к изумлению аркадян, головы эти принадлежали Никоклу и Феодору. Калхас
узнал недавний шрам на щеке первого, узнал и тяжелые надбровные дуги
второго. Потухшие, серые лица, похожие на выцветшие глиняные поделки.
- Бр-р! - Калхас отвернулся.
- Похоже, Фригиец с нами заигрывает, - шепнул Дотим. - Держись с
наглостью: мы ему нужны.
Широкий, расшитый изображениями царственных львов полог откинулся, и
аркадян втолкнули внутрь.
Шатер освещали большие витые светильники. Фригиец не жалел земляного
масла: от светильников здесь даже было жарко. Наполненный запахами
благовоний, шатер подавлял пышной и богатой обстановкой. Она разительно
отличалась от подчеркнутой простоты, которая обычно царила в покоях
Эвмена. Но и хвастливой безвкусицы сатрапов Калхас не увидел. Убранство
шатра не столько отвлекало внимание на себя, сколько сосредотачивало его
на Хозяине, располагавшемся прямо в середине державного великолепия.
Антигон встретил аркадян стоя. Это был невысокий, почти седой старик
с прямоугольной, подстриженной по персидскому образцу бородкой. На нем был
легкий кавалерийский доспех и красный, того же тона, что и шатер снаружи,
плащ. Лицо Фригийца сразу приковывало к себе взгляд. Тонкие, властные
губы, крупный мясистый нос и необычные глаза. Точнее, необычным был только
один глаз, левый. Бровь над ним рассекал глубокий темный шрам, сам же
глаз, казалось, испускал свет. Он лучился и сиял при каждом повороте
головы Фригийца. Калхас на мгновение оторопел и лишь присмотревшись
внимательнее понял, что левый глаз у Антигона - искусственный. Драгоценный
камень размером с голубиное яйцо был тонко обработан и вставлен в вытекшую
глазницу. Даже разобравшись, в чем дело, пастух не сразу смог победить
оторопь. Искусственный, левый глаз казался более живым, чем правый, цепко
и внимательно разглядывавший аркадян.
Рядом с Антигоном стоял высокий черноволосый юноша. Пухлые губы,
чувственные миндалевидные глаза, подбородок, поросший мягким пушком -
почти девушка. Но короткий прямой меч в простых ножнах, широкие сильные
ладони подсказывали, что это воин. По тому, как Антигон опирался рукой на
его плечо, Калхас понял, что видит Деметрия, сына и наследника Фригийца.
Во взгляде юноши сквозило любопытство и даже симпатия. Пастух машинально
подумал, не удастся ли использовать Деметрия в свою пользу.
Помимо Деметрия рядом с Фригийцем стояло еще несколько приближенных,
судя по одеждам - военачальники. Вздрогнув, Калхас увидел среди них
Тевтама. Дотим также заметил аргираспида. По тому, как напрягся наемник,
пастух понял, что он не ждет ничего хорошего.
- Так кто кого будет приветствовать первым? - с покровительственной
улыбкой прервал молчание Антигон. - Обычно первыми делают это гости.
- Гости? - Дотим осклабился. - Несколько дней назад хозяевами здесь
были мы.
- А теперь?
- И теперь хозяин - Автократор. - Наемник насмешливо выпятил губы.
- Эвмен? - Антигон перестал улыбаться. - Нет, ты ошибаешься.
- Ошибаюсь?
- Да. Эвмен мертв.
- Что?! - Дотим и Калхас воскликнули хором. Они были уверены, что
стратег жив. Все их мысли, желания, планы основывались на этой
уверенности. - Почему мертв?
- Почему? - Антигон удивился. - Смешной вопрос. Почему умирают? Его
убили. Сегодня, в последнюю предутреннюю стражу.
- Зачем ты это сделал? - с трудом проговорил Калхас.
Во Фригийце нарастал гнев.
- Вы, наверное, считаете, что имеете право требовать моего отчета?
- Зачем ты его убил? - повторил Калхас.
Несколько мгновений Антигон явно колебался между желанием крикнуть
стражу и непонятной еще аркадянам необходимостью продолжить разговор.
- Нет, вы опять ошибаетесь. - Фригиец овладел собой и голос его стал
мягким. - Я не приказывал убивать Эвмена. Два дня назад я велел не давать
ему пищи, но казнить не собирался. Сегодня утром несколько человек - кто
они, думаю, я скоро узнаю, - ворвались в палатку, где находился Эвмен, и
покончили с ним.
- А охрана! - воскликнул Дотим.
- Они прикрывались моим именем.
Аркадяне недоверчиво переглянулись. Антигон заметил это.
- Охранникам придется ответить... Если желаете, вы сами можете
участвовать в допросе...
Но аркадяне уже не слышали его предложения. Ужас вести о смерти
стратега наконец обрушился на них. Дотим сел на пол шатра и, обвив голову
руками, спрятал ее между коленями. Калхас стоял прямо, но не видел и не
слышал ничего. Словно отрезали часть его. Может быть, самую главную часть.
По крайней мере последний год приучил Калхаса к мысли, что Эвмен -
главное. Потерять Эвмена было хуже, чем потерять близкого человека, ибо он
значил для них больше, чем близкий человек. С этим именем было связано так
много, что смерть стратега лишила аркадян на время того стержня, к
которому лепится, вокруг которого вьется человеческая жизнь.
- Так кто же убил Эвмена? - Уши заложило. Калхас слышал свой голос
так, словно он долетал издалека. Но задавало этот вопрос уже не
потрясение, а желание мести, невыносимая потребность уничтожить, раздавить
тех, кто выдернул из-под их ног землю.
- Мы узнаем, - с мягким нажимом на втором слове произнес Фригиец. - В
моем слове вы можете быть уверены.
Дотим поднял голову и тускло посмотрел на Антигона:
- Зачем мы тебе нужны?
Деметрий откашлялся и что-то хотел сказать, но Антигон сжал плечо
сына.
- Все друзья Эвмена похожи друг на друга. - Хозяин добавил в свой
голос властности и железа. - Я сожалею. Но вам нужно выбирать. Я хочу,
чтобы вы это поняли. Стратега нет, но вы все еще нужны. Нужны мне. И я
предлагаю вам свою руку: свою дружбу и покровительство. Я знаю, кто вы,
знаю, на что способны и не хочу, чтобы эти способности пропадали втуне. Не
хочу, чтобы они использовались каким-нибудь ничтожеством, мерзавцем,
который закружит вам головы глупостями...
Против воли Калхас прислушивался к словам Фригийца. "Быть его слугой
кажется таким же естественным делом, как пить, есть, дышать", - вспомнил
он Иеронима. Историк подметил точно: так говорить мог только человек,
природой, а, может, и богами, определенный властвовать. Голос его не был
чарующим. Наоборот, иногда он казался слишком резким для того, чтобы
уговаривать. Но Фригиец и не уговаривал, не убеждал. Он приказывал. И
знал, какая сила дана его слову. Все это делало голос Антигона настолько
мощным, что Калхас почувствовал, как вдоль его хребта пробежал
восторженный холодок.
- Я хотел, чтобы Эвмен был моим другом. Судьба решила по-иному. Она
столкнула нас лбами - двух самых сильных людей в Ойкумене. Многие трусливо
оставались в стороне и наблюдали. Смеялись, думая, что мы загрызем друг
друга. - Гримаса отвращения пробежала по лицу Фригийца. - Сейчас они
начнут рвать для себя куски пожирнее, надеясь, что я обессилен борьбой. Но
я докажу, что это не так. Я заставлю их поджать хвосты - тех, кто
сталкивал нас с Эвменом, а сам оставался в стороне и жирел от подлой
радости...
"Птолемей, Селевк, Кассандр, наверное - Пифон", - понял Калхас. - "Он
расправится с теми, кто снарядил его на войну против стратега". Пастух
почувствовал удовлетворение от этой мысли.
- Я предлагаю вам руку и дружбу, - громогласно завершал Антигон. - Я
знаю, что такое друзья, я знаю преданность людей Эвмена и хочу, чтобы они
стали моими друзьями. Ты видишь - Тевтам уже рядом со мной. Со мной и
Иероним...
Он стал перечислять имена второстепенных командиров, но Дотим перебил
его:
- Иероним? Не поверю!
Антигон надменно выпятил челюсть.
- Это так. Иероним думал не один день. Он говорил с Эвменом. Не хочу
гадать, о чем. Но он согласился быть со мной.
