понесся луч желтого цвета.
Но выступление не заладилось. Оркестр спешил, осветители, не получив
взбучки, отставали. Хуже того - Иван перестал чувствовать предметы. Даже
мячи.
Нет, не случилось ни одного завала. Он все-таки был профессионалом.
Просто предметы летели Бог весть куда, может - в руки, а может, и нет.
Номер сложился из серии счастливых случайностей и совпадений. Таких
милостей Фортуны Иван не выносил.
Мучительные семь минут кончились. Иван не желал выслушивать
незаслуженные аплодисменты и поскорее убрался с манежа. Никакими силами не
удалось выгнать его на повторный поклон. Он отругнулся и ушел наверх, в
гримерку. Там он выполз из влажного от пота костюма, кинул его на
перекладину и уселся в плавках перед зеркалом, вытираясь махровым
полотенцем. Мэгги заворковал с середины меланхолический французский танец
турдьон.
- Получше ничего не придумал? - спросил его Иван и скорчил страшную
рожу. Но серые глаза посмотрели на него из зеркала совсем замученно. Семь
минут номера выматывали больше, чем три плюс три часа репетиций. Иван
попытался придать физиономии мужественную бодрость - сдвинул густые брови,
сжал губы, да какое там...
Не рожи ему нужно было корчить, а немедленно получить какую-то
компенсацию за неудачу, заполучить хоть крошечную победу. И сегодня же,
иначе хоть спать не ложись. Но какую?
Если сейчас напиться - прощай завтрашняя репетиция и представление с
ней вместе. В гости он, пожалуй, пошел бы и блеснул за столом байками о
своих заграничных гастролях. Средство испытанное, но в коллективе
давным-давно образовались кружки, семейные и холостяцкие, один он не у
дел. А брести выпрашивать у кого-то полчаса общения - невозможно.
И тут в дверь постучали.
- Открыто! - сказал Иван.
На пороге появилась женщина в пятнистой шубке с капюшоном. Ее лицо до
самого носа было закрыто шарфом.
- Здравствуйте, - сказала она. - Я насчет костюма.
- Вы художница? - сообразил Иван. - Ну так что же вы стоите?
Раздевайтесь!
По ее легкому замешательству он решил, что женщина из тех, кем легко
командовать.
- Совсем раздеваться? - ехидно поинтересовалась женщина. Иван понял,
в чем дело. Он накинул халат и завязал пояс.
- Вячеслав Андреевич сказал, чтобы я немедленно все обсудила с вами,
- сказала художница.
- Вы номер смотрели?
- Смотрела.
Иван насторожился в ожидании незаслуженных комплиментов, но она вдруг
показала рукавичкой на старый костюм, свисавший с перекладины.
- А чем же этот вас не устраивает?
- Он скоро по швам расползется, - буркнул Иван.
- Можно посмотреть?
Иван снисходительно продемонстрировал голубой бифлексовый комбинезон.
Художница осторожно тронула замохнатившуюся влажную парчу аппликации.
- Впору выкручивать... - задумчиво произнесла она.
- Так вы разденетесь или нет? - сварливо поинтересовался Иван, у
которого не было настроения слушать речи о трудовом поте артистов.
- А я вас не испугаю? - вдруг смущенно спросила она. - У меня, видите
ли, флюс, щеку перекосило, рот набекрень...
- Не испугаете, - Иван невольно улыбнулся.
Он помог художнице раздеться.
Ростом она была лишь немного ниже Ивана, стройная, грим употребляла
яркий. Иван с трудом разглядел, что под мохнатыми ресницами в обрамлении
резких черных полосок туши - серые, как у него самого, глаза. И одета она
была довольно ярко. Длинные распущенные темно-русые волосы падали вдоль
лица - явно с целью замаскировать флюс.
- Очень видно? - поймав его взгляд, озабоченно спросила художница.
- Не страшно, - успокоил Иван. - Вас Майей звать? Точно. А мое имя вы
прочли в программке. Ну вот, номер вы уже видели, мой образ в манеже
представляете. Костюм, по-моему, должен быть голубым или бирюзовым. Можно
салатовым. Ни в коем случае красным.
- Естественно, - согласилась Майя. - Ковер на манеже обычно красный,
вы на нем потеряетесь.
Тут Иван заметил, что у нее на юбке разрез до самого бедра, а в
разрез видны ноги - не хуже, чем у антиподистки Наташи.
- Вот именно, - одобрительно кивнул Иван, имея в виду, скорее всего,
ноги. - Значит, и оранжевый с бордовым вряд ли подойдут. Ой старый, как
видите, черный, но это страшно непрактично - я, когда кульбиты делаю, всю
пыль с манежа на себя собираю. Аппликации - это на ваше усмотрение. Я
длинный, так что не бойтесь поперечных линий.
По лицу Майи Иван прочитал что-то вроде "раз вы такой умный, то и
рисуйте сами!" Но художница воздержалась от колкостей. Она поступила куда
хуже - воззрилась туда, где в углу висело на краю перекладины несуразным
комом лазоревое с блестками.
- А вон то - разве не костюм?
- Костюм, - резко ответил Иван. - Только недействительный.
Он давно уже собирался затолкать парчовые лохмотья в контейнер, чтобы
на досуге спороть с них дефицитные камни и блестки. Оставил, конечно, на
видном месте, даже старым халатом не прикрыл...
- Когда принести эскиз? - спросила Майя и встала. Разрез на юбке
сомкнулся.
Такого быстрого прощания Иван не ожидал. Он был уверен, что Майя
найдет предлог задержаться в гримерке. Это бы в какой-то мере отвлекло от
сегодняшней неудачи. Женщина...
- А как вы его себе представляете? - вдруг спросил Иван. - Да вы
сидите, сидите, бумага и фломастеры у меня есть, сейчас достану...
Он молча следил, как возникают длинные, небрежные, приблизительные
линии, и как будто слышал: "поскорее бы отвязаться..." Не выйдет, думал
Иван, ты у нас дама вполне управляемая, и ты останешься здесь, со мной.
Мне так надо!
Судя по всему, Майя была свободным человеком - руки не попорчены
домашним хозяйством, маникюр безупречный, кольца - всякие разные, только
обручального нет. Возраст ее Иван определил от двадцати семи до тридцати.
Может, они даже были ровесники. Она же увлеклась рисунком и уже пускала по
комбинезону орнамент.
- Я схожу в душ, - заявил Иван. - Это быстро.
Он даже не просил ее подождать, а просто вышел. Теперь она уж точно
останется еще на полчаса, а дальше видно будет.
Под душем Иван подумал - если эта затея все-таки сорвется, надо будет
хоть полчаса покидать шарики в манеже для душевного успокоения. Ночью
манеж уж точно был свободен. Тигриную клетку все равно оставляли для
утренних репетиций Николаева, а между тяжелых тумб только Иван и умудрялся
кидать свои мячики. До купола места хватало...
В соседнем отсеке фыркал под душем велофигурист Сашка - красавец и
балбес.
- Сашик, поможешь? - попросил Иван. Парень, еще в клочьях пены,
осторожно, мелкими и аккуратными движениями, протер намыленной мочалкой
его спину.
Когда Иван возвращался из душевой, вытирая на ходу голову полотенцем,
к нему подошел Вадим, джигит из номера осетина Гриши, и взмолился:
- Слушай, выручи! А?
- Сколько? - кисло осведомился Иван, решив, что речь о деньгах.
- Да нисколько. Жена с мелким приехали. В гримерке кавардак. Приюти
ящик на ночь, а? Утром же заберу. Валета, сволочь пятнистую, девать
некуда, на ночь в гримерке запираю, он там и безобразничает. Приютишь?
- Валяй! - позволил Иван. Вадим сразу же кинулся к себе за ящиком и
Иван услышал, как он костерит на все лады Валета - юного и гораздого на
пакости дога. Валет отлаивался.
Иван внес в гримерку здоровый ящик и потянул носом. Майя без него
выкурила пару сигарет. Ему это настолько не понравилось, что он вытащил
из-за зеркала роскошную табличку "У нас не курят" и выставил на видное
место.
- Давно бросили? - поинтересовалась Майя.
- Еще в Магнитогорске, - буркнул Иван, глядя в угол. Ему показалось,
что лазоревый костюм висит вроде не так, как он его оставил. Меньше всего
Ивану хотелось объяснять сейчас, почему костюм изодран в клочья и чья это
на нем засохла кровь.
Но Майя, даже если она и разглядывала тайком костюм, ничем себя не
выдала.
- Почему именно в Магнитогорске? - спросила она.
- А там заводских труб прорва! - растолковал Иван. - Весь горизонт за
цирком в трубах. Из одной черный дым валит, из другой серый, из третьей
вообще оранжевый. Я на них смотрел, смотрел и плюнул. Что я, тоже труба,
что ли?
- Вот так сразу и завязали? - не поверила она.
- Иначе нельзя.
- А я и не пытаюсь, - сказала Майя. - Сидишь в обществе с сигаретой -
никто не пристает Все уважают. Видно ведь - женщина курит, молчит и
думает.
Иван опять покосился на разрез юбки. Нога на ногу и сигарета в зубах
- да, по-киношному эффектно.
- Ну, что у вас получилось? - спросил он. - Да вы не торопитесь, а я
быстренько переоденусь.
Она кивнула и вместе со стулом повернулась к нему спиной.
Натянув джинсы и свитер, Иван нажал рычажок Мэгги.
- Знаю, - прислушавшись, сказала Майя. - "Зеленые рукава". У меня
тоже есть...
Иван склонился над изрисованными листами.
- Вы мне их не оставите? - вдруг попросил он. - Вот это возьмите, это
и будет окончательный вариант, а эти я заберу.
- Конечно, берите, только зачем вам такая мазня? - искренне удивилась
Майя.
- Для истории. Их у меня через двадцать лет питерский музей с руками
оторвет, - без тени улыбки сказал Иван.
В быту он старался отмежеваться от того победительного красавца,
каким делался на манеже. Своих фотографий не любил. И плохо представлял,
как в последнее время выглядит в работе. А Майя это уловила. И еще - она
нечаянно изобразила очень красивый кусочек комбинации для мячей. Если
развить ее мысль, то можно эффектно подойти к сложному трюку, который
Иван, как полагалось по плану, собирался в этом году отрепетировать и
выпустить. Эскиз ему понадобился, чтобы вклеить в книгу, но не объяснять
же Майе!
- А интересно бы выпускать журнал цирковых мод... - вдруг заявила
Майя. - Настоящий, профессиональный...
- Имеет смысл, - усмехнувшись, согласился Иван и, к вопросу о модных
журналах, рассказал, как во время давних сингапурских гастролей тот, кто
отвечал за общую нравственность, попросил в гостинице китайца-коридорного
принести ему в номер модный журнал. Не владея китайским, он тыкал пальцем
в картинки другого модного журнала - и китаец, естественно, привел ему
трех соответственно одетых дам легкого поведения... Рассказывал Иван не
впервые, разработал ударные фразы, и эта история уже лет десять
производила отличное впечатление. Майя, забыв про флюс, хохотала.
Верхний свет Иван убрал, поставил на стол тарелку с грецкими орехами
и сам их щелкал для гостьи, зажимая по два в кулаке. Он достал довольно
свежую, всего полугодовой давности, газету, где к рецензии прилагалось его
фото в лазоревом костюме, мир праху его... Потом рассказал еще историю - о
похождениях заблудшего контейнера. Майя тоже что-то рассказала из своих
приключений, Иван вывел разговор на литературу - оказалось, у нее есть та
книга, которую он много лет назад недочитал. Майя дала свой телефон, Иван
записал, беседа продолжилась. И в какую-то секунду, поймав взгляд Майи,
уловив, как она всем телом подалась вперед, Иван решил, что она уже
ждет... Незаметно протянув руку, он потушил гримировальную лампу.
В тишине и темноте громче зазвучала музыка - похоже, Монтеверди...
Иван взял Майю за плечи, подождал мгновение, цепко притянул ее к себе и
поцеловал медленным долгим поцелуем, на который она в конце концов
ответила.
Потом они с минуту сидели и молчали, обнявшись.
- Иван, нельзя же так... - прошептала Майя, вдруг опомнившись и
высвобождаясь.
- Тебе неприятно? - обиженно сказал Иван.
- Я так сразу не могу. Я лучше пойду, - сказала встревоженная Майя и
резко встала. - Уже поздно. Чего доброго, домой не попаду. У меня автобус
только до половины первого.
- Никуда ты не пойдешь, - спокойно возразил Иван.
- Это почему?
- Цирк уже заперт на ночь. Теперь отсюда без большого скандала не
выберешься.
- Так вот зачем ты мне зубы заговаривал! - возмутилась Майя. И много
чего еще сказала - гневного и справедливого.
Иван, зная, что даже самая кроткая женщина в такой ситуации должна
высказаться, не обращал внимания не упреки и стягивал свитер.
- Я тебя серьезно прошу не делать глупостей! Со мной такие штуки не
проходят! - говорила между тем Майя. Он опять обнял ее, но она стала
сердито отбиваться и, изловчившись, так оттолкнула его, что он потерял
равновесие и налетел на высокий фанерный кофр. Стоявший на кофре ящик
Вадима свалился, а его содержимое с грохотом, треском и звяком разбежалось
по гримерке. Иван от ужаса ругнулся - кто его знает, что там, в ящике
было? И зажег свет.
На полу лежали игрушечный грузовик, Буратино, кубики, пластмассовые
блоки "конструктора", заводные звери и остатки какой-то большой, сложной и
до конца разломанной игрушки. Они словно свалились в холостяцкую гримерку
из иного мира.
- Это еще что такое? - изумилась Майя. - Иван, у тебя что, ребенок
есть?
- Какой там, к черту, ребенок! - буркнул, успокаиваясь, Иван. - Это
Вадим спрятал, чтобы Валет не погрыз...
Майя присела на топчан, молча разглядывая игрушки. Иван сгреб их в
ящик, пристроился рядом, опять потушил свет и обнял ее, но осторожно.
- Только не приставай, - попросила Майя. - Слышишь? Не надо...
И сама положила голову ему на плечо.
Ивану тоже что-то стало невесело.
- Хорошо, - ответил он. - Не буду. Давай лучше ляжем и попробуем
уснуть. Все равно мы теперь отсюда до утра не выберемся. Ты накроешься
своей шубой, а я дубленкой.
Так и сделали. И действительно минут пятнадцать пролежали, не
двигаясь и стараясь дышать как можно бесшумнее. Потом Иван не выдержал,
склонился над Майей, и она опять ответила на его поцелуй. И сразу же,
словно вспомнив о чем-то, стала спихивать его с топчана.
Такая непоследовательность разозлила Ивана. Он сбросил на пол и шубу,
и дубленку, и валик, заменявший подушку. Но побороться пришлось-таки. Майя
не кричала, не кусалась и не царапалась, а сопротивлялась молча и со
знанием дела. Она даже чуть не встала на борцовский мост, чтобы, вытолкнув
Ивана вверх, сбросить его на пол. Но он вовремя сориентировался.
Вся эта возня стала Ивану надоедать, когда он вдруг почувствовал, что
победил, дело за немногим... Майя прекратила всякое сопротивление. Она
принимала его короткие и торопливые ласки, не отвечая на них но и почти не
уклоняясь. Она лишь слегка выгнула спину, когда он запутался в ее
скомканной одежде, и опять молча опустилась на овчину. И в самый
неподходящий момент Иван услышал сказанные в пространство негромкие и
странные слова:
- Ну и черт со мной...
Все это было стремительно, бездумно и лихорадочно, а потом Иван
ощутил сквозняк из окна и сбившуюся овчину под голым боком. Он посмотрел
на Майю - она не двигалась и не пыталась чем-нибудь накрыться. Ивану
хотелось завернуться во что-нибудь теплое и заснуть, но он был не один - о
женщине, с которой пять минут назад разрядил напряжение, нужно было хоть
как-то позаботиться.
- Ты не замерзнешь? - наконец спросил он.
- У меня зуб ныть начинает, - ответила Майя.
- Тем более нужно накрыться, - и Иван деловито закутал ее в шубу.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг