11. «Наблюдатель-36 Докладывает...»
Я не спал. Другой бы, наверное, уснул, ведь чего только за день не
случилось. И правильно бы сделал. А я не смог, у меня такая натура, что
перед сном надо во всем разобраться, все разложить по полочкам. А это не
получалось. Что–то не сходилось, и я не мог понять, что. Ребята... Игорь,
Костя... Нет. Ссора Сержана с Толиком? Нет. Безумный Капитан? Тоже нет.
Завтрашний день? Нет... Что же кололо в груди? Наверное, все–таки ребята.
Но даже не то, что они погибли в бою... На их месте должен был быть я, вот
что. Крис отправил меня на другой мост в самый последний момент. Словно
знал! Неожиданно я подумал еще и том, что враги охотились в основном за
ребятами моего возраста. В Тимура ведь они даже не стреляли, хотя логичнее
было бы первым делом вывести из строя именно его, более старшего и
опытного. Конечно, это было полной ерундой, кому и зачем за мной
охотиться? Но стало жутковато.
– Димка, – услышал я тихий шепот Игорька. – Димка, ты спишь?
Отвечать не хотелось. Я промолчал, притворяясь спящим. Нам давно было
пора отдыхать.
Игорек поднялся и подошел ко мне. Опять прошептал:
– Димка...
Будит он меня, что ли? Тогда почему шепотом? Я лежал неподвижно,
притворяясь спящим, даже не решив еще, зачем мне это.
– Димка...
Игорек тихо вышел из комнаты. Выждав секунду, я выскользнул из–под
одеяла. Проклятый холод обрушился на меня, словно я прыгнул в холодную
воду. Съежившись, я шмыгнул к дверям, вышел в коридор. Было тихо, едва
уловимые шаги терялись в ровном гуле ветра. Шторм хоть и притих, но не до
конца. Меня вел за Игорьком не слух, и уж конечно, не зрение, а какое–то
шестое чувство.
До конца коридора. Вниз по винтовой лестнице. К выходу. Куда он
собрался ночью в такую холодину? Но Игорек не стал отпирать наглухо
закрытую главную дверь замка. Рядом с ней была в стене еще какая–то
дверца, я заметил ее еще вчера, но забыл спросить, куда она ведет. Сейчас
я слышал приглушенный стук сдвигаемого засова. Потом дверца открылась с
таким скрипом, что можно было перебудить весь замок. Игорек затих. Но
никто не собирался просыпаться, лишь я стоял шагах в десяти у него за
спиной и что–то во мне повторяло: «Опасно, опасно, опасно..." Игорек
завозился, раздалось шипение, и в руках у него замерцал блеклый огонек:
крошечная лампа–коптилка. Я вжался в стену, но огонек светил так слабо,
что вряд ли мог меня выдать. Игорек постоял секунду и пошел куда–то вперед
и вниз. Я двинулся следом. Там оказалась длинная лестница, в конце ее еще
одна дверь, тоже на засове. За ней был подвал.
Игорек шел по огромному полупустому залу уверенно, явно не в первый
раз. Я крался следом, то замечая смутно белеющий в темноте здоровенный
дощатый ящик, то задевая за что–то гладкое и круглое, похожее на боковину
вделанной в стену бочки. Тут была и полуразвалившаяся мебель, и
перевернутая лодка, через которую пришлось перелезать, и просто разные
доски. Ничего необычного, подвал, как подвал, только что здесь делать
ночью?
Потихоньку мы добрались до противоположной стены подвала. Игорек
поставил свою коптилку – при этом она едва не погасла – и подошел к стене.
Стена в этом месте была сложена из булыжников, но метрах в полутора от
пола в ней виднелась маленькая, размером с книжку, мраморная плита. Она
была черная, абсолютно ровная, и отсвечивала подобно зеркалу. Игорек
медленно прижал к ней ладони и замер.
Я затаил дыхание.
Пламя коптилки замерло в неподвижном воздухе.
Ничего не происходило. Абсолютно ничего. У меня стали мерзнуть ноги.
И вдруг я понял. Ну и дурак же я! Это что–то вроде памятника, мемориальной
доски. Наверное тут кто–то похоронен, какой–нибудь герой, завоевавший в
свое время соседний остров... Игорек ему молился, или просил удачи... или
еще чего–нибудь. Представляю, до чего я сам докачусь через пару лет...
Я повернулся, чтобы уйти. И услышал тихий щелчок. А вслед за ним –
голос Игорька.
– Наблюдатель номер тридцать шесть докладывает...
Я остолбенел. Это уже была не игра.
– Сегодня в результате стычки на восточном мосту выбыли из Игры:
Игорь Остапенко...
Пауза. Он словно беседовал с кем–то, хоть я и не слышал другого
голоса.
– Да. Игорь–длинный... Игорь Остапенко, Игорь, Костя, Ромка.
Пауза.
– Да. Костя уже в замке. От раны. Мазь ее не затянула.
Я вслушивался изо всех сил. Но кроме его голоса не было ни звука.
– Нет. Нет. Да. Немного.
Он говорил коротко, отрывисто. И вдруг его голос дрогнул:
– Нет, он ничего не подумал. Он сейчас спит и никуда не ходил.
Игорек говорил про меня!
– Нет, нет, вы же видели, это ведь было снаружи... Крис перерешил в
последний момент, я уже не мог сказать. Это случайно...
Долгая–долгая пауза.
– Да, я думаю, он никуда не будет ходить. Наверное, я ошибся... – его
голос упал. – Они ничего не замышляют. Может, они были знакомы раньше?
Нет, я не разглядел лица. Я боялся, что меня заметят...
Он почти плакал. Сейчас он отчаянно трусил, я чувствовал это.
– Нет!
Игорек вскрикнул. Я услышал сухой треск и увидел синеватый
электрический всполох. Игорек дернулся, словно пытался оторвать руки от
стены и не мог... Я стиснул зубы, чтобы не закричать и не рвануться к
нему. Для чего бы не притащили нас на этот остров пришельцы, все равно им
нужно было следить за нами. Им нужен был шпион. А плохих шпионов
наказывают...
Игорек вдруг обвис, руки его словно намертво прилипли к стене. Но вот
он медленно выпрямился. Тихо, сдавленно произнес:
– Понял... Десять дней наблюдения. И за Крисом... За Крисом
постоянно, понял...
Бесшумно, стараясь идти на цыпочках, я направился к выходу. Далекий
огонек больше не освещал дороги. Но я выбрался и даже не нашумел.
Наверное, мне повезло...
Когда я бежал по лестнице, я еще собирался что–то немедленно сделать.
Разбудить Криса или Толика: «Игорек – предатель, он шпионит за нами...»
Ведь в замке «пришельцы» на нами наблюдать не могли, это я из разговора
понял точно. Но будить я никого не стал. Сообразил, что будет дальше...
Забравшись в свою комнату, я постарался вспомнить все книжки про
шпионов, которые только читал. Про разведчика Этьена, про «Осиное гнездо»,
еще вспомнил «Шпиона, пришедшего с холода» и перепечатанные на машинке
детектив про советского разведчика по кличке Крот. Шпионы в этих книжках
были разные, но я помнил, что арестовывать их нигде не торопились.
Старались обмануть, передать через них неправду...
За стеной замка тихо шелестел ветер – последнее дыхание улетевшей
бури. Метрах в пяти от меня, в соседней комнате, спали друзья. А в
пустовавшую рядом постель вот–вот должен был вернуться враг. Шпион, из–за
которого сегодня... нет, вчера, погибли ребята. Смогу ли я ни единым
взглядом не выдать того, что знаю? Убедить себя на время, что это было
сном... «У вас сегодня один мальчишка дрался..." – говорила Инга. Извини
меня, Инга, но сегодня ночью я не приду на встречу. Десять дней
наблюдения. Десять дней я буду сидеть тихо как мышь. Я обязан перехитрить
врагов, иначе нам никогда не вернуться домой...