Калхас буквально заткнул рот Дотима.
- Остановись. Он нас не обманывает. Место историка - при дворе
большого полководца. Он должен быть там, где события... Да постой же! Я
сам предсказывал ему это!
Наемник обмяк.
- Может быть ты, Дотим, хочешь, чтобы я позвал сюда Иеронима? -
спросил Антигон.
- Не надо, - поморщился тот. - Не хочу его видеть.
- Ты убедился, что я могу убеждать? - обратился Антигон к Калхасу.
- Убедился, - кивнул пастух. - Но Эвмена-то ты не убедил.
Лицо Фригийца потемнело. Калхас понимал, что, возможно, подписывает
сейчас смертный приговор и себе, и Дотиму, но остановиться не мог.
- Иначе зачем ты приказал бы морить его голодом? Стратег ни в коем
случае не пошел бы за тобой добровольно. Но он не пошел бы и под угрозой
смерти. Я знаю, что он дал Иерониму волю выбирать самому: терять все
вместе с ним или оставаться при тебе, чтобы сохранилась хотя бы память о
последнем великом человеке. Он и нам предложил бы свободу выбирать. Но мы
- люди гораздо менее ценные, чем историк. Нам незачем заботиться о своей
жизни.
- Мы не пойдем за тобой, - мрачно добавил Дотим.
- Вот как? - глаза Фригийца блестели недобро. Но Деметрий склонился к
его уху, что-то шепнул, и он сдержался. - Да, меня предупреждали, что
аркадяне строптивы. И немножко глупы, - Антигон улыбнулся. Голос его
смягчился. - Не думаю, что наш разговор закончен. Мы сделаем так.
Фригиец повернулся к людям, что его окружали и произнес:
- Оставьте нас. Я буду говорить с ними один.
Приближенные, в том числе и Деметрий, гуртом отправились к выходу.
Тревожный взгляд Тевтама скользнул по Калхасу, и пастух внутренне
насторожился. "Все они чувствуют себя неуютно. Даже Антигон. Почему? Что
он от нас хочет?"
- Встань, - резко сказал Дотиму Фригиец, когда полог опустился за
последним из ушедших. - Я знаю: ты сидишь уже не от горя, а из-за
упрямства.
Дотим подчинился, но тем большим вызовом горели его глаза. Заметив
это, Фригиец рассмеялся.
- Все-таки вы, аркадяне, звери. Знать бы, чем вас приручил Эвмен? Да,
видно, уже поздно.
Он подошел поближе и поднял руку так, словно хотел дотронуться до
головы наемник. Дотим шарахнулся назад.
- Ну, ну, не прыгай! - тон Фригийца был таков, словно он говорил со
сноровистой лошадью. - Одноглазый не тронет одноухого.
Фригиец повернулся к Калхасу.
- А ты, я вижу, меня не боишься.
Калхас кивнул.
- Не боюсь. Должен бы бояться, а не боюсь.
Антигон вздохнул.
- Ну ладно. - Он вернулся на свое место. - Моя рука все еще раскрыта
для вас.
- Благодарю, - Калхас склонил голову. - Но я уже выбрал. И Дотим
тоже. Мы ждем приговора.
- Приговора? - Антигон поднял брови. - Ты ждешь приговора? И боги
ничего тебе не подсказывают?
Калхас улыбнулся.
- Нет. К сожалению, боги приходят не тогда, когда хочу этого я. Они
руководствуются собственными желаниями.
- А я думал, что твердость подсказана тебе богами, - сказал Фригиец и
покачал головой. - Тогда я тем более завидую Эвмену. Он хорошо подбирал
людей.
Дотим, кажется, пришел в себя и встал рядом с Калхасом: плечо к
плечу.
- Ты чего-то хочешь от нас, - сказал он. - Не только дружбы. А,
может, даже больше, чем дружбы.
- Правильно. - Фригиец испытывающее посмотрел на аркадян. - Я хочу
предложить вам работу... Дело, которое устроит и вас, и меня. После чего я
открою перед вами ворота и... не стану отнимать золото, что в ваших
поясах. Могу прибавить своего - но ведь вы - аркадяне, вы откажетесь!
- Дело? - Калхас изобразил на лице удивление. - Какое может быть дело
у пленных?
- Ты имеешь в виду: какое дело может объединить врагов? - спросил
Антигон. - Ты все еще считаешь меня врагом?
- Считаю, - не стал скрывать аркадянин.
- Жаль. Но я вижу, что ничего уже не изменить. Поэтому я и предлагаю
простую работу. Только немного грязную. Нужно убить безоружного человека.
А потом еще одного, возможно - вооруженного.
- Вот тебе и раз! - присвистнул Дотим. - Неужели такой...
могущественный человек как Антигон Фригийский не может приказать своим
людям?..
- Не может, - отрезал Фригиец. - Я предлагаю вам не простое убийство.
Я предлагаю отомстить за Эвмена.
- Отомстить? - недоверчиво переспросил Дотим после короткого
молчания. - Ты же говорил, что не знаешь, кто убийцы стратега!
- Я не хотел, чтобы кто-либо посторонний узнал, что их поймали.
- Так казни этих людей! - воскликнул Дотим.
- Они - всего лишь исполнители. - Фригиец насупился. - Конечно, они
будут казнены. Но настоящие убийцы - те, кто их послал.
- Так казни и настоящих убийц!
- А вот здесь появляются сложности. Целый запутанный клубок. Если я
казню виновников, завтра в лагере начнется смута.
- Кто-то из сатрапов, - догадался Калхас, а через мгновение открыл
глаза еще шире: - А, может, Тевтам?
Фригиец кивнул.
- Там было двое аргираспидов и двое - из охраны Антигена.
Дотим рывком повернулся к Калхасу:
- Я всегда говорил, что эти мерзавцы не остановятся ни перед чем!
- Зачем они это сделали? - спросил у Антигона пастух. - Ты же
перестал давать Эвмену пищу.
- Пищу, но не воду. Он был бы жив еще много дней. - Калхас
почувствовал, что Фригиец оправдывается. - На него не действовали уговоры;
я надеялся, что подействует это. Все мы люди: умереть от меча или удавки
просто. Умереть от голода гораздо сложнее...
- Так зачем они это сделали? - повторил вопрос аркадянин.
- Боятся. Эвдим, Антимах, Антиген - под стражей. Певкест бежал,
остальных я разоружил и лишил сатрапий. Со мной один Тевтам, но лишь
потому... - Фригиец замялся.
- Потому, что за ним три тысячи ветеранов? - докончил за него Калхас.
- Правильно?
- Да. Но Тевтам понимает, что я не доверяю ему. Я не люблю
предателей. Отдав Эвмена мне, они потом отдадут меня кому-нибудь еще. Чем
быстрее мне удастся избавиться от таких... союзников, тем лучше.
- Так и есть! - горячо произнес Дотим. - После того, как ты
объединился с предателями, твоя армия начала гнить. Она вовсю гниет.
- Я вижу, - горько сказал Антигон. - Но скоро это кончится. Ситуация
сейчас даже сложнее, чем вы предполагаете. Под безоружным человеком я имел
в виду Антигена. Я посадил его под стражу, поскольку он отказывается
открыть ворота своей крепости в Сузах, где хранятся сокровища Царя. Я
обещал сжечь его живьем в деревянном гробу. Тевтам был бы этому рад...
- Рад? - изумился Дотим.
- Да, рад. Он ненавидит Антигена. За то, что тот - удачливее, за то,
что тот - хозяин Суз, за то, что тот до сих пор пользуется влиянием среди
аргираспидов. За то, наконец, что ночью после сражения именно Антиген
первым послал ко мне людей, именно он первым предложил мне сдать стратега.
- Негодяй, - выдохнул Дотим.
- Тевтам желает смерти Антигена, чтобы остаться первым среди
ветеранов. Но еще больше он желал смерти стратега: если бы Эвмен
согласился вступить со мной в союз, аргираспиды остались бы на бобах.
Тевтам и Деметрий едва не обнажили оружие, когда мы обсуждали его судьбу.
Мой сын просил сохранить Эвмену жизнь, Тевтам же так яростно выступал за
смерть, что вспыхнула ссора... Короче говоря, Антиген с Тевтамом каким-то
образом сумели сговориться и сегодня их люди убили стратега. Даже если
слуги Антигена сделали это без приказа хозяина - не сомневайся, тот такой
приказ отдал бы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг