Странные Приключения Ионы Шекета - Павел Амнуэль - Книжная Полка

Вперед, в Прошлое!

Нет счастья в жизни – это я вам точно говорю. Судите сами. Я пролетел на дарсанском звездолете сквозь черную дыру, вылетел в другую Вселенную, обнаружил там своего двойника... Впрочем, это я уже рассказывал, не буду повторяться. Так вот, я захотел вернуться в свой мир, а между тем белая дыра, из которой я вылетел, исправно продолжала выбрасывать все новых и новых Ионов Шекетов – со скоростью одного экземпляра в полторы минуты. Проблема заключалась в том, что я понятия не имел, когда закончится этот процесс – он мог продолжаться еще столетия, и даже после моей смерти в этот мир продолжали бы вбрасываться мои копии, находящиеся в моем нынешнем возрасте.

Мы с моим вторым я устроили на стационарной орбите вокруг белой дыры нечто вроде приемника–распределителя, и каждого нового Шекета встречали подробной инструкцией о правилах поведения в чужом мире. А вокруг рыскали на прогулочных звездолетах земляне из этого мира, единственной целью которых было подложить кому–нибудь из нас свинью... то есть бомбу или иное взрывное устройство, чтобы уменьшить наше поголовье и тем самым спасти свою Вселенную от нашествия столь героических личностей, как я.

Через неделю по бортовому времени нас, Ионов Шекетов, было на орбите уже около шести тысяч – и дарсанских кораблей, на которых каждый из нас прибывал, кстати, было ровно столько же. Если сам с собой я всегда мог найти общий язык, то с дарсанскими звездолетами приходилось держать ухо востро. Один из них, помню, даже вошел в контакт с ракетным катером, курсировавшим на расстоянии однодневного перелета, и решил бороться против Ионов Шекетов всеми доступными дарсанскому арсеналу средствами. Хорошо, мое я–1625 вовремя распознало предательство, и звездолет был направлен в сторону ближайшей черной дыры, где и сгинул без следа.

Все это время я занимался тем, что искал в телескопы черную дыру с подходящей массой – такую, чтобы, пройдя сквозь нее, вылезти на свет божий именно в моем родном мире, а не где–нибудь во Вселенной, не содержащей не только Израиля, но даже планеты с названием Земля.

– Послушай, – сказал мне как–то я–второй, – ты так хочешь вернуться именно в свой мир, будто тебя там не ждет твоя жена Далия, которая устроит тебе головомойку по поводу столь долгого отсутствия...

– Она и тебя ждет, – огрызнулся я, поняв, что мне так и не удастся скрыть от других я собственные мысли. – Если хочешь знать, я рассчитываю совсем на другое...

– Знаю я, на что ты рассчитываешь, – заявил я–второй. – Ты хочешь обнаружить такую Вселенную, где все точно так, как в нашей собственной, кроме одного обстоятельства: там нет Далии, нет звездолета, в котором она тебя ждет, и встречи вашей в Древней Греции не было тоже. Верно?

– Ну, верно, – согласился я. – Разве тебе не хочется того же?

– Хочется, – согласился я–второй, а я–третий и я–четвертый, присутствовашие при этом разговоре, присоединились к общему мнению.

– И все–таки, – добавил я–пятый, который почему–то уже на третий день после своего появления из белой дыры противоречил мне по любому поводу, – и все–таки, большая наша часть предпочла бы вернуться к Далии в свой мир, чем неизвестно куда с неизвестными последствиями.

– Отлично! – сказал я. – Вот и возвращайся!

Наша звездная флотилия действительно приблизилась в это время к какой–то черной дыре, масса которой была вполне пригодна для эксперимента по возвращению. Я–пятый лично оценил все параметры и заявил:

– Вы как хотите, господа, а я возвращаюсь. Кто со мной?

На экране бортового терминала замигали зеленые огоньки: с я–пятым пожелали пойти еще три тысячи девятьсот семнадцать Ионов Шекетов. Хорошенькая компания мужей свалится на голову одной–единственной Далии, если переход пройдет благополучно! Я, конечно, предпочел промолчать об этом обстоятельстве – пусть сами разбираются, взрослые люди все–таки...

– Воздух стал чище, – прокомментировал я–второй, когда часть нашей флотилии отделилась от общего строя и вошла в энергетическую зону черной дыры. Корабли один за другим бросались в поле Шварцшильда и исчезали навеки для этого мира, чтобы появиться в другом, и я не мог сказать – в каком именно. Впрочем, и без ушедших нас все же оставалось еще очень много, и не нужно забывать, что каждые полторы минуты белая дыра рождала очередного меня, настроенного решительно и готового на подвиги.

– С этим нужно кончать, – сказал я–второй, с которым лично я сдружился больше, чем с остальными своими двойниками. – Есть предложение: взорвать белую дыру, тогда новые Шекеты перестанут появляться, а с уже появившимися мы как–нибудь разберемся.

– Именно это я и хотел предложить! – воскликнул я–второй, а остальные две тысячи триста тридцать четыре Шекета тут же согласились: они, мол, думали точно так же и собирались предложить то же самое.

Вопрос был один: как уничтожить белую дыру, если масса ее составляла на тот момент около пяти масс Солнца! Это ж сколько бомб нужно было использовать! Местных землян я даже спрашивать не стал: ясно, что такого количества ядерного оружия у них просто не было. Они–то, местные земляне, в отличие от нас, Ионов Шекетов, вовсе впали в панику: начали строить огромные звездолеты, чтобы удрать от нас куда–нибудь на другую планету, когда число возникших в этом мире Шекетов превысит все разумные пределы.

Я вызвал на связь президента местных Соединенных Штатов Израиля и спросил без обиняков:

– Мы, Шекеты, вам тут нужны или как?

– Или как, – мрачно ответил президент, немного похожий своей прямотой на известного президента старого доброго Израиля конца ХХ века.

– Ясно, – сказал я. – Есть идея.

– Излагайте, – кивнул президент. Похоже, что его уже успели довести до ручки разными идеями о том, как избавиться от настырных Шекетов, и он уже не верил не только в хорошие идеи, но вообще в силу человеческого гения.

– Разрушить белую дыру не удастся, – констатировал я. – Такого количества ядерных зарядов у вас не имеется, верно?

– Верно, – согласился президент, хотя я и расслышал в его голосе некоторое сомнение: наверняка, Соединенные Штаты Израиля припрятали в бункерах некоторое избыточное число ядерных бомб и теперь не могли в этом признаться даже для того, чтобы избавиться от угрозы нашествия Шекетов.

– Так вот, – продолжал я, пропустив сомнения президента мимо ушей, – давайте сделаем иначе. Сколько в распоряжении Израиля машин времени?

– А что? – по–еврейски, вопросом на вопрос, ответил президент.

– А то, – огрызнулся я, – что проще было бы, наверно, отправить эту белую дыру в далекое прошлое, пусть мои копии появляются в том времени, когда евреев еще и в помине не было. Пусть они там организуют первую еврейскую колонию. Пусть станут отцами–основателями первой еврейской цивилизации...

– Без женщин? – резонно возразил президент. – Или вы хотите, чтобы мы отправили в подмогу вам, господин Шекет, наших собственных женщин по числу вас, Шекетов?

– Да, – помрачнел я, – о женщинах я как–то не подумал.

Это было естественно, после общения с моей дорогой женой Далией о других женщинах как–то не думалось...

– Послушайте, – оживился я, – сделаем иначе. Вот, что я предлагаю. Эту белую дыру вместе с рождающимися в ней Ионами Шекетами, все–таки отправим в прошлое. А я возвращаюсь в свой мир – я ведь все время хочу вернуться, и останавливает меня только то, что вернуться мне придется в объятия моей дорогой Далии... Так вот, я возвращаюсь и говорю супруге, что тысячи и тысячи ее мужей ожидают ее ласкового слова в вашем мире. Она немедленно отправляется к вам сквозь черную дыру, появляется, конечно, не в вашем времени, а все в том же прошлом, причем не одна, как вы понимаете, а в количестве, строго равном количеству Ионов Шекетов... Вот будет замечательная жизнь для всех! Возникнет новая еврейская цивилизация! А я, как вы понимаете, буду жить в своем мире и даже смогу, если захочу, еще раз жениться – на этот раз на женщине, о которой буду знать чуть больше, чем о Далии в тот момент, когда делал ей непродуманное предложение выйти за меня замуж...

– План хорош, – с сомнением в голосе согласился президент. – Нужно посоветоваться.

– Советуйтесь, – кивнул я, – а тем временем белая дыра рождает все новых Шекетов, и избавиться от них становится все труднее...

Этот аргумент его убедил.

Вы когда–нибудь видели стационарную машину времени, выведенную на космическую траекторию? Наверняка не видели – ведь обычно эти монстры стоят себе неподвижно там, где их смонтировали. По сути, это огромный завод, включающий в себя собственную энергетическую подстанцию. Только в плохих романах машину времени плохие авторы вроде Уэллса описывают в виде небольшого креслица с продавленным сидением. Попробовали бы эти авторы запустить такую машину на время, большее одной микросекунды!..

Короче говоря, проснувшись на следующее после разговора с президентом утро, я увидел в иллюминатор своего дарсанского корабля приближающуюся флотилию, которая вела на буксире целый город, и все это была одна–единственная машина времени, но зато такая мощная, что способна была перебросить белую дыру солнечной массы в прошлое на время примерно в пятьсот тысяч лет.

Одиннадцать тысяч Ионов Шекетов на одиннадцати тысячах дарсанских кораблях приветствовали приближение флотилии мощными световыми сигналами, а дарсанские звездолеты сказали по этому поводу в единый голос:

– Ух, евреи, да вам бы в левый тоннель и – кранты!

Что означало: «Старт в одиннадцать ноль–ноль, и ни секунды позже!» Так и сделали. Белая дыра, зиявшая в небе подобно светлому коридору в потусторонний мир, медленно погасла и появилась в далеком прошлом, продолжая изрыгать там Ионов Шекетов в прежнем темпе – по одной штуке в полторы минуты.

Я очень надеялся, что и Далия не замедлила присоединиться к своему мужу – точнее, ко всем сразу. Кроме, конечно, меня и одиннадцати тысяч моих двойников, оставшихся неприкаянными в этом – не нашем – мире.

Пусть себе организуют там, в прошлом, новую еврейскую цивилизацию.

Кстати, я не спросил президента, кем были его родители. И их бабушки и дедушки. Ведь, если говорить честно, я не сказал президенту всей правды: наверняка он тоже мой потомок, как и все жители этой Земли. Если подумать, иначе и быть не могло.

Интересно, согласился бы президент отправить в прошлое всех моих двойников, если бы ему в голову вовремя пришла мысль о том, что сам он, таким образом, становится потомком одного из Ионов Шекетов и одной из Далий?