сносить. Ша вырос – бес
конечные попреки и придирки стали ему неприятны. Он попросту стал
намеренно как можно реже попадаться отцу на глаза. У него началась со
бственная жизнь. Жизнь постороннего государю человека.
Лишь одно по–настоящему доброе дело сделал император для своего
сына: определил ему в наставники господина тайного советника Дина.
Господин Дин на многое открыл принцу Ша глаза. Он научил Ша ду
мать не о собственной ничтожности, а о собственном величии. Привил его
мыслям государственный масштаб.
Тайный советник Дин казался эргру Игвею полной противополож
ностью. Невысокий, темноволосый и кареглазый, немного склонный к по
лноте, он, тем не менее, был весьма проворен. Дин редко говорил о до
бродетели, а чаще – о выгоде, да и вообще посоветоваться с ним можно
было по любому вопросу – даже о тех вещах, которыми, как говорят, ап
текарь не торгует. Когда Ша однажды робко заикнулся о приснившейся ему
во сне девице, вне всякого сомнения – глубоко падшей грешнице, госпо
дин Дин только усмехнулся, а к вечеру притащил Ша целый ворох городс
кой одежды и фальшивые документы. «Давай сходим поищем твой сон," –
предложил он. И что же? На Веселом Бережку грешница нашлась, точь в
точь такая, как была во сне – молодая, красивая, с тигриными глазами и
горячим телом.
При подобном воспитании от мыслей о монастыре Ша быстро излечил
ся. Вместо книг о возвышенном он стал читать книги по военному искусс
тву и управлению страной. Отец глянул как–то раз раз, как идут дела, и
решил, что тайный советник Дин хорошо наставляет принца. На одно толь
ко он не обратил внимания: доверие и беспрекословное послушание отцу в
принце Ша начал подтачивать жучок самомнения.
Господин Дин подтверждал, что жизнь нищих из портовых трущоб, вне
сомнения, ужасна, но ведь человек создает свою жизнь собственными ру
ками и собственным умом. Посмотрите на него, ничтожного Дина. Сын
пирожника и, прямо скажем, не самого богатого из пирожников Столицы –
он выдержал экзамен в лицей Каменные Пристани, выучился, получил чин,
деньги, влияние. И вот терерь он – государев тайный советник, особа,
приближенная высочайшему присутствию, наставник _единственного_ госу
дарева сына. Если захотеть, всего в этом мире можно добиться. Только
приложи разум и трудись. Нельзя в жизни одно – живым на Небо влезть.
Да и то еще проверки требует.
Тут–то Ша и начал задаваться вопросом: за что отец его не любит?
Почему шпыняет постоянно? Чем плохо его, Ша, собственное разумение?
Почему все, что он делает, скверно в государевых глазах? Потому, что
Ша по нелепой по случайности – сын портовой девки и ему не суждено
стать императором?.. Ведь нет другой причины.
Господин Дин всегда настоятельно подчеркивал, что для Ша он хочет
быть другом. Не наставником, не учителем, а просто хорошим, добрым
старшим другом. Ша это очень нравилось. Он прибегал к Дину днем и
ночью со всеми своими делами и за всякими советами, даже после того,
как ему исполнилось шестнадцать лет и его наставник официально получил
отставку. Однажды Ша вздумал спросить у Дина:
– Почему отец меня не любит?
Господин Дин тотчас сделался печален и некоторое время как бы со
мневался, стоит ли честно ответить, что думает, или лучше отделаться
ничего не значащими фразами. Наконец, он решился.
– Нельзя, мальчик мой, привязываться к тем, кого ты решил принес
ти в жертву, – сказал Дин. – Иначе в последний момент дрогнет рука.
– В жертву? – переспросил Ша.
– Ты же хорошо знаешь о церемонии похорон императора, – прого
ворил господин Дин и грустно посмотрел на Ша. Ша на секунду даже пока
залось, что в уголках выпуклых глаз советника блеснули слезы.
Ша призадумался.
– Но я ведь одновременно и старший сын, – сказал он.
– Твой отец не особенно счастлив в семейной жизни, – покачал го
ловой советник. – У государыни Яати скверный характер, и вряд ли госу
дарь решит жениться еще раз – ему с лихвой хватает одной этой пагубы.
Но даже если Яати образумится и сделает, что требуется от нее, или
отец твой снова женится, и законный наследник будет–таки рожден, нет
никаких гарантий, что младшим из ненаследующих престол не останешься
ты...
Принц Ша прикусил костяшки пальцев.
– Впрочем, твой отец молод, и ты можешь еще долгие годы не заду
мываться о своей судьбе, – попробовал смягчить только что высказанные
опасения господин Дин.
– Да, я все это знаю, – ответил советнику юноша. – Я всегда по
мнил об этом. Но ты первый, кто повторяет мне мои мысли со стороны
и... открыто.
Господин Дин дотронулся до плеча сидевшего перед ним принца.
– Я напугал тебя? Прости. Если... – он осекся и в раздумии опус
тил глаза.
– Что – «если», Дин? – спросил Ша.
– Если тебя в самом деле интересует будущее, – сказал советник, –
есть в этом городе один старик, который гадает по волшебной книге.
Возможно, он и ошибается когда–нибудь, но из тех предсказаний, которые
он делал мне, все до последнего оказались правдой.
– Устрой мне с ним встречу, – принц ухватился за локоть Дина. – Я
очень хочу знать, что меня ждет. Потому что... потому что если так бу
дет продолжаться дальше, я своего отца стану не просто бояться. Я на
чну его ненавидеть.
– Я поговорю о гадании, – пообещал господин Дин. – Только есть
условия. Встреча должна состояться у гадателя дома. Занятия черной ма
гией не поощряются властями, и о твоем визите никто не должен знать.
– Я легко могу спуститься к нему в город, – пожал плечами Ша. –
Все равно на меня давно махнули рукой. Мне кажется, пропади я вовсе,
отец даже не заметит. Как скоро можно будет пойти?
– Я думаю, что через декаду узнаю ответ.
– А побыстрее нельзя?
Господин Дин искоса глянул на нетерпеливого воспитанника.
– Хорошо, через пять дней, – обещал он.
Когда разговор был окончен, и господин Дин остался один в комна
те, он подошел к незавершенной партии королевского войска, которую вел
сам с собой. Дин повернул игральную доску и сделал ход нефритовой фи
гурой против войска золотых. Фигуру эту он подставлял сознательно.
Через два хода ей суждено погибнуть ради блага нефритового государст
ва. Но и со стороны золотых скоро выступит вперед такой же осужденный
на смерть.
Королевское войско – игра уверенных в себе людей. В ней не бывает
случайностей. Все, что происходит на доске – подвластно разуму и воле
игрока.
