Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | LAT


Шмиэл Сандлер
Призраки в Тель–Авиве
 < Предыдущая  Следующая > 
Глава 7
После нежданного дедушкиного визита Елизавета чувствовала себя, словно увязшей в нескончаемом ночном кошмаре. Она боялась возвращения деда, и тревожилась за судьбу детей и мужа, которых он не знал при жизни (ей было пятнадцать, когда дед умер), и ей казалось, что это приведет к страшному несчастью.
К старости дедушка превратился во вспыльчивого неуравновешенного типа, беспричинно и постоянно злившегося на людей. Однажды он избил соседа по лестничной клетке только за то, что тот вовремя не поздоровался с ним.
Она не помнила подробностей той безобразной драки, кроме того, что бедному соседу зашивали потом рассеченную бровь.
«Дело о рукоприкладстве» благополучно замяли затем дедушкины друзья: он был герой войны (его часто приглашали на юбилейные мероприятия), и выносить мусор из избы армейская элита не хотела.
«Может быть, дед хотел предупредить меня о чем–то?" – мучительно соображала она, пытаясь разгадать смысл его странного появления. Она слышала о том, что иногда людям являются покойники, чтобы предупредить о грозящей опасности. Случившееся с ней было столь нелепым, что в какое–то мгновение она подумала – уж не снится ли ей вся эта чертовщина. Ей хотелось поскорее пробудиться от недоброго затянувшегося сна и разобраться, наконец, в своей личной жизни, которая пошла (как ей казалось) совсем по нежелательному руслу.
Погода на улице стояла чудесная. Поостывшее за зиму солнце было непривычно теплым. После долгих холодов вступила в свои права весна; все вокруг ожило и затрепетало, радуя людей желанным обновлением. В другое время она убедила бы мужа поехать в лес – по грибы, но теперь ее совсем не задевало многоцветие бушующих красок природы, и она думала только о дедушке и его непонятном поведении.
От Кадишмана Елизавета ушла с некоторым облегчением. О странном визите покойника уже известно в полиции и ей, в сущности, нечего бояться; лейтенант обещал охрану для детей.
«А все–таки, какой он злой человек, все нервы вымотал, спрашивая про деда» Она знала, что детей из детского сада приведет домой тетя Ася, пожилая репатриантка, прибывшая недавно из Краснодара; делать ей до вечера было нечего и она решила заняться, наконец, личной жизнью.
Уже целую неделю, как ее отношения с мужем совсем разладились, и надо было принимать срочные меры, чтобы помириться. Лиза чувствовала себя виноватой перед Гаври и не знала, как вернуть его расположение. Ему не нравилась его работа, он постоянно не ладил с начальством и раздражался по мелочам. Елизавета ничем не могла помочь мужу, а только утомляла его неуместными упреками и злилась на то, что они перестали выезжать по субботам.
Целую неделю он ходил мрачнее тучи, не приносил ей цветы, как раньше, и только вчера, после дедушкиного появления, им удалось поговорить, и то, потому что она, вся в слезах, поведала ему о своих страхах.
Вначале он отнесся к этой истории с шуткой, полагая, что налицо результаты ее увлечения мистикой, но после посещения кладбища, которое он сам затеял, был, кажется, напуган не меньше ее.
Она позвонила Гаври на работу и предложила встретиться на улице Шенкин.
Благодаря дедушке появилась возможность пригласить мужа на свидание. Боже, как глупо звучит «пригласить мужа на свидание» Может у него есть кто? Он так осунулся в последние дни. Не может человек так переживать из–за работы.
Как все тель–авивцы она любила улицу Шенкин за ее шумную суету и бесчисленные уютные кафетерии, в которых можно сколько угодно сидеть, не привлекая внимания и наслаждаясь уединением.
Супруги встретились в шесть. Елизавета выбрала угловой столик с прекрасным видом на скверик и попросила официанта подать апельсиновый сок, как только к ней подсядет муж.
Гаври, высокий брюнет с тонкими чертами лица, привычно поцеловал жену, и устало опустился на стул.
– Опять выяснял отношения с начальством? – робко спросила Елизавета, пытаясь завязать разговор.
– Нет, обошлось, – вымучено улыбнулся Гаври.
Небесталанный художник, вынужденный заниматься поденной работой он, как все неудачливые люди, был чрезвычайно раним в обществе «профанов» далеких от настоящего искусства.
– Знаешь, – сказала Елизавета, – а не махнуть ли нам на Юг, я так устала сидеть дома.
Гавриэль курил, когда она говорила, и было непонятно, слышит он ее или опять ушел с головой в свой «творческий кризис». Погруженный в свои мысли, он мог молчать так час и больше. Эта странная задумчивость, граничащая иногда с полным равнодушием к ней, обнаружилась в нем после свадьбы и первое время глубоко задевала ее, но потом она поняла, что, уходя, таким образом, в свои мысли, он ограждает себя от посягательств внешнего мира, к которому не может или не хочет приспособиться. Гаври, которого она однажды в сердцах обвинила в эгоизме, подтвердил эту догадку. «Если я молчу, – сказал он виновато, – это не значит, что я хочу обидеть тебя» Елизавета взяла сигарету из пачки и терпеливо стала ждать, пока муж заметит ее умышленное движение. Он заметил, смутился и спросил в своей извечной манере вопросом, отвечая на вопрос:
– На Юг? А дети как? – и щелкнул зажигалкой.
– Сарочку возьмем с собой, а Рому оставим с няней, – прерывающимся от обиды голосом сказала Елизавета Слезы выступили у нее на глазах. Неужели он не видит, как она страдает?
В это время к их столику подошел официант в блестящем мундире с эполетами и вежливо предложил апельсиновый сок в запотевших бокалах.
* * *
Вечер прошел чудесно. Гавриэль переменился, увидев повлажневшие глаза Елизаветы. Когда она плакала, он чувствовал себя подлецом, понапрасну мучающим родного человека. Как в лучшие дни их зарождающегося романа он был внимателен и нежен к ней, позабыв на время о нескончаемых конфликтах с начальством. Она знала его реакцию на ее слезы и никогда не злоупотребляла этим. Сегодня это получилось непроизвольно. Может быть потому, что ее так сильно напугал дедушка.
При жизни дед был угрюм, неразговорчив и груб с людьми и, особенно с журналистами, пытавшимися выудить у него информацию о его ратных подвигах.
Когда–то, будучи участником французского сопротивления, он выполнял деликатные поручения генерала де Голя, а однажды, участвуя в тайной операций в Альпах, схлестнулся с любимцем Фюрера – Отто Скорцени, оставившего страшный ножевой след на лице бесстрашного воина. Утверждали даже, что он был среди тех, кто подвесил за ноги самого Муссолини, за что получил потом ордена от трех союзных армий.
О своем славном военном прошлом дедушка никогда никому не рассказывал, кроме жены, бывшей узницы концентрационного лагеря, с которой познакомился, уже, будучи офицером израильской армии.
Супруга Хильмана умерла в шестидесятые годы от рака желудка, который испортила себе лагерной баландой в Освенциме. Хильман ушел в отставку в звании бригадного генерала и, похоронив жену, поселился в Тель–Авиве, чем–то напоминавшего ему родной Гданьск.
После смерти жены дед совсем замкнулся в себе и самым близким существом, с которым он мог, не раздражаясь общаться, была Елизавета. В своей внучке, названной в честь бабушки, он не чаял души и с удовольствием подчинялся ей, когда нужно было глотать таблетки по предписанию милейшего доктора Розенблата.
По дороге домой, уютно устроившись на заднем сидении такси, супруги Шварц целовались, как в первые дни их романтического знакомства – без устали до сладкого томления в чреслах.
В подъезде старого дома, в котором дед перед смертью купил внучке квартиру, их встретили двое дюжих молодых людей. Один из них натянул на плечи серую майку и короткие шорты, а другой был в просторных турецких шароварах и мятой сорочке далеко не первой свежести.
Район, в котором жили молодожены, кишел наркоманами, готовыми на все ради порции губительного зелья. Цены на квартиры были здесь ниже, чем в центре и дед, так и не сумевший скопить денег за всю свою военную карьеру, купил почти за бесценок, то, что ему было по средствам.
Но молодоженов квартира устраивала. Они могли некоторое время скромно пожить здесь, накопить денег и, продав старую развалюху, купить что–либо приличное в южной части Холона, где как раз возводился престижный район вилл.
Парень в турецких шароварах, сделал едва заметное встречное движение в сторону Гаври, и тот мгновенно напрягся, приняв фронтальную стойку. Парень с усмешкой оглядел Гавриэля и демонстративно скрестил руки на груди.
«Он из полиции – тихо шепнула Елизавета, взяв мужа за руку, – инспектор дал мне охрану» На втором этаже, у самых дверей квартиры, благодарная за романтический вечер жена прижалась к мужу всем телом и страстно поцеловала его в губы:
– Я верю, что душа дедушки сблизила нас, он был такой сильный и мужественный...
– Я знаю, дорогая, теперь у нас все будет в порядке.
Гавриэль вставил ключ в замочную скважину, но дверь неожиданно отворилась от легкого прикосновения. Это показалось ему подозрительным; тетя Ася, тихая исполнительная женщина, обычно не закладывала крючок, а запирала прихожую на замок, чтобы хозяева могли воспользоваться своими ключами и не будить детей звонком. Гавриэль неслышно вошел в коридор, и в нос ему ударил тяжелый трупный запах, идущий из салона. «Должно быть, мышь подохла» подумал он и решил отчитать няню за то, что не проветрила квартиру, укладывая детей спать.
Мыши недавно завелись у них в доме, и он собирался одолжить у соседей кота, чтобы избавиться от этой напасти.
Гаври хотел окликнуть няню, чтобы не пугать ее внезапным появлением, но вдруг что–то подсказало ему, что в зале кто–то есть. Он замер. Сердце у него упало, и от волнения пересохло во рту. Мгновение он напряженно прислушивался к звукам. Но вокруг стояла такая мертвая тишина, что у него заломило в ушах. «Нет, парень, ты ошибся! " – сказал он себе, и в ту же секунду отчетливо услышал доносившийся из зала хруст и урчащее чавканье животного. Это было похоже на то, как собака жадно и торопливо разгрызает кость, боясь, что кто–то может покуситься на нее. Гаври не поверил своим ушам, но, оглянувшись, понял, что и жена слышала эти странные утробные звуки. Он увидел ее перекошенный от страха рот и властным движением руки приказал ей молчать.
Еще солдатом, участвуя в боевых акциях против террористов, он привык действовать в подобной ситуации быстро и четко. Мягко ступая с пятки на ступню, как его учили в армии, он подошел к гостиной и, с бешено бьющимся сердцем, заглянул внутрь.

© Шмиэл Сандлер

 
 < Предыдущая  Следующая > 

  The text2html v1.4.6 is executed at 5/2/2002 by KRM ©


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика
Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.
 
Stars Rambler's Top100 TopList