Он лежал на траве, а вокруг сидели люди в светлых одеждах. У них были
красивые, полные сострадания лица, озаренные внутренним светом.
Его голова покоилась на коленях молодой девушки, которая тихонько
водила пальцами по его лбу, щекам. И неожиданно Беренгарий понял, что
умер. Эта мысль наполнила его душу блаженством, и он заплакал.
- Могила, - повторяла Гедда, - могила.
"Вчера в Час Коровы по местному времени в аэропорту Нэш-Бэлит города
Арбела (Ашшур) при заходе на посадочную полосу потерпел аварию
пассажирский самолет "Нур-Син 747", принадлежавший компании
"Люфтимпериум". Все находившиеся на борту погибли. К месту аварии выехала
следственная комиссия. Правительство выражает соболезнование семьям
погибших".
В салоне для некурящих было много свободных мест, поэтому Мирра
удивилась, когда красивый немолодой мужчина уселся рядом с ней - он вполне
мог устроиться возле иллюминатора. Но ему хотелось поговорить. Он вежливо
спросил, не против ли она. Подумав, Мирра пришла к выводу, что, пожалуй,
не против.
Поглядывая искоса на своего соседа, она пыталась отгадать - кто он.
Строгий костюм, безукоризненные манеры. И благожелательность. Пожалуй,
профессиональная.
И этот почти незаметный налет старомодности.
Мужчина снял очки, протер их, водрузил на нос.
- Вы пастырь, - сказала Мирра, торжествуя.
Он рассмеялся.
- Вы неплохо говорите по-ашшурски, - сказал он. - И догадливы.
Самолет взлетел над аэропортом Адиту, оставив внизу Вавилон с его
башнями, почти сразу поднялся над вечными облаками и оказался в бескрайней
снежной пустыне под ослепительным небом.
Мирра с пастырем говорили обо всем на свете и много смеялись. Когда
официантка предложила им кофе, коньяк, пиво, пепси, они дружно взяли
жиденькое светлое пиво.
Потом их сморило - от разговоров, от монотонного гудения мотора, от
пива. Мирра откинула кресло и заснула почти мгновенно.
Она слишком много выпила и съела. В самолетах компании "Люфтимпериум"
всегда кормят на убой. И никак невозможно отказаться, потому что деньги
заплачены. Стоимость еды включена в стоимость билета.
Теперь обед насылал дурные сновидения. Ей снились бесконечные
переходы, лестницы, падающие лифты, выскакивающие из-за угла бандиты,
длинные тоннели метро, где нет выхода. Наконец Мирра вышла к знакомому
магазину. Там, за углом, ее ждало спасение, и она это знала, потому и
побежала из последних сил. За углом магазина открылись широкие воды
Евфрата, и над Эбаббаррским парком, на противоположном берегу, повисла
огромная полная луна. Мирра выскочила на набережную, наткнулась взглядом
на луну - и луна стремительно понеслась ей в лицо. Мирра закричала, но в
волоске от ее лица луна рассыпалась на тысячи осколков. Когда Мирра снова
открыла глаза, круглый желтый диск висел на прежнем месте.
И тогда она увидела свою душу. Душа стояла рядом, ковыряя в носу.
Оказалась душа Мирры чумазым низкорослым человечком с черными блестящими
волосами и раскосыми глазами. И такой это был непослушный человечек! Он
приплясывал и кривлялся и никак не хотел слушаться.
- Душа! - строго сказала Мирра. - Вернись на свое место.
- Я иду к луне, к луне, - сказал человечек и скорчил ей рожицу.
А потом побежал. Побежал на красное поле, а оттуда на оранжевое, а
оттуда на золотое. Бежал и приплясывал, от поля к полю, прыгал и вертелся,
напевал и дергал головой, как будто она была на веревочке.
- Вернись! - еще раз крикнула Мирра.
Обернувшись, душа показала ей "нос".
- Дерзких рабов наказывают! - крикнула Мирра.
А душа убегала и убегала, веселая, вольная. Мирра смотрела ей вслед,
проклиная свое бессилие. И тут она обнаружила, что неподалеку от нее стоит
пастырь. Стоит и держит в одной руке очки, а в другой - чистый клетчатый
носовой платок с меткой в углу.
- Я потеряла свою душу, - сказала она пастырю. - Отец мой, что мне
делать?
Пастырь протер очки, надел их на нос, поправил, чтоб не сидели косо,
а потом заметил, что стекла вытекли, и выбросил оправу вон.
- Дайте мне руку, Мирра, - сказал он. - Я почти ничего не вижу.
- Мне некогда, - сердито сказала Мирра. - У меня душа убежала. Я
должна ее догнать.
И она ступила на бескрайние белые поля облаков и пошла по ним босая.
- Подождите! - закричал пастырь. - Мирра!
Она остановилась, дождалась, пока он, спотыкаясь, доковыляет до нее,
и подала ему руку.
- Похоже, мы высоко с вами забрались, - проговорила Мирра, озираясь
по сторонам. Солнце позолотило верхушки облаков. - А там, внизу, небось,
дождь идет. - И топнула пяткой по облакам.
Пастырь вцепился в ее руку.
- Осторожнее! Мы провалимся! Умоляю вас, Мирра, осторожнее.
Они пошли дальше, и вдруг Мирра остановилась.
- Тут полно народу, - сказала она удивленно. - Прямо демонстрация
какая-то. Что они все тут делают?
- А мы с вами? - спросил пастырь и посмотрел на нее в упор
близорукими глазами. - Вам не приходило в голову, что пора бы уже
удивиться - что мы с вами тут делаем?
- Мы спим, - ответила Мирра. - А что еще?
Пастырь покачал головой.
- По-вашему, мы оба оказались в одном сне? А стюардесса - она тоже
вам снится? И вон тот толстяк, в футболке с надписью "Харранские
буйволы"... Я заметил его еще при посадке, он мне на ногу наступил.
- Погодите, - Мирра все больше и больше удивлялась, - а как это вы
без очков разглядели надпись на футболке?
Пастырь пожал плечами.
И вдруг обоих охватил страх.
- Что это? - шепнула Мирра. - Что с нами?
К ним неспешно и все же довольно скорым шагом приближался офицер
полиции. Он внимательно оглядывал каждого, мимо кого проходил, но никого
не останавливал.
- Вон офицер, - сказал пастырь. - Давайте спросим его.
Офицер тем временем приблизился, прищурился.
- Представьтесь, пожалуйста, - сказал он Мирре.
- Я... Мирра.
Он осмотрел ее с ног до головы. Круглое лицо, темные волосы, бледная
кожа, рядом с которой можно представить только шелк.
- Кто твой ангел-хранитель? - резко спросил он.
Мирра растерялась. Офицер не дал ей опомниться. Тем же отрывистым
тоном пояснил:
- Самолет разбился, вы все погибли. По-ашшурски читаешь?
- Да...
- На, полюбуйся.
Он сунул ей газету. Мирра машинально прочла: "Heute, um Kuhstunde..."
И выронила лист.
Дрожащими руками пастырь поднял газету, поднес к глазам, зашевелил
губами. Мирра услышала его бормотание:
- Mein Gott, mein Gott, warum hast du mich verlassen?..
Офицер неприязненно покосился на пастыря:
- А этот что, поп? Из Ашшура?
- Вроде... - осторожно ответила Мирра, боясь навредить пастырю.
- Он с тобой?
Мирра пожала плечами.
- Мы попутчики.
- Терпеть не могу святош, да еще из Ашшура, - проворчал офицер. -
Следуй за мной.
- А... он?
- Так он все-таки твой родственник?
- Нет.
- Тогда что ты о нем печешься? Я не опекаю духовных лиц.
Мирра почти побежала, чтобы не отстать от офицера.
- Вы кто, господин? - вежливо спросила она его в спину.
- Ангел-хранитель, - бросил офицер.
Мирра споткнулась и упала. Пока она барахталась на облаке, офицер
успел уйти довольно далеко, так что ей пришлось догонять его бегом.
- Мой ангел? - спросила она, задыхаясь.
Офицер остановился, поглядел на нее сверху вниз, насмешливо кривя
губы. Мирра тяжело дышала.
- Пока ты была жива, я тебя не опекал, - сказал ангел прямо. - Первый
раз тебя вижу, признаться. А куда ты дела свою душу?
- Она сбежала, - призналась Мирра.
Ангел вытащил из кармана засаленный блокнот, черкнул карандашом и
снова сунул блокнот в карман.
- Найдем, - пообещал он. - И не таких отыскивали.
- А почему вы забрали меня? - спросила Мирра. - Может быть, стоило
подождать моего ангела?
- А ты уверена, что тебе понравился бы твой ангел?
Мирра подняла брови, подумав о том, что ЭТОТ ангел, ей, во всяком
случае, не слишком нравится. Но промолчала.
- Смотри, с пастырем не связывайся, - предупредил ее ангел. -
Духовные из Ашшура - они только с толку сбивают. В полемику с небесными
силами лезут, дерзят, плодят всевозможные ереси...
- Mein Gott, des Tages rufe ich, doch antwortest du nicht... -
услышала Мирра голос пастыря, который вскоре заглушило, как ватой, густыми
облаками.
- Принимайте, - сказал Хозяин. - Подобрал на месте аварии.
Мирра остановилась посреди светлой комнаты.
Несколько человек, сидевших на полу, смотрели на нее с интересом. Все
они показались ей странно красивыми и спокойными. Умиротворенными. Ни одно
из лиц в самолете не имело такого выражения.
Потом женщина с младенцем на руках встала, подошла к Мирре, тронула
ее за плечо.
- Как ты умерла? - спросила она дружески.
Мирра покачала головой.
- Не помню, - сказала она.
Они сидели кружком на земле - сухой, серой, сожженной. Трава не росла
на ней. Вокруг сидящих людей колебался туман, скрывая гигантский скелет
сломанного экскаватора с распахнутой зубастой пастью ковша. Над ними стоял
столб света.
Сияние исходило из невидимого источника высоко наверху. Если бы
кто-нибудь из сидящих поднял голову, он увидел бы огромную крылатую
фигуру, окутанную золотисто-зеленым опереньем сложенных крыл. Ангел стоял,
вытянув правую руку высоко над головами сидящих, и свет изливался из его
ладони.
Но никому даже на ум не пришло поднять голову.
Они были одеты в светлые одежды, мягче пыли, серебристые, как крылья
моли. Суровое, прекрасное лицо ангела склонялось над ними с заботой и
грустью, но никто не видел его.
Они разговаривали.
На коленях Пиф лежала черная книга. Обгоревшая мертвая книга, которая
не пачкала светлые одежды сажей.
- Она мертва, как и мы, - сказала Пиф и вспомнила о доме, где были
собраны мертвые вещи. - Нет, - сказала она, подумав, - мы мертвы как-то
иначе, чем другие люди.
- Глупости! - отрезал Голос Комедианта, колыхнув туман.
- Ты хочешь сказать, что, например, Мэтр мертв по-другому?
Пиф кивнула.
- А Пастырь - иначе, чем Мэтр.
- Мэтр ищет Бога. И Пастырь ищет Бога.
- Не хочешь же ты сказать, что они ищут разных богов?
- Возможно.
- Бог один, но они ищут Его по-разному, - сказала Мирра, и все
посмотрели на нее.
Из тумана донеслось хриплое механическое пение:
Поет моя шарманка
По городским дворам
Три песенки старинных
И нежный вальс для дам...
- Карусельщик идет, - сказал Беренгарий и придвинулся ближе к Мирре,
освобождая место. - Эй, Карусельщик! Иди, дело есть.
- Чего? - спросил Карусельщик с подозрением, но из тумана все же
показался.
А шарманка не унималась, распевая во всю мощь своей механической
души:
Вот сядет с папироской
Девчонка у окна
И стряхивает пепел
На улицу она...
- Цыц, окаянная! - рявкнул Карусельщик и хватил кулаком по расписному
деревянному боку своей подруги.
- Падам, падам, па... - просипела шарманка и замолчала.
Карусельщик пристроился между Пиф и Беренгарием. Пиф передала ему
книгу, которую тот недоверчиво принял в руки.
- А что с ней делать-то? Головешка и головешка. - И хотел выбросить
книгу вон.
Пиф перехватила его руку.
- Попробуй прочитать.
Карусельщик повертел книгу так и эдак. Понюхал, потрогал пальцем
хрупкие страницы.
- Да как ее прочтешь-то, - сокрушенно проговорил он, все еще
подозревая подвох. - Испорчена вещь, как ни взгляни.
Издалека донеслись крики, прерывая негромкий разговор собеседников.
Невидимый за завесой тумана, Мэтр прокричал срывающимся голосом:
- Я хочу говорить с Создателем! Я хочу говорить с Создателем! Кто
отвечает за этот бардак? Я хочу видеть Творца!
Из мрака ответил раскатистый бас:
- Нос не дорос!
Мэтр, отчаянно:
- Боже, ты меня слышишь?!
Бас:
- В гордыню впадаешь, смерд?
- Господи! Куда я попал?
- На тот свет! - рявкнули.
- Это ад, ад?.. - пискнул Мэтр.
В тумане вкусно хохотнули, зашумели крыльями.
- А ты как думаешь, холуй?
- Ад! - завизжал Мэтр.
- Ты сказал, червь! - удовлетворенно прогудел бас.
- Сатана! Изыди, изыди!
- Червь!
- Я не червь! - надрывался Мэтр. - Я член пар... и союза писателей!
- Хуй ты, а не член! - сказал ангел.
- Господи, за что караешь?
- За гордыню тебя карают, жирный ты пиздюк. За глупость тебя...
- Ты не Господь, - неуверенно сказал Мэтр.
- Я ангел Его, - загремело из тумана.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг