пор. Хотя ее однажды украли немирные киргиз-казахи, но потом отбил казачий
разъезд. Учился в Омском казачьем училище. И никакой мировой войны с
германцами не случилось. В конце-то концов, чего нам с ними делить, если
наши императоры родня? Не Балканы же? Балканы - наши уже пятьсот лет, с тех
пор как Русь и Византию счастливо соединила уния. Русские полки в славном
1453 году помогли кесарю Палеологу загнать османов обратно в пустыню. А
византийский флот помог удушить кровопийное крымское ханство. И потянулись
русские крестьяне с холодного междуречья Оки и Волги в Малую Азию, виноград
выращивать. И поплыли флотилии, возглавляемые знаменитым кормчим Афанасием
Никитиным, на славный своими богатствами Восток. Так ведь написано в
учебнике истории.
А вот у немцев с французами другое дело, глубокая неприязнь. Немцы в
1914 году крепко вломили с помощью своей "вращающейся двери" <прим. такое
название имел стратегический план Мольтке-Шлиффена> и французам, и британцам
заодно. У побитой Франции забрали Фландрию, и этот самый, Франш-Конте, а у
вторых - Южную Африку, Судан и Египет впридачу. Во Франции после такого
позорища пришли к власти "новые галлы", истинно национальное движение. Они
сколотили крупные военно-промышленные тресты, потихоньку от немцев вооружили
до зубов армию, выгнали всех евреев. Германия сейчас дрожит перед Францией,
ждет расправы. А в потерпевшей унизительное поражение Британии победили на
выборах социалисты-лейбористы. Они повесили короля за преступления династии
Виндзоров - за голодную смерть миллионов ирландских крестьян и такое прочее.
Еще конфисковали имущество английской буржуазии - за разграбление Индии,
приведшей к гибели 36 миллионов труженников Индостана. Ну и в 1922 создали
Союз Британских Советских Республик на месте Британской империи - говорят,
не без помощи нью-йоркских банкиров, которые таким образом устранили
британских конкурентов.
Сейчас столица Советско-Британского Союза в Бомбее, потому что
англосаксонские графства, которые не хотели платить народам Африки за
преступления английских работорговцев, воссоединились с Германским рейхом. А
правит брито-индийскими пролетариями генеральный секретарь всесоюзной
лейбористской партии, председатель верховного совета махатм, самый главный
махатма - Ганди. Под знаменем пролетарского интернационализма гандисты
принесли революцию в Китай. Сейчас там народная демократия.
Зато в Российской восточно-римской империи, в Великой, Белой, Малой,
Червонной Руси, в балканских и малоазийских владениях России не случилось
никаких бунтов и революций. Купцы пользуются господством русского флота на
морях и контролем над проливами. Крестьяне осваивают мессопотамскую целину.
Дворяне превратили свои земли, унаследованные от воинственных отцов, в
образцовые хозяйства. Кесарь Николай, восстановив древнемосковский Земский
Собор, почил в бозе в восемнадцатом году и упокоился, как и его венценосные
предки, в соборе святой Софии, в столице нашей -первопрестольном
Константинополе. Сейчас счастливо правит его сын Алексей. Мы снабжаем зерном
всю полуголодную Европу и даже Америку, российские автомобили с рижских
автозаводов завоевали кошельки и сердца обывателей по всему миру. Между
прочим, в правительстве есть даже один еврей, министр финансов Лев Давыдович
Бронштейн. Министр он, конечно, не ахти, рубль уж не так свободно
обменивается на золото, но никто нас не может теперь попрекнуть
антисемитизмом.
Я, втянув вечерний воздух словно бы до живота, вобрал в себя заодно
весь окоем - бледно-розовые тона небосвода, зубастый оскал горной гряды,
сочную зелень горных лугов, посматривающих на небо голубыми глазками
васильков. Красотища-то какая! И вдруг грохнуло, надо мной пролетел
трассирующий снаряд, который разорвался где-то за высотами на юго-востоке.
Елки, так мы же воюем с Союзом Британских Советских Республик, с
брито-индийцами, с гандистами этими! И с их союзником - народным Китаем.
Российская восточно-римская империя бьется на огромном фронте, проходящем
через Мессопотамию, Персию, Афганистан, Северо-Западную Индию,
киргиз-казахские степи, Монголию, Приамурье. Тысячи километров фронта. Плюс
еще гандисты произвели возмущения среди наших татар и башкирцев, а китайцы
науськали на южносибирское пограничье не только киргиз-казахов, но и
бухарцев. Но это нам, конечно, нипочем, русские в серьезном деле еще никому
не поддавались, да и к тому же во главе войска стоит лично Его Святое
Величество кесарь Алексей. Хотя достойно жалости, что мы в свое время
увлекшись освоением Балканов, Малой Азии и Мессопотамии, отдали китайцам
киргиз-казахские степи и Фергану, куда наши предки отважно проникали еще в
восемнадцатом веке.
Над долиною, где я предавался приятным и неприятным воспоминаниям,
резанули воздух еще несколько снарядов. Они бубухнули за юго-восточными
высотами. Потом я заметил вспышки пламени и на самих возвышенностях - это
ответили располагавшиеся там батареи. Надо мною разворачивалась
артиллерийская дуэль, и обе стороны по нарастающей потчевали друг друга
фугасами. Рассудив, что наши войска должны находиться где-то в
северо-западной стороне, я двинулся туда. Раз так, пришлось взбираться по
заросшему кустарником и жесткой травой склону внушительной крутизны.
Запыхался изрядно и уже не хотел никуда идти, и тут - остановка по вполне
"естественным" причинам. Прямо в мой пуп уткнулся со всей внезапностью
винтовочный ствол. Осталось только поднять глаза и руки. Передо мной стоял
казак с как будто знакомым лицом и в выцветшей гимнастерке, а рядом еще
несколько русских воинов. Видимо, напоролся я на передовой пост.
- Ты с винтовкой осторожнее, они ж стреляют иногда,- предупредил я.
- А ты пароль говори,- строго и даже обиженно отозвался казак.
Какой пароль? Я должен знать пароль?
- Братцы, а может меня контузило?
Братцы не посочувствовали, снова потребовали пароль, обильно снабжая
речь нотой "мля".
Сейчас-сейчас. Надо ухватиться за какую-то цепочку воспоминаний. После
окончания Омского казачьего училища меня послали на Кулундинское пограничье.
Так? Тогда, как раз, в Китае победила пробританская "желтая революция" и
пошли одна за другой провокации со стрельбой на границе. Клюнула и меня пуля
возле Кучукского озера. Потом служил я во второй казачьей дивизии,
усмирявшей башкирцев, которых взъерепенили гандисты. Далее тянул лямку в
казачьем полку кавалерийской кавказской дивизии, что воевала под Ведено
против немирных ичкерийцев, опять-таки снабженных брито-индийским оружием.
Там получил отметину от пули из браунинга. И вот уже год, как я в казачьем
полку второй гвардейской кавалерийской дивизии. В составе группы армий "Юг"
она продвинулась с боями из Семипалатинска до Пянджа и сейчас пробивается
через Бадахшан в брито-индийский Кафиристан, нацеливаясь на центральную
Индию с севера. Сегодня я в разведку ходил. Но, если я ходил в разведку, то
где тогда мои товарищи, где оружие?
- Ну-ка, руки исправно вверху держи и не балуй тут.- сказал стоящий
передо мной казак.- Господин урядник, кажись, шпиена поймал.
Ага, вспомнил пароль. Был он означен в том самом пакете, где задание
лежало. "Афанасий Никитин".
- Афанасий Никитин. Говорил же, что меня контузило.
Урядник тут, смягчившись, велел казаку, державшему меня под прицелом:
- Пантелеев, сопроводи господина есаула до штаба. Ему и в самом деле
что-то на голову упало.
Вот и конец блужданиям. Я с сопроводителем поднялся на вершину холма и
стал спускаться в соседнюю долину. На склонах и в низине везде располагались
войска. Я быстро узнавал их. Отборное воинство империи: первый корпус группы
армий "Юг".
На склонах стояли бивуаки гренадерских полков, ниже конногвардейцы
седлали своих холеных коней. Еще ниже белыми цветами раскинулись шатры
второй гвардейской пехотной дивизии. А дальше полоскались на ветру штандарты
финляндского батальона, далеко же занесло от родных шхер крепышей-чухонцев.
Рядом с ними - лейб-гвардии атаманский полк, вон примечаю бунчук, а рядом
гарцуют мощные караковые и буланые кони. Не сразу и поверишь, что атаманцы
забрались в этакую пустынь. Чуть выше располагалась гренадерская
артиллерийская бригада, ее гаубицы и вели сейчас обстрел. Вот у них
разорвался вражеский снаряд, принеся злосчастье. Было видно, как подбегают
сноровистые санитары к раскиданным возле воронки телам. Тянется на высоту
конногорная батарея. Поднимаются по тропам, скапливаются на вершине егеря и
донские казаки. Кажется, готовится наступление корпуса через соседнюю
долину, на ту самую господствующую кручу, с которой ведут обстрел гандисты.
Казак Пантелеев довел меня до штабной палатки.
- Дальше вы, Ваше Благородие, сами. Голова-то ничего теперича?
- Теперича это не голова, а чугунный котел. Ему - ничего.
В палатке меня ждал войсковой старшина.
- Ну, наконец-то, и вы, есаул. Вахмистр Келарев и хорунжий Иловайский
давно уже вернулись.
- Они живы... то есть здоровы?
- Не извольте волноваться, живы-здоровы, только вот переживали, что
потеряли вас на западном склоне. Так, что вам угодно сообщить?
- Я хотел доложить... что на западном склоне есть проход, сквозной. Мы
могли бы атаковать противника с неожиданной стороны.
- Позвольте усомниться. Вы что, там действительно прошли?
Как же ответить? Это было в другой жизни.
- Мне кажется, необходимо повторить разведку, господин войсковой
старшина.
- А у нас на это времени нет, ставка требует начала наступления. У них
свои расчеты. Так что, возвращайтесь в свою сотню.
Когда я вернулся к своим, у меня и пары минут не было, чтобы пообщаться
с Келаревым и Иловайским. По телефону поступил приказ из штаба: "По коням".
Противник нас заметил, когда мы еще переваливали через высоту, поэтому
стал "привечать" шрапнелью, правда с недолетом. А в долине нас ждали
пулеметы. Когда до врага осталось с полверсты, кони пошли рысью, однако
разрывы снарядов и пулеметные плети вовсю уже секли и драли нас.
Я уже вижу усы и бороды вражеских артиллеристов, значит пора.
- Взводными колоннами - марш.
А когда перестали прикрывать нас хилые деревца, то клинком показал,
чтобы сотня рассыпалась.
- Пики к бою, шашки вон, в атаку - марш.
И конная лава пошла наметом. Ветер словно раздувал меня и исторгался
назад ревом ярости. Я видел, что стальной ветер кромсает кавалерию, слышал,
как вопит сам воздух, рассекаемый пулями и шашками. Не знаю, сколько наших
уцелело, когда мы доскакали до вражеских линий, но ярости накопилось в нас
предостаточно. Рубанул я с длинным потягом - и клинок развалил кости
пулеметчика. Еще раз опустил клинок и раскупорил чей-то шлем вместе с
черепом. И пошла жатва, казаки начали рубить вражескую пехоту, бросившуюся
бежать из неглубоких окопов.
В уши ворвался нарастающий визг. На нас, вниз по склону, неслась
брито-индийская кавалерия под знаменами со свастикой, целая тьма.
Их передняя цепь ощерилась пиками, одно острие направилось прямо мне в
грудь - едва успел отклонить древко ударом клинка. Вражеский кавалерист-сикх
отбросил пику, быстро развернул коня и снова наехал на меня. Я сделал ложное
движение, как будто для удара сверху, но закрутил клинок и кольнул
неприятеля под черную бороду. Из пробитого горла хлестнул прямо в меня
фонтанчик крови.
А потом напало на меня еще двое в красных тюрбанах. Одного я ссадил
выстрелом в лоб, другой сам ударил в меня из длинноствольного револьвера.
Конь мой взвился на дыбы и заслонил меня от пули, но потом рухнул вместе со
мной. Заслонил он меня и второй раз, когда я стрелял по второму вражескому
кавалеристу - тюрбан был хорошей мишенью.
С трудом я освободился от стремян и мертвой конской туши, еле встал на
ноги... и вовремя обернулся. Еще один! Оскаленный рот хрипит, а глаза
белые... как у Зегерса. Свистит его кривой клинок, который я пытаюсь отбить
своей шашкой. От стали летят осколки, отдача ударяет в грудь. Хватаю
противника за запястье опустившейся руки и дергаю вниз. Он не падает, но
склоняется достаточно низко, чтобы я мог подпороть его кинжалом, добытым
когда-то в Ичкерии.
Конь уволакивает тело врага - нога его запуталась в стременах. И более
никого вокруг. Не видать ни своих, ни чужих. Только дым, сгущенный пылью,
стелется над землей. Надо отступать или же мы заняли позицию? Не замечаю ни
одного живого человека, ни русского, ни гандиста поблизости, лишь мечутся и
храпят осиротевшие кони без седоков.
Затем земля вздыбилась рядом со мной, но звук не успел достичь моих
ушей. Что-то важное и непонятное произошло раньше. Жизнь моя вновь
превратилась в клубок пульсирующих нитей. Я ухватился за одну из них, а
потом свет подхватил меня и понес к зареву нового мира.
3.
Накрапывал мелкий дождик. Набирал силу ветерок, зябь кралась по спине.
Я оперся на руки, потом с тяжким кряхтением поднялся на колени, покачиваясь
словно пьяный, и, наконец, встал в полный рост. Вокруг была все та же
долина, затерявшаяся среди гор Бадахшана. Только ни храпящих очумевших
лошадей, ни разбитых орудий, ни трупов в разодранных и окровавленных
гимнастерках. Не слышно ни орудийного грохота, ни пулеметного тарахтения.
Под низким набрякшим небом не свистит шрапнель. Долина показалась мне более
зеленой и ровной, чем раньше, словно и не было здесь артиллерийской пахоты.
Сколько же я пролежал и куда ушли войска? Что-то непривычно давило на горло.
На мне был длинный высоко застегивающийся халат. На голове - круглая
шапочка, ноги вдеты в войлочные сапоги. Это что за азиатский наряд? Подобную
одежку я видел только на важных монголах, которые проезжали через нашу
губернию в сторону Москвы... Куда же ушли войска, где моя сотня, почему не
работает артиллерия?
А на какие улусы делилась империя монголов после кончины хана Чингиса?
Хорошо буду ставить себе нелепые вопросы и неправильно на них отвечать,
иногда это полезно для снятия напряжения. Вот иду и задаю себе дурацкие на
вопросы. Иду на восток, потому что я все равно не знаю куда идти, а великие
путешественники всегда шли на восток.
Хубилаев улус в Китае и Монголии, улус Чагатая в Центральной Азии,
Хулагу в Азии Передней и улус Джучи, простиравшийся на южную Сибирь и часть
Руси. А Батый, у него что не было даже своего улуса? Бедный неприкаянный
Батый. И куда он пошел с Субэтэем и Бурундаем после разорения Руси? Кажется,
еще разбил европейское рыцарство на границе Польши и Германии, а потом ему
надоело побеждать и он вернулся к своей бабушке в Каракорум.
Уже версту я одолел, а все меня Батый не отпускает. Почему он после
погрома Руси не отправился дальше, вглубь Европы, коли никто ему всерьез
противостоять не мог? Почему всё только нам, русакам - и монгольские набеги
и татарские баскаки, и Неврюева рать, и Дюденево разорение <прим. Герой
вспоминает походы татаро-монголов на Русь 1252 и 1293 гг.>?
За большой черной глыбой нашел я сивую вьючную лошадь с фуражными
торбами по бокам и большим туго набитым мешком, прихваченным ремнями к ее
спине. Надобно посмотреть. Отвязав мешок, уронил его на землю, а он как
завопи. Никак человек внутри, и глотка у него луженая.
Человек оказался женщиной слабого телосложения, да еще со связанными
руками. Выудил я из-за пояса кривой нож и перерезал веревку, ожидая
благодарствия за избавление от пут.
Освободившимися руками женщина слабого телосложения сразу ударила меня
по физиономии, едва глаз не вышибла. Вот так благодарствие - второй раз не
надо. Пока я в чувство приходил, она куда-то бежала, между камней петляя,
подобно напуганному зайцу.
Ну, сейчас тебя! Срезал путь, перемахнувши через каменную кучу, и
догнал. Пришлось и кулаком даму гвоздануть, чтоб не вонзила острую свою
коленку мне в чресла. Отведав моего кулака, упала бедная ничком, а я ремень
приготовил, чтобы снова ей руки связать. И тут молвит она, голосом тихим и
мирным:
- Полно, не сбегу я от вас, господин.
Одежда азиатская, но чертами лица - уроженка Запада, а говорит на
языке... Тартара. В голове у меня словно вскипело всё и я стал вспоминать.
В 6750 годе от сотворения мира перенес лютый хан Батый свое становище
на развалины города Парижа и назвал оное - Сарай. Кочевые же аилы разбрелись
по полям Прованса, Лангедока и лугам прирейнским. Была Европа да кончилась,
стал вместо нее Тартар и жители ее теперь были тартары.
Минуло сто лет и потомок батыев Булат, прославленный как Синяя Борода,
не признавши власть Великого Хана Монголов, что сидел в Каракоруме, стал
владыкою Тартара. Триста лет еще Тартар служила местом кочевий, ибо тартары
поля затаптывали, городовые стены срывали, деревни и замки ровняли с землей,
леса выжигали, обращая в степь, всех непокорных мужеского рода убивали
нещадно, а женский род умыкали в свои кибитки. Но умножились тартары в
числе, и земли уже не хватало для пастбищ. Мурзы и беки сажать стали
"кара-су" <прим. "черная кость", рядовые кочевники> на свою землю, чтобы
утруждались те земледелием, платя ясак и прочие подати. Тартар разбился на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг