1. Фотография в Газету
Район был чужим.
Я шел по узкому каменному бордюру, отделяющему тротуар от дороги,
раскинув для равновесия руки. Несерьезно, конечно, но у меня было слишком
плохое настроение.
Лето выдалось неудачным. Нет, начиналось оно совсем неплохо – я на
отлично закончил седьмой класс и перешел сразу в девятый. Не потому, что я
вундеркинд и могу за неделю выучить программу восьмого класса. Просто в
школе проходила какая–то дурацкая реформа – сделали одиннадцать классов и
учиться теперь начинали с шести лет. Вот наш класс и перевели из седьмого
прямо в девятый. Мы, разумеется, не спорили. Теперь можно было на вопрос о
возрасте спокойно отвечать: «Учусь в девятом классе». Улавливаете разницу?
Четырнадцать лет – или девятый класс.
А вот потом началась полная ерунда. Все мои друзья, как сговорились,
кто уехал в летние лагеря, кто с родителями на курорты. Один даже попал в
международный компьютерный лагерь и уже прислал фотографию, где он стоял в
обнимку с двумя американцами. Вид у штатовцев был порядком помятый,
видимо, с ними многие хотели сфотографироваться... Но, все равно, было
немного завидно. К тому же, из нашего района в городе остался я один.
Соскочив с бордюра, я остановился на перекрестке. Нет ничего скучнее,
чем бродить одному по улицам, которые знакомы с детства. Тем более, когда
город маленький, как и множество других городков вокруг. Правда, наш
особенный – в нем есть заводы, на которых делают космические спутники и
другую секретную технику. Но это интересно разве что иностранным шпионам.
Ну а мне приходилось болтаться по городу, скучать и поддерживать
авторитет района. Проще говоря – лезть в драки с мальчишками из других
компаний.
Мимо прошагали два пацана, на год или полтора младше меня. Краем
глаза я заметил, как один из них, прищелкнув языком, сплюнул на асфальт и
покосился мне вслед. Мальчишки еще не доросли, чтобы прицепиться ко мне,
пусть даже я и был чужаком, идущим по их району. Но на презрительный
плевок они отважились.
Я остановился. Повернулся к мальчишкам. Ласково спросил:
– Что, побакланить хочется?
Побакланить – это значит подраться. Но ребятам этого явно не
хотелось. Наверное, я выглядел слишком воинственным или чересчур сильным.
Вот только драться не хотелось и мне.
Усмехнувшись, я пошел дальше. Мальчишки за моей спиной, пытаясь
сохранить остатки самолюбия, что–то сказали вполголоса. Слишком тихо,
чтобы стоило оборачиваться и продолжать беседу.
Мне хотелось дойти до парка. Там могли оказаться знакомые ребята, с
утра отправившиеся загорать на озеро. В крайнем случае можно было
искупаться и одному.
Свернув на узкую улочку между старыми двухэтажными домами, я сократил
путь и вышел прямо к ограде.
У нас в городе замечательный парк. В нем растут высоченные деревья,
некоторым из которых лет сто, не меньше. Когда городок только строили, лес
в этом месте не тронули, а только выкорчевали кусты и убрали старые, сухие
деревья. Маленькое озерцо, вокруг которого раскинулся парк, тоже привели в
порядок и устроили отличный песчаный пляж. Я представил, как торопливо
разденусь на берегу, брошу на скамеечку одежду, побегу к воде...
Настроение у меня сразу подскочило. Что может быть лучше в каникулы, чем
жаркое солнце и прохладная вода? Ну... разве что какое–нибудь
захватывающее приключение.
И тут я услышал громкий голос.
– Мальчик! Мальчик!
Я обернулся и увидел, что ко мне спешит незнакомый высокий парень. На
груди у него болтался кожаный чехол фотоаппарата, лицо раскраснелось от
бега. Он был чуть полным, в темной клетчатой рубашке, в широких,
мешковатых штанах. Я молча смотрел, как он бежит ко мне, одновременно
прислушиваясь и к шуму машин на улице, и к бесконечному разговору старушек
на скамеечке. Ничего удивительного здесь случиться не могло, у каменных
ворот парка, в жаркий летний полдень, на глазах у десятков людей. Так я
тогда думал...
А парень уже остановился передо мной, поправил ладонью волосы и,
счастливо улыбаясь, произнес:
– Мальчик, хочешь сфотографироваться для газеты?
Если честно, то на такой вопрос ответ всего лишь один. Парень даже не
ждал моего согласия. Он что–то торопливо прокручивал в своем фотоаппарате
и все говорил, не умолкая ни на секунду. Он – корреспондент газеты. Какой?
«Комсомольской правды». Сейчас в газете хотят поместить большую статью про
молодежь нашего города. Ну и, как положено, сфотографировать для статьи
нескольких ребят... Я чем–то понравился журналисту, и он решил непременно
напечатать в газете мою фотографию.
Настоящих корреспондентов я никогда в жизни не видел, но почему–то
считал, что они должны выглядеть по–другому. Не такими потными и
лохматыми, что ли... Предложи мне этот парень куда–нибудь с ним пойти, я
бы непременно отказался. Люди бывают разные... Но корреспондента вполне
устраивал шумный, людный парк с маячившим неподалеку милиционером и
любопытными старушками. Наверное, я и в самом деле очень фотогеничный, как
говорила моя одноклассница Инга. Очень хорошая и умная девчонка, только
вот не всегда поймешь, серьезно она говорит или шутит. Я с ней даже иногда
ссорюсь из–за этого.
Парень навел свой фотоаппарат, замер. Как–то странно улыбнулся. Я так
улыбаюсь, когда чувствую себя виноватым, а сознаться не хватает смелости.
Мною овладел непонятный страх. Но палец корреспондента уже плавно давил на
кнопку.
Фотоаппарат щелкнул. Очень громко щелкнул, обычные «Зениты» снимают
гораздо тише.
И наступила темнота.
