Такого зрелища, несмотря на его бесплатность, я уже не смог выдержать
и, спрыгнув с островка, пошлепал по воде, куда глаза глядят. И, кстати,
глядели глаза правильно. Потому что воды мне уже стало по щиколотку. Буйные
заросли тростника сделались еще гуще, их дополнял камыш, я порадовался даже
нескольким ярким цветам. Может, они тоже из разряда аномалий? По крайней
мере, когда я поднес руку к одному из прекрасных творений природы, волоски
на коже неожиданно оттопырились, а потом проскочила искорка, довольно
чувствительная даже для меня. И вполне достаточная, чтобы оглушить, а то и
угрохать мелкую пташку или крупное насекомое, которое сверзилось бы вниз.
Прямо на широкие склизкие листья с желобками, что уходили внутрь толстого
стебля.
Я как раз заметил там несколько прилипших стрекозиных крылышек и
птичкиных перышек. Да, прекрасное творение промышляло охотой на другие
прекрасные творения.
А немного погодя я увидел большой зеленый камень, невесть как попавший
сюда - не шумеры ли еще притащили? - и захотел посидеть на нем.
Неожиданно камень съежился по бокам и снова принял прежние размеры. Ну,
жаба - даже не жаба, а Жаба. Циклопических размеров! Мисс "Жабья красота".
Просто царица. То, что мне показалось зеленой окраской, было, как
выяснилось, слизистой обмазкой. У царицы-жабы снова двинулись бока,
обозначив дыхательный процесс, и заколыхалась глотка, отчего послышался
очень низкий звук. Примерно такой же проникает в вас и тормошит вашу
подноготную, когда вы стоите рядом со здоровенным динамиком, на который
выводится звуковая дорожка бас-гитары. Инфразвук, наполовину, наверное, не
услышанный мной, заставил содрогнуться сердце и заскреб печенку.
После короткой басовитой арии со всех сторон к царице заторопились
жабки помельче. По дороге они ловили насекомых длинными язычками, срывали
цветочки и почему-то приклеилось у меня к ним звание "ухажеры". Когда они
оказались в непосредственной "интимной" близости, богатырка растворила
пасть и жабята стали запрыгивать в ее бездонную утробу. Через полминуты
процедура успешно завершилась. Это было засвидетельствовано движением
нижней части живота и выделением из клоаки дурно пахнущей каки. Что же
произошло? Коллективное самоубийство или брачный ритуал, совмещенный с
обедом? То есть, самцы, перевариваясь, отдают себя на производство нового
жабьего поколения? Ну-ну, проявитесь, биологические познания. Допустим,
семя мужских мелких особей, оставаясь нерастворимым, проникает по каким-то
канальцам из желудка царицы прямо к ее царственным яйцеклеткам.
Я поймал себя на том, что стал доказывать правдоподобие находящейся
передо мной картинки. Так, может быть, и змеефламинго вовсе не фокус
заторможенного или чересчур расторможенного сознания? В конце-то концов,
птицы и рептилии самые близкие родственники. По счастью, мне они не родня.
И полутораметровая сколопендра тоже, выходит, не приснилась, а надежно
является реальностью. Правда, при таких размерах ей приходится, наверное,
часто менять хитиновые панцири. И не годятся ей для дыхания ни трахеи, ни
примитивные легкие членостоногих. Но можно иметь несколько иную систему
газообмена, а две головы, вернее, два крупных нервных узла, весьма удобны
для "раздваивающейся" жизни этой твари. Вот будет чему порадоваться
энтомологам. (Если они, конечно, когда-нибудь займут мое место.)
Что уж говорить о цветке, накапливающем статические электрические
заряды и имеющем разрядные органы. Бог милостив, раз до сих пор такие дары
природы не разрослись на лужайках Подмосковья.
Наверное, задумавшись, я слишком близко подошел к беременной от многих
женихов зеленой даме, отчего она харкнула. Естественно, что защищая свою
честь. За мгновение до плевка я как-то почувствовал близкую неприятность и
заслонил глаза рукой. Ядовитая слюна прилипла к тыльной стороне ладони. Я
бросился прочь, пытаясь смыть следы "воздушного поцелуя", но вредная
гадость пристала крепко, и пришлось ее отскабливать штык-ножом. После чего
на ладони остался багровый след, как будто ее ошпарили кипятком или
обработали кожно-нарывным ОВ. Представляю, что могло бы случиться с моими
заплеванными гляделками - они бы просто превратились в две аппетитные
клубничины.
Когда башмаки уже не шлепали по воде, а просто выжимали влагу из
мокрой почвы, я снова воспринял гул мотора. Совершенно явственно. Потом
гула не стало, но спустя какое-то время послышались выстрелы. Кто-то дал
очередь. И, похоже, не из автомата, а с пистолет-пулемета. Загавкал
хасановский "Ингрэм М10", который перекочевал к Сереге Колесникову? А
все-таки быстро бывшие товарищи меня достали. Видно, хорошо напряг умник
Дробилин аппаратуру и свои мозговые доли, чтобы вычислить мое наиболее
вероятное местоположение. Справится наш инженер с любой задачей, даже если
прикажут ему сделать, например, автоматическую гильотину, которой можно
сразу по пять головок отрезать.
Я отшлепал еще сотни три шагов и оказался на крохотной полянке,
образованной несколькими кривыми тамарисками. Тут различил следы чьих-то
башмаков. Это было просто - следы, накопив воды, уже перешли в разряд
лужиц. Похоже, по полянке шастало три или четыре упитанных человека - я
даже узнал вмятины от Маковских тапок сорок пятого размера. А затем
ознакомился с той мишенью, которой предназначена была недавняя очередь.
Здоровенная ящерица с боком, прошитым сверхскоростными пулями сорок пятого
калибра THV, имеющими повышенный радиальный эффект. Потроха, от такого
угощения, почти полностью вывалились из невезучей рептилии, а на трех ее
головах медленно меняли цвет - с фиолетового на багровый - шесть
полусферических глаз. Меж торчащих наружу треугольных зубов еще
проскакивали время от времени искорки. В общем, первая фаза распада
сопровождалась оптическими эффектами.
Потом потроха активно зашевелились, словно начиная новую
самостоятельную жизнь. Однако тут же выяснилось, что они показывали чужую
активность - из них стали выбираться на свет здоровенные личинки,
одновременно лихо пожирая и растаскивая свое бывшее жилье. Почему раньше
эти мальки-паразиты не трогали бедную ящерку, почему скромно предпочитают
падаль, было не слишком понятно. Брэма бы на мое место. Может быть, они
держали себя на самой умеренной диете из чувства уважения к
рептилии-носительнице, которую считали малой родиной? Или же этот молодняк
вовсе не чужой ящерице, а ее родное потомство?
Впрочем, Брэму - Брэмово, но другой куда более важный вопрос болел
все сильнее и сильнее: кто кого возьмет на мушку. Я своих экс-товарищей,
или экс-товарищи мою особу? Впрочем, если подходить логично, то раз их
трое, значит и шансами они втрое богаче.
Мне бы еще догадаться, как они станут залавливать меня. То ли ходить
кучей, пытаясь напасть на мои следы, а затем зажать и взять в плен, то ли
разделятся и будут пробираться от засады к засаде, чтобы поймать меня на
прицел и хлопнуть. Второе было бы более профессиональным.
Оторваться от недавних товарищей я не мог, они превосходили меня не
только числом, но и скоростью передвижения, и свежими силами - как-никак
моторка всего за час доставила приятелей-неприятелей туда, куда я перся
целую ночь. Однако работа по второму, "рассыпному", варианту устраивала и
меня. Ведь их следы я приметил раньше, чем они мои.
Я отправился вдоль влажных ямок, проштампованных вражескими башмаками,
выискивая цепким взглядом кустики и кочки, за которыми могли прятаться
недоброжелатели. Не исключено, что эти естественные укрытия при нехорошем
раскладе пригодятся и для моего укрытия. Местность была достаточно высокой,
и отпечатки башмаков покамест хорошо пропечатывались, но примерно спустя
час блужданий, я заметил, что выездная тройка "ревтрибунала" стала
распадаться. Две цепочки следов уходили в лядину, заросшую каким-то
кустарником и залитую водой. Третья, похоже остапенковская, - только у
него были остроносые офицерские хромовые "балетки", - пока еще
прослеживалась. Я двинулся вдоль нее, хотя тревожное ощущение в затылке уже
появилось. А что, если та отделившаяся парочка вырулит и зайдет мне в
спину? Тревожно заныли позвонки. Я снял автомат с предохранителя и положил
взведенный палец на спусковой крючок.
Все вокруг заросло травой, которая с каждым шагом делалась выше и
гуще. Следов я практически уже не различал, а брел там, где стебли были
примяты сапогами впереди идущего. И вдруг... проклюнулось... воздух
пронзили взбудораженные пульсации, словно заиграли бесконечные и неслышные
струны. И пульсации своими неприятными напряжениями посоветовали мне не
двигаться вперед или вправо. Дальше прогулка стала веселее.
Я словно прошел через волну сильных пульсаций, напоминающую... да,
завесу.
Меня так расстрясло, что наверное с минуту я ничего не соображал.
Однако на фоне полного отупения проявился некий центр, все сознающая и все
наблюдающая частица.
Она взлетела как искра от костра и я увидел всю местность сверху -
странным взглядом насекомого. Пейзаж украшали два багровых силуэта. Идущие
за мной?
Я снова, собравшись воедино, занял прежнюю человеческую позицию и
задумался до скрипа в мозгах. Неужели надо бросить след из-за какого-то
видЕния? И все-таки я решил послушаться своей экстрасенсорики - она мне
дорогого стоила, если учесть страдания в Бореевской клетке. Как-никак,
только первосортная шиза позволила мне недавно повторить подвиг Ноя и
преодолеть воды мини-потопа.
Когда я резко свернул влево, то уловил сзади шелест. Ветерок дунул?
Или кто-то, опустив нос, держал все это время мой след, обозначенный смятой
растительностью, и когда я отвалил в сторону, тоже припустил за мной,
отчего трава стала хлестать преследователя по ногам?
Я постарался стать незаметнее и дальше припустил в полусогнутой
неудобной позиции. Шелест сзади стал отчетливее. Точно, за мной кто-то
бежит с полной резвостью. На мгновение я остановился и, распрямившись,
глянул назад. Тут же ударили очереди, пули пропели совсем рядом. Стреляли
двое, Маков и Колесников, подгоняя свинцовые стежки к моей фигуре. Я эти
личности сразу распознал. Вот так, использовали товарища подполковника
вместо живца и зашли мне в тыл. Не откажешь им в охотничьей
изобретательности. Или просто Серега использовал отработанный в
Долгопрудном приемчик? Небось, охотились там друг за другом на "продленке".
Все это я обмысливал на бегу, после того, как выпустил три или четыре
пули по преследователям - такая скудость определялась тем, что рожок-то
имелся всего один. А бывшие товарищи, почти не пригибаясь - знали, гады,
про дефицит у меня патронов - гнались следом чуть ли не с криком "ура".
Один частил из пистолет-пулемета пулями сорок пятого калибра THV, - я
"Ингрэм" по темпу стрельбы опознал, - второй за милую душу садил из
"Калашникова". А я был фактически на ровной местности, трава иногда
прикрывала меня от пронзительных взглядов, но не от свинца. Кроме того,
расстояние между мной и догоняющими здоровяками все более сокращалось. Еще
немного, и останется последнее - кинуться навстречу врагам, пытаясь
задушить их носками.
Эта крайняя мера не понадобилась, потому что я заметил кусты с двумя
обломанными ветками. Какой-то местный дорожный знак? Типа "снизить скорость
до трех километров в час"? Только не написано, послушаются ли его
преследователи. А может, знак указывает, что поблизости ресторан или
танцплощадка?
Проблема выбора практически не стояла. Я мигом обернулся, выпустил
короткую очередь в сторону Сереги, а когда мои охотники ненадолго
побеспокоились о своей безопасности, юркнул в те самые помеченные кустики.
Помню только, что когда стал продираться через них, полетел какой-то пух.
Особенно много его оставалось позади меня, целое облако образовалось, но
кое-что залетело и в мою носоглотку. Отчего вначале стало горько, а затем
обидно, потому что все поплыло перед глазами, принялось растягиваться или
расплываться. Мои ножки показались мне коротенькими и тоненькими как две
спички, здоровенные ботинки - кукольными тапочками, руки же, напротив, -
похожими на два бревна. Я помню, что тянулся на брюхе, пытаясь не
отключиться, ноги стали смахивать на хвост тюленя, потом на волокушу, а
автомат - на пушку "Большая Берта". Я видел самого себя, ползущего как
подстреленный крокодил, в метре впереди; сзади тоже трепыхалась моя
измученная фигура. Образовалась из двигающихся по-пластунски майоров
фроловых целая цепочка, соединяющая прошлое и будущее.
В итоге, тот передовой двойник, который находился в будущем, все-таки
поднялся на ноги, и я с трудом последовал его примеру.
Я все-таки взгромоздился на такие тоненькие гнущиеся ножки, и снова
побежал, причем почва пыталась взлететь то вверх, то вбок, то обогнуть меня
со всех сторон. Сколько это продолжалось - неясно; наконец я рухнул
окончательно и бесповоротно. Облака стали мазать меня какой-то манной
кашей, а земля выворачиваться и превращаться в огромный горшок, ноги же
длинными зелеными корнями тянулись куда-то в его центр.
Потом все застыло и медленно растаяло, меж прищуренных век забрезжил
свет нормального дня, где вещи занимали положенный объем и находились на
своих штатных местах. Я глянул на циферблат. Прошло минимум два часа после
того каверзного куста, который мгновенно подействовал на меня, как ЛСД.
Интересно, а какое влияние он оказал на моих бывших товарищей? Стали они
еще вреднее?
А вообще, все здесь какое-то особенное - и флора, и фауна. Мутация на
мутации, обстановка, прямо скажем, агрессивная. Представить только
какой-нибудь наш парк, заросший вот таким ЛСДэшным кустарником, или тех
самых сколопендр, вылезающих погреться из подвала дома на вашу кухоньку. Да
водись такое "добро" по всей Земле, мы бы состояли до сих пор в
дикарях-троглодитах, из своих нор не вылезали бы даже нужду справить. А то
бы и вымерли от наркомании. Но судьба нас миловала.
А здесь, на этом кусочке пространства, что же, свернулась колечком
другая судьба? Может, это заповедник, куда сунули особо активные матрицы,
чтобы они баловались мутациями, уродствами и всякой такой дичиной, но не
лезли в обычный мир с его рутиной и четкими правилами?
Когда я снова поднялся на ноги, голову кружило, а туловище шатало.
Вообще было так паршиво, что казалось, пристрели меня кто-нибудь сейчас, то
услышал бы в ответ только "спасибо". Однако я проверил, все ли месте.
Автомат был при мне, - хорошо, что зацепился за шею, - и вещмешок, из
которого я выудил кусок шоколада. Вкуса его не почувствовал, но несколько
полегчало от перемещения еды вовнутрь меня и вдоль организма. Я собрался
было в путь, как вдруг послышалось.
- Эй, подожди, поговорить надо, да.
Пальцы мои автоматически потянулись к ручке автомата и спусковому
крючку, но тут раздался недвусмысленный звук - так щелкает взводимый курок.
- Не надо резких движений, товарищ майор.
Я как услышал эти слова "нэ нада рэзких двыжэни, таварыш маиор", так
сразу многое понял. Но все-таки чуть обернул голову и скосил глаза. На
кривом низкорослом деревце сидел Хасан, уставя на меня пистолет - кажется,
"Детоникс" сорок пятого калибра.
Вот так изъятие оружия. "Слона" у Абдаллы и не приметили. Впрочем,
если Хася непринужденно таскал "Ингрэм М10" под плащом, то что уж говорить
о короткоствольном пистолете?
Хотя, что я думаю о какой-то дребедени. Кажется, настал конец света -
конкретно для меня. Хасан недурно разыграл всю эту историю с моим побегом,
в конце которого меня встретил черный глазок его пистолета, готовый
посмотреть на мои мозги.
- Эй, Хася, ты сюда пришел по объявлению, вывешенному подполковником
Остапенко? Дескать, пропал майор серого вида, грязного цвета, без усов.
Хочешь вернуть меня владельцу? Или, может, в знак подтверждения нерушимой
советско-иракской дружбы достаточно принести только мои уши?
- Зачем уши? Я бы взял голову, у меня как раз полиэтиленовый пакет
имеется. Повесь автомат на эту ветку, он нам мешает.
Когда я выполнил указание, Хася спрятал свой "Детоникс" в карман.
Однако, ему дотянуться до оружия будет во всяком случае проще, чем мне.
- Ну, о чем ты собрался пообщаться со мной, Хасан?
- О Гильгамеше и Энкиду.
- Ого, значит дальше мы станем путешествовать вместе.
Интересно, как распределятся роли. Кто будет царем города Урук, а кто
дикарем?
Где-то вдалеке раздались звуки, похожие на выстрелы. Кто в кого палит?
В лучшем случае, кто-то из моих прежних коллег опять стреляет ящериц.
Впрочем, эти звуки не особо заинтересовали моего собеседника.
- Вах, не торопись распределять роли. Пока что ты, майор Глеб,
отправишься один. В эту ДВЕРЬ каждый проходит самостоятельно. Ты будешь
первым - Яхья отметил тебя. Учти, все, что происходит с тобой сейчас -
это еще цветочки. Ты пока в ПРЕДДВЕРЬИ.
- Что должен я, вернее я с тобой, там достать? Траву бессмертия?
- Почти. Источник познания и жизни. Манда-ди-Хайя. Он неподалеку, я
уже улавливаю его благоухание...
На секунду Абдалла принял обалделый вид, как будто крепко затянулся
гашишным дымком. Я уже прикинул, как мне взять на излом руку арабского
товарища, сжимающую "Детоникс".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг