Александр ТЮРИН
УБОЙНЫЙ СЮЖЕТ
1
Свердловск-37 - это душевный городок, если подумать. Может потому,
что с послевоенных лет закрытый. Восемь пятилеток подряд был он пристойным
и благополучным островком на фоне среднеуральского запоя, бесколбасицы и
грязюки. Здесь, претворяя сказки философа Платона в реальность, жил-был
себе коммунизм для высшей вэпэкашной касты.
Полупроводники, редкоземельные металлы и платина, высокотехничные
узлы для бомб, ракет, систем наведения и обнаружения. Вот такой прочной и
надежной была основа местного коммунизма, который начался когда-то с
бериевских атомных шарашек, где ученые зэки удовлетворяли научные
потребности начальства. Благополучие включало спецснабжение всеми
положенными калориями и витаминами, приличные зарплаты, двухсемейные
двухэтажные особняки и исключало, во-первых, стометровые очередины за
говядиной и другой съедобной плотью, во-вторых, лежащие и заполненные
бормотухой мужские тела, в третьих, кишащие людьми и тараканами
коммунальные кухни.
Мой батяня, можно сказать, питерец. Однако угодил в Свердловск-37 не
по линии Лаврентия Павловича. В сорок третьем году его доходягу-огольца,
сына репрессированного раввина Шмуэля Шварца и до смерти истощившейся
ребейну Леи, загребли, невзирая на вредное происхождение, в эвакуационный
эшелон. Эшелон тянулся в Тюмень, однако на уральской станции Камышлов на
носатого пацана так хорошо пахнуло картошкой, что он сошел в поисках еды и
отстал от поезда.
Это могло стать последним неверным шагом в его биографии, однако юный
Шварц отыскал поедателя овощного продукта. То была местная деваха, чья
курносость весьма контрастировала со шнобелем моего папаши. Опуская прочие
детали, отмечу лишь, что девушка поделилась харчами с моим папашкой,
потому что происходила из бедной шоферской семьи, но все-таки не из
колхозной босоты и голытьбы. Даже повела его домой навстречу орущей мамке.
Мамка хоть поорала, но пацана не выгнала, посчитав за мужскую особь,
способную к нормальному труду, - что было ценно в отсутствии основного
кормильца, занятого войной с фашистским гадом. Так прибился мой папаша к
новой семье. Никто отвадить его и не пытался, потому что основного
кормильца фашистский гад все же отнял. Впоследствии юный Шварц женился на
девахе, некогда угостившей его картохой, то есть на моей мамаше (она
сейчас, к сожалению, уже не в живых). Впоследствии закончил Уральский
Политехнический, стал специалистом по резке твердого тела, перебрался в
Свердловск-37, где тридцать с довеском лет назад встретился с этим миром
я.
Я-то после института прижился в самом Свердловске, но по делам
бизнеса навещаю папашины края. Иногда помогаю всяким редким элементам
вроде индия и осмия попасть в Гонконг или султанаты-эмираты. Я знаю,
многим гражданам это не по вкусу, но считаю: пускай редкий металл вместо
того, чтобы осесть в какой-нибудь бомбе, принесет доход товарищам-господам
из Свердловска-37. И мне заодно, само-собой. Закрытый городок уже
несколько лет как раскрылся, директора и специалисты все, что можно,
приватизировали, вытурили лишних вояк и подсобный персонал, ну и за счет
базара пытаются худо-бедно дотянуть до времен, когда государство снова
разбогатеет и примется соображать насчет бомб и ракет. Кстати, не так уж
худо-бедно тянут наши свердловцы-тридцатьседьмовцы. Улицы, конечно,
пообшарпанее стали, но редкий житель не на "иномарке" катается и не торчит
каждый вечер, вперившись в видюшник.
В тот погожий августовский денек я приехал в Свердловск-37 к полудню
(никакая "железка" туда не ведет, так что приходится личные шины
изнашивать). Деловых планов у меня не имелось, поскольку всю интересную
коммерцию в городе, кажется, подмял под себя фонд "Спасем Урал". Просто
хотелось окунуть задницу в озеро Долгое, да прошвырнуться по части грибков
в лесу. Ну и навестить Люську. Я хороший семьянин, больше пяти раз в год
жене не изменяю, но школьную "лавстори" бережно храню в сердце. А от
сердца к "перцу" всего один шаг.
Поначалу все вроде складывалось по программе. И грибы, и озеро.
Только вот отец меня немножко насторожил. Мол, с утра к дому подъехал
белый "мерседес", из него вывалилось трое гастролеров, и давай пялиться на
жилье, огород и садик. Батяня не выдержал, подгреб к забору и вежливо
напомнил, что не надо так пристально смотреть, никакого представления не
будет. Так эта тройка имела нахальство интересоваться про отопление в доме
и сколько лет яблоням, как будто она назавтра собралась сюда вселятся. Мой
старик Шварц несколько демонстративно побежал за ружьем, а тройка плюхнула
свои задницы на мягкие сидения и укатила с ухмылками. Папаша не поленился
пройтись вдоль улицы и собрать информацию. Оказывается мерзавцы,
раскатывающие на "мерсе", приставали с наглыми вопросами ко всем, кто их
пытался проводить подальше.
Ладно, я это в мозги не стал впитывать. Противных нахалов у нас
хватает, и половина из них - бывшие гладкие мальчуганы из райкомов
комсомолов, которые долго себя "под Лениным чистили". Впрочем, мне
известен способ как отваживать таких нахалят, не делая излишних украшений
на лицах.
Настроение, в общем, не испортилось, заскочил я в лабаз, купил пару
шоколадок "Милка" и бутылочку "Мартини Драй" - и уже двинулся в сторону
Люськи. Но тут вспомнил очевидное обстоятельство - по дороге к моей
"зажигалочке" будет место проживания Степы Неелова, моего однокашника и
корешка. Я же у него всегда списывал контрольные по алгебре и геометрии.
Правда, взамен физически оборонял от всяких надоедливых гадов и давал
скатывать сочинения по литературе. Впрочем, мы оба никогда больше трояка
по этому предмету не имели. Вот такой был у нас странный симбиоз.
Я дал задний ход, приобрел в собственность еще бутылочку "Распутина",
- надеюсь чутье не подвело меня насчет подделок, - и через пять минут
въехал в нееловские ворота.
Думал, что человек сразу выскочит проверить, кто у него по двору
катается, а тут полная безмятежность. Лишь из окна второго этажа вылетают
постукивания и позвякивания пишущей машинки.
Решил я тогда стать полным сюрпризом, в дверь не позвонил, а сунул
бутылку за пояс, потом вскарабкался на дождевую бочку, с нее перемахнул на
козырек крыльца, прошелся по карнизу, раз-два и в окне.
Степка увлеченно садировал свою машинку, сидя спиной ко мне. Мне,
конечно, пришло в голову, что какой-нибудь злодей запросто может повторить
мой путь и увлеченного писаниной Неелова - шарах со спины. Молотком,
например, по умной голове.
Я, продолжая свою игру, подвалил поближе и глянул через Степкино
плечо на то, что он там кропает. И вот что прочел:
"...Я не люблю терять времени даром и, кроме того, любой орган,
который уважаешь, нуждается в постоянном упражнении. Что это означает? Это
означает, что пора навестить Маринку, несмотря на то, что вчера я ее уже
навещал. Решил заехать в магазин за деликатной провизией, но еще с
дистанции в сто метров заметил неладное. Очередь, которая пыталась
втиснуться вовнутрь лабаза аж с крыльца. Таких людских цепочек не видать
было с 91 года. А сейчас-то какая неурядица могла случиться? Я с утра и
телек и радио вкушал, никаких вроде государственных перетрясений и
перехода от политики нехватки денег к политике нехватки товаров. Так может
случилось что-то в локальном масштабе? Я вышел из машины, протиснулся мимо
очереди в дверь и крикнул поверх теснящихся голов знакомой продавщице.
- Почему они так кинулись на тебя, цыпленок?
А женщина была рада отвлечься от тяжелой работы несмотря на
требовательные вопли толпы.
- Да очумели, сметают все подряд... - Продавщица мощным рычанием
подавила какого-то особо настойчивого покупателя и продолжила. - В нашей
газетке чиркнули, мол, какой-то английский мудрец вычислил, что на наши
макушки метеорит должен шлепнуться, прямо на наш городок... А утром
представитель администрации выступал, дескать, все так и будет, поэтому
покупатели и взбесились...
Ага, понятно, значит, запуганное народонаселение кинулось за харчами
и нацеливается умотать из города. Чушь какая-то, дребедень, параша, откуда
далекому английскому мудрецу может быть известно про наш Новосвердловск?..
Так, не забыть бы про шоколадку-то при всех тягостных раздумиях.
Я протянул к продавщице над толпою не только свой веский голос, но и
руку с тысчонкой.
- Киска, завтра я буду твоим, а сейчас дай мне вон ту шоколадку, с
орешками... - Очередь, конечно, сразу возбухла на меня. - Мне без сдачи,
товарищи... да в гробу я видел вас и ваши орешки... мне свои требуются...
- Слушай, такая шоколадка три штуки сегодня стоит, - говорит киска. -
Оползень на шоссе, из-за него нового подвозу нет. Да еще эта подлая
очередина.
Пришлось без всякого писка втрое переплатить, но ничего - завтра
вечерком киска своей натурой мне разницу возместит..."
- Шварц, не торчи за моей спиной, она у меня нервная, - бросил Степа,
не оборачиваясь и не отвлекаясь от работы.
- Так ты меня видел, стервец? Третьим глазом что ли?
- Первым. Еще в полдень, через бинокль. А ночью я с его помощью за
небесными телами наблюдаю. Я со скуки много чего умного делаю...
Я отвинтил крышку у "Распутина", вытащил каких-то два пыльных стакана
из серванта.
- А я, Стив, в основном наблюдаю за земными, если точнее - бабьими
телами. Кстати, есть тут у тебя какая-нибудь сожительница, супружница там
или рабыня, которая может притащить тарелку соленых огурчиков или грибков?
- Сожительница ушла и огурчики с грибочками унесла, - вяло отозвался
Степа, наконец-то прекратив трудиться. - Потому что нет зарплаты.
- Бедствуешь, значит. Уволили, выходит, тебя, с твоего химического
цеха, где ты помешивал палочкой всякие подгаживающие, прованивающие и
пытательные вещества. Демогады проклятые, даже отраву не дают сделать...
Слушай, а все-таки огурчики можно было в огороде вырастить, и грибочки в
лесу пособирать.
- Ну их, это все - радость для задницы. Кроме того, у меня в огороде
ничего не хочет расти кроме лебеды и других лекарственных растений... А
вообще я в духовном мире проживаю, прозой занимаюсь, астрономией,
краеведением, историей Золотой Орды, монгольский язык стал изучать...
- Ну если в духовном мире обитаешь, значит, употреблять должен лишь
духовные огурчики. Надо понимать, сидишь ты сиднем дома, гуляешь только от
стула до унитаза. Однако, насчет монгольского я - пас, знаю только что
наши матерные слова оттуда пришли. Но с прозой, кажется, у тебя неплохо.
Хотя впечатление такое, Стив, что ты по-прежнему передираешь мои школьные
сочинения. А кому-нибудь еще нравится, кроме тебя и меня?
- Стасику. Помнишь, из нашего класса. Правда, он только эротическими
эпизодами интересуется. Еще знакомой одной. Кстати, она весьма интересная
дама, - Неелов поморщил лоб и добавил: - Цокотухину немножко нравится. Это
матерый детективщик из Свердловска, у нас здесь на даче живет.
- Если бы ты был танцор или певец, я бы не знал как тебя
раскочегарить. А так мой рецепт прост: опубликуй свои бредни. Типография в
городке-то есть. Ну та, которая газетку и прочую муру выпекает. В этой
типографии миллион раз слово "жопа" напечатают, - только плати, - не
говоря уж о твоей талантливой прозе.
- Леня, ты прав, как граф. Кстати, эта интересная дама свела меня уже
с нужными людьми из газеты, - там же еще и издательство, - они готовы
почти бесплатно произвести подготовку рукописи к печати. Но деньги на саму
типографию все равно отсутствуют. Или ты собрался предложить? - как бы
невзначай поинтересовался Степан.
Я несколько опешил, хотя и скрыл это тонкое чувство. Но впрочем,
отчего не предложить. Я не столь уж много на этом потеряю.
- В натуре, Неелов. Иначе давно свернул бы толковище в другую степь.
Надеюсь, трех "лимонов" тебе хватит? Ну, хотя бы два с полтиной мне
вернешь. Пол "лимона" спишем на внутренние нужды российской словесности,
так сказать, на метаболизм.
- А чего вдруг расщедрился? Совесть закушала, Шварц?
- Ошибаешься, меня совесть лишь ласково лижет. Я приторговываю тем,
что иначе просто ушло бы ржаветь на какой-нибудь секретный склад. Мне
просто надоело слышать вопли: "Культуру обижают, культуре не дают,
культура не дает." А чего я буду снабжать финансами какие-нибудь
танц-машины, прозываемые балеринами, или горлопанов, известных как оперные
певцы. Я лучше на тебя инвестицию сделаю. Авось смутируешь в Пушкина или
Толстого Льва... Все, айда заключать договор с твоей типографией, пока я
не забыл номер своего счета...
2
Степа тогда еще немного покочевряжился, но все дела мы обстряпали в
течение двух часов. А уже через неделю я половину денег перечислил, вторую
половину, как нынче водится, собирался пустить по предъявлению сигнального
экземпляра.
Я думал, деньков через двадцать позвонит радостный Стив и будет
взахлеб щебетать, что держит в руках сигнальный экземпляр своей книжульки,
такой пахнущий, такой яркий. Но Неелов не прозвонился. Тогда я, плюнув на
солидность, набрал номер этого лоха. Степа откликнулся сопливым скудным
голосом.
- Леня, они даже не приступали к работе.
- Но я проверял, проплата произведена, денежки поступили на их счет
две недели назад.
- И с моей стороны все тип-топ. Техред из газеты произвел разметку
рукописи. Когда я ее притащил, директор типографии кинулся меня
поздравлять и чуть ли не обнимать, дескать, наконец, у нас в городе
писатель объявился, текст-де немедленно пойдет в горячий набор... А потом
началась всякая ерунда, наборщик то болеет, то пьяный лежит, то в декрете,
печатная машина то неисправная, то несмазанная. Короче, кто-то меня
тормозит, Шварц.
- Все ясно, кто. Раз директор-обнимальщик не является хозяином этого
заведения, он хочет еще и на лапу получить... Погодка сегодня хорошая
стоит, значит, сегодня и приеду. Этот гад типографский будет у нас с тобой
еще за водкой бегать.
Несмотря на погожий день, настроение было поганое. Не дали мне
красивый жест красиво сделать. Этот говнюк директор хоть и получил свою
приличную долю акций предприятия, а рефлексы сохранил советские -
обязательно надо что-нибудь урвать под прилавком. А в Свердловске-37
никуда кроме него не сунешься. В Екатеринбурге же печать устраивать -
хлопотно и дорого.
Радио тоже портило настрой. У меня дома или на работе табу на всякие
масс медиа и медиа для масс, особенно на болванский телек и газеты. Раньше
они были запроданы с потрохами партийным паханам, теперь же партийные
паханы стали просто паханами, а к ним добавились "темнилы" со стороны. Да
еще репортерам можно собственную дурь беспрепятственно качать наружу.
Но в разъездах я все-таки радиоголосами пользуюсь, чтобы не
отключаться от такого монотонного дела как вождение.
"...Директор фонда "Спасем Урал" Алексей Гуняков заявил, что в
условиях, когда правительство удушает налогами заводы и фабрики, его
организация остается единственным спасительным плотом для детских домов и
домов престарелых..."
Поменьше бы таких "плотов". Гуняков - это наш, из Свердловска-37.
Когда главпахан (тот Михаил, что со звездой на лбу) дал партейцам добро на
коммерцию, первый секретарь горкома Гуняков сорганизовал этот самый фонд,
через который потекли на биржу цветметаллы, а также всякие перекопленные
запасы с госпредприятий, ну и пошла обналичиваться безналичка. Жить стало
лучше и веселее не только Гунякову, но и десятку других товарищей. Но на
то они и лучшие представители народа. За всю свою историю Гуняков и
копейки налога не заплатил, и не детдомам он помогает, а своей женке,
которая командует местным собесом. Пришлет, например, ей парочку 486-х
компьютеров, якобы для обучения старперов в богадельне высококлассному
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг