їцарь, Царевич, Король, Королевич... - Ю.Буркин - Книжная Полка

Глава вторая, в которой Кащей
встречает дикарей.

Лысый генерал произнес это имя с такой значительностью в го лосе, что и Холмс, и Ватсон почувствовали себя несколько уязвлен ными. Для них имя это было пустым звуком.

...Для них, но не для внимательного читателя, знакомого с ис торией острова Русь. Он помнит, как закованный в цепи Манарбит после восстановления этномагического поля вновь обернулся злыднем Кащеем и проводил своих незванных гостей проклятиями и угрозами. Далее события развивались так...

На третьи сутки пребывания в неволе Кащей поклялся озолотить того, кто его освободит. На седьмые передумал и решил только поо бещать озолотить, а после освобождения – наоборот, превратить сво его спасителя в какую–нибудь особо мерзкую тварь. К концу третьего месяца Кащей, приобретший за этот срок привычку разговаривать сам сам с собой, торжественно произнес вслух:

– Клянусь, когда меня освободят, я не стану тратить силы на того, кто это сделает. Нет. Я уничтожу ВЕСЬ этот гадкий мир, в ко тором я, самый могущественный волшебник, подвергаюсь неслыханным унижениям!

В этот миг, подобострастно кланяясь на ходу, в камеру пыток просеменил невесть откуда взявшийся поп Гапон.

Кащей сообразил, что не стоит посвящать Гапона в свой новый, только что выдуманный, план и вскрикнул с притворной радостью:

– Гапончик! Милый! Ты ли это?!

– Я, Кащеюшка, кто же еще.

– Вот радость–то, вот радость, – забренчал оковами Кащей. – Ну–ка, Гапончик, помоги мне отсюда выбраться. Будем с тобой мед–пиво пить, усов у нас нет, так что все в рот попадет. Жить бу дем дружно...

Тут только, осмыслив беспомощность своего вчерашнего господи на, Гапон выпрямился, расправил плечи. Приосанился:

– Жить дружно? С тобой что ли, козел? – он прошелся вдоль Ка щея, проверяя надежность цепей и добавил: – Мед–пиво пить? Да с тобой хоть с усами, хоть без усов, ничего в рот не попадет. Ты же все приколы строишь! Кто мне банан из слоновой кости подсовывал? А?! А кто в зелено вино слабительного намешал? Кстати, мед с пивом ничуть не хуже подействуют...

Не удержавшись, Кащей хихикнул от приятности воспоминаний, но тут же взяв себя в руки взмолился:

– Да это я по дружбе, Гапончик! Ты ж мне как брат родной!

– Как брат?! – покачал головой Гапон. – А не ты ли мне гово рил, что правильно свет мой – Алена Соловьинишна – к Муромцу убег ла, что, мол, зачем ей такой как я заморыш дебильный?

– Заморыш, Гапончик, это значит гость заморский, важный, и не дебильный вовсе я говорил, а дебелый – рослый да здоровый.

– Не знаю такого слова, – нахмурился Гапон.

– Словарь Даля почитай! – посоветовал Кащей. – И вообще, шу тил я!

– Ясненько. Освободить я тебя освобожу. Дай только придумаю, чего за это просить с тебя, да как сделать, чтобы ты от обещаний своих не отрекся.

С этими словами Гапон уселся на стоящую поотдаль плаху и тя жело задумался.

– Предложеньице есть, – первым нарушил тишину Кащей минуты через три.

– Выкладывай, обмозгуем.

– Думаю, нет тебе ничего милее, как стать князем русским за место Владимира, а княжной чтоб – Соловьинишна была. Это я тебе запросто устрою. А во–вторых, как сделать, чтоб я свое обещание выполнил. Нужно взять с меня честное кащеево слово...

– О–ха–ха! О–хо–хо! – схватился за живот Гапон. – По пер вой–то части я с тобой согласен: князем быть, это хорошо. А вот с честным словом твоим, это ты загнул, загнул...

– Ты что же, тать, не веришь мне?! – грозно вскричал Кащей, вспылив, но тут же и осекся. – Ладно, будем считать, первая часть принята за основу. Давай про вторую думать.

Они вновь надолго замолчали. Первым опять взял слово Кащей:

– Ничего нам не придумать. Как ни поверни, все равно я тебя обхитрить смогу. Так что или поверить тебе придется мне на слово, или уж не знаю что...

– Погодь–погодь... – перебил его Гапон. – Есть одна мыслишка! Дай додумать, не мешай...

Кащей нетерпеливо побренчал цепями, но произнести еще хоть слово не решился. А Гапон принялся излагать свою гениальную идею:

– В цепи тебя Иван со своими басурманами заковал, так?

– Ну, так...

– Оттого они это сделать смогли, что прибор твой колдовской отключили, верно?

«Он слишком много знает», – подумал Кащей, а вслух согласился:

– Верно.

– Почему ты, несмотря на всю силу свою колдовскую, освобо диться не можешь? Потому, что руки закованы, а тебе кроме заклина ний еще и пассы специальные надо делать. Так?

– Так, – неохотно признал Кащей.

– От прибора нить волшебная тянется к дубу, где яйцо хрус тальное хранится. Если ниточку эту обрезать, то ты снова силу свою потеряешь!

– Только попробуй!!! – взъярился Кащей.

– Не боись, не буду. Мне это самому невыгодно. Так я поступ лю: освобожу тебе одну руку, пилку дам. А сам возьму ножницы, да с нитью той рядышком сяду. Ежели ты супротив меня коварство какое измыслишь, вмиг ту нить перережу, и снова ты силу потеряешь.

– Не перережешь! – злобно сверкая глазами заявил Кащей. – Ты тогда и сам другим человеком станешь.

– А мне терять нечего, – захихикал Гапон, – я и с прибором человек маленький – попик Гапончик, советник княжий да кащеев. И без прибора – литературный критик, тому обучающий, чего сам делать не умею. Так что обрежу, будь спокоен.

Кащей сник, а Гапон, схватив пилку, перепилил оковы на правой руке, отдал инструмент и опрометью выскочил из камеры.

Освободившись (для скорости Кащей пилил не цепи, а собствен ные конечности, тут же вырастающие заново), чародей выбежал из дворца. Гапон сидел на поляне, в одной руке держа кабель трансля тора, а в другой – ножницы. Мелко трясясь и хихикая, Гапон крикнул:

– Эй, Кащей, сделай–ка мне сюда еды побольше, а то ведь про голодаюсь!

– Я те что, холоп дворовый? – огрызнулся Кащей.

– Ну, как хочешь, – закивал головой Гапон. – Режу!

– Тьфу ты, навязался на мою голову, – проворчал в сердцах Ка щей, затем что–то прошептал и взмахнул руками. С громким хлопком и бирюзовой вспышкой возле Гапона возникли три корзины – с фруктами, пирогами и бутылями.

– И колбаски, колбаски еще, – крикнул Гапон, – да получше.

Ударив его по затылку, с неба свалилась палка сервелата. Гла за Гапона расширились:

– Ты так больше не шути, Кащеюшка, – крикнул он. – Я ниточ ку–то чуть было уже не перерезал. Лучше делом займись. На все для тебя три дня даю, как положено. А потом – пеняй на себя. Ну–ка расскажи, как обещание свое выполнить думаешь?

– А вот это уж – фиг тебе, – отрезал Кащей. – Сказал – сде лаю. Как – не твоя забота.

Со словами этими он повернулся к Гапону спиной и воротился в замок. Уселся на трон и задумался. Выполнять обещанное Гапону он не собирался, это само собой. Другая мысль глодала его – как весь мир уничтожить? Не так–то это легко, если учесть, что сила его действует только в пределах острова. Да и тут ДЗР–овцы снуют... Кащей скривился от неприятного воспоминания и для успокоения взял нелюбимый фрукт – банан.

Но мысль о ДЗР–овцах не отступала, и вдруг Кащей почувство вал, что она же может ему чем–то и помочь. Департамент реальность защищает, он же хочет ее уничтожить. Значит, нужно выяснить, что реальности угрожает, и этим воспользоваться...

На мгновение Кащея посетила неприятная мысль: «А сам–то я не исчезну вместе с реальностью?" Но он без труда отогнал ее. «Нет, быть того не может. Я ж бессмертный." Этномагическое поле действо вало на умственные способности своеобразным образом.

Тут–то и припомнилась Кащею похвальба Смолянина: о том, как они спасли мир, вернув в свое время каких–то пацанов...

«Вот! – мысленно вскрикнул Кащей. – Выкрасть отроков, да уп рятать понадежнее!" От волнения он засунул в рот так и не очищен ный банан и принялся жевать его, не обращая внимания на кожуру.

«Как выкрасть? – Принялся он бегать туда–сюда по тронному за лу. – Где схоронить? Здесь? Нет, тут ДЗР–овцы уже побывали, могут снова пробиться! Убить? Нет, лучше чего–нибудь посмешнее приду мать...»

Выскочив в дверь, он сбежал по каменной лестнице, метнулся в подземелье. Двери камер были распахнуты настежь, пленники отпуще ны: значит, и это помещение ненадежно. Вернувшись в тронный зал, он наткнулся на другую дверь: туда, став Кащеем, он за ненадоб ностью не заходил никогда. На двери, шевеля губами, Кащей прочел: «Библиотека» и с трудом вспомнил, что оно означает. Из всех книг Кащей уважал лишь свои собственные былинки, высмеивающие князя Владимира, богатырей да боянов.

За дверью обнаружился ряд запыленных стеллажей с книгами. Они занимали все обширное помещение, оставляя место только письменному столу и старому шкафу в углу. И тут Кащей аж присел от удовольст вия: вот прикол–то! Он спрячет драгоценных отроков в книгу! Пусть их там попробуют найти! Вперив взгляд в платяной шкаф, Кащей за бормотал волшебную тарабарщину и взмахнул руками. Грохнуло, вспых нуло, и шкаф отныне превратился в магический прибор, переправляю щий любого желающего в вымышленный книжный мир. А в какой – зави сит – вот прикол–то! – от того, какую книжку под шкаф заместо сло манной ножки подсунешь.

Он схватил для проверки какой–то том, сунул его под просевший угол, открыл дверцу и забрался внутрь. Посидел пару секунд, раз мышляя, как же действует его волшебство, и решительно полез обрат но.

...И оказался на залитом солнцем берегу океана!

Кащей огляделся. Его окружала непроглядная тропическая чаща. Ни одной березки или клена – сплошные пальмы и инжир. И никаких следов человека... Тут Кащей испугался. Ведь, согласно произнесен ному им заклинанию, чтобы вернуться назад, он должен был войти в любой шкаф того вымышленного мира, в который попал! Магическая ин туиция подсказывала ему, что если создать в этом мире шкаф при по мощи колдовства, действовать надлежащим образом он не будет. Шкаф должен быть местный, плоть от плоти этой книжки!

– А вдруг этот остров – необитаем? – с дрожью в голосе спро сил себя Кащей. И сам же задал встречный вопрос:

– Совершенно необитаем?

– То есть абсолютно!

По спине злодея прошла дрожь. Он храбро возразил сам себе:

– Я шкаф тогда сооружу!

– Без топора не выйдет.

– А я топор в лесу найду! – по–детски схитрил Кащей.

– Найдешь топор – и что же? Ты размахнешься по сосне – а стукнешь по ноге!

«Заговариваюсь, – подумал Кащей. – Откуда здесь сосны?" Одна ко замечание внутреннего голоса насчет ноги и топора было так обидно, что он завопил:

– Но почему?!!

– Да потому, что никогда и ничего не делал в жизни сам!

Да, это было верно. И, прекратив спор, Кащей уныло побрел вдоль берега. Что же делать? Как вернуться и угробить весь мир? И вдруг...

– Обитаем! Обитаем! – завопил Кащей, чуть было не запрыгав от радости. На узкой полоске мокрого пляжа он обнаружил след босой ноги и, радостно приплясывая, прошептал: – Я готов целовать песок, по которому ты ходил... Только кто?

И тут невдалеке послышались гортанные крики и грохот бараба нов. Кащей, приплясывая еще веселее, двинулся на звук. Но, прибли зившись и выглянув из–за валуна, он остудил свой пыл. Эти до шка фов еще не додумались...

На берег были вытащены огромные пироги, а их хозяева развели на берегу костер и что–то стряпали на огне, пританцовывая: видимо, стряпня являлась ритуалом.

Вдруг несколько человек отделились от остальных и побежали к лодкам, а еще через минуту они уже тащили к костру двоих своих соплеменников, на ходу освобождая их от пут. Одного из них ударили по голове дубинкой, не особенно церемонясь, распороли живот и при нялись потрошить. Дикари так увлеклись этим занятием, что не сразу заметили, как второй вдруг ринулся вперед и с невероятной быстро той пустился бежать по песчаному берегу. Трое человек устремились за ним в погоню.

– Уйдет, уйдет ведь! – Симпатии Кащея, конечно же, оказались на стороне людоедов. Не рискуя приближаться, он, однако, всей ду шой был с ними.

На пути убежавшего встала небольшая бухточка, беглец ринулся в воду и в два счета переплыл ее. Двое из троих преследователей сделали то же самое. Их потенциальный обед скрылся в чаще, и тут Кащей увидел, как навстречу преследователям выскочил одетый в лох матые шкуры человек. Первого этот новый персонаж уложил прикладом, во второго выстрелил в упор. Затем вернулся в заросли.

Кащей прокрался поближе, и сквозь кусты увидел, что так и не съеденный дикарь и одетый в шкуры человек, обменявшись какими–то знаками, вместе двинулись вглубь чащи.

Пригибаясь, Кащей проследовал за ними и вышел к частоколу. Пакостить на чужой территории было для Кащея делом привычным, поэ тому перебрался он без труда.

Из–за стены дощатой хижины доносился хриплый неуверенный го лос: «Это хлеб. Это молоко. Пей, пожалуйста. Пей. Пей же, приду рок!" Обогнув хижину, Кащей остановился как вкопанный. Вот он! На конец–то! За изгородью чинно прохаживались похожие на куриц птахи, а в дальнем углу загона прилепился к частоколу собранный из бамбу ковых плетенок шкаф! Кащей, не задумываясь, перелез через забор, пробежал мимо взволнованно раскудахтавшихся птиц, приоткрыл створ ку и увидел внутри три плетеные же полки. На них лежали мелкие ко ричневые яйца. Видимо, так оберегал их хозяин от местных тушканчи ков. Кащей, согнувшись в три погибели, втиснулся под нижнюю полку, вытянув руку, затворил дверцу... И вскоре выпал из шкафа в библио теке своего замка.

Поднявшись и исполнив от радости пару хореографических па, он вытащил из–под шкафа книгу и по слогам прочел название: «Даниэль Дефо. Робинзон Крузо.»

«Вот так занесло! – подумал он, – впредь буду осторожнее.»

Похвастаться очередным волшебным достижением не терпелось, и он побежал к Гапону.

Поп выслушал его, не выпуская из рук ножницы и кабель, от че го сердце Кащея холодело, энтузиазма не проявил, спросил только:

– Ты, Кащей, просто свихнулся от переживаний. Помешался. На шкафах. Как твое изобретение поможет мне стать князем русским?!

– А–а! – с обидой махнул Кащей рукой, – что с тобой толко вать! – Но, увидев, как хищно поп пощелкал ножницами, добавил: – Поможет, поможет, не боись! – и помчался обратно в замок, бормоча: – Теперь только детишек выкрасть осталось...

Задача осложнялась тем, что отправиться за пацанами в прошлое Кащей не мог: там, в отсутствии этномагического поля, он потерял бы свое нынешнее обличье, магические способности и злодейский ха рактер. А все это ему очень любо было.

Выход нашелся быстро. Кащей решил сделать во времени дыру, (что это такое, он и сам не понимал, но знал, что справится) и уговорить пацанов в эту дыру шагнуть.

Привычно взмахнув руками, Кащей произнес зловещие заклинания. На потолке библиотеки зазвенела люстра, стеллажи с книгами зашата лись, а посреди помещения возникло дрожащее пятно света...

Кащей подошел поближе и вгляделся в него. Глазам его открылась небольшая комнатка, с продавленным диваном, на котором сидели два мальчика с разинутыми от удивления ртами.