*** *** ***
Говорят, для влюбленных время течет иначе.
Чушь, конечно. Дело не во времени, а в том, что влюбленным гораздо
больше нужно успеть.
Но так или иначе, а Арчи толком не успел заметить, как навалилась
душная летняя ночь. Теперь в ущелье заглядывали звезды; где–то выше по
склону заунывно хныкал шакал. Озерцо шептало совсем рядом что–то свое,
потаенное. И тихо пел огонек костра.
Впрочем, нет, костром это было трудно назвать. Никаких дров, никакого
хвороста – найдешь разве в здешних предгорьях пищу для костра? Просто пылает
на плоском камне таблетка сухого топлива, источая тонкий своеобразный запах.
Но некая малообъяснимая первобытная потребность в открытом огне заставила
зажечь эту таблетку, одну из пяти. Не ради тепла – туркменской ночью мог
замерзнуть только больной, а они были здоровы. Не ради света – к чему им
свет, влюбленным, каждый из которых, к тому же, видит в темноте немногим
хуже диких псов–предков?
Полночь давно минула, а они сидели, обнявшись, и глядели на трепетный
огонек. Ядвига прижималась щекой к боку Арчи. Рука Арчи легонько гладила
плечо Ядвиги.
Они большею частью молчали, лишь изредка перешептываясь. Ни о чем.
А время все равно мчалось, словно угорелое, заставляя стрелки часов
вращаться с непостижимой уму быстротой.
– Славное озерцо, правда? – спросила Ядвига, в очередной раз прерывая
молчание.
– Ага, – согласился Арчи. – Я и не знал что в горах такие бывают.
– Его, наверное, ключ подпитывает. Иначе высохло бы. И холодное какое!
– Ага, – Арчи почему–то трудно было блистать разнообразием ответов.
Мысли разъезжались, как лапы только что научившегося ходить щена.
– И названия у него нет, я спрашивала.
– Надо наречь его твоим именем, – предложил Арчи, надеясь, что не
сморозил никакой глупости.
Ядвига прижалась к нему крепче.
– Спасибо, конечно... Только у меня имя для этого неподходящее.
Арчи не нашелся что ответить. Поэтому несколько минут они снова
молчали.
– Нас не хватятся? – спросил Арчи потом.
– Не должны, – Ядвига едва заметно пожала плечами и с женской
непосредственностью разом перескочила на другую тему: – Спасибо тебе.
– А? – только и смог ответить Арчи.
– Я не о том, – тем не менее поняла Ядвига. – Спасибо, что перестал
хвататься за игломет. За доверие, что ли...
Арчи промолчал. Ему не хотелось думать об этом.
– Ты ж последние дни был как локомотив на рабочем ходу, – тихонько
продолжала Ядвига. – Хоть бы раз улыбнулся. Только по сторонам зырк–зырк...
А от мыслей, слепому видно, голова плавится...
«Вот так вот, значит, – уныло подумал Арчи. – Горе–агент ты, де
Шертарини. Халтурщик. Ламер.»
– Мне вообще–то все равно кто ты, – Ядвига вдруг отстранилась и
внимательно поглядела на него; огонек на миг отразился у нее в глазах. –
Будем считать, что погранец. Да только ведь видно, что между теми сопляками
из алзамайского леса и тобой пропасть, глубиной больше жизни.
«Черт! – подумал Арчи. – А может ее просто попросить? Отпусти, мол,
сердешная, очень надо... Вдруг и правда отпустит?»
Неизвестно, осмелился бы Арчи на это. И неизвестно, как повела бы себя
Ядвига. Именно в этот момент рядом с грядой что–то огромное и округлое вдруг
взмыло над горами, заслоняя звезды, а затем стремительно вознеслось к этим
самым звездам. А минутой позже – вознеслось второе. И все это почти
бесшумно.
В ущелье ворвалась волна прогретого за день воздуха; заплясал огонек на
таблетке, заволновалась вода в безымянном озерце, так и не нареченном именем
волчицы.
– Черт! – Ядвига вскочила.
– Что это было? – Арчи почему–то был уверен: она знает.
– Это инхайские дисколеты... Космические штурмовики, одним словом.
Откуда они здесь?
Вероятно, присутствие дисколетов на Хендываре означало какие–нибудь
неприятности.
Ядвига уже шнуровала ботинки.
– Плохо, да? – растерянно спросил Арчи.
– Не знаю. Пока.
Ядвига вскочила, поправила пулевик на плече. Арчи тоже выпрямился.
У них оставался всего миг.
Целый миг. На поцелуй. Но это ничего не значило, ведь для влюбленных
время течет иначе.
А потом Ядвига растоптала таблетку, и освятивший их первое свидание
огонек умер под рифленой подошвой сработанного где–то в космических далях
ботинка.
