Встреча
В тот момент, когда Рыков по недолгому размышлению все–таки решил
примкнуть к пентарху Удди, его противник внезапно получил подкрепление.
С неистовым визгом и пронзительным шипением небо и землю пересекло
невесть откуда взявшееся гигантское полотнище бледного золотистого
пламени, едва не задев «птицу"Удди, сжалось до размеров стометрового
лезвия меча, разрубившего здание по диагонали, на котором напротив друг
друга расположились Юрьев, Рыков и команда Котова, и исчезло, втянулось в
точку, а из этой точки, плавно и быстро вытягиваясь, увеличиваясь в
размерах, вышли трое людей: Стас, красивая девушка в шортах и мужчина в
спортивном костюме. Герман Довлатович сразу узнал в них Посвященных I
ступени Парамонова и Ульяну Митину.
На мгновение все замерли, даже «птица» – проекция пентарха,
собравшаяся повторить залп магических заклинанийперьев, и за это мгновение
Рыков успел сориентироваться, осознать свою ошибку, принять другое решение
и сбежать. Сил, переданных ему Монархом, как своему авеше, поддержанных
магией талисмана Бабуу–Сэнгэ, хватило для перехода границы реальности.
Убрался с поля боя Рыков очень своевременно; впрочем, он всегда умел
выходить невредимым из самых опасных ситуаций, без угрызений совести
используя все отрицательные способности и качества, перешедшие от Инсектов
к людям: обман, трусость, презрение, коварство, жестокость, предательство.
Пентарха тоже смутило появление на сцене новых действующих лиц, с
которыми он уже имел контакт не задолго до своего проявления в данной
реальности. Однако он хотел останавливаться на полпути и, задержавшись на
мгновение, начал атаку на Посвященных. Только изменил тактику:
разделившись на несколько сотен птиц размером поменьше, напал на каждого
своего врага отдельной стаей.
Парамонов первым догадался, чем это им грозит. Заставив защищаться
каждого человека в отдельности, Удди имел великолепный шанс по очереди
одолеть всех людей. Отвечать ему надо было собственной стаей,
человеческой, как делали это когда–то Инсекты.
– Объединяем Силы! – раздался над полем боя громовой голос Ивана
Терентьевича, отбившего нападение своего «фрагмента"Удди.
Ульяна, прекрасно ориентирующаяся в обстановке, тотчас же
присоединилась к нему, и они вдвоем помогли справиться с «птицами» Марии.
Затем к ним присоединился Василий, вдруг оказавшийся рядом с Ульяной.
Таким Уля его еще не видела: с пылающими гневом глазами,
грозно–веселого, буквально вдохновленного (не боем, это Ульяна поняла
потом), ощутимо сильного и целеустремленного.
Самандар, с трудом парировав первый ментальный залп стаи, – ему
досталось больше всех, Удди начал индивидуальное уничтожение с Вахида
Тожиевича, – присоединился к растущему объему Сил Посвященных почти без
сознания. Мгновением позже к ним подключился Юрьев. Он колебался с
решением до последнего, так как мог просто сбежать с поля боя с помощью
тхабса, но остался, хотя и не из чувства солидарности, а из–за вполне
понятной привязанности к дочери.
И последним вошел в этот объем Сил Стас, которому легко удалось
рассеять свою стаю с помощью синкэн–гата.
Уровень Сил, на который вышли семеро землян, объединенный в один
психоэнергетический организм, превысил тот, которым владел Удди – Элохим
Алеф, но и после этого бой еще продолжался некоторое время, искажая
реальность, изменяя ее законы, в том числе – физические, пока наконец все
семеро не разобрались со взаимодействием и, выставив Стаса с мечом на
острие контратаки, не выбросили Удди из реальности.
Тишина, наступившая вслед за исчезновением стаи «птиц», показалась
всем оглушительной. Озираясь по сторонам, готовые ответить на любой
враждебный выпад, Посвященные разошлись по размягченной поверхности крыши
и только теперь увидели, что стало с окружающим здание ландшафтом, да и с
самим зданием.
Город, как скопление архитектурных сооружений, перестал существовать!
Все его здания оплыли, как свечи, превратились в блистающие неестественной
белизной сталагмиты. Здание, на крыше которого сражались Посвященные с
пентархом и Рыковым, осело, превратилось в ноздреватую белую плиту,
расколотую на две части. Лес, заполнявший пространство между зданиями,
«расплавился» в причудливые ажурные фестоны, колонны, мосты и арки, создав
нечто вроде искусственно–живой инфраструктуры, своеобразный город,
геометрически идеальный и красивый, если бы не его кроваво–красный цвет.
Изменилась даже равнина, где произошло столкновение людей Круга: она
прогнулась, и теперь изменившийся «двойной» город стоял как бы в круглой
чаше диаметром в несколько километров. Зеленый лес начинался за пределами
этой чаши, наверху.
– М–да! – нарушил молчание Юрьев, выделявшийся из группы своим
домашним невоинственным видом. – Все хорошо, что хорошо кончается. Вовремя
вы подоспели, Иван Терентьевич.
– А где тебя отыскал бедный Асат? – подошла к отцу Мария.
– В одном из адов «розы», – пожал плечами Юрий Венедиктович. – На
меня напал Бабуу, и стартовал я с Земли уже в бессознательном сстоянии.
Асат меня привел в чувство и доставил сюда.
– Откуда он узнал, где ты?
– Не знаю, не успел спросить.
– Символично, – произнес Самандар с усмешкой, поглядывая на Ульяну и
Василия, стоявших неподалеку напротив друг друга.
– Что символично? – не понял Юрьев, тоже оглянувшись на застывшую
пару.
– Что ваше подсознание вынесло вас именно в ад.
Юрьев ответил понимающей усмешкой, не сводя заинтересованного взгляда
с Василия и Ульяны, затем Парамонов деликатно тронул его и Самандара за
руки и жестом отозвал обоих в сторону.
– Пусть они побудут вдвоем. Им есть, что сказать друг другу. А мы
пока обсудим положение.
Мужчины прошлись по платформе, остановились на ее краю, глядя на
пейзаж внизу.
К Стасу, делавшему вид, что он приводит свой костюм в порядок, и
косившемуся на своего учителя с некоторым недоверием, – таким он тоже его
видел впервые, – подошла Мария, потянула за рукав, сердито прошептала:
– Чего пялишься? Пошли к остальным.
– Они... посмотри на их лица...
– Это признание, Котов, понимаешь? Они не виделись десять лет,
понимаешь?
– Но ведь для нее эти десять лет пролетели, как мгновение.
– Не имеет значения. Она сейчас читает и чувствует его десять лет.
Пошли.
Мария вдруг разделилась на двух похожих, но тем не менее отличимых
девушек.
Стас вздрогнул, ошеломленно глядя то на одну, то на другую. Обе Марии
смотрели в свою очередь на него одинаково насмешливо–дразнящими и
оценивающими взглядами, только одна при этом еще и слегка хмурила брови. И
тогда молодой человек сделал то, что от него ожидали: усилием воли
приобрел сурово–сдержанный вид, отсалютовал девушкам мечом и поцеловал
хмурившую брови Марию в щеку. Он понял, в чем дело. В этой реальности
Светлада, внедрившаяся в Марию, могла существовать в своем собственном
облике, физически.
Обе девушки переглянулись, засмеялись, и Светлада, шагнув к Марии,
вошла в нее и исчезла. Мария подхватила Котова–младшего под руку,
прижалась к нему на секунду и повлекла к мужчинам.
Василий же и Ульяна никого не видели и не слышали, просто стояли и
смотрели друг на друга, сквозь разлуку в десять лет, и ожидание, и
надежду, сквозь безумную радость встречи, жажду объятий, сквозь рыдание и
крик души...
И все слова, которые готовил Василий, чтобы сказать их любимой,
оказались совершенно лишними. Он видел это по глазам Ульяны, в которых
сквозь легкое замешательство и удивление, и сомнение пробивался родник
ответных чувств, нечаянной радости и ожидания любви.
Они и потом не сказали друг другу ни слова, когда пришла пора решать,
что делать дальше. Только словно невзначай касались друг друга руками,
ощущая разряды неведомой энергии, пронизывающей и соединяющей обоих.
Самандар видел этот безмолвный разговор и возможно переживал, но молча и
оставался бесстрастным, хотя вряд ли смирился с тем, что соревнование с
Котовым он проиграл.
– Василий Никифорович, – обратился к старшему Котову Юрьев, делая
вид, что не замечает его состояния. – Тут у нас произошел чисто
теоретический спор, хотелось бы услышать ваше мнение.
Василий глянул на кардинала, в глазах которого читалось насмешливое
осуждение, порозовел, выпустил руку Ульяны и принял свой обычный
угрюмоватый вид.
– Может быть, мы сначала решим, что будем делать дальше?
– По–моему, это давно решено, – сказал Самандар. – Искать Соболева.
– Нет, – покачал головой Парамонов. – Проблема так просто не
решается. Необходимо обговорить все тонкости предстоящего дела, а заодно и
отдохнуть. Но не здесь. Удди скоро вернется и наверняка не один, а с
армией.
– Вы знаете место, где мы будем в безопасности?
– Земля, то есть родная реальность.
– Там нас ждут ликвидатор и господин Рыков со своими «эсэсовцами».
– Вряд ли им удастся вычислить нас сразу после перехода границы, тем
более, если мы пойдем тхабсом, не оставляющим следов. Несколько часов для
отдыха и решения проблем у нас будет.
Василий задумался, потом глянул на Ульяну, ответившую ему
затуманенным и чуточку растерянным взглядом, – она еще не привыкла к тому
обстоятельству, что старший Котов – Посвященный! – и проговорил
решительно:
– Поплыли!
Вахид Тожиевич открыл рот, чтобы спросить: где ты собираешься
выходить? – но Василий уже сориентировал тхабс, и семерка людей Круга
оказалась в Рязани, в квартире Анны Павловны, тетки Ульяны.
