оттуда чемоданчик, однако в галлюцинации деньги были якобы выужены из
могилы.
Но Лямин поостерегся бы утверждать, что все события ограничились этим
купе. А если случилось как раз то, что привиделось? Допустим, один знатный
вампир настолько усилил свои способности за счет употребления
предшественников сцеволина, что сохранил свою силу, даже пребывая в
подземной квартире. Пробил пространство и свистнул чемоданчик, чтобы потом
отдать любимому ученику. Но тут вмешался находящийся под Бориным контролем
злодей-доктор... Да ну, к слону в задницу этот бред.
По обе стороны пути уже раскидывалась Москва. А вечером Лямин мог
вернуться в Питер, потому что передал победную сумму денег своему дядьке,
который и принялся обращать наличку в безналичные с усердием, зависящим от
своих комиссионных.
Не удержался Борис, навестил Фалалеева, поведал о схватке в поезде и
посоветовал проверить две личности - Фурца и того, кто сейчас живет в его
квартире. Фалалеев-молодец не стал в душу лезть, только посоветовал Лямину,
как бы в шутку, держать на привязи свое астральное тело. Потом следователя
не было видно и слышно с неделю. Боря уже думал - в одну дырку Илье влетело,
в другую вылетело. Да вдруг старший лейтенант проявился.
Приехал уже в виде приятеля, из-за пазухи литровка подмигивает. Однако
разговаривать о девушках свежеиспеченные друзья не стали.
- Лямин, один институт провел полный анализ нашего друга сцеволина.
Дело оказалось в том, что он серьезно растормаживает подкорку, особенно в
задних долях, и возбуждает двигательные центры. Одновременно производит их
блокирование, поэтому иннервация мышц остается незначительной. Вдобавок
активизируются какие-то тельца... тельца Шеффера, что ли. Они присутствуют
под черепной крышкой далеко не у всех граждан.
- А тельца эти не смахивают, случаем, на антенны?
- Ладно, хватит о всякой фигне, я просто выучил несколько фраз. -
Фалалеев провел ладонью по круглой голове, как бы стирая ненужные ведения. -
Фурц, кстати, личность веселая, есть кое-что о нем в материалах следствия,
проводившегося в 1937. Родился в австрийском Лемберге, что нынче Львов.
После февраля 1917 года разлагал русские войска на фронте Первой мировой и
охотился на русских морских офицеров в Гельсингфорсе. В марте 1918 готовил
корабли Балтфлота к затоплению, а в мае участвовал в аресте начальника
морских сил на Балтике Алексея Шастного. Того самого, который дважды
сохранил корабли - и от сдачи немцам в Гельсинфорсе, и от затопления в угоду
англичанам в Петрограде - за что и был расстрелян Троцким. Схожими вещами -
утоплением Черноморского флота - занимался Фурц и в Новороссийске, только
более успешно. Потом Фурц с Блюмкиным на восток ездил, чуть ли не в Тибет, а
в Стамбуле эти двое встречались с Троцким. Леон Симонович получил в 1937
году заслуженный, надо полагать, срок, но потом случилась реабилитация
и Андропов ему опять пост дал. А в перестройку оный экземпляр издал немалым
тиражом мемуары о том, как сильно пострадал от культа личности. Узнали мы и
насчет... ученика. Он птенец того самого гнезда, где наседкой являлся Фурц.
В гнезде активно баловались психотропной химией. То-то у нас народ начал
лихо, не задумываясь, страну собственную разрушать, чтобы опять заморский
дядя порадовался. А нынче ученичок этот и, возможно, биологический наследник
Фурца, по имени Оскар Леонович Сапожков, командует малым предприятием
"Последнее лекарство". Судя по названию, оно якобы предается фармацевтике.
При том прячется, юридический адрес ложным оказался. Но мы фирму Сапожкова
вычислили. Так вот, доктор Лапеко именно там получал сцеволин, который,
впрочем, расходовал на других, на вырученные же деньги приобретал себе
обыкновенную наркоту.
- Значит, сцеволин проходил испытания?
- Это уж слишком... кончай поражать проницательностью, Борис.
- Ну, а этот ваш институт может объяснить, что, по большому счету,
происходило, после того как я принимал дозу?
- Там только анализ сделали. Так что объяснять тебе придется.
- Я, набравшись сцеволина, сволочина этого... - Боря осекся.
- Смелее, ты ж бывший пионер. Набравшись этого сцеволина, ты захомутал
доктора, чьи мозги были изрядно ослаблены наркотиками. Ты нездорово
подавлял, он нездорово подчинялся. Отчего, не долго думая, прикончил
гражданин Лапеко троих... нет, даже четверых. Я готов чистосердечно
признаться, что ты, Борис, не такой, как все. Из десятков шизиков и психов,
которые прошли строем через одаряющие сцеволином руки доктора, только в тебе
он почуял хозяина.
- В "хозяина" верится с трудом. Скорее уж, этот так называемый
"слуга" спокойно использовал меня для проведения своих преступлений, имеющих
корыстную основу. А в эпилоге собрался выкинуть "хозяина" с пробитой головой
из поезда!
- Возможно, он в себе марионетку не признавал, напротив, успешно внушал
себе, что просто доит из тебя нужные сведения. Да и какому рабу не захочется
пристукнуть своего хозяина, если никто не увидит и не узнает? Но всё же его
бурная деятельность пошла на пользу именно тебе.
- Что, Фалалеев, опять вознамерились обвинить меня в многочисленных
убийствах? Летит месячный план по раскрываемости, да? - Боря тревожно
приподнялся над стулом, срочно опрокидывая рюмку водки в рот.
- Тянет в тюрягу, Лямин? Ладно, не дрейфь. По современному
законодательству, ты ни в чем не виноват, это всё - он, докторишка
проклятый. Как же тебя судить, если ты своими руками-ногами ничего не
предпринимал, в сговор с убийцей не входил. Юриспруденция вообще и, в
частности, уголовный кодекс всякие там телепатии и вселения всерьез не
принимают. Хотя, может, в этом упущение непростительное и люди Средневековья
смотрели-то глубже. А тебя как, совесть не мучит?
Вопрос был сложный, односложно ответить не получалось. Как объяснить
представителю закона, что совсем недавно был типовым обиженным дураком, злым
и жадным, да, может, и сейчас таким остался.
- Мучит-мучит. Только отловить того, кто испытания на людях проводил,
вы же обязаны. Сцеволин, в конце концов, - это оружие пострашнее ракет и
подлодок. Ученики Фурца будут и дальше тупить этим средством народные массы,
как англичане китайцев опиумом.
- Совершенно с тобой согласен. Вот именно поэтому тебе и придется
навестить Сапожкова. Заявишься от имени доктора, который, дескать, угодил в
больницу, но напоследок просветил тебя, где можно разжиться стремным
лекарством.
Вот так, за что боролся, на то и напоролся - вернее, попался на иголку,
словно коллекционная бабочка. Боря постарался себя затуманить, хватив из
фалалеевской бутылки, но страшное слово "придется" надвигалось неумолимо,
как бульдозер.
- Ну нет, начальник. Я вам так просто не дамся. Что это вы собрались из
меня какого-то Штирлица делать.
- Борис, ты сам полетел неизведанным маршрутом. Потому мы будем тебе
говорить, где бомбить, а где садиться.
Фалалеевский голос угрожающе металлизировался: мол, мы тебе, а ты нам.
Не то мы тебя, трам тарарам, об колено пополам...
- Вот именно, - будто прочитал сокровенные мысли белобрысый Илья. - Мы
это можем... И вообще грехи надо искупать, если в рай собрался.
На следующий день Борис точно в означенное время - первый раз в жизни
не опоздал - вышел из уютного подземелья на станции "Московские ворота" и
поднял воротник. Он не знал прикрывающих оперативников в лицо, но верил, что
они рядом - ничего другого ему не оставалось. Борис зубрил маршрут целый час
и в бумажку теперь почти не заглядывал. От метро налево, через квартал опять
налево. В итоге Лямин вступил на территорию, облепленную приземистыми
загаженными строениями. Аптечный склад распластался в дальнем ее углу. Вот,
похоже, вход в конторку Сапожкова - утоплен в землю на десять ступенек.
Дверь отворилась на стук и, едва впустив Бориса, сразу закрылась, грубо
щелкнул массивный замок. Пронеслись вихрем ассоциации с мышеловкой и
клеткой. Разведчику тут подумалось, успели ли заметить сопровождающие, куда
он вступил. Но уже не выберешься наружу, не помашешь ручкой "а я тута".
Дверь затворил и запер квадратный парень в неизбежном спортивном костюме со
значком, представляющим Микки Мауза, поверх холма грудной мускулатуры.
6
- Встреча назначена? - потыкав меня недобрым взглядом, спросил
стокилограммовый поклонник Микки Мауза.
- Нет, я сам хотел увидеться с...
- Разберемся...
Мы прошли промозглым коридорчиком и остановились около какой-то
невзрачной двери. Я замер под пристальным взором другого парня, тоже
квадратного, только из нацменов, пока первый что-то там узнавал. Наконец
второй закончил смотреть, а поклонник Микки Мауза, положив руку на мою шею,
втолкнул меня в комнату. В отличие от коридора здесь царил уют. На стенах
копия (в масле) "Казни сипаев", старые пухлые кресла, мебель "ретро". Там
имелась красивая, но несколько пожухлая дама в старомодном платье, которая
поливала цветы. Но я, вместе с провожатым, отправился в смежную комнату,
которая оказалась кабинетом. Весьма приличный такой. Стены из дуба,
письменный стол - большой, как футбольное поле, так и чувствуешь, что в нем
зреет компромат на тебя. А за столом господин в строго выдержанном костюме.
Я полсекунды соображал, на кого похож столоначальник - ага, на полуживого
покойника Фурца из глюка. Но все же это - Сапожков.
- Да ты не пялься на меня так, гляделки выпадут. Лучше скажи, господин
хороший, зачем пожаловал? - начал владелец кабинета.
- Мне требуется тот самый препарат, который доктор Лапеко получал у
вас. Доктор исчез куда-то, а я недолеченный остался.
- Добавки захотел, - сомнительным тоном произнес Сапожков и перешел к
делу. - Откуда про нас узнал?
- Когда я последний раз с доктором общался, он намекал, что ему надо
сгонять куда-то на Московский проспект за новой порцией. А я в курсе, где
склады тут находятся. Пришел сюда, потыкался немного и догадался, где ваша
дверь... Мне нужно лекарство со звучным именем "сцеволин".
- Не волнуйся, мы тебя долечим. - Сапожков хлопает в ладоши, и входят
двое квадратных парней. Один резко хватает меня за шкирку, второй
выкручивает руки. Следом появляется пожухлая, но хорошо выбеленная дама,
расстегивает мне штаны - эх, не сейчас, не сейчас - и наносит удар иглой в
мякоть. Когда хвататели-держатели меня отпустили, я в полном расслаблении
повалился на пол - и даже не слишком жутко было. Слабость уже протекла по
позвоночнику, распространилась вихревым движением по всему телу, а ноги
отниматься начали.
- Это что ж вы тут меня убивать собрались, прямо в офисе?
- Как тебе не стыдно такие слова говорить, а еще писатель, доктор-то
нам рассказывал про твои увлечения, - укорил меня Сапожков. - Знаем ведь,
что "хвост" за тобой тянется. Сейчас тебя отсюда увезут и просто оставят
одного... Или наш гость предпочтет горячую обработку? Я скажу ребятам, чтоб
проявляли гуманизм, не били ногами в ботинках и руки не сжимали в кулаки.
Вот у нас тут представитель республики Ичкерия есть, он умеет всё делать
двумя пальцами, отрывать носы и уши, лишать невинности и так далее.
- Хоть подскажите напоследок принцип действия сцеволина? Обычная химия,
алкалоиды, транквилизаторы никогда так не подействует на мозги.
- Это и не обычная химия. Маринка, ты у нас кандидат наук, скажи
напоследок, раз уж молодой человек любопытствует.
- Сцеволин - синтетический аналог вещества, содержащегося в одном
южноамериканском растении. Это химический ключ, возбуждающий спящие
фрагменты генного аппарата у некоторых клеток мозга, отчего они начинают
производить то, что называется тельцами Шеффера.
- А что они делают, тельца Шеффера? - несмотря на жуть, было
интересно. - Может, передают информацию и энергию? Тельца эти
взаимодействуют, скажем, с астралом?
- Эй, ты чего к Марине пристал? Она - химик, а не девушка по вызову. А
теперь до свидания, - закруглил научный диалог Сапожков.
Тут ребятки взяли меня за руки (хорошо хоть не за ноги) и потащили,
вначале через дверь - не ту, через которую входил, - потом по гулкому
складскому помещению, высекая искры моими башмаками. В углу спустились со
мной в люк. Попали мы не в канализацию, а в коридорчик. Миновали его в
темпе, в глаза ненадолго ударил белый свет, а потом я стал валяться в темном
пыльном нутре у скачущего на ухабах грузовика. Когда меня оттуда вытрусили,
на дворе уже господствовал простуженный осенний вечер, а расслабление мое
давно превратилось в вялость.
Вокруг новостройка-долгостройка, раздвигают темень лишь корпуса
скелетного вида. Полное отсутствие следов человечьей активности. Квадратные
ребята подняли меня на девятый этаж, запустили в какую-то квартиру далекого
будущего, не забыли угостить непонятной инъекцией и заперли дверь с той
стороны. Дверь была мощной, окованной железом. Попытки повоздействовать на
нее своими слабыми силами оказались неудачными. Оставалось только одно -
поозираться. Все, что находилось в моем распоряжении, - это кубик комнаты и
гробик кухни. Окна без стекол. Холодец стоит жуткий. Никаких дополнительных
ходов и выходов. Зато грязи сколько надо - пустые бутылки, консервные
банки - одна даже недоеденная - и газетное рванье-вранье. Всех удобств -
только тюфячок у стены. Похоже на обиталище бомжа. Довольно странного бомжа,
потому что вместо люстры висит петля.
Мало-мальски осмысленных занятий я не нашел, поэтому улегся на тюфяк,
положив под голову газету - чтоб вши и клопы не перебежали. Второй укол пока
никак не подействовал. Это, наверное, тоже расслабительное средство, чтобы я
не смог снести бронированную дверь. Да только я даже в самом спортивном
состоянии вряд ли бы нанес ей вред. А если не слабительным меня угостили
напоследок? Ведь беспокойство меня гложет все ощутимее. С чего
беспокойство-то?
Может, с того, что жил я неверно. Я ведь не хотел быть честным
машиностроителем как мой отец. Я не хотел корпеть над чертежами от восьми до
пяти. Я искал легких путей к славе, я не хотел трудиться и бороться. Я даже
не пригрозил директору-приватизатору, который гнал людей с завода без денег,
что разоблачу его махинации с расхищением народной собственности - хотя мог
дать материал в газету. Меня легко научили ненавидеть всех тех, кто в нашей
стране что-то создал и сделал на общую пользу....
Ага, мне впрыснули средство, наращивающее недовольство и разочарование.
Однако тюфяк все еще располагает к продолжению задушевного монолога.
А если б проделся я сквозь все дырки? Был бы, наверное, эффект. Но, как
известно, в одном месте эффект, а кругом дефект. Допустим, научился бы я
играть на читательских рефлексах, как на дудочке. Умел бы пристраиваться к
редакторам, хотите про мощные сиськи и пудовые кулаки - пожалуйста;
мошенника и грабителя прославить как борца за свободу - пожалуйста. В итоге,
пьянствовал бы на даче в Комарово, прекрасно зная, что не сегодня-завтра мои
бессмертные творения затрещат, расчленяемые в сортире.
Птолемей нехило кичился тем, что описал движение планет вокруг Земли, а
сейчас его чуть ли не брехуном называют. Недалек и тот день, когда Коперника
на свалку понесут, потому что выяснится, что мы не вращаемся вокруг Солнца,
а валимся в преисподнюю. Динозавр считал себя большим и сильным, а где он
теперь? Стал бензином и катает на себе какого-нибудь тщедушного спекулянта.
Но животное хоть не понимало, какая постылая будущность его ожидает. Очень
не права природа, что разродилась нами, двуногими. Не должны были появиться
существа, которые могут догадаться о полной бессмысленности своего
жития-бытия. Не приспособлен наш мир для проживания в нем разумной твари.
Потому-то я в знак протеста хочу досрочно покинуть его и требую, чтобы мне
открыли "дверь" наружу.
Ага, требовать ничего не надо, на "дверь" мне уже любезно показали. Я
подошел к петле. Умело завязана, чуть ли не намылена. Говорят, это не
слишком больно. Прежде, чем случится неприятная процедура удушения,
закончится кровоснабжение мозга и как следствие - отключка сознания.
Стоп. Действительно, вокруг меня на тысячи километров и парсеков все не
так. Но, наверное, мы должны подготовиться в этом бестолковом мире к
проживанию в другом, более подходящем нашим достоинствам. Когда закончится
срок заключения, мы выйдем на свободу - кто с чем. И окажемся в тридевятом
царстве, где получим, каждый - что заслужил; вернее, что сумел отстоять. Я
пока ничего не отстоял.
Я поспешно отступил к стене. Но потом снова накатило разочарование и я
обреченно потащился к окну. Но на мгновение замер и скрючился, прижав голову
к коленям и отстранившись от наваливающейся тоски. Мгновение
сосредоточенности.
Ампула. Последняя ампула доктора Лапеко в моем кармане и шприц в
подкладке пиджака. Квадратные "микки-маузы" забыли из меня вытряхнуть. Я,
конечно, не знал, как будет взаимодействовать третье средство с двумя
предыдущими, но время на сомнения истекло и даже пошло вспять. Укол - и
голова приподнялась, потому что ее потянула к себе очень жаркая воронка.
Эта жара разогнала отчаяние, но мне показалось, что я становлюсь жидким
и без особых проблем начинаю испаряться. Свет и тень еще поиграли мной, а
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг