Голубка и Фея
Она прилетела незвано негаданно, через неделю после одного, тоже
загадочного знака Анастасии (этот знак можно трактовать тоже трояко). Она
прислала сообщение на пейджер, подписавшись своей новой, недевической,
фамилией. Но когда я услышал её голос, то сразу узнал. Я не успел в неё
влюбиться до безумия до того, как её отсекли. Только писал стихи, и
посвящал песни: «Храни меня, мой милый ангел. Я доверяю всё тебе. Нет, ты
– не Бог, ты ниже рангом. Но верю я твоей мечте». Она потерялась на четыре
года. Я через знакомых передал ей свой пейджер ещё год назад. А позвонила
она в середине марта. Мы раза два пили кофе в «Милан–Пицце». Именно ей я
дал «Луч».
– Что скажешь мне по поводу прочитанного?
– Знаешь, мне кажется, она... – девушка замялась, подбирая слово. Я
сосчитал мысль, подсказал слово.
– Да, – выдохнула она из себя.
– Вряд ли, – ответил я, – б...ь не будет стоять на коленях перед
мужчиной, положив свою голову мне на колени, когда я допивал чай, ужиная у
неё. Это было очень часто.
Она растерялась, не зная, что сказать. Мы говорили довольно долго. Она
пыталась доказать свою мысль, а я приводил ненаписанные факты в
противовес. Господи, неужели я написал так, что перевернул всё наоборот?
Если расписывать каждую минуту, то можно написать «Войну и Мир» с
описанием всего одного вечера. Я описывал, на мой взгляд, самое основное.
Но именно с этой встречи, наверное, начался поворот всех этих событий...
Или мне кажется. Нет, действительно, где–то в эти дни была грань, которую
я переступил, незаметно выходя на тропинку под названием «Прозрение».
В этот день я опять вижу сон. Передо мной стоит удивлённая и слегка
обиженная Алеся. Я говорю: «Видишь, все дороги закрыты. Нам только туда».
И показываю на деревянную дверь, через щели которой льётся ослепительно
белый, яркий свет. Невероятно яркий. Алеся смотрит на эту дверь, потом
переводит взгляд удивлённо на меня. Смотрит как на чудо.
Проснувшись, я не столько вспоминал ошарашенную Алесю, сколько
невероятную красоту этого Белого Света. Вы не представляете, как это
красиво!
И был ещё один эксперт. Ещё одна очень красивая женщина. Она сказала
противоположное: «Ты написал только о себе. О своих переживаниях. О своих
ощущениях. Но ты не смог найти в себе самом ошибки. Ты не смог её
удержать».
Мне хотелось сказать,... а потом передумал.
Я понял одно – сто человек, сто мнений, и никто не может помочь пролить
свет, глядя на это со стороны. Значит, действительно, книга не о нас с
Алесей, а о беспределе вурдалаков и упырей. И об Анастасии.
