4. Победители Без Права Победы
Он не пытался нас обмануть. В его логике не было понятий обмана и
предательства, их вполне заменяло прекрасное выражение: смена поведения.
Экскурсовод сменил поведение. Он перешел на сторону тех, кто сильнее.
На сторону людей.
Вначале мы выбрались из паутины кружевных, решетчатых туннелей,
оплетающих купол Полигона. Темные стальные коридоры перешли в облицованные
пластиком туннели с неярким оранжевым светом аварийных ламп.
В круглом зале с поблескивающим зеркальным потолком мы наткнулись на
трех инопланетян. Они были без плащей, с металлическими предметами на
поясах («Оружие. Не заряжено», пояснил экскурсовод). Кружась вокруг
бесформенных, похожих на набитые гнилью мешки, аппаратов, они прикасались
к ним тонкими птичьими лапами, которые казались толстыми и сильными изза
кожистых складок, бывших когдато крыльями.
Вначале ребята просто смотрели на них танец зачаровывал, внушал
невольное уважение к чужому разуму. Но когда на лапах одного из «танцоров»
сверкнули когти, Меломан не выдержал:
Убийцы...
И все бросились вперед. Я едва успел схватить за плечи Ингу,
заслонить ее от рвущейся в драку толпы. Прошептал:
Стой. Тебе это не нужно...
Инга упрямо смотрела мне в глаза:
Почему? Я не хуже других!
Лучше. Не смей убивать, Инга!
Почему? упрямо переспросила она.
Потому что... я... ты девчонка. Ты не должна убивать.
Она стояла рядом, словно ждала других слов, так и не прозвучавших.
Потом высвободилась. Насмешливо сказала:
Ладно. Я буду держаться сзади... пока вас всех не перебьют.
И вдруг, отступая на шаг, выкрикнула:
А если с тобой... чтото сделают, я тебе не прощу! Слышишь?
Я замер, не зная, что ответить, и нужно ли отвечать. Но тут заговорил
Экскурсовод, неподвижной тенью замерший в нескольких шагах от нас.
Эту реакцию мы так и не смогли понять. Странное свойство
человеческого разума. Перенос основной поведенческой реакции
самосохранения на заведомо безразличных индивидуумов. Если объяснять
реакцию с позиции воспроизводства...
Замолчи! крикнул я. Экскурсовод издал клокочущий звук и проглотил
остатки фразы. А я взглянул на поле боя. Ребята стояли неподвижно, тремя
тесными группами. Все было кончено. Незнакомый пацан с одного из соседних
островов сидел на полу. Рита бинтовала ему руку.
Осталось одиннадцать... вполголоса сказал я. Эй, Экскурсовод,
что они делали?
Перенастраивали механизмы имитации. Неразумно. Работа на два полных
цикла. Не успеть.
Веди, приказал я.
Мы прошли по коридорам, изгибающимся под такими углами, которые не
решился бы спроектировать самый авангардистский земной архитектор. Мы
миновали машины, похожие на котлы с лениво кипящей белой жидкостью, и
машины, напоминающие клубок хорошо спутанной колючей проволоки. Мы
наткнулись еще на двоих пришельцев...
Самой удивительной казалась реакция Экскурсовода. Он шел за нами,
укутавшись в свой плащ, временами поясняя, куда следует идти. В его
поведении не было ни тени сомнения.
Поведение выдавало в нем чужака сильнее, чем сгибающиеся наоборот
коленки.
Задержка вышла лишь у помещения, которое Экскурсовод назвал
«контрольным центром». Овальный вход в него закрывала металлическая
диафрагма, похожая на ту, что ставят в объективы фотоаппаратов. Открыть
необычную дверь не удалось, и мы принялись выбивать ее с разбега.
Скорее всего, у нас ничего бы не вышло. Но у дежурного, слышавшего
глухие тяжелые удары о диафрагму, сдали нервы.
В плотно сомкнутые металлические лепестки как раз ударили двое: Толик
и Роман, рослый парнишка с соседнего острова. Они даже не успели отойти,
когда металлические створки выгнулись и раскрылись от нанесенного изнутри
удара чудовищной силы.
Мальчишки упали. Те, кто стоял у двери, метнулись в стороны. Я дернул
Экскурсовода за связанные руки, повалил на пол, прижал к горлу меч. Толик
неподвижно лежал под согнувшимися, смятыми лепестками диафрагмы. Изнутри
металлические листы были багровыми и тускло светились. Я не сразу понял,
что они просто накалены от выстрела. Ромка, неуклюже волоча ноги, отползал
от двери.
Еще один заряд ударил в противоположную сторону, пройдя сквозь
выбитую диафрагму. В коридоре разорвался ослепительный белый шар, угас,
оставив в стене рваное метровое отверстие с вишневокрасными, оплавленными
краями. Воздух на линии выстрела несколько секунд мерцал.
Было очень тихо. Я посмотрел на Криса он полз к Толику, стараясь не
показываться в пробоине. А рядом с искореженной дверью стоял Меломан с
арбалетом в отставленной в сторону руке.
Дежурный выглянул из отверстия осторожно, но, явно, не ожидая
подвоха. Что ему наши мечи при таком преимуществе в оружии... Он был
немного выше нашего пленника и с белесым, редким оперением. Тонкие лапы
сжимали прозрачный, похожий на хрусталь шар, закрепленный на короткой
пистолетной рукоятке. Думаю, он просто не принимал в расчет наши арбалеты.
Ведь их мы делали сами, пришельцы давали нам только мечи.
Стрела, пущенная Меломаном, поразила его в голову. Дежурный умер так
быстро, что вряд ли успел осознать свою ошибку.
В контрольном центре мы задерживаться не стали. Там было еще трое
пришельцев с ними разобрались быстро, словно бы мимоходом. У нас явно
появлялся навык ведения боя с «человекоптицами».
Пока ребята обшаривали зал небольшой, с несколькими пультами,
напоминающими земные, с неизменными оранжевыми светильниками на потолке, я
с Ритой и Ингой занимался Толиком.
Пострадал он несильно его лишь контузило взрывной волной. Роман
чувствовал себя хуже. Осмотревший его мальчишка с соседнего острова шепнул
мне про «перебитый позвоночник».
Пленник безучастно смотрел на нашу суету. Быстро подсчитав в уме
«итоги боевых действий», я спросил:
Сколько еще твоих осталось?
Пятеро, не колеблясь, ответил Экскурсовод.
А где они?
Ищите. Корабль большой, но спрятаться в нем негде.
Все смотрели на меня. Явно требовалось командирское решение...
Облизнув губы, я поднялся, поймал ободряющий взгляд Криса, произнес:
Так... План такой: разбиваемся на группы... по трое...
Крис улыбнулся и кивнул.
Обшариваем корабль. Пришельцев уничтожать. Через два часа, по
необходимости, и раньше, общий сбор в этом зале. Тут остается одна тройка,
раненые и девчонки. Возражения есть?
Возражений не было. Командиры соседних островов быстро делили
мальчишек на тройки. Я посмотрел на Ингу, обиженно поглядывающую на меня,
и добавил:
Здесь остаюсь я с Крисом и Тимуром. Контрольный центр, и нашего
разговорчивого друга потерять нельзя нив коем случае.
Через несколько минут толпа в контрольном центре рассосалась. Из
нескольких коридоров еще слышались удаляющиеся шаги, от взорванной
диафрагмы основного входа тянуло гарью, постанывал Роман... Но в
непрерывном круговороте боя наступил промежуток. И сразу же взгляды
оставшихся потянулись к Экскурсоводу. Перышки на его лице вздыбились,
немигающие глаза словно бы уменьшились, сплющились, превращаясь в овалы.
Связанные руки Экскурсовод держал на весу, как бы демонстрируя: он
освободиться не пытается.
Слушай... я замешкался, подбирая пришельцу имя, ничего не
придумал и обошелся местоимением. Ты можешь нам все рассказать? Кто вы
такие? Зачем нас похитили? Где мы находимся? Только коротко.
И как вернуться на Землю, тихо добавила Инга.
Пришелец оглянулся, ловко сел в стоящее рядом кресло. Оно казалось
вполне земным, и я последовал его примеру. Рита с Ингой заняли третье,
последнее кресло, Крис присел на подлокотник моего. Тимур остался стоять.
Я могу рассказать. Достаточно кратко.
Он говорил так, словно рассказывал заученную наизусть поэму. Не
запинаясь, не задумываясь. И даже с певучей, мелодичной интонацией.
Странствуя во Вселенной...
Я и сейчас слышу его голос. Стоит лишь закрыть глаза и представить
усевшуюся в кресло птичью фигуру. Крылья, так и не ставшие нормальными
руками, связаны. Вытянутые вперед ноги перекрещены, не почеловечески
согнуты в коленях. А узкий клюв на совином лице мерно шевелится, произнося
земные слова.
Поисковый корабль...