Юрковский увидел, как у него вдруг выгнулась спина. Дауге обеими
руками взялся за нарамник.
- Бог мой! - сказал он. - Планетолет!
В розовой пустоте висел планетолет. Он был виден совершенно отчетливо
и во всех подробностях и находился, по-видимому, километрах в трех от
"Тахмасиба". Это был фотонный грузовик первого класса с параболическим
отражателем, похожим на растопыренную юбку, с круглой жилой гондолой и
дисковидным грузовым отсеком, с тремя сигарами аварийных ракет на далеко
вынесенных кронштейнах. Он висел вертикально и совершенно неподвижно. И он
был серый, как на экране черно-белого кино.
- Как же это? - пробормотал Дауге. - Неужели Петрушевский?
- П-погляди на отражатель, - сказал Юрковский.
Отражатель серого планетолета был обломан с края.
- Тоже не повезло ребятам, - сказал Дауге.
- О! - сказал Моллар. - А вон еще один.
Второй планетолет - точно такой же - висел дальше и глубже первого.
- И у этого обломан отражатель, - сказал Дауге.
- Я з-знаю, - сказал неожиданно Юрковский. - Это наш "Тахмасиб".
М-мираж.
Это был двойной мираж. Несколько радужных пузырей стремительно
поднялись из глубины, из призраки "Тахмасиба" исказились, задрожали и
растаяли. А правее и выше появились еще три призрака.
- Какие красивые пузыри! - сказал Моллар. - Они поют.
Он снова лег на спину. У него пошла носом кровь, и он сморкался и
морщился и все поглядывал на планетологов, не видят ли они. Они, конечно,
не видели.
- Вот, - сказал Дауге. - Ты говоришь, что здесь скучно.
- Я н-не говорю, - сказал Юрковский.
- Нет, говоришь, - сказал Дауге. - Ты брюзжишь, что скучно.
Оба старались не глядеть на Моллара. Кровь остановить было нельзя.
Она свернется сама. Радиооптика нужно было бы отнести в амортизатор, но...
Ничего, она свернется. Моллар тихо сморкался.
- А вон еще мираж, - сказал Дауге. - Но это не корабль.
Юрковский заглянул в перископ. "Не может быть, - подумал он. - Этого
не может быть. Не тут, не в Юпитере". Под "Тахмасибом" медленно проплывала
вершина громадной серой скалы. Основание ее тонуло в розовой дымке. Рядом
поднималась другая скала - голая, отвесная, изрезанная глубокими прямыми
трещинами. А еще дальше вырастала целая вереница таких же острых крутых
вершин. И тишина в обсерваторном отсеке сменилась скрипами, шорохами, едва
слышным гулом, похожим на эхо далеких-далеких горных обвалов.
- Эт-то н-не мираж, - проговорил Юрковский. - Эт-то п-похоже на ядро.
- Вздор, - сказал Дауге.
- В-возможно, все-таки у Юпитера есть я-ядро.
- Вздор, вздор, - нетерпеливо сказал Дауге.
Горная цепь тянулась под "Тахмасибом", и не было ей конца.
- Вон еще, - сказал Дауге.
Выше скалистых зубьев выступил темный бесформенный силуэт, вырос,
превратился в изъеденный обломок черного камня и снова скрылся. Сейчас же
за ним вслед появился другой, третий, а вдали, едва различимая, бледным
пятном светилась округлая серая масса. Горный хребет внизу постепенно
опускался и исчез из виду. Юрковский, не отрываясь от перископа, поднес к
губам микрофон. Было слышно, как у него хрустнули суставы.
- Быков, - позвал он. - Алексей.
- Алеши нет, Володенька, - отозвался голос штурмана. Голос был сиплый
и задыхающийся. - Он в машине.
- М-михаил, мы идем н-над с-скалами, - сказал Юрковский.
- Над какими скалами? - испуганно спросил Михаил Антонович.
Вдали прошла поразительно ровная, словно отполированная поверхность -
огромная равнина, окаймленная невысокой грядой круглых холмов. Прошла и
утонула в розовом.
- М-мы еще не все п-понимаем, - сказал Юрковский.
- Я сейчас посмотрю, Володенька, - сказал Михаил Антонович.
За перископом проплывала еще одна горная страна. Она плыла высоко
вверху, и вершины гор были обращены вниз. Это было дикое, фантастическое
зрелище, и Юрковский подумал сначала, что это опять мираж, но это был не
мираж. Тогда он понял и сказал:
- Это не ядро, Иоганыч. Это кладбище.
Дауге не понял.
- Это кладбище миров, - сказал Юрковский. - Джуп проглотил их.
Дауге долго молчал, а затем пробормотал:
- Какие открытия... Кольцо, розовое излучение, кладбище миров...
Жаль. Очень жаль.
Он оглянулся и окликнул Моллара. Моллар не ответил. Он лежал ничком.
Они стащили Моллара в амортизатор, привели его в чувство, а он,
измотанный, отекший, сразу заснул, словно упал в обморок. Потом они
вернулись в обсерваторный отсек и снова повисли на перископах. Под
"Тахмасибом", и рядом с "Тахмасибом", и временами над "Тахмасибом"
медленно проплывали в потоках сжатого водорода несостоявшиеся миры - горы,
скалы, чудовищные потрескавшиеся глыбы, прозрачные серые облака пыли.
Потом "Тахмасиб" отнесло в сторону, а в перископах остался только пустой,
ровный розовый свет.
- Устал как собака, - сказал Дауге. Он перевернулся на бок, и у него
затрещали кости. - Слышишь?
- Слышу, - сказал Юрковский. - Давай смотреть.
- Давай, - сказал Дауге.
- Я думал, это ядро, - сказал Юрковский.
- Этого не могло быть, - сказал Дауге.
Юрковский стал тереть лицо ладонями.
- Это ты так говоришь, - сказал он. - Давай смотреть.
Они еще многое увидели и услышали, или им казалось, что они увидели и
услышали, потому что оба они страшно устали, и в глазах иногда темнело, и
тогда исчезали стены обсерваторного отсека - оставался только ровный
розовый свет. Они видели широкие неподвижные зигзаги молний, упиравшиеся в
тьму наверху и в розовую бездну внизу, и слышали, как с железным громом
пульсируют в них лиловые разряды. Они видели какие-то колышущиеся пленки,
проплывавшие с тонким свистом совсем рядом. Они разглядывали причудливые
тени во мгле, которые двигались и шевелились, и Дауге спорил, что это
объемные тени, а Юрковский доказывал, что Дауге бредит. И они слышали вой,
и писк, и грохот, и странные звуки, похожие на голоса, и Дауге предложил
зафиксировать эти звуки на диктофоне, но тут заметил, что Юрковский спит
лежа на животе. Тогда он повернул Юрковского на спину и снова вернулся к
перископу.
В открытую дверь отсека вползла, волоча брюхо по полу, Варечка, синяя
в крапинку, подобралась к Юрковскому и взгромоздилась к нему на колени.
Дауге хотел прогнать ее, но у него уже совсем не было сил. Он даже не мог
поднять голову. А Варечка тяжело вздымала бока и медленно мигала. Шипы на
ее морде стояли ежом, и полумертвый хвост судорожно подергивался в такт
дыханию.
3. НАДО ПРОЩАТЬСЯ, А РАДИООПТИК НЕ ЗНАЕТ КАК
Это было трудно, невообразимо трудно работать в таких условиях. Жилин
несколько раз терял сознание. Останавливалось сердце, и все заволакивалось
красной мутью. И во рту все время чувствовался привкус крови. Жилину было
очень стыдно, потому что Быков продолжал работать неутомимо, размеренно и
точно, как машина. Быков был весь мокрый от пота, ему тоже было
невообразимо трудно, но он, по-видимому, умел заставить себя не терять
сознание. Уже через два часа у Жилина пропало всякое представление о цели
работы, у него больше не осталось ни надежды, ни любви к жизни, но каждый
раз, очнувшись, он продолжал прерванную работу, потому что рядом был
Быков. Однажды он очнулся и не нашел Быкова. Тогда он заплакал. Но Быков
скоро вернулся, поставил рядом с ним кастрюльку и сказал: "Ешь". Он поел и
снова взялся за работу. У Быкова было белое лицо и багровая отвисшая шея.
Он тяжело и часто дышал. И он молчал. Жилин думал: "Если мы выберемся, я
не пойду в межзвездную экспедицию, я не пойду в экспедицию на Плутон, я
никуда не пойду, пока не стану таким, как Быков. Таким обыкновенным и даже
скучным в обычное время. Таким хмурым и немножко даже смешным. Таким, что
трудно было поверить, глядя на него, в легенду о Голконде, в легенду о
Каллисто и в другие легенды". Жилин помнил, как молодые межпланетники
потихоньку посмеивались над Рыжим Пустынником - кстати, откуда взялось
такое странное прозвище? - но он никогда не видел, чтобы о Быкове
отозвался пренебрежительно хоть один пилот или ученый старшего поколения.
"Если я выберусь, я должен стать таким, как Быков. Если я не выберусь, я
должен умереть, как Быков". Когда Жилин терял сознание, Быков молча
заканчивал его работу. Когда Жилин приходил в себя, Быков так же молча
возвращался на свое место.
Потом Быков сказал: "Пошли" - и они выбрались из камеры магнитной
системы. У Жилина все плыло перед глазами, хотелось лечь, уткнуться носом
во что-нибудь помягче и так лежать, пока не поднимут. Он выбирался вторым
и застрял и все-таки лег носом в холодный пол, но быстро пришел в себя и
тогда увидел у самого лица ботинок Быкова. Ботинок нетерпеливо притопывал.
Жилин напрягся и вылез из люка. Он сел на корточки, чтобы как следует
задраить крышку. Замок не слушался, и Жилин стал рвать его исцарапанными
пальцами. Быков возвышался рядом, как радиомачта, и смотрел не мигая
сверху вниз.
- Сейчас, - торопливо сказал Жилин. - Сейчас...
Замок, наконец, встал на место.
- Готово, - сказал Жилин и выпрямился. Ноги тряслись в коленях.
- Пошли, - сказал Быков.
Они вернулись в рубку. Михаил Антонович спал в своем кресле у
вычислителя. Он громко всхрапывал. Вычислитель был включен. Быков
перегнулся через штурмана, взял микрофон селектора и сказал:
- Пассажирам собраться в кают-компании.
- Что? - спросил Михаил Антонович, встрепенувшись. - Что, уже?
- Уже, - сказал Быков. - Пойдем в кают-компанию.
Но он пошел не сразу - стоял и задумчиво наблюдал, как Михаил
Антонович, болезненно морщась и постанывая, выбирается из кресла. Затем он
словно очнулся и сказал:
- Пойдем.
Они пошли в кают-компанию. Михаил Антонович сразу пробрался к дивану
и сел, сложив руки на животе. Жилин тоже сел, чтобы не тряслись ноги, и
стал смотреть в стол. На столе еще стояли стопкой грязные тарелки. Потом
дверь в коридор открылась, и ввалились пассажиры. Планетологи тащили на
себе Моллара. Моллар висел, волоча ноги и обхватив планетологов за плечи.
В руке у него был зажат носовой платок, весь в темных пятнах.
Дауге и Юрковский молча усадили Моллар на диван и сели по обе стороны
от него. Жилин оглядел их. "Вот это да! - подумал он. - Неужели и у меня
такая морда?" Он украдкой ощупал лицо. Ему показалось, что щеки у него
очень тощие, а подбородок очень толстый, как у Михаила Антоновича. Под
кожей бегали мурашки, как в отсиженной ноге. "Отсидел физиономию", -
подумал Жилин.
- Так, - сказал Быков. Он сидел на стуле в углу и теперь встал,
подошел к столу и тяжело оперся о него.
Моллар неожиданно подмигнул Жилину и закрыл лицо пятнистым платком.
Быков холодно посмотрел на него. Затем он стал смотреть в стену.
- Так, - повторил он. - Мы были заняты пере-о-бо-ру-до-ва-нием
"Тахмасиба". Мы закончили пере-о-бо-ру-до-ва-ние. - Это слово никак не
давалось ему, но он упрямо дважды повторил его, выговаривая по слогам. -
Мы теперь можем использовать фотонный двигатель, и я решил его
использовать. Но сначала я хочу поставить вас в известность о возможных
последствиях. Предупреждаю: решение принято, и я не собираюсь с вами
советоваться и спрашивать вашего мнения...
- Короче, Алексей, - сказал Дауге.
- Решение принято, - сказал Быков. - Но я считаю, что вы вправе
знать, чем это все может кончиться. Во-первых, включение фотореактора
может вызвать взрыв в сжатом водороде вокруг нас. Тогда "Тахмасиб" будет
разрушен полностью. Во-вторых, первая вспышка плазмы может уничтожить
отражатель - возможно, внешняя поверхность зеркала уже истончена
коррозией. Тогда мы останемся здесь и... В общем, понятно. В-третьих,
наконец, "Тахмасиб" может благополучно выбраться из Юпитера и...
- Понятно, - сказал Дауге.
- И продовольствие будет доставлено на Амальтею, - сказал Быков.
- П-продовольствие б-будет век б-благодарить Б-быкова, - сказал
Юрковский.
Михаил Антонович робко улыбнулся. Ему было не смешно.
Быков смотрел в стену.
- Я намерен стартовать сейчас же, - сказал он. - Предлагаю пассажирам
занять места в амортизаторах. И давайте без этих ваших штучек. - Он
посмотрел на планетологов. - Перегрузка будет восьмикратная, как минимум.
Прошу выполнять. Бортинженер Жилин, проследите за выполнением и доложите.
Он оглядел всех исподлобья, повернулся и ушел в рубку на прямых
ногах.
- Mon dieu, - сказал Моллар. - Ну и жизьнь.
У него опять пошла кровь из носа, и он принялся слабо сморкаться.
Дауге повертел головой и сказал:
- Нам нужен счастливчик. Кто-нибудь здесь есть везучий? Нам
совершенно необходим счастливчик.
Жилин встал.
- Пора, товарищи, - сказал он. Ему хотелось, чтобы все скорее
кончилось. Ему очень хотелось, чтобы все уже было позади. Все остались
сидеть. - Пора, товарищи, - растерянно повторил он.
- В-вероятность б-благоп-приятного и-исхода - п-процентов д-десять, -
задумчиво сказал Юрковский и принялся растирать щеки.
Михаил Антонович, кряхтя, выбрался из дивана.
- Мальчики, - сказал он. - Надо, кажется, прощаться. На всякий
случай, знаете... Всякое может быть, - он жалостно улыбнулся.
- Прощаться так прощаться, - сказал Дауге. - Давайте прощаться.
- И я опьять не знайю как, - сказал Моллар.
Юрковский поднялся.
- В-вот что, - сказал он. - П-пошли по ам-мортизаторам. С-сейчас
выйдет Б-быков, и т-тогда... Лучше мне сгореть. Р-рука у него тяжелая,
д-до сих п-пор помню. Д-десять лет.
- Да-да, - заторопился Михаил Антонович. - Пошли, мальчики, пошли...
Дайте я вас поцелую.
Он поцеловал Дауге, потом Юрковского, потом повернулся к Моллару.
Моллара он поцеловал в лоб.
- А ты где будешь, Миша? - спросил Дауге.
Михаил Антонович поцеловал Жилина, всхлипнул и сказал:
- В амортизаторе, как все.
- А ты, Ваня?
- Тоже, - сказал Жилин. Он придерживал Моллара за плечи.
- А капитан?
Они вышли в коридор, и снова все остановились. Оставалось несколько
шагов.
- Алексей Петрович говорит, что не верит автоматике в Джупе, - сказал
Жилин. - Он сам поведет корабль.
- Б-быков есть Быков, - сказал Юрковский, криво усмехаясь. - В-всех
н-немощных на своих п-плечах.
Михаил Антонович, всхлипывая, пошел в свою каюту.
- Я вам помогу, мсье Моллар, - сказал Жилин.
- Да, - согласился Моллар и послушно обхватил Жилина за плечи.
- Удачи и спокойной плазмы, - сказал Юрковский.
Дауге кивнул, и они разошлись по своим каютам. Жилин ввел Моллара в
его каюту и уложил в амортизатор.
- Как жизьнь, Ваньюшя-а? - сказал печально Моллар. - Хороше-о?
- Хорошо, мсье Моллар, - сказал Жилин.
- А как девушки?
- Очень хорошо, - сказал Жилин. - На Амальтее чудесные девушки.
Он вежливо улыбнулся, задвинул крышку и сразу перестал улыбаться.
"Хоть бы скорее все это кончилось!" - подумал он.
Он шел по коридору, и коридор показался ему очень пустым. Он постучал
по крышке каждого амортизатора и прослушал ответный стук. Потом он
вернулся в рубку.
Быков сидел на месте старшего пилота. Он был в костюме для
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг