3. Храм Ветров
Справа вздымалась отвесная скала, а слева зиял обрыв; тропа–серпантин
уводила воинов в белом на юг, вдоль Мартосской гряды. Там, за изломанными
вершинами, лежал в долине Мартос – столица людей Сириана.
Воды пролива ослепительно блестели; странный красноватый оттенок
бликов перестал казаться необычным: наверное, Вишена привык. За проливом
тоже виднелись горы, только по ту их сторону замки принадлежали оркам.
Храм Ветров стоял на самой слуде. Волны лизали серое тело скал далеко
внизу, а на высоте Храма и впрямь хозяйничали ветры. Когда тропа в
очередной раз изогнулась и взобралась на гребень, стало видно, что в храме
полно народу. Тут и там развевались флаги всех цветов радуги, кроме
красного; не было также и ни одного черного. Около десятка грифонов
дремали в отдалении; несколько крылатых лошадей паслись у высоких
двустворчатых ворот, на толстых цепях тут же рядом сидели два верховых
волка, голодно уставившись на них.
Приглядевшись, Вишена различил парочку дозоров, поднявшихся на
окрестные вершины. Наверное, это были гномы, чувствующие себя в горах как
дома.
Вишена спустился к воротам, Гарх и Урхон, неразлучные спутники здесь
в Иллурии, следовали за ним странной походкой своего племени.
Теперь он знал, почему они застряли в чужом мире. Во–первых,
разбуженная Тень исказила волшебство изумрудных мечей и заклинания Таруса
– отряд в момент перехода распался на небольшие группы. Еще чья–то злая
колдовская сила заставила взбунтоваться время, и они появлялись в Иллурии
по очереди, в течение без малого четырех лет. А главное, вслед за ними в
этот мир проник странный печенежский колдун, и ему удалось увести с собой
Яра. К черным людям Аргундора. Тень, утащившая сундук с Книгами, залегла в
одну из руин. В какую – Тарус не знал. Изумрудные мечи Вишены, Боромира и
Йэльма в этом мире стали черными, и вместо драгоценных камней на их гардах
возникли руны, подвластные другой магии – магии Иллурии. Они утратили
способность становиться ключом в иной мир, а вернуть ее возможно только
перепрыгнув в любой из соседних миров. Впрочем, в Иллурии имелся свой
ключ: два меча с сапфирами. Ими владели кондотьеры прошлого – пока не
гибли в битвах, и тогда мечи подбирали прячущиеся в руинах странные
создания и хранили их до тех пор, пока другой кондотьер не спускался в
руину и не одолевал в схватке. Ныне один клинок с сапфиром находился в
какой–то из руин, второй – в Аргундоре, у Яра. Тарус дважды говорил с Яром
и понял, что хлопец, совсем недавно бесстрашно сражавшийся бок о бок с
воинами боромирова отряда, переметнулся на сторону сил зла. Застежку плаща
с рубинами хозяина Ко и вороненый меч вместе с ножнами из пещеры
Рубинового клада Яр утратил где–то между Мирами. Тарус почувствовал
вмешательство чьей–то чужой магии, против которой все его умение было
бессильно. Печенежский колдун призвал на помощь свои темные чары и вызвал
из мрака целые орды нечисти, Аргундор поднял голову и захватывал замок за
замком. До тех пор пока не будет найден второй меч и не захвачен
принадлежащий сейчас Яру – они заперты в Иллурии. Оставалось методично
вычищать руины в поисках Тени и второго сапфирового клинка, да копить силы
для похода на Аргундор.
Вишена вошел в ворота. Стражник с белым гербом на доспехах церемонно
грохнул перчаткой о щит – Вишену и других кондотьеров часто так
приветствовали простые ратники Союза Шести Народов.
Славута, Хокан и Тарус уже прибыли в Храм; успел Вишена повидаться с
Роксаланом, Пристенем, Дементием и остальными чикмами – Атяшем, Палехом,
Проном; ожидали Боромира с Купавой, Похила и Бограда со своими венедами –
Богуславом, Чеславом, Вавилой и Болеславом. Еще ждали Йэльма и его датов и
Анчу с несколькими арранками.
Настоящие кондотьеры Иллурии глядели на происходящее с изумлением:
впервые столько Проникающих–в–руины собрались в одном месте. Да еще не в
чистом поле, а в одном из Храмов! Но на Таруса все глядели с почтением и
перечить ему не смели. Видно за эти годы чародей заслужил немалое уважение
среди Шести Народов.
Послы все прибывали и прибывали: вереница эльфов спустилась со
стороны Мартосского перевала, воды пролива рассекла длинная ладья под
желтыми парусами, очень похожая на драккар датов, на тропе показались
силуэты десятка всадников, на широкую площадку у Храма то и дело садились
грифоны, а единственный отбившийся от ватажка–Бограда венед по имени Гонта
прилетел на темно–коричневом драконе. Вишена долго глазел на диковинного
зверя, с первого взгляда не особенно опасного, но друг–дрегович успел
убедить его, что страшнее драконов нечисти в Иллурии нет. Дракон был
невелик, чуть больше крупного тялшинского мерина–тяжеловоза, но суше в
кости и гораздо грациознее. Длинные перепончатые крылья складывались
сегмент за сегментом на спине, когтистые, похожие на куриные лапы, длинная
шея... И тяжелый взгляд глубоко упрятанных глаз, не разберешь какого
цвета. Вишене казалось, что дракон разумен, как люди, но никаких
подтверждений этому пока не видел.
С эльфами пришли даты – Ларс, Гунн и Верворт; Йэльм–Зеленый Драккар
сегодня волею судьбы прибыл на желтой ладье Штормового Суладора; крылья
грифонов принесли Боромира, Купаву, Озарича... Вишену встречали возгласами
радости, обнимали, а он чувствовал себя виноватым, потому что расстался со
спутниками совсем недавно. Это им пришлось ждать его несколько лет.
Когда все, кого ждали, появились, Тарус пригласил в Храм. За низкой
символической оградкой возвышались высокие белого камня стены; с трех
сторон ко входу вели ступени. Перед темным провалом арки ровнилась
небольшая площадка, застеленная сейчас пушистыми коврами. Под своды
иллурийской святыни решили всей разноцветной гурьбой не соваться.
Кондотьеры поднимались по ступеням и рассаживались на коврах, образуя
широкий круг. Плащи шести цветов тихо шелестели на легком ветерке. Вишена
опустился рядом с Сирианом и пришедшими больше трех лет назад датами –
Юргордом, Матсом и Огрисом; кроме того здесь же сидели еще трое
кондотьеров в белых плащах. Чуть правее расположились эльфы – этих было
много, больше двух десятков. Левее кутались в коричневое гномы, Боромир с
Купавой, Озарич, Гонта и дат Эспен; напротив – рослые ребята в желтом да
Йэльм с четверкой датов; Тарус и чикмы соседствовали с суровыми на вид
крепышами, лица которых были обветрены и загорелы, а плащи полнились
морской синевой; а Похил и остальные венеды во главе с Боградом сидели
вперемешку с низкорослыми плосколицыми степняками, всадниками по жизни, их
плащи отливали бело–голубым. Песиголовцы, согнув оба сустава на ногах,
застыли, как резные идолы, за спинами остальных, вокруг своего вожака
Анчи. Плащей они не носили, зато каждый опоясывался определенного цвета
кушаком.
Вишена подумал, что не хватает Омута и кого–то из датов. К ним судьба
отнеслась без приязни: выкинула в земли враждебных орков и аргундорцев.
И еще Пожарский не видел Яра, и это огорчало больше всего. Он не мог
забыть восторг в глазах хлопца после памятного поединка с песиголовцами в
лесах западнее Лойды: «Спас? Борьба без оружия? Научишь, Пожарский?" Не
мог забыть, как выручали его из лап чужаков в остроконечных шапках,
обернувшись с Тарусом волками... Теперь Вишена вспоминал, что по мере
уменьшения рубинового меча и сражений с тварями из знака в Яре
чувствовался неясный надлом, и чем дальше, тем больше. А как угнетал его
черный плащ из дулебских пещер!
Не сберегли отрока, подмял его печенежский колдун, запорошил разум...
Вишена тяжело вздохнул.
Тарус поднял руку, призывая к тишине. Негромкие речи тотчас
прервались и глаза собравшихся скрестились на фигуре лойдинского чародея.
– Рад приветствовать вас, посланники Шести Народов Иллурии! Сейчас я
говорю не столько от имени Воинов Лунных Заводей, сколько от имени
кондотьеров, присоединявшихся к разным народам последние четыре года. Ни
для кого уже не секрет, что ранее мы все были знакомы, в другом Мире.
Посему разделение здесь приносит нам много неудобств. Напомню, что в ваш
Мир мы попали не по Зову Присоединения, а по своей воле и не собирались
вмешиваться в ваши войны. Здесь нам нужно только одно: отобрать у
кроющейся в одной из руин нечисти по праву принадлежащее нам. Это не
сокровища и не боевые заклинания, какие многие из собравшихся не раз
выносили из темных подземелий. Это... – Тарус помедлил, но потом все же
открылся, – это Книги. Книги, писанные в нашем Мире и для нашего Мира.
Здесь они никому не нужны, мы же отправились в поход за ними пять с
половиной лет назад...
«Кто пять, а кто и полгода всего..." – подумал Вишена рассеянно.
Тарус тем временем продолжал:
– Все, чего нам хотелось – забрать Книги и уйти. Вместе с арранками,
которых вы приняли за невиданных прежде чужаков–спутников. Но случилось
так, что наш ключ злою волей был испорчен и уйти в свой Мир мы теперь не
можем, даже если отыщем Книги. Остается одно: найти ключ вашего Мира и
воспользоваться им. Обещаю, что мы не станем забирать этот ключ с собой,
потому что это вещи Иллурии и им нечего делать в нашем Мире. Кроме того,
обещаю, что все золото, которое платили ваши народы за присоединение, тоже
будет возвращено. Сейчас мы хотим вот чего: выйти из битв с орками и
Аргундором и вплотную заняться руинами. Найти свои Книги, а также первую
половинку ключа – меч, зовущийся Ледяным Жалом. Он тоже кроется в руине,
но в какой – мы не знаем. После чего мы согласны помочь Шести Народам в
штурме Аргундорских твердынь, ибо вторую половинку ключа – меч по имени
Зимний Вихрь – сейчас носит бывший наш товарищ, кондотьер Аргундора...
К этому могу добавить, что Воины Лунных Заводей уже согласились
отпустить пришлых кондотьеров на поиск. А теперь пусть пришедшие со мною в
Иллурию подтвердят любое мое слово.
С этими словами Тарус сел, переглянувшись с Боромиром и Боградом.
Непоседа тотчас встал.
– Народ гномов также решил не препятствовать нашему поиску. Мы
готовы, Тарус–чародей...
Чикм Роксалан, одетый, как и Тарус, в синий плащ прибрежников, тоже
был немногословен:
– Понятно, и я с чикмами готов...
– Мои венеды готовы всегда! – заявил следом за ним Боград. – И
Всадники согласны со всем, что недавно сказано. Вижу, что единственный из
моих земляков, кто присоединился не к Всадникам, тоже согласен, и хозяева
его, гномы, согласны...
Взоры ненадолго обратились к Гонте. После того, как он забрался в
логово драконов под разрушенным Гриффинором и сразился с их царицей, а
после привел к гномам целый выводок крылатых змеев, с помощью которых
орков вышибли из укрепленного Горста за каких–то четыре часа, Гонта
прогремел на всю Иллурию. Даже песню успел кто–то сложить, Вишена слышал
ее дважды.
Похил молча кивнул Тарусу и Боромиру: он не был венедом, и потому
имел свой голос.
Три народа из шести уже высказались в поддержку заплутавших между
мирами кондотьеров. Эльфы перекинулись несколькими словами, затем их
кондотьер из старых встал и поклонился.
– Не вижу ни одной причины, по которой Лесной Народ стал бы
возражать. Кроме того, мы решили не принимать назад выплаченное золото:
присоединившиеся сражались на славу, и ныне Суладор очищен от орков. К
тому же призываю и остальные народы: мир, установившийся между нами
впервые за долгие годы стоит дороже нескольких мер золота.
Эльф обернулся к Славуте и Ларсу–хевдингу:
– Вы вольны начать свой поиск, люди издалека!
Дрегович и Ларс с благодарностью кивнули; Хокан и Гунн, почитавшие
Ларса за ярла промолчали; Верворт выжидательно уставился на Йэльма.
Поднялся кондотьер людей Штормового Суладора – настоящий гигант, на
голову выше всех присутствующих. Голову его венчал массивный шлем, а
длинные волосы заплетались в две косички. Наверное, ему привычнее было
рубиться с недругами, чем говорить.
– Мы согласны, чужак–чародей. Пусть идут... И золото пусть оставят
себе...
Сказав это, гигант сел, сохраняя на лице все то же невозмутимое
выражение. Йэльм–Зеленый Драккар взглянул на Таруса и молча вскинул руку.
Братья его – Свен и Стрид, силач–Магнус и рыжеволосый Коек–скальд радостно
оскалились: конец ожиданию! Конец битвам за туманные цели воинов Иллурии!
С этой минуты каждый день станет приближать их к возвращению в
Лербю–фиорд, где ждет их старый колдун Расмус...
Последним высказался Сириан, предводитель Белого воинства.
– Раз уж все так единодушны, не станем возражать и мы...
Вишена кивнул ему, также как и трое датов – Юргорд, Матс и Огрис.
Вновь поднялся Тарус.
– Что ж, рад, что нас выслушали и поняли. Спасибо! А теперь – я знаю,
у всех достаточно дел в своих землях, кто спешит, того не станем
задерживать...
Внезапный шум, донесшийся с пятачка, где приземлялись грифоны,
заставил всех обернуться. А в следующее мгновение большинство кондотьеров
вскочило. Изумление и гнев засквозили в каждом взгляде.
К воротам в Храм приближались четверо. На плечах троих алели красные
плащи орков; вослед четвертому струился черный, как ночь.
Когда они подошли поближе, Вишена узнал черного кондотьера: это был
Омут. Значит, трое красных – это Бролин, Харальд и Херцог, впустившие
эльфов в предгорный замок Вернон.
– Это наши! – громко сказал Тарус. – Они не сражались за орков и
Аргундор.
Посланцы Шести Народов знали это. Наверное, поэтому все четверо были
еще живы.
– Что вам здесь нужно? – без приязни спросил Сириан.
Боромир поспешил вмешаться:
– Они пойдут с нами в поиск, это же наши спутники... Чья вина, что
выкинуло их в Хаэнедоре да Аргундоре?
– Нет! – отрезал седобородый гном, сидевший подле Боромира. – В свои
руины мы их не пустим! Пусть уходят! Когда покинете Иллурию – можете
забирать их с собой, но сейчас пусть не попадаются нам на глаза.
Вишена увидел, как горько опустил взгляд Омут, как побледнели даты.
– Это справедливо, Тарус! – поддакнул гному Сириан. – Все, кого они
выпустят, станут сражаться на стороне орков или Аргундора. А вдруг кто–то
из них забредет, как Гонта, в логово драконов? Или встретит десяток
бегунков? Я уж не говорю об утраченных заклинаниях и золоте – никто не
сможет его подобрать, если добудут его они.
Тарус лихорадочно искал выход, но лишь напрасно блуждал по тупикам.
– Омут, друже, ты слышал? Мы не бросим тебя здесь, но тебе нужно
схорониться до времени... Пойми, а?
Хмурый рыдожанин вздохнул в бороду:
– Я понимаю...
А Бролин, колдун и внук колдуна, вдруг отчетливо и громко произнес:
– Мы пришли сказать, что знаем о поиске и постараемся чем–нибудь
помочь... Йэльм–ярл, тебе не придется стыдиться слабости Бролина–колдуна!
Скоро, очень скоро вся Иллурия будет говорить о нас, а Шесть Народов
сложат не одну сагу. Я все сказал! Хей–я–а!
Все, как один, даты подхватили боевой клич, и эхо ответило стоголосым
хором. Стая ворон с шумом взвилась с покатой крыши Храма Ветров и потянула
к Хаэнедору, темнеющему вдали, за проливом.
Даты в красном развернулись направились прочь. Они пришли сюда
пешком, ибо изменили оркам и ни одна орочья тварь, ни один воин не
потерпели бы их рядом с собой. То же можно было сказать и об Омуте,
последовавшем за датами. Они обречены скитаться по Иллурии в одиночку, и
ни единый замок не даст им приюта.
Стиснув зубы Вишена глядел в согбенную спину Омута, и чувствовал всю
давившую на того тяжесть каждой пядью кожи.
Яр, Яр всему причиной – немало натерпелись они с Омутом от нечисти в
Рыдогах, немало пережили на пару, и вот теперь Омут клянет себя, что не
одернул мальца вовремя. Что не помог. И Яр стал служить злу.
Тарус был белый как полотно – Вишена знал: от ярости.
Красное солнце Иллурии громадной жаркой клюквиной висело в небе,
взирая на все с редким равнодушием.
МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР–УСИЛИТЕЛЬ ХА–27С
ВНЕПЛАНОВЫЙ ЭКСПРЕСС–ОТЧЕТ
