Страшная Месть Фунерала
С недавних пор ко мне в почтовый ящик начали сваливаться из разных концов
необъятной Вселенной послания примерно такого содержания: «Очень жаль, что
такой известный космопроходец, разведчик и эксперт, как Иона Шекет,
изменил своим профессиям и на старости лет занялся писанием романов». Я
должен сказать прямо, что ничего подобного не произошло и произойти не
могло. Я и сейчас продолжаю космические экспедиции, которые непременно
опишу в одном из томов своих мемуаров. А романы я кропал с юности,
продолжаю это делать и сейчас, не вижу в том ничего дурного и время от
времени пересказываю содержание того или иного опуса.
Роман «О, тело!" я написал лет двадцать назад, в дни, когда был безумно
влюблен в изумительную Грижу, аборигенку с планеты Загарабабаре, весившую
полторы тонны, но лучше других женщин Вселенной умевшую подогреть на
медленном огне истинную мужскую страсть. И истинную мужскую ревность, к
сожалению, тоже.
О ревности и шла речь в романе «О, тело!". Произведение это было написано
на одном дыхании после страстной ночи (другого дыхания у меня просто не
осталось, попробуйте сами совершить сексуальный акт с дамой, масса которой
больше массы гоночного астролета!). В «О, тело!" сублимированы все мои
ревнивые страхи – я очень боялся, что Грижа предпочтет мне какого–нибудь
звездопроходимца с Прамбы–3 или Маркозы–9...
Сюжет романа прост, как вечный двигатель второго рода. Действие происходит
на планете Крип–2, маленьком космическом островке, колонии большого
цивилизованного мира Венета–8. Венетианцы держали на Крипе–2 свой
гарнизон, во главе которого стоял бравый фунерал Мавротус – личность,
известная всей Галактике, поскольку именно он на протяжении многих лет
укрощал племена Турки–11 и Лузды–877. Боевое везение Мавротуса было очень
странным и специфическим. Стоило его звездолетам высадиться на необитаемой
планете, как там, будто по мановению волшебной палочки, возникали
вражеские армии, жуткие монстры грозили войскам фунерала лазерными
клыками, и вообще начиналось смертоубийство, из которого Мавротус
неизменно выходил победителем..
Лично у меня, как у автора, с самого начала были сомнения в том, что
Мавротус описывал в докладах своему командованию именно то, что
происходило с ним на самом деле. Выдумывал, скорее всего. Откуда на
Лузде–877 филиал Кнессета? Неоткуда ему там взяться! Фунерал, однако, с
таким вдохновением описывал парламентские баталии и свою в них победу, что
не влюбиться в него могли только беззубые старухи и новорожденные девочки.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что бравого вояку полюбила от всей
души молодая дочь венетианского губернатора. Как это принято на Венете–8,
девушка отправилась к отцу и заявила с порога: «Вот что, папаша, я еду с
Мавротусом на Крип–2 и буду ему женой, потому что только таким образом я
могу победить этого фунерала раньше, чем он сам одержит надо мной
блистательную победу!".
«Ах, Тестимония! – воскликнул отец–губернатор. – Подумай хорошенько.
Мавротус – солдат...»
«Не солдат, а фунерал», – прервала Тестимония.
«Каждый солдат мечтает стать фунералом, – печально сказал отец–губернатор,
у которого был печальный опыт. – И потому жизнь у настоящего фунерала
далеко не сахар. Враги хотят его убить, солдаты – подсидеть, а
венетианский сенат только и думает о том, под каким предлогом его
сместить, чтобы он не пугал население своими ужасными историями».
«Я ненавижу сахар, – холодно ответила дочь. – Мое решение твердо».
«Знает ли о твоем решении фунерал Мавротус?" – печально осведомился
губернатор–отец.
«Сейчас узнает», – заявила Тестимония и отправилась в аппартаменты героя,
чтобы сообщить ему о своем решении.
Так началось это страстное любовное приключение. Фунерал влюбился в
Тестимонию с первого взгляда, как только увидел сумму брачного взноса. «Да
на эти деньги я смогу купить семь военных звездолетов и окончательно
подавить сопротивление злых аборигенов Турки–11!", – воскликнул он и в ту
же ночь увез Тестимонию на Крип–2. Нужно было торопиться – ведь невеста
могла передумать!
Если читатель никогда не видел жителей Крипа–2 и Венеты–8, то рекомендую
взглянуть на голограмму, помещенную в моей книге. Я сам придумал эти
персонажи, а потому внешние их данные тоже находятся на моей совести.
Итак, Мавротус был красавцем–мужчиной о трех ногах и пяти руках, причем
одну из конечностей он специально отращивал для держания лазерной пушки.
Это был воин по рождению, призванию и обязанности. А Тестимония, как ее
изобразил художник, была нежной девушкой, рост которой не превышал трех с
половиной метров, а верхний глаз лучился духовным светом, освещавшим даже
самые темные уголки подсознания. В общем, замечательная пара, вот только
ознакомиться с обычаями предков молодожены не удосужились. Мавротус не
имел понятия о том, как жили родители, деды и прадеды его любимой
Тестимонии, а невеста, в свою очередь, не поинтересовалась древними
обычаями аборигенов Крипа–2, родины фунерала.
Это их обоих и погубило.
То есть сначала все шло хорошо и даже прекрасно. Тестимония приводила в
порядок коллекцию трофейного оружия в количестве ста миллионов
наименований, а Мавротус покорял диких обитателей звездного скопления
Пранд. Дома фунерал бывал эпизодически, использовал это время
исключительно для любовных услад в супружеской спальне и был доволен
жизнью, наивно полагая, что так будет всегда, в смысле – до самой смерти.
Он имел в виду, конечно, собственную смерть, поскольку был уверен, что
жена переживет мужа лет на пятьсот, как это было принято в семьях
воинов–крипанцев.
Мавротус не хуже своего тестя, губернатора Венеты–8, знал афоризм о
солдате, мечтающем стать фунералом. Знал, но забыл в пылу сражений. Если
бы память ему не изменила, вряд ли он так легко поддался бы на наглую
провокацию собственного адъютанта Джагго. Этот солдатишка, нюхавший
атомарный порох только из–за спины своего начальника, вознамерился занять
его место!
«Почему он такой известный, – раздумывал Джагго, – а я такой несчастный?
Почему он побеждает всех подряд, а я не могу победить его лично?»
После долгих раздумий Джагго создал гениальный, по его мнению, план, к
осуществлению которого приступил, как только вернулся с Мавротусом из
очередного похода. В отличие от Тестимонии, Джагго, сам будучи крипанцем,
прекрасно знал все аборигенские обычаи, на этом он и построил свою
стратегию, тактику и интригу.
«Послушайте, господин фунерал, – сказал он как–то своему начальнику,
чистившему лазерную саблю, – с кем это ваша супруга разговаривает с
японском садике среди камней?»
«А, это капитан Капсуль», – равнодушно ответил Мавротус, бросив взгляд в
окно.
«Вот он что, – многозначительно произнес коварный Джагго. – Молодой,
видать, да ранний. В фунералы метит».
«Ты так думаешь?" – спросил Мавротус и еще раз взглянул в окно. Ему
показалось, что Тестимония улыбается Капсулю слишком призывно и чересчур
откровенно.
«Безусловно, – твердо отвечал Джагго. – Я ведь с ним сплю вместе во время
походов... Нет, вы не подумайте ничего предосудительного, мы спим не как
мужчина с женщиной, а как солдат с солдатом. Так вот, Капсуль сто раз
говорил мне, как мечтает занять ваше место и как с этой целью намерен
влюбить в себя вашу дражайшую супругу».
«Ха! – воскликнул фунерал и разрубил лазерной саблей столб, стоявший
посреди парадного зала. – Тестимония обожает меня, только меня и никого,
кроме меня! Это записано в нашем брачном контракте!»
«А почему тогда она подарила Капсулю наследный платок, что отошел к ней
согласно тому же брачному контракту?" – спросил Джагго, совершая самый
рискованный ход в своей опасной игре.
Он–то знал, что наследный платок, переданный мужем жене по брачному
соглашению, не мог быть никому ни подарен, ни отдан во временное
пользование, ни даже показан – наказанием должна была стать смертная казнь
через удушение. Джагго это знал, Мавротус это знал тоже, а Тестимония
знать не могла по той простой причине, что речь шла о древнем обычае
аборигенов Крипа–2, рассказывать о котором пришельцам с других планет
нельзя было под страхом все той же смертной казни!
Когда Мавротус в первую брачную ночь, совершив обряд лишения невинности,
подарил жене алый платок, сшитый из кожи ящера, он, конечно, предупредил
Тестимонию, что это – самое ценное, что есть у него на свете. Храни, мол,
как чековую книжку.
Тестимония и хранила. Об истинной ценности платка она не подозревала, но
если муж сказал – значит, так и будет. Однако интрига Джагго требовала,
чтобы платок оказался в руках Капсуля, и в ту самую ночь, когда в сердце
Мавротуса зародились первые сомнения в супружеской неверности Тестимонии,
негодяй–адъютант пробрался в ее кабинет, подобрал слово к ее сейфовой
шкатулке и выкрал злосчастный платок. Подкинуть улику ничего не
подозревавшему Капсулю было для Джагго парой пустяков. Он просто сказал
приятелю: «Посмотри, какая красивая вещица, да ты держи, не урони, я
сейчас вернусь», а сам побежал к фунералу, подвел его к окну и показал на
стоявшего неподалеку Капсуля, который вертел вещицу в руках и понятия не
имел, куда бы ее сунуть.
«Наследный платок! Мой наследный платок у Капсуля!" – в ожесточении
воскликнул Мавротус.
«Вот именно, – сказал Джагго. – Налицо, во–первых, супружеская измена, а
во–вторых, необходимость кары!»
«Не учи меня! – ответил Мавротус. – Я ее полюбил, я ее и убью».
«Мудрое и правильное решение», – согласился Джагго, потирая все свои три
верхние конечности.
Описание сцены убийства я сократил до мининума. Удушение по крипанскому
обычаю – не тот процесс, который приятно наблюдать, и даже читать о нем я
бы не рекомедовал нежным девушкам и детям до двенадцати.
И все бы у Джагго получилось, как он задумал, да вот незадача: когда он
доставал платок из сейфовой шкатулки Тестимонии, это видела ее служанка
Джама и доложила, естественно, по инстанции. Ну что ей стоило сказать
самому фунералу – все могло бы закончиться совершенно иначе! Так ведь эта
дуреха не нашла в себе сил нарушить инструкцию и написала докладную,
которую передала в особый отдел, а там, сами понимаете, пока суд да
дело... В общем, облом.
Хотите знать финал? В двух словах: Джагго разжаловали, Капсуля на всякий
случай расстреляли, Джаму наградили личным скафандром, безутешный
отец–губернатор поставил дочери памятник на перекрестке галактических
рукавов.
А фунерал Мавротус покончил с собой, бросившись в эргосферу черной дыры
GHF 882–2. Самая мучительная смерть, вечное падение и бесконечное сжатие...
Роман вышел уж лет двадцать назад, а Мавротус все еще падает к месту
своего окончательного упокоения. Тут даже авторская воля бессильна – не
могу же я изменить физические законы черных дыр!
