Это был не транквилизатор или не только транквилизатор. А скорее какой-то
опиат, может быть морфий.
После этого захваты перестал держать мои руки-ноги. Я мог гулять по
комнате. Впрочем я гулял недолго, а лег и заснул. Последнее, что я
почувствовал - это умелые длинные пальцы медсестры на своем пульсе.
Во сне мне было неодиноко.
Я видел мир, не имеющий горизонта, он был похож на пену, какое-то
бесконечное множество пузырей, больших и крохотных, в совершенно непонятном
масштабе. Где в пузыре звезда сидит, а где букашка мелкая. И тем не менее,
этот мир немного напоминал человеческие легкие, он даже трепетал и
вибрировал.
Высь требовала от НАС не поклонения, а преданности. Высь требовала от
нас единства и взаимомыслия, но она же требовала от нас исполнения своей
отдельной судьбы - во имя всех. Даже если эта было жертвой. Высь давала
судьбу как тяжелое задание. Но кристалл владычества был наградой для
каждого, для всех, кто не предал. Его образ светился в голове каждого из
нас. Впереди нас ждало владычество над косным веществом, над смертью. И
свобода. Больше никто не будет попирать нас своими ногами.
У нас были мудрецы, толкователи речений Выси. У нас были вожди,
военачальники, указывающие пути, у нас были толковые снабженцы, находящие
пропитание и кров, у нас были плодоносящие жены. И среди них несравненные
святые матери.
Высь ставила общую задачу, а затем она дробилась на множество частных
велений, исполнение которых было беспрекословным.
Мы не мыслили, мы чувствовали, мы сопоставляли свои впечатления и
ощущения с велениями Выси.
Высь давала нам волю, с помощью которой мы управляли своей жизненной
силой.
Но наши впечатления могли повлиять на решения Выси.
Мы должны были, опираясь на теплую-влажную планету отправиться вдаль,
но Высь еще не решила, как поступить с ее обитателями.
Они, конечно, уже потеряли для нас свою ценность, мы узнали их слишком
хорошо, мы взяли от них все, что было нужно. И у многих наших было
впечатление, что надо пожрать всех теплых-влажных без исключения. Это
казалось не только приятным, но и правильным.
Еда - друг. Нееда - враг. Так выражал свое впечатление вождь по имени
Длинный Шип.
Но у некоторых наших складывалось впечатление, что теплые-влажные до
конца не познаны нами, что многие их пульсы до сих пор сокрыты. И что не
надо торопиться со всепожранием. Так изрекал вождь другой партии -
Дальноплаватель...
В этом сне я ощущал не только радость и энтузиазм паразита, но и
чувствовал себя дрожащей добычей, конвульсирующим теплым-влажным, которого
пожирает изнутри паразит.
Когда я проснулся, сердечная моя мышца трепыхалась так же как и во
время экскурсии по медицинским боксам, а в груди словно образовалась
тоскливая ноющая дыра.
Я находился в своем отельном номере, но меня плотно окружало трое
стокилограммовых санитаров. Мне едва дали сходить на горшок и сполоснуть
морду.
А затем опять приковали к каталке и через пять минут я оказался в
помещении, где находился компьютерный томограф, кажется иного типа, чем тот,
предыдущий.
В любом случае открылась его труба, раздалось шипение электромотора и
меня протащило через кольцевые импульсники.
А затем меня завезли в процедурную, где пожилая строгая сестра
перевернула меня с помощью санитаров на живот, сделала укол какого-то
анестетика, и следом с помощью чуть ли не отбойного молотка засадила
довольно толстую иглу мне в крестец. Послышался хруст, очень гадостный.
Минут через двадцать в мой крестец возвратились чувства, заодно
появилась и легкая, но тягучая боль.
В процедурную как на крыльях влетел несколько взволнованный Гиреев.
- Неучтожимый доктор Файнберг начал, а мы процедуру закончили. Могу вас
обрадовать. Внутри вас находится некая очень странная структура. Возможно,
это личинка нового типа, скажем, D, мутировавшая из прежних. Первичный
ДНК-анализ уже показал ранее не обнаруживаемые последовательности генов. И
нам очень интересно, насколько тип D конкурентен прежним типам. Если вы б
знали, Саша, как это важно для биологии.
Если бы я мог закачаться, то меня бы закачало. Важно для какой-то там
биологии. Личинка типа D! После того, что я видел все эти кошмарные чудеса,
устроенные личинками типа B и С.
Я оказался в непостыдном полуобмороке, в этом состоянии меня и провезли
в соседнюю кабинет.
Там доктор стал объяснять, указывая стрелочками на здоровенном плоском
экране, где и как внедрилась в меня чужеродная структура - по данным
томографии и биопсии.
Значит, в подвале торгового центра та напавшая лахудра меня все-таки
поимела! А может и не та, а другая - я же столько времени провалялся в
отключке.
Доктор был доволен. Гиреев был вдохновлен и озабочен. Я был бледен и
испытывал тошноту - даже в таком состоянии я думал, как не стравить не
мохнатый ковер.
Новая структура не была похожа на личинку в привычном смысле этого
слова. Но это была лярва. И она, скорее всего, напоминала маленькую медузку.
Разместилась личинка нового типа на тазовых костях, но тоненькие
отростки пустила и к почкам, и вдоль позвоночника в сторону мозга, и к
печени, и к переломанной ноге.
Что самое интересное, как считал доктор, эта структура в основном
состояла из моих клеток, мутировавших под воздействием инфекционных агентов.
Дело было еще хуже, чем у Коли Брундасова, глубина изменений в моем
организме оказалась куда больше.
Его клетки всего лишь стали служить червягам, а мои - составили тело
монстра.
Получилась этакая живая и вполне разумная полуопухоль-полупаразит!
Анализ крови показал понижение уровня белка, гемоглобина и сахара в
крови, увеличение концентрации посторонних катаболитов.
От этого я окончательно перестал что либо воспринимать в позитивном
свете и предложил срочно влить мне в глотку поллитра денатурата. Авось эта
гадина не выдержит и сдохнет раньше меня.
Доктор доказывал мне, что я кое-что и выиграл - у меня невиданно быстро
образовалась костная мозоль на месте перелома, и вообще значительная часть
энергии, ушла по видимому, на ускоренную регенерацию моих собственных
тканей - чем видимо тоже заправляла лярва.
Меня это никак не могло обрадовать, Гирееву надоел мой недовольный вид,
он махнул рукой и я отправился в свою четырехзвездочную камеру. Там тележка,
после того как щелкнул дверной замок, высвободила меня из своих захватов.
Я был наконец один, полностью деморализован и не способен ни на что -
поэтому мне, наверное, и предоставили свободу действий на пятачке пять на
пять метров. Даже костыль имелся.
Телек, сблоченный с видиком и хорошей антенной, работал и весьма
прилично; с какого-то спутника еще качали развлекаловку, имелась в шкафчике
куча видеодисков с классными фильмами. Да только ничто не развлекало и не
отвлекало. Я мучился от псхических конвульсий из-за бездарно потраченной
жизни. И то, что червяги поимеют и остальное население земного шара, никак
не утешало. Может, это остальное успело нормально пожить и испытать
моральное удовлетворение?
Наконец, я не выдержал, бросился и ударился головой об стенку. Через
минуту появилась уже известная медсестра и принесла на блюдечке стакан и
таблетку. Я запустил стаканом в ту же стенку и поискал взглядом, что еще
разбить. Мой взгляд остановился на женщине.
Тогда она обняла меня и усадила, а затем прижала мою ушибленную голову
к своей правой довольно объемной груди. Это помогло. Я стал рассказывать
медсестре очередной сюжет своего четвертого романа. Про то, как Буденный
занял с боями Ясную Поляну, нашел в куче жмыха Льва Николаевича Толстого, да
и женил его на Катюше Масловой. Для чего? А для того, чтобы жизнь была ближе
к искусству.
Медсестра, которую звали Катей, не возражала, и только повторяла:
"дурашка". Я посадил эту упитанную молодую даму к себе на колени и пошуровал
руками в тех районах ее тела, где находились гениталии. Она снова не
возразила. Она смотрела куда-то под шкаф и я понял, что ей приказано быть
любезной. Ее лицо было лицом совершенно холодной, хотя и исполнительной
женщины. А вот под халатом действительно ничего не было, возможно из
каких-то санитарных соображений - только трусики и лифчик общей площадью
пять квадратных сантиметров.
(Я давно уже заметил, что в сфере нижнего белья женщины прогрессируют
гораздо быстрее, чем в образовательной. Даже если она еще вчера приехала из
лесной глуши и не может отличить интернета от туалета, трусики у нее будут
самого последнего французского образца).
Коленям под тяжестью медсестры было нелегко, сломанной ноге тоже
неуютно, хотя с другой стороны нормально развитая и доспевшая женская мякоть
вызвала у меня совершенно естественные и не зазорные реакции. И тогда я,
беспрепятственно покрутив медсестру вокруг нескольких осей, расположил в
пространстве надлежащим образом и вступил с ней в контакт интимного
свойства, практически без принуждения. Ну, не считать же принуждением мой
вопрос: "А ты Камасутру читала?".
Взаимодействие с дамой, пусть даже и не читавшей Камасутру, повлияло
благотворно. Но я догадывался, что за эти услуги мне придется заплатить. И
сполна. Но с другой стороны, если за все будет заплачено, то почему не
воспользоваться... Не исключено, что эта женщина тоже была подопытной.
Допустим, начальство проверяло, не воспользуется ли червяга типа D моими
половыми путями.
Когда приятная молодая дама накинула свой халатик и сколола, я даже не
заметил - наверное, уже заснул.
Во сне я видел драконов. Или, может червяг-переростков далекого
будущего. Они бродили по безбрежному пузырчатому миру, пыхкали шаровидными
огненными разрядами и дрались из-за самок. Впрочем, некоторые вскоре
находили свою смерть в самочьих челюстях. Кажется, я был одним из них.
Кстати, если кто-нибудь думает, что рыцари истребили драконов, тот
сильно неправ. Истребила драконов сузившаяся кормовая база - и крысы,
которые поедали кладки драконьих яиц.
А когда проснулся, на груди моей сидел червяга. Я, несмотря на все
потуги, не мог пошевелить ни одним членом, а голова гудела от интоксикации.
Судя по положению яйцевода, матка уже отложила в мой желудочно-кишечный
тракт свои яички, из которых вскоре должны были появиться личинки типа А, а
уже из них страшные мелкие и ужасные лярвы типа B.
И тогда Гирееву и его команде станет ясно, насколько личинка типа D
конкурентна личинкам типа B. Вот такую работенку предстоит мне исполнить для
Филиппа Михайловича.
Я не только по маковку в дерьме, но и набит весь дерьмом изнутри. И
дерьмо это живое. Я просто кокон, мешок, который вот-вот надуется, будет
прогрызен и лопнет.
Матка срулила в сторону, но недалеко. Она наблюдала за мной левым
глазом. А правым наблюдала за всем остальным пейзажем, отростки ее быстро
шевелились, кончик хвоста был приподнят - признак готовности к атаке.
Я попробовал разобраться со своим положением, несмотря на
обездвиженность.
Я лежал на гладкой твердой, однако несколько искривленной поверхности.
Я не был связан, но сигналы от мозга не проходили к конечностям, как ни
старайся. Таким образом, я был полностью обезврежен. Лишь только веки и
отчасти лицевые мускулы слушались меня. Дышать было непросто, я чуть не
запаниковал на предмет близкого удушья, но вовремя сообразил, что давно бы
задохнулся, если бы мои легкие не продолжали свою работу.
Я мог крутить глазами и я ими покрутил. Помещение было не слишком
понятной формы, с довольно волнистым полом, складчатыми стенами,
перегороженное невысокими ширмами. С потолка светило несколько тусклых
светильников и я понял, что большая часть их излучения приходится на
инфракрасный диапазон. Воздух был жаркий, тяжелый и душный. Наверное из-за
повышенного содержания влаги и углекислого газа. Кое-где били небольшие
фонтанчики и вода стекала по сети узких каналов в три небольших бассейна.
Здесь было немало червяг, хотя они и не бросались в глаза. Кто
укрывался за ширмами, кто лежал во впадинах пола, кто плавал в бассейне.
Червяги как будто не проявляли особого интереса ко мне, даже матка словно бы
задремала. А если и проявляли, то не показывали вида и просто ждали чего-то.
От этого показного равнодушия мне как-то легче не стало.
Не чего-то они ждут, а развития личинок типа А, их инцистирования,
выхода в полости моего тела личинок типа B, ну и всего остального.
Монстры не торопятся, они не тратят силы зря, ни одной килокалории
напрасно. Все калории, граммы, килограммы, нервы, жизнь буду расходовать
только я.
Я почувствовал в себе ворошение - наверное, это было чисто нервным,
плацебо так сказать. Максимум, что я мог сейчас почувствовать на самом
деле - это сонливость, головную боль, тяжесть в мозгах. Впрочем, и
сонливость была умеренной, и башка средней чугунности. По сравнению с
прошлым разом, мой организм оказался более устойчивым - вернее
приспособился.
Личинки типа А должны были вылупится лишь часа через три-четыре. Вот
тогда-то все и начнется.
"Не надо нервничать", - послышался голос.
Я, насколько мог, оглянулся - ни одного человека. И репродукторов тоже
не видно.
Голос был очень отчетливым, очень звонким и чистым, как при
прослушивании стереофонической передачи через наушники. Передачи,
передачи... Похоже, что приемник подключен прямо к моему слуховому нерву.
"Чем меньше вы нервничаете, тем спокойнее животные и тем меньше
негативных последствий для вашего организма", - сообщил неведомый голос.
Я приготовился зашептать, но голос уже предупредил:
"Не надо вслух, это может взволновать животных. Говорите "про себя", но
максимально четко. Нейроконнектор, введенный в ваш мозг, уловит это".
Черт, еще и какой-то нейроконнектор в мозгах!
"Я просто не желаю с тобой общаться, понял? - твердо подумал я. - Какое
тебе дело до негативных последствий для моего организма? Ты же работаешь на
Гиреева".
"Я ни на кого не работаю, - сообщил собеседник, - я всего лишь
программа. И моя задача - объективно информировать добровольного участника
эксперимента. Поэтому меня и зовут - друг".
"Ни шиша. Никакой я не добровольный. Я тут из оков всю дорогу не
вылезаю".
"Я сужу по контракту, подписанном вами, с которыми ознакомился по его
электронной копии. В нем значится, что ради прогресса науки вообще и
медицины в частности вы соглашаетесь на проведение таких-то и таких-то
испытаний. Последствия осознаете и так далее. Мне процитировать?"
"А вот этого не надо!" - мысленно заорал я. Парочка червяг даже
оглянулась на меня, но продолжения с их стороны не последовало. Черт, я еще
и какой-то контракт подписал. У Гиреева и труп подпишет контракт.
"А сейчас я предлагаю вам пообедать", - сказала программа "друг".
"Обедать в этом гадючнике, сейчас? Когда у меня в желудке лежит полкило
дерьмовых яичек? Вот у вас был бы в этом случае хороший аппетит?"
"Вовсе не полкило, а только сто грамм. Как друг я говорю вам, лучше бы
вам что-нибудь съесть, в противном случае вылупившиеся личинки, не найдя
другой пищи, начнут пожирать вас".
"Да, это объективно, - вынужден был согласился я. - Но я же c этим
параличом особо не попрыгаю".
"Уже можете. Самка ввела в вас умеренную порцию токсина,
антагонистичного ацетилхолину, и его действие на данный момент уже сильно
ослабло".
Через минуту я убедился, что максимум моих способностей - это ползти,
волоча за собой ноги.
"И это называется ослабло?" - ехидно спросил я.
"Больше и не надо - ради вашего же блага. Животные нетерпимо относятся
к стоящим двуногим. Человек на двух ногах вызывает у них резкое неприятие -
своей возвышенностью так сказать".
"Завидуют, что ли?"
"Можно и так назвать. У них довольно сложная психическая организация. И
неприязнь к чужим достижениям - один из главных факторов их поведения. Это,
кстати, очень помогает им в развитии".
Я прополз на животе до закутка с ласково мигающей лампочкой - матка
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг