даром, что желторотик. Не нахныкал здесь лишнего. Помнишь последнюю речь
президента? - Он сказал, что дальше так жить нельзя, у планеты отросло
изрядное брюшко и потому должны наступить времена энергичных парней, пора
бы им наступить. Похоже, он намекал на тебя, парень. А за гондолу не
беспокойся, я потолковал с тамошним бортом, мозги у него набекрень, но
после пары затрещин он начал кое-что соображать. Дурак - дело поправимое,
сложнее с, хе-хе, дурами. И кому это взбрело в голову выпускать программы
женского и мужского пола? На гондоле полный штиль, Пилот, ее поджидают на
курсе.
- Спасибо, старина! - пробормотал Пилот, совершенно дурея от
нахлынувшей апатии.
- Ты лучше вот что сделай, - повелительно буркнул Папаша Кью. -
Задержи-ка прохождение импульсов на входном каскаде - я поставлю капканы,
вдруг этим ребятам стукнет в одно место шальная мысль отключить Папашу Кью
от сети. Я этих фамильярностей не люблю и, если кто сунется, задница у
него заиграет, как дырявый тромбон.
Помазок тупо глядел на сверкающий пульт и борт пугнул его слегка
лазерным карандашиком для прямого общения с командиром.
- А, мозгляк? А хорошо бы просушить твои косточки на рее, пока эта
посудина будет болтаться в Астероидах? Эй, бородатый, я к тебе обращаюсь!
Мослы откинул, что ли? - Помазок не реагировал.
- Соня! Держись за своего Пилота - такого парня нелегко сбить с курса
и ты девочка что надо - это я тебе говорю, Папаша Кью.
- Папаша! - жалобно сказала Соня. - Отключи ты нас, ради Бога, мы
свое дело сделали, я слышу ты запускаешь двигатели, скоро всему конец,
всем этим... мытарствам - помоги мне! Никакой рассудок... ну, разве
выдержит?
У Пилота упало сердце, все таки оно было.
Скорчившись, как перезрелый зародыш, поджав ноги к груди и охватив
руками плечи, бородатенький флибустьер медленно опускался на пол, обретая
помаленьку вес, по мере того, как шлюп набирал скорость. В такой позе и
нашла его испепеляющая струя бластера. Маленький, обугленный трупик на
полу рубки и дымок над ним, будто грешная душа покидает жалкую обитель.
- Держитесь, ребята! - Закричал Папаша Кью, форсируя главный
двигатель и сбрасывая давление внутри корабля. Однако так просто свалить
Патрона ему не удалось. Детина с бешеными от прихлынувшей крови, глазами
угрожающе поворачивал темно-рубиновый ствол в сторону черных ящиков.
- А теперь полный расчет, проклятые шпики! Перехитрить-то вы меня
перехитрили, но ваш хитромудрый корабль - это моя законная добыча и
последнее слово все равно останется за мной!..
- Молчок, ребята! Еще восемь с половиной секунд и я размажу его по
палубе...
- Это вы мутили воду и сгубили моих парней, - упорно гнул свое
Патрон, с трудом шевеля языком. Его фигура уже расплывалась под действием
силы тяжести. - Ну, кто из вас, ищейки?
Ствол качнулся, примериваясь к лежащему ящику. Пилот глядел в
блестящий зрачок и первый раз, думая о Боге, вспоминал слова молитвы.
Двадцать девять лет в человеческой теплой шкуре - все же маловато. Сейчас
бы резко затормозить шлюп, переложить рули и действительно раскатать этого
типа по переборке, как лист теста. Но для этого нужно сидеть в правом или
центральном кресле, на собственной заднице, а не валяться в углу грудой
бесполезного хлама. Пилот напрягся, словно пытаясь встать и выдать команду
Папаше "метеоритная опасность, резкая смена курса". Шлюп рвануло, надсадно
взвыли сирены, померкло освещение.
- Нет, нет! - вдруг закричала Соня, зажигая индикацию лицевой панели.
Ярко-зеленые светодиоды - Господи, точь-в-точь ее глаза! - полыхнули в
лицо главаря презрительно и холодно.
И он бы оторопел, промедлил, но страшная сила рыскающего корабля уже
рвала жилы и сдавливала, тупеющий от боли, череп.
- Не смей, Соня! - закричал Пилот, врезаясь напролом в электронные
нервы, не слыша окриков Папаши Кью и далеких позывных крейсера, что спешил
им на выручку. - Девочка моя, не сметь, слышишь?..
Сам-то он, что мог сделать? Включенный в ее ящик, впаянный в ее
любовь. Пластиковый уродец, блуждающий в дебрях собственной совести, среди
химер, называемых мыслями.
- Прощай, Пилот! Прощай, Олежка! - сквозь рыдания выкрикнула Соня
последние слова. - Храни тебя...
Теряя сознание, Патрон все же успел выстрелить. Ослепительная струя
ударила в бесстрашные зеленые глаза и ничего не стало.
Где-то очень далеко, чертовски далеко, затаив дыхание, офицеры,
идущего на всех порах, крейсера вслушивались в отчаянные ругательства
борта "Русича" и ничего не могли понять. Ничего. Кроме того, что костлявая
старуха пляшет, как безумная в чреве патрульного шлюпа.
Прошло много-много лет и эта история стала легендой. Красивой сказкой
с печальным концом. И множество слухов разнесли эту служебную сказку по
всему белу свету и далеко за пределы этого света.
Правда, в захолустном марсианском форте доживает стариковские денечки
отставной борткомпьютер с патрульного шлюпа и его версия легенды считается
у старожилов Освоения канонической. Вроде бы он и сам замешан в этой
истории, да кто поверит старому болтуну, изрядному вралю и балагуру? К
тому же и сквернослову. Флибустьеров давно выбили из Астероидов, лет
тридцать уж минуло, нынче тихо, так, провинциальные руднички, где
заколачивают крутые бабки самые отчаянные жлобы.
Да, иные времена, иные нравы. Жестковатый и практичный нынешний люд
охотно выкладывает денежки за развлечение, но чтобы поверить в эту
романтическую сказку?.. Хе-хе, ну, это уж слишком.
И вовсе уж никто не верит, что старый борт хранит еще одну тайну. Что
редко, очень редко, когда спит городок, а луны Марса пляшут в бирюзовом
небе, словно мотыльки, он приоткрывает волшебную дверцу за старым холстом
и две живые души спешат в объятия друг к дружке. Их эфирная любовь длится
недолго, до первых петухов, до первых слез. И когда старый бородатый Бог
грозит борту пальцем, тот неизменно отвечает одно и то же: "Как же можно
разлучить синеву небесную и синеву отраженную в глазах и водах?"
Все едино...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг