- Нет, - сказал я. - Мы почти и не общались.
- Подожди-ка, - сказал Роман. - Притормози.
- А что?
- А вон Володька идет. Помнишь Володю?
Я затормозил. Бородатый Володя влез на заднее сиденье и, радостно
улыбаясь, пожал нам руки.
- Вот здорово! - сказал он. - А я как раз к вам иду!
- Только тебя там и не хватало, - сказал Роман.
- А чем все кончилось?
- Ничем, - сказал Роман.
- А куда вы теперь едете?
- В институт, - сказал Роман.
- Зачем? - спросил я.
- Работать, - сказал Роман.
- Я в отпуске.
- Это неважно, - сказал Роман. - Понедельник начинается в субботу, а
август на этот раз начнется в июле!
- Меня ребята ждут, - сказал я умоляюще.
- Это мы берем на себя, - сказал Роман. - Ребята абсолютно ничего не
заметят.
- С ума сойти, - сказал я.
Мы проехали между магазином N2 и столовой N11.
- Он уже знает, куда ехать, - заметил Володя.
- Отличный парень, - сказал Роман. - Гигант!
- Он мне сразу понравился, - сказал Володя.
- Видимо, вам позарез нужен программист, - сказал я.
- Нам нужен далеко не всякий программист, - возразил Роман.
Я затормозил возле странного здания с вывеской "НИИЧАВО" между
окнами.
- Что это означает? - спросил я. - Могу я по крайней мере узнать, где
меня вынуждают работать?
- Можешь, - сказал Роман. - Ты теперь все можешь. Это
Научно-Исследовательский Институт Чародейства и Волшебства... Ну, что же
ты стал? Загоняй машину.
- Куда? - спросил я.
- Ну неужели ты не видишь?
И я увидел.
Но это уже совсем другая история.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. СУЕТА СУЕТ
1
Среди героев рассказа выделяются один-два
главных героя, все остальные рассматриваются
как второстепенные.
"Методика преподавания литературы"
Около двух часов дня, когда в "Алдане" снова перегорел предохранитель
вводного устройства, раздался телефонный звонок. Звонил заместитель
директора по административно-хозяйственной части Модест Матвеевич
Камноедов.
- Привалов, - сурово сказал он, - почему вы опять не на месте?
- Как это не на месте? - обиделся я. День сегодня выдался
хлопотливый, и я все позабыл.
- Вы это прекратите, - сказал Модест Матвеевич. - Вам уже пять минут
назад надлежало явиться на инструктаж.
- Елки-палки, - сказал я и повесил трубку.
Я выключил машину, снял халат и велел девочкам не забыть вырубить
ток. В большом коридоре было пусто, за полузамерзшими окнами мела пурга.
Надевая на ходу куртку, я побежал в хозяйственный отдел.
Модест Матвеевич в лоснящемся костюме величественно ждал меня в
собственной приемной. За его спиной маленький гном с волосатыми ушами
уныло и старательно возил пальцами по обширной ведомости.
- Вы, Привалов, как какой-нибудь этот... хам-мункулс, - произнес
Модест. - Никогда вас нет на месте.
С Модестом Матвеевичем все старались поддерживать только хорошие
отношения, поскольку человек он был могучий, непреклонный и фантастически
невежественный. Поэтому я рявкнул: "Слушаюсь!" - и щелкнул каблуками.
- Все должны быть на своих местах, - продолжал Модест Матвеевич. -
Всегда. У вас вот высшее образование, и очки, и бороду вот отрастили, а
понять такой простой теоремы не можете.
- Больше не повторится! - сказал я, выкатив глаза.
- Вы это прекратите, - сказал Модест Матвеевич, смягчаясь. Он извлек
из кармана лист бумаги и некоторое время глядел в него. - Так вот,
Привалов, - сказал он наконец, - сегодня вы заступаете дежурным. Дежурство
по учреждению во время праздников - занятие ответственное. Это вам не
кнопки нажимать. Во-первых - противопожарная безопасность. Это первое. Не
допускать самовозгорания. Следить за обесточенностью вверенных вам
производственных площадей. И следить лично, без этих ваших фокусов с
раздваиваниями и растраиваниями. Без этих ваших дубелей. При обнаружении
фактора горения немедленно звонить по телефону 01 и приступать к принятию
мер. На этот случай получите сигнальную дудку для вызова авральной
команды... - Он вручил мне платиновый свисток с инвентарным номером. - А
также никого не пускать. Вот это список лиц, которым разрешено пользование
лабораториями в ночной период, но все равно тоже не пускать, потому что
праздник. Во всем институте чтобы ни одной живой души. Демонов на входе и
выходе заговорить. Понимаете обстановку? Живые души не должны входить, а
все прочие не должны выходить. Потому что уже был прен-цен-дент: сбежал
черт и украл луну. Широко известный прен-цен-дент, даже в кино отражен. -
Он значительно на меня посмотрел и вдруг спросил документы.
Я повиновался. Он внимательно исследовал мой пропуск, вернул его и
произнес:
- Все верно. А то было у меня подозрение, что вы все-таки дубель. Вот
так. Значит, в пятнадцать ноль-ноль в соответствии с трудовым
законодательством рабочий день закончится, и все сдадут вам ключи от своих
производственных помещений. После чего вы лично осмотрите территорию. В
дальнейшем производите обходы каждые три часа на предмет самовозгорания.
Не менее двух раз за период дежурства посетите виварий. Если надзиратель
пьет чай - прекратите. Были сигналы: не чай он там пьет. В таком вот
аксепте. Пост ваш в приемной у директора. На диване можете отдыхать.
Завтра в шестнадцать ноль-ноль вас сменит Почкин Владимир из лаборатории
товарища Ойры-Ойры. Доступно?
- Вполне, - сказал я.
- Я буду звонить вам ночью и завтра днем. Лично. Возможен контроль и
со стороны товарища завкадрами.
- Вас понял, - сказал я и проглядел список.
Первым в списке значился директор института Янус Полуэктович
Невструев с карандашной пометкой "два экз.". Вторым шел лично Модест
Матвеевич, третьим - товарищ завкадрами гражданин Демин Кербер Псоевич. А
дальше шли фамилии, которые я никогда и нигде не встречал.
- Что-нибудь недоступно? - осведомился Модест Матвеевич, ревниво за
мной следивший.
- Вот тут, - сказал я веско, тыча пальцем в список, - наличествуют
товарищи в количестве... м-м-м... двадцати двух экземпляров, лично мне не
известные. Эти фамилии я хотел бы с вами лично провентилировать. - Я
посмотрел ему прямо в глаза и добавил твердо: - Во избежание.
Модест Матвеевич взял список и оглядел его на расстоянии вытянутой
руки.
- Все верно, - сказал он снисходительно. - Просто вы, Привалов, не в
курсе. Лица, поименованные с номера четвертого по номер двадцать пятый и
последний включительно, занесены в списки лиц, допущенных к ночным работам
посмертно. В порядке признания их заслуг в прошлом. Теперь вам доступно?
Я слегка обалдел, потому что привыкнуть ко всему этому было все-таки
очень трудно.
- Занимайте свой пост, - величественно сказал Модест Матвеевич. - Я
со своей стороны и от имени администрации поздравляю вас, товарищ
Привалов, с наступающим Новым годом и желаю вам в новом году
соответствующих успехов как в работе, так и в личной жизни.
Я тоже пожелал ему соответствующих успехов и вышел в коридор.
Узнавши вчера о том, что меня назначили дежурным, я обрадовался: я
намеревался закончить один расчет для Романа Ойры-Ойры. Однако теперь я
чувствовал, что дело обстоит не так просто. Перспектива провести ночь в
институте представилась мне вдруг в совершенно новом свете. Я и раньше
задерживался на работе допоздна, когда дежурные из экономии уже гасили
четыре лампы из пяти в каждом коридоре, и приходилось пробираться к выходу
мимо каких-то шарахающихся мохнатых теней. Первое время это производило на
меня сильнейшее впечатление, потом я привык, а потом снова отвык, когда,
возвращаясь однажды по большому коридору, услышал сзади мерное цок-цок-цок
когтей по паркету и, оглянувшись, обнаружил некое фосфоресцирующее
животное, бегущее явно по моим следам. Правда, когда меня сняли с карниза,
выяснилось, что это была обыкновенная живая собачка одного из сотрудников.
Сотрудник приходил извиняться, Ойра-Ойра прочел мне издевательскую лекцию
о вреде суеверий, но какой-то осадок у меня в душе все-таки остался.
Первым делом заговорю демонов, подумал я.
У входа в приемную мне повстречался мрачный Витька Корнеев. Он хмуро
кивнул и хотел пройти мимо, но я поймал его за рукав.
- Ну? - сказал грубый Корнеев, останавливаясь.
- Я сегодня дежурю, - сообщил я.
- Ну и дурак, - сказал Корнеев.
- Грубый ты все-таки, Витька, - сказал я. - Не буду я с тобой больше
общаться.
Витька оттянул пальцем воротник свитера и с интересом посмотрел на
меня.
- А что же ты будешь? - спросил он.
- Да уж найду что, - сказал я, несколько растерявшись.
Витька вдруг оживился.
- Постой-ка, - сказал он. - Ты что, в первый раз дежуришь?
- Да.
- Ага, - сказал Витька. - И как ты намерен действовать?
- Согласно инструкции, - ответил я. - Заговорю демонов и лягу спать.
На предмет самовозгорания. А ты куда денешься?
- Да собирается там одна компания, - неопределенно сказал Витька. - У
Верочки... А это у тебя что? - Он взял у меня список. - А, мертвые души...
- Никого не пущу, - сказал я. - Ни живых, ни мертвых.
- Правильное решение, - сказал Витька. - Архиверное. Только присмотри
у меня в лаборатории. Там у меня будет работать дубль.
- Чей дубль?
- Мой дубль, естественно. Кто мне своего отдаст? Я его там запер,
вот, возьми ключ, раз ты дежурный.
Я взял ключ.
- Слушай, Витька, часов до десяти пусть он поработает, но потом я все
обесточу. В соответствии с законодательством.
- Ладно, там видно будет. Ты Эдика не встречал?
- Не встречал, - сказал я. - И не забивай мне баки. В десять часов
все обесточу.
- А я разве против? Обесточивай, пожалуйста. Хоть весь город.
Тут дверь приемной отворилась, и в коридор вышел Янус Полуэктович.
- Так, - произнес он, увидев нас.
Я почтительно поклонился. По лицу Януса Полуэктовича было видно, что
он забыл, как меня зовут.
- Прошу, - сказал он подавая мне ключи. - Вы ведь дежурный, если я не
ошибаюсь... Кстати... - Он поколебался. - Я с вами не беседовал вчера?
- Да, - сказал я, - вы заходили в электронный зал.
Он покивал.
- Да-да, действительно... Мы говорили о практикантах...
- Нет, - возразил я почтительно, - не совсем так. Это насчет нашего
письма в Центракадемснаб. Про электронную приставку.
- Ах, вот как, - сказал он. - Ну хорошо, желаю вам спокойного
дежурства... Виктор Павлович, можно вас на минутку?
Он взял Витьку под руку и увел по коридору, а я вошел в приемную. В
приемной второй Янус Полуэктович запирал сейфы. Увидев меня, он сказал:
"Так", - и снова принялся позвякивать ключами. Это был А-Янус, я уже
немножко научился различать их. А-Янус выглядел несколько моложе, был
неприветлив, всегда корректен и малоразговорчив. Рассказывали, что он
много работает, и люди, знавшие его давно, утверждали, что этот
посредственный администратор медленно, но верно превращается в выдающегося
ученого. У-Янус, напротив, был всегда ласков, очень внимателен и обладал
странной привычкой спрашивать: "Я с вами не беседовал вчера?"
Поговаривали, что он сильно сдал в последнее время, хотя и оставался
ученым с мировым именем. И все-таки А-Янус и У-Янус были одним и тем же
человеком. Вот это у меня никак не укладывалось в голове. Была в этом
какая-то условность. Я даже подозревал, что это просто метафора.
А-Янус замкнул последний замок, вручил мне часть ключей и, холодно
попрощавшись, ушел. Я уселся за стол референта, положил перед собой список
и позвонил к себе в электронный зал. Никто не отозвался - видимо, девочки
уже разошлись. Было четырнадцать часов тридцать минут.
В четырнадцать часов тридцать одну минуту в приемную, шумно отдуваясь
и треща паркетом, ввалился знаменитый Федор Симеонович Киврин, великий маг
и кудесник, заведующий отделом Линейного Счастья. Федор Симеонович
славился неисправимым оптимизмом и верой в прекрасное будущее. У него было
очень бурное прошлое. При Иване Васильевиче - царе Грозном опричники
тогдашнего министра государственной безопасности Малюты Скуратова с
шутками и прибаутками сожгли его по доносу соседа-дьяка в деревянной бане
как колдуна; при Алексее Михайловиче - царе Тишайшем его били батогами
нещадно и спалили у него на голой спине полное рукописное собрание его
сочинений; при Петре Алексеевиче - царе Великом он сначала возвысился было
как знаток химии и рудного дела, но не потрафил чем-то князю-кесарю
Ромодановскому, попал в каторгу на тульский оружейный завод, бежал оттуда
в Индию, долго путешествовал, кусан был ядовитыми змеями и крокодилами,
нечувствительно превзошел йогу, вновь вернулся в Россию в разгар
пугачевщины, был обвинен как врачеватель бунтовщиков, обезноздрен и сослан
в Соловец навечно. В Соловце опять имел массу всяких неприятностей, пока
не прибился к НИИЧАВО, где быстро занял пост заведующего отделом.
- П-приветствую вас! - пробасил он, кладя передо мною ключи от своих
лабораторий. - Б-бедняга, к-как же вы это? В-вам веселиться надо в т-такую
ночь, я п-позвоню Модесту, что за г-глупости, я сам п-подежурю...
Видно было, что мысль эта только что пришла ему в голову, и он
страшно ею загорелся.
- Н-ну-ка, где здесь его т-телефон? П-проклятье, н-никогда не помню
т-телефонов... Один-п-пятнадцать или п-пять-одиннадцать...
- Что вы, Федор Симеонович, спасибо! - вскричал я. - Не надо! Я тут
как раз поработать собрался!
- Ах, п-поработать! Это д-другое дело! Эт' х-хорошо, эт' здорово, вы
м-молодец!.. А я, ч-черт, электроники н-ни черта не знаю... Н-надо
учиться, а т-то вся эта м-магия слова, с-старье, ф-фокусы-покусы с
п-психополями, п-примитив... Д-дедовские п-приемчики...
Он тут же, не сходя с места, сотворил две большие антоновки, одну
вручил мне, а от второй откусил сразу половину и принялся сочно хрустеть.
- П-проклятье, опять ч-червивое сделал... У вас как х-хорошее? Эт'
хорошо... Я к в-вам, Саша, п-попозже еще загляну, а то я н-не совсем
п-понимаю все-таки систему к-команд... В-водки только выпью и з-зайду...
Д-двадцать д-девятая к-команда у вас там в м-машине... Т-то ли машина
врет, то ли я н-не понимаю... Д-детективчик вам п-принесу, Г-гарднера. Вы
ведь читаете по-аглицки? Х-хорошо, шельма, пишет, з-здорово! П-перри
Мейсон там у него, з-зверюга-адвокат, з-знаете?.. А п-потом еще что-нибудь
д-дам, с-сайнс-фикшн к-какую-нибудь... А-азимова дам или Б-брэдбери...
Он подошел к окну и сказал восхищенно:
- П-пурга, черт возьми, л-люблю!..
Вошел, кутаясь в норковую шубу, тонкий и изящный Кристобаль Хозевич
Хунта. Федор Симеонович обернулся.
- А, К-кристо! - воскликнул он. - П-полюбуйся, Камноедов этот,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг