сопротивляться бесполезно. У тебя бывают такие тяжелые сны?
- Значит, тебе хочется проснуться? - Люс сама справилась с заевшим
узлом тесемки и положила руку на грудь вожаку. Сильное, крепкое и горячее
тело, которое она ощутила под рубашкой, вызвало-таки в ней прежнюю бурю
эмоций, но был во всем этом какой-то странный привкус - не приятный и
возбуждающий, как солоноватость пота на гладкой коже, которая дразнила ей
язык и губы при поцелуях, которая разжигала жажду, а совсем другое...
Как будто оба они были заняты чем-то ненастоящим.
У Люс произошло раздвоение рассудка и тела - тело принимало ласки и
возвращало их вдвойне, а рассудок как будто молотил крохотными кулачками в
запертую дверь, вопя, что все это - неправда!
А Том, сорвавший с себя рубаху, был-таки невыносимо хорош собой!
Широкие, мощные пласты мускулов на груди, и невесомые, щекочущие,
шелковистые волоски на самой ее середине, с которыми хотелось играть
губами, и атласная кожа плеч, и крепкий подтянутый живот, и руки, на
которых красиво круглились бицепсы, трицепсы и мелкая мускулатура
предплечья, - все это, несомненно, было бы просто ослепительным при
дневном свете. Но когда Люс ласкала это тело в полном мраке, ей вполне
хватало осязания, и она жалела лишь о том, что их кожа не может
расплавиться, как будто только это мешало полному слиянию тел...
- Неправда! - взывал рассудок. - Это все наделал индуктор Мэй-Аларм!
- А пошел бы ты... - сказала рассудку Люс. Она взяла руку
Томаса-Робина и стала водить ею по своему телу - потому что он, как ни
странно, не слишком опытный, еще не знал тех законов, по которым волнуется
и радуется женское тело.
Но в конце концов вожак понял, чего от него хотят. И когда он наконец
стал понимать тайны ее тела, Люс совсем потеряла голову и, целуя его руки,
мысленно умоляла, чтобы он поскорее приблизился к ней так, что теснее не
бывает...
У Тома были неплохие задатки - и нежность, и фантазия проснулись в
нем, хотя было непонятно, кто их разбудил, Люс или индуктор. Люс даже
удивилась - она ждала бури и натиска, прекрасной мужской ярости, а этот
красавец-атлет целовал ее ноги, зарывался лицом в ее еще сомкнутые бедра и
шептал такие слова, что сердце Люс замирало и вдруг начинало биться с
сумасшедшей скоростью.
Уж слова-то индуктор не мог ему продиктовать...
- Ты любишь меня? - спросила Люс, потому что все другие понятия
внезапно забылись напрочь, а ей хотелось услышать его голос... его
признание!..
- Люблю... хотя и не понимаю, как это случилось, - отвечал том,
поднимая голову и откидывая спутавшиеся длинные волосы. - Люблю, но как
будто наперекор себе. Когда я целую твою грудь... твою упругую грудь...
мои пальцы ищут чего-то еще... Прости, со мной творится что-то странное...
- А не чувствуешь ли ты боли в спине? Ну, между лопаток? - вдруг
спросила Люс.
- Ерунда, - беззаботно отвечал вожак. - Это какая-то лесная нечисть
сквозь камзол и рубаху прокусила. Хуже овода... Да что мы о всякой
чепухе?.. Какая ты тонкая... Тебя можно охватить пальцами одной руки...
Он и попытался - но ничего, естественно, не получилось.
- Вот видишь! - воскликнул рассудок. - Это все индуктор виноват! Это
не ты, твоя грудь, твоя кожа, твои волосы, твой запах - а черт знает что
на молекулярном уровне!
- На моем молекулярном уровне! - возразила ему строптивая Люс.
- Ловко тебе отомстила Мэй-Аларм за своего поэта... - вздохнул
рассудок. - Ладно, я умолкаю, а ты - как знаешь.
И тем не менее он всего лишь затаился в засаде, и Люс понимала, что
не так-то просто будет от него избавиться.
Люс стряхнула с себя руки Тома и вскочила на ноги.
- Постой! - Том успел обнять ее за колени. - Ты как горящая свеча!
Твои волосы светятся!
- Будь ты неладен... - пробормотала Люс, потому что примерно такие же
штуки говорил ей совсем недавно юный лорд - будущее угрызение ее совести
на ближайшие две недели.
- Ты заколдовала меня, да? - спросил Том. - Ты дала мне выпить
приворотного зелья?
- А если бы даже и дала? - вся напряглась от ожидания Люс.
- Мне все равно, чем ты победила меня... - глухо сказал вожак. -
Наверно, это все-таки зелье. Ну да ладно! Ты моя, я твой! Ты добилась-таки
своего...
Люс явственно услышала издевательские аплодисменты рассудка.
- Вот видишь? - ядовито спросил он, не рассчитывая на ответ. - Твой
Робин Гуд признался! А теперь поступай, как знаешь! И всю жизнь помни, что
его поцелуями и всем прочим ты обязана вот этой пластмассовой штучке с
кнопочкой. А также не забывай, что эта ночь - месть Мэй-Аларм, которая
прекрасно поняла твой характер и поймала тебя на крючок. Она предложила
тебе победу - так и получай свою победу! Опускайся на колени, целуй это
великолепное тело, скользи пальцами по атласной коже, прижимай своего
красавца к себе! Празднуй победу!
Но недаром эту женщину звали Люс-А-Гард!
В таких подарках она не нуждалась.
Люс стояла перед своим избранником обнаженная, действительно похожая
на горящую свечу, и смотрела на него с таким отчаянием, что он, не видя
толком лица, все же ее отчаяние ощутил. А потом эта ненормальная женщина
прикоснулась пальцами к своему широкому блестящему браслету, ее окружила
золотая вспышка, и она стала медленно таять в воздухе.
Победа оказалась как бы лежащей ниже ее достоинства.
И она не унизилась до такой победы.
ЭПИЛОГ
- Когда надоест понемножку кофейно-диванный комфорт, обуй свою правую
стройную ножку в высокий пиратский ботфорт! - с грубоватой
жизнерадостностью распевали звонкие девичьи голоса. - Придуманных песен не
хватит для жаждущих пламени губ - и левую стройную ножку охватит
фестончатый жесткий раструб!
Нельзя сказать, что Люс так уж любила эту песню, подарочек ехидной
Зульфии, ее скорее привлекал азарт, с каким песню исполняли будущие
хронодесантницы.
Песня доносилась из-за окна, и Люс слушала ее, рассеянно поглядывая,
что творится в зале. А поскольку был перерыв в занятиях, то там и
творилось черт знает что. Молодым, здоровым, отлично тренированным
девчонкам такое приходило в голову - не раз бывавшие в десанте
преподавательницы только ахали.
Вот и теперь разыгралось лихое побоище на алебардах, мавританских
саблях и - для разнообразия - нунчаках. Выхватить нунчаками алебарду и
сразу же, развернувшись, метнуть ее в противницу - такие трюки во времена,
когда Люс осваивала боевые искусства, еще в девятнадцать лет не проходили.
Люс поглядела на часы и нажала кнопку звонка. Это было мощное
устройство вроде сирены, только малость помелодичнее, потому что девчонки
в перерывах бегали купаться на озеро, а озеро находилось в пяти километрах
от школы.
Ее группа собралась на удивление скоро. За окном пели, не обращая
внимания на сирену.
- Томящая душу отвага вокруг никому не нужна - и, значит, надежная
звонкая шпага оттягивать пояс должна!..
- Ну?! - сурово спросила Люс. - Что будем делать с зачетом по жиму
лежа?
Девицы потупились. Люс зловеще достала из декольте сантиметровую
ленту.
- Всех перемерю! - мрачно пригрозила она. - О чем я вам толкую уже
целый семестр? А? Ну, кто мне скажет, на чем горели наши первые десанты?
- На несоответствии физических кондиций местному колориту! - бодро
отрапортовала ее любимица Гюльнара, младшая сестра Зульфии.
- Я - ветеран десанта, и то тренируюсь, улучшаю свою форму! - с
упреком сказала Люс. - Посмотрите на себя! Эрика! Разве это грудь? У тебя
бюст все еще как у четырнадцатилетнего мальчишки! Эмильена! Твою грудь
тоже не найдешь без микроскопа! С такими формами вас отчислят за
неуспеваемость!
Группа приуныла.
- Ваше счастье, что зачет только на следующей сессии, - проворчала
Люс.
- И лучшее в мире богатство найдешь ты в конце-то концов - ночное,
шальное, крылатое братство испытанных в деле бойцов! - пели за окном.
В зал вошла Зульфия, ведя за руку синеглазого мальчика, крепкого и
кудрявого. Вся группа покосилась на первого десантного сына.
Под мышкой А-Гард-Семнадцатая держала здоровенный фолиант.
- В последний раз показываю вам упражнения, - объявила Люс. - Я-то
занимаюсь по схеме, каждые два месяца меняю комплекс, и за этот семестр,
что вожусь тут с вами, прибавила полтора сантиметра. Главное - поставить
цель!
И она вспомнила свою ненаглядную цель...
- Ватага бродяг своенравных, созревших в гульбе да в борьбе, они тебя
примут, подруга, на равных, и выбор доверят тебе! - уже не пели, а вопили
завтрашние выпускницы, предчувствуя, какой замечательный они сделают
выбор.
Люс легла на скамью. Две девицы подали ей штангу, и она приняла гриф
на вытянутые руки.
- Классический жим лежа! - провозгласила Люс. - Единственный надежный
способ заполучить роскошный естественный бюст! Хирургия - не для нас! Итак
- руки сгибаю в локтях до предела, спина прогнута. Работает только большая
грудная мышца. И работает с полной амплитудой! Делаю вдох. Штанга идет
вверх на выдохе...
Люс сделала несколько академически правильных жимов, девицы приняли
штангу, и она встала.
- А вот и результат! - сказала она, резко напрягая грудь и скосив при
этом глаза на Зульфию.
Но результат оказался неожиданным для нее самой.
Узкая майка, и без того стеснявшая ее движения, лопнула в двух
местах, и роскошная, упругая, сильная грудь, мечта всего Шервудского леса,
выглянула наружу через две прорехи.
- Ого! - так и ахнула Группа.
- Понятно? - как будто событие было запланировано, с ехидным
спокойствием спросила Люс.
Она гордо прошла сквозь строй девиц, давая каждой возможность
осмотреть плоды трудов своих, и оказалась у зеркала.
Отражение победно улыбнулось ей.
Но из того же зеркала смотрела на нее и Зульфия.
А-Гард-Семнадцатая не задавала вопросов вслух. Но Люс читала эти
самые вопросы в ее глазах.
- Раз ты такая великолепная, то почему ты не возвращаешься ТУДА? -
спрашивала Зульфия. - Вот ведь даже Свирель подумывает о втором визите. Я
сама побывала ТАМ и починила хрономаяк. Все готово! Передашь привет этой
несостоявшейся карьеристке Маргарет... Так в чем же дело?
Песня за окном, набирая силу, подошла к последнему куплету. Его
полагалось петь негромко, но внушительно, чуточку зловеще, с особым
презрением и угрозой выкрикнув хором повторное "навеки". Девчонки так и
спели - со всем азартом профессиональных десантниц, спасительниц
человеческого генофонда.
- А если влечет хоть немножко диванно-кофейный уют, навеки - НАВЕКИ!
- закрыта дорожка туда, где мужчины живут!!!
- Так в чем же дело? - повторили вопрос черные внимательные глаза в
зеркале.
Люс не знала. Очевидно, она ждала, пока в душе запоет сигнальный
рожок "зеленых плащей". А он что-то молчал, окаянный.
Мэй отравила-таки всю радость, которая могла ждать в Шервудском лесу.
Месть была суровая. Но не Мэй же, в самом деле, наколдовала, чтобы всякий
закат наводил Люс на мысли о феях, объезжающих свои владения на огненных
боевых конях. И не она позаботилась о том, чтобы пять призрачных всадниц
вели в поводу свободного коня. Это сделал совсем другой человек.
Люс не могла признаться Зульфии, что влипла в какой-то диковинный
любовный треугольник, где все и для всех было невозможно.
В зеркале трудно было разобрать, что золотыми буквами выдавлено на
обложке того бархатно-синего тома, который принесла Зульфия. Люс
разглядела только маленький золотой парусник. Очевидно, подруга пришла не
упрекать ее за бездействие, а предложить что-то совсем другое. И
желательно без поэзии...
Люс, уже понемногу возвращаясь к хорошему настроению, оглядела себя в
зеркале с головы до ног. Особенно придирчиво изучила свой бюст. Да,
пожалуй, редкий флибустьер отказался бы от такой роскоши... не говоря уж о
корсарах...
Недаром эту женщину звали Люс-А-Гард!
Она решительно повернулась и протянула руку за книгой.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг