* * *
Быстро или через силу, с ожиданием или душевной тоской, но так или
иначе вечер наступил. Вновь на большом поле рассыпали искры костры,
щедро прикармливая потрудившуюся землю золой, ныла жалейка, разливался
рожок и берестяной гудочек. Вновь кружил хоровод, на этот раз общий,
все в него встали, кого ноги держат. Ну, и конечно, угощение
выставлено: предкам, полю, матери–прародительнице, твари земной,
нежити окрестной, нечувствительным духам, а больше всего – себе самим,
в награду за труд и маяту. Ели медовый пряник, остатки утреннего
дежня, жертвенные пироги. Ели жареную свинину – охотники постарались!
– и отварных судаков, с утра принес„нных рыболовами. Крошек не
подбирали, щедро сыпали вокруг в пользу всякой ползучей мелочи.
Угощение щедро заливали пивом. Захмелев, начинали разговоры, хвалились
удальством, охотничьей удачей, промысловой ловкостью. Кто потолковей,
те помалкивали: дела сами за себя говорят. Молод„жь, прошлой ночью
убегавшаяся до томной боли в ногах, неприметно разбредалась по
укромным местечкам, обходясь на этот раз без горелок и ауканья. А кто
не подобрал себе зазнобушки, тот сидел на виду, утешаясь пивом и
комковатым сыром.
Таши и Уника не появились на общих дожинках. Задолго до
условленного часа, едва начал сереть вечерний воздух, Таши ускользнул
от других парней, собиравшихся на поле, и побежал в рощу на
условленное место. И вс„–таки, Уника уже была там. Сидела, бесцельно
раздергивая цветок запоздалой ромашки, словно гадала: любит или нет?
Таши подош„л, встретил вымученную улыбку и как–то сразу понял, о ч„м
думает Уника. Он опустился перед ней на колени и замер, не зная, что
сказать и как утешить любимую.
– Ничего, – первой сказала Уника. – Не думай о дурном. Ведь у нас
впереди целый месяц счастья. А может быть, мы с тобой и потом сумеем
видеться.
– А Тейко позволит? – желчно спросил Таши, с ужасом чувствуя, что
произносит что–то невозможное, о ч„м сам вскоре будет жалеть.
– Прич„м тут Тейко? – Уника обхватила руками голову Таши, прижала
к груди. – Мне ты нужен. А он позлится и утешится.
– Нам вс„ равно не позволят пожениться. Мы с тобой из одной семьи.
И даже если бы разрешили, я не желаю испытания, ни себе, ни, тем
более, тебе.
Уника усмехнулась едва заметно.
– Да кто ж тебя спросит? Настанет время, пойд„шь и выдержишь любое
испытание.
– А ты?
– Что я?.. Я так останусь.
– Я не хочу.
– Ты думаешь, я хочу? А что делать? Таков закон рода, здесь ни
Ромар, ни кто не поможет.
– Но от испытания я вс„ равно откажусь.
– Замолчи!.. – выдохнула Уника. – Или говори о хорошем. Ведь у нас
всего месяц остался, быть вместе... Да и то... сегодня праздник, а в
остальные дни дома ночевать прид„тся, значит, только урывками
видеться. Не смей тратить эту ночь на тоску. Лучше скажи, что ты меня
любишь...
