3
«Тойота» вошла в лесную зону, за которой раскинулся дачный городок.
Но углубиться далеко Дееву не удалось: ему пришлось резко затормозить,
чтобы не врезаться в стоящую поперек лесной дороги «Ниву». Он остановился
метрах в десяти от нее, и Мери увидела в машине двоих – приятеля Лизы (для
которого Мери уже давно была невидима) и невысокого крепыша в кожаной
куртке, который сквозь окошко в дверце с завидной скоростью выбросил
вперед руку с пистолетом.
– Ложись! – крикнула Мери и, обхватив Деева руками за шею, повалила
его на сиденье. Неизвестно, чего тот испугался больше – пистолета или
объятий невидимых рук, но рухнул без сопротивления, и пули, пробив лобовое
стекло, просвистели над ними. Мери подняла голову и встретилась со
стальными глазами только что стрелявшего смуглолицего скуластого парня,
сейчас торопливо выбиравшегося из «Нивы».
Он замер, уставившись на Мери. Насчет девчонки уговора не было. Но
это – свидетель. Что–то в ее взгляде заставило его помедлить; буквально
одну секунду. Но вот рука с пистолетом вновь взметнулась вверх... А Мери
наконец почувствовала долгожданный толчок в лобные доли и услышала
противный звон в ушах... И увидела выражение недоумения и страха в глазах
наемного убийцы. На всякий случай она все же вновь пригнулась к сиденью. И
не ошиблась: несколько выстрелов бессилия вынесли лобовое стекло и осыпали
ее стеклянной крошкой.
В наступившей тишине она, ничуть не заботясь о рассудке директора
ресторана, негромко приказала: «Лежите и не двигайтесь». После чего
открыла дверцу и, выждав мгновение, выбралась наружу.
Не опуская пистолет и не отрывая взгляд от машины, наемник пружинящей
походкой двинулся по дорожной грязи к «Тойоте». Мери, стараясь ступать на
места посуше, чтобы не заметно было, как ее невидимые ступни проваливаются
в жижу, выдавливая углубления, пошла ему навстречу. А поравнявшись с ним,
вынула из сумочки баллончик с нервно–паралитической начинкой, поднесла к
самому его носу и, затаив дыхание, утопила кнопку. Крепыш отшатнулся,
когда перед его глазами мелькнуло что–то цветное и яркое, но не успел даже
вскрикнуть, как, нелепо взмахнув руками, рухнул в грязь. Мери подняла его
пистолет и вместе с баллончиком сунула в сумку. И тут услышала, как
надрывно взревел двигатель «Нивы», подчиняясь воле насмерть перепуганного
специалиста по обнаженному женскому телу.
В несколько прыжков Мери достигла машины и, вновь выдернув из сумки
баллончик, сунула его в окошко «Нивы». Двигатель рыкнул еще только один
раз и затих. Водитель упал лицом на баранку, как чехлом, укрыв ее
роскошной седеющей шевелюрой.
Деев не понял ничего. Прошло лишь три–четыре минуты, а оба врага –
повержены. Он догадался, что это действует обещанная Яковом защита. Но не
понял – как. Выждав немного, он осторожно вышел из машины и, недоуменно
озираясь, двинулся к «Ниве». Он был так ошарашен всем происшедшим (включая
объятия невидимки), что даже и не подумал прихватить с собой «Макаров». А
позади его «Тойоты» появилась та самая, преследовавшая их в городе,
бежевая «Волга».
«Худо», – поняла Мери и, бегом обогнув «Ниву», затаилась. «Волга»
тормознула, и из нее выскочили трое мужчин. От волнения Мери чуть не
целиком высунулась из–за «Нивы». «Беги», – хотела крикнуть она Дееву,
торчавшему посреди дороги глупой живой мишенью, но, побоявшись быть
услышанной ребятами из «Волги», только мысленно продолжала повторять:
«Беги, дурак, беги!.." А тот лишь обернулся на звук двигателя и стоял
теперь выпрямившись, не делая, видно, в растерянности, даже попытки
скрыться. Быть может, он уже всецело полагался на своего загадочного
невидимого покровителя? Но покровитель был бессилен. Лишь волна жалости
окатила Мери, но что она могла сделать? «Кончен». Деев не был ей
симпатичен, но за последние дни она привязалась к нему, научилась его
понимать, а главное – считала себя за него ответственной.
Дичь настигнута. Охотники действовали слаженно и четко. Три
пистолетных ствола одновременно уставились в нелепую фигуру на дороге, и
выстрелы их слились воедино. Деев, словно дирижер перед оркестром
собственных убийц, высоко взмахнул руками. Мери, увидев, как из его спины
вылетают в ее сторону окровавленные клочья, почувствовала дурноту и
отшатнулась за корпус машины.
Выстрелы смолкли. Мери, пересилив себя, выглянула. Двое уже
оттаскивали тело, держа его за ноги, третий склонился над парализованным
крепышом. Но вот он выпрямился и быстрым шагом двинулся к «Ниве». Играть в
прятки было бессмысленно. Рано или поздно она будет обнаружена. Так лучше
попытаться взять инициативу в свои руки. Мери выпрямилась во весь рост и
шагнула из–за машины.
Убийца, оказавшийся усатым худощавым мужчиной, вздрогнул от
неожиданности и, остановившись, вперил в нее цепкий взгляд угольно черных
глаз. Мери уже давала ему установку на невосприятие себя, чувствуя,
правда, как от напряжения начинает раскалываться затылок.
Выйдя из оцепенения, усатый сделал еще шаг, и одновременно с этим
Мери почувствовала сильный удар по надбровным дугам. Усатый остановился
снова, и знакомое Мери выражение затравленности мелькнуло в его
глазах–угольках.
– Эй, где ты? – негромко позвал он. Мери, сжимая ладонями лоб и чуть
не плача от боли, отступила назад за «Ниву».
– С кем это ты там? – подошел один из тех, что оттаскивали тело Деева
– лысеющий коротконогий дядька в форме десантника, висящей на нем мешком.
– Здесь только что была девчонка, слышь, Гога.
– Ты бредишь. Тебе они чудятся на каждом шагу.
– Вот тут она стояла. А потом – раз! – и исчезла.
«Если мне придется давать установку еще раз, я или сойду с ума, или
умру; и уж точно – потеряю сознание», – подумала Мери, понимая в то же
время, что никуда ей от этого не деться. Она прислонилась спиной к гладкой
обшивке «Нивы» и без сил сползла вниз, усевшись прямо на грязную
утрамбованную землю. Лысый ощутил шевеление за машиной и с неожиданным
проворством прыгнул вперед, одновременно с этим выдергивая из–за пазухи
пушку и выставляя ее перед собой. И увидел... перепуганную бледную
взлохмаченную девушку; точнее – девочку совсем еще ребенка – с
полуоткрытым, словно от боли, ртом, сжимающую руками голову.
Лысый Гога опустил пистолет, ухмыльнулся и причмокнул толстыми
жадными губами:
– Куда ты смотришь, Копченый? Вот же она. И очень даже ничего...
Позабавимся.
Он протянул руку... и, побелев, отшатнулся: девчонка исчезла.
Напрочь.
– Эй! – крикнул он третьему, – Киса, скорее сюда!
Мери была не в силах даже просто попытаться отползти. Знакомый
страшный голос ее детства вместе с огненным пульсом в висках затараторил в
ее ушах на неведомом, но угрожающем языке; еще миг, и она потеряет
сознание.
Сквозь зыбкую дымку она увидела, как рядом с двумя фигурами перед ней
появилась еще одна. Они энергично переговаривались, но Мери не понимала
слов, заглушаемых гулом в ушах, понимала только, что перед ней –
опасность. Она попыталась дать установку и третьему появившемуся, но одна
только мысль об этом расколола ее голову пополам, и окружающее заволокло
розовой пеленой, сквозь которую человеческие фигуры просматривались лишь
контурами. Нет, видимо, лучше не пытаться: три установки подряд – ее
физический предел. Там, за границей этой пелены, притаилась смерть.
Но что–то ведь она должна сделать! Смерть и по эту сторону.
Ей казалось, она не сможет уже и просто шевельнуться, но руки, словно
руки марионетки, руководимые незримыми канатиками, сами заползли в сумку и
нащупали там рукоятку подобранного пистолета.
В тот миг, когда расплывчатая фигура, которую другие звали «Кисой»,
склонилась над ней, Мери выдернула пистолет и, держа его обеими руками,
выставила перед собой. Но не слушались пальцы. Она изо всех сил пыталась
преодолеть накатившую слабость, но курок не поддавался.
А склонившийся над ней человек, которого она тщетно пытается убить,
что–то сказал. Что–то очень простое и до нелепости неуместное здесь. Он
сказал... Он сказал...
Слабость победила, и пистолет, так и не выполнив своей задачи, упал
на колени.
Так что же он сказал?
Мери почувствовала, как сильные руки бережно подхватили ее и куда–то
понесли. И отчего–то ею овладела уверенность, что сейчас, наконец, можно
себе позволить потерять сознание.
Так что же он сказал? Слова были такие: «Маша? Ты?! Откуда?..»
И что это означает?
Последним усилием воли она заставила свой взгляд сфокусироваться на
лице несущего ее мужчины. И мысли закружились в хороводе смятения. И
прежде чем провалиться в небытие, она успела прошептать потрясенно и
счастливо:
– Атос?!!
