- Олег говорит то же, что и ты. Но я боюсь, что он просто хочет
утешить меня.
- Олегу важней утешить себя. Он любит Ирину. И потом, что значит -
утешить? Ты не только капитан галактических кораблей, но и знаменитый
астрофизик. Мы должны спрашивать у тебя, что произошло с Ириной, а не ты у
нас.
- У меня просьба к тебе и Олегу. После гибели "Овна" я могу только
дублировать Осиму. Но у него такой прекрасный дублер, как Эдуард. Я бы
хотела заняться механизмами времени. Я считаю своим долгом закончить
работы, которые начала моя дочь. Любое расстройство стабилизатора может
ввергнуть нас в новое безумие.
Я догадывался, что она мечтает еще и о том, как найти безопасные
выходы в будущее и дознаться, что совершилось с Ириной.
- В моей поддержке не сомневайся. Думаю, и Олег не воспротивится.
10
Исчезнувший Голос заменил Граций. Мы немного поспорили, не нужно ли
возвратиться к прежней схеме звездолетовождения: анализаторы - МУМ -
командир корабля. Схема ни разу не отказывала в спокойных космических
областях. И Осиме, и Камагину такая практика казалась удобней. Мы с Олегом
не согласились с ними. МУМ - механический рассудок, она беспомощна вне
причинной связи. Грозный опыт показал, что нарушение течения времени
выводит из строя рассудок. Причинная связь - эквивалент нормальной связи
времен, а нормального-то времени как раз и нет в ядре! Над рассудком
должен стоять разум, мыслящий целостно.
- Граций отлично справится с прежней функцией Голоса, - объяснил
капитанам Олег. - У них одинаковая структура мозга, ведь и Голос по
происхождению из галактов.
Так Граций стал полновластным хозяином оперативной рубки. Он не
вознесся на высоту, как его предшественник. Но и не захотел дальше
неутомимо шагать вдоль кольцевых стен. Он затребовал кресло. Кресло
разыскали самое огромное, из корабельного "запаса на все случаи", в
обычных приспособлениях для сидения массивный галакт не разместился бы.
Водрузили его на специальный постамент.
И теперь Граций представал входящему такой величественной фигурой,
что охватывал трепет. Ромеро сказал, что раньше Граций был богоподобен, а
сейчас - богоравен. И мне Граций напоминал Зевса, восседающего на троне, -
кажется, была такая древняя статуя. Величавое богоравенство не мешало
Грацию работать с быстротой человека и исполнительностью демиурга. Мозг у
галактов подвижней тела. Если не требовалось размахивать руками или
бежать, Граций мог дать фору любому. В спринте на беговой дорожке он не
взял бы и жалкой премии, но состязаться с ним в быстроте мышления не
стоило.
Еще до того как Граций утвердился в рубке, меня посетил Орлан.
Демиург не любил ходить по гостям. Мы обычно встречались с Орланом в
служебных помещениях. Лишь у Грация Орлан бывал часто - вероятно, из
желания подчеркнуть, что между демиургом и галактом не существует
ненависти, некогда разделившей их народы.
- Эли, правда ли, что работами по трансформации времени будет
руководить капитан Ольга Трондайк? - спросил он так официально, как я не
слышал от него со времени, когда он выступал от имени Великого
разрушителя.
- Ты против, Орлан?
Он взметнул вверх голову на гибкой шее, но из уважения ко мне опустил
ее без большого шума.
- Работы по трансформации времени вели демиурги. Мне бы самому
хотелось заменить Эллона.
Не могу передать, как я удивился. Орлан был для меня в разные годы
разным: звездным адмиралом, пленившим мой корабль, могущественным
вельможей Империи разрушителей, жестоким врагом вначале, добрым другом
потом, соратником по бедствиям, одним из создателей Звездного Содружества
и, быть может, самым близким мне существом среди разумных нелюдей. Но
инженером я его представить себе не мог. Он никогда не выказывал ни
интереса к расчетам, ни влечения к конструированию механизмов.
Но Орлан объяснил, что в молодости готовился в промышленные
руководители: получил инженерное образование, стажировался на заводах. И
не удостоился назначения в министры звездолетостроения лишь потому, что
Великий разрушитель поручил ему дела большой галактической политики.
- В том, что я бросил инженерную деятельность, виноваты Ольга
Трондайк и ты, Эли. После вашего пролета через неевклидовы теснины Персея
и взрыва Второй планеты Великий призвал в свое окружение всех, кто по
знатности мог служить опорой трону.
- А сейчас ты хотел бы вернуться к инженерным делам, Орлан?
- Эли, я сейчас единственный, кто не имеет индивидуальных заданий.
После ухода Грация в рубку и особенно после гибели великого Эллона мне
грустно слоняться по кораблю.
- Ты не возражаешь работать с Ольгой, как Эллон работал с ее дочерью?
- Если она не возражает, Эли.
- Она не будет возражать.
Несколько дней я не ходил в консерватор. А затем меня снова потянуло
на корабельное кладбище. Но спускался туда я по-новому. Старые чувства
были развеяны, новые только нарождались. В каком-то смутном смятении я не
знал, чего хочу, чего жду.
В консерваторе добавился новый саркофаг. Я постоял около Эллона.
Демиург обладал могучим мозгом, но вибрации времени не снес. Даже гений не
способен вынести душевный разрыв между прошлым и будущим без прочной опоры
в настоящем.
Я медленно шел от Эллона к Мизару, от Мизара к Трубу, от Труба к
Лусину. Я не спешил к Оану, перед араном я должен был задержаться надолго:
мне хотелось снова поговорить с ним.
- Оан, я не знаю теперь, кто ты - посланец врагов или безучастных к
нам, или даже непонятных друзей, - сказал я, когда подошел к саркофагу
лазутчика. - А ведь это важно знать, согласись, если ты способен понимать
меня. О, ты понимаешь, в этом-то я уверен! Ты - датчик связи между нами и
рамирами, вот и все твои секреты. Сложное устройство, сложное,
подслушивающее, подглядывающее, мыслечитающее, а к тому же еще и
выполненное в форме живого существа, правда, наполовину превратившегося в
силуэт, но это уже ни от тебя, ни от твоих хозяев не зависело: и муравьи
способны укусить дровосека! Скажи же мне, Оан, чего вы хотите от нас?
Почему держите пленниками в стреляющем звездами, как дробинками, костре
ядра?
Я с таким волнением обращался к нему, словно и впрямь ожидал ответа.
Оан, естественно, молчал. А я все настойчивей требовал:
- Если ты и вправду датчик связи, то двойного действия - от нас к
рамирам, но и от рамиров к нам. Наши намерения ты передал, сообщи теперь
их желания. Ты многое нам уже сообщил, не отрекайся: и что вы имеете
лазутчиков среди аранов и ты один из них, и что время здесь опасное -
разве не такую мысль ты внедрял в наши головы? И что вы ищете способа
овладеть ходом времени, переноситься в грядущее и возвращаться обратно,
именно ради такого успеха и погибло пятеро твоих друзей - вероятно, тоже
рамиры в образе аранов. Ты не из шпионов-полупроводников, что поставляют
информацию лишь от врага к хозяину. Ты механизм двойного действия - вот
кто ты. Так не молчи! Даже если вы равнодушные, даже если вы безучастны к
нам, то ведь и такие кричат: "Уйдите с дороги!", когда им мешают. Скажи,
молчаливый, какую дорогу мы вам загородили? Куда свернуть, чтобы не
путаться у вас под ногами?
И опять он молчал. А я, впадая в бешенство, повысил голос. Я грозил
Оану кулаком. Моих беснований никто не видел, здесь-то уж я мог
распоясаться!
- Молчи, молчи, но думай обо мне! Думай о моих вопросах! Передавай их
равнодушным собратьям. Мы не муравьи, что бы там ни говорил Ромеро о вашем
величии и нашем ничтожестве. Мы вырвемся из ада, в котором вы заперли нас!
Не по искривлениям метрики, не по гравитационным лазам, без аннигиляции
вещества и пространства, здесь все выходы заказаны, - это мы уже постигли.
Мы вырвемся через то время, которого ты страшишься как больного и которое
единственное спасет мир от уничтожения. Не рыхлое, а гибкое, не
разорванное, а струящееся, не мертвое, а живое - вот каким оно будет в
наших руках! Мы вырвемся, творю тебе! Через время прямое, ведущее в
будущее, через время обратное, свергающее в прошлое, через время кривое,
через время перпендикулярное!..
Меня ошеломил собственный выкрик! Свершилось! Слово было сказано.
Тьму загадок озарило сияние истины. Пока это было еще слово, а не
поступок, но слово стало мыслью. И без рассуждений, каким-то
нерасчлененным, но бесконечно убедительным пониманием я знал уже, что
нашел единственно важное! Это было решение, какого мы все искали. И оно
пока было только словом, невероятным, озаряющим, поистине ключевым словом
- "перпендикулярное".
Вспоминая сейчас ту минуту, я снова волнуюсь. Меня опять наполняет
восторг открытия. Я, повторяю, не рассуждал, я просто знал, я только знал
- да загадок больше нет, да, найдена единственная возможность спасения. И
если бы меня в тот момент спросили, могу ли я хоть чем-нибудь обосновать
свою уверенность, я ответил бы растерянным молчанием - нет, ликующим, а не
растерянным! Время обоснований еще не наступило. Ведь я _т_о_л_ь_к_о
з_н_а_л_! Я увидел ключ к запертой двери. Я еще не открывал заветной
двери внезапно очутившимся в руке ключом. Я _т_о_л_ь_к_о _з_н_а_л_, что
дверь будет открыта!
Я кинулся наружу. Мне надо было видеть Олега. В коридоре я вспомнил,
что МУМ работает, можно послать мысленный вызов. Олег был у себя. Я
услышал удивленный голос:
- Я срочно нужен, Эли? Прийти к тебе или в лабораторию?
- Лучше всего у тебя, Олег.
- Хорошо, иди ко мне...
Он встал, показал на кресло. Лицо его вдруг стало краснеть: мое
волнение мгновенно передалось и ему. Я сел, он продолжал стоять. На столе
покоился рейсограф - ящичек, похожий на МУМ, но поменьше, он, как и МУМ,
хранил в себе нептуниан, бесценный, зеленоватый кристалл, неизменное
сердце всех схем в мыслящих механизмах. Только в рейсографе нептуниан
использовался не для расчетов, а для записи пройденного пути. Это была
память о рейсе - то, что раньше называлось бортовым журналом. Я бросил
взгляд на рейсограф и отвернулся. Олег сказал с надеждой:
- Эли, у тебя такой вид!..
- Выход на волю не там, где мы ищем, - сказал я. - Надо испробовать
время перпендикулярное, а не прямое и обратное.
И с ним произошло то же чудо! Он мгновенно понял, мгновенно уверовал!
Слово "перпендикулярное" не прозвучало, а просветило: это было озарение, а
не разъяснение. Олег смотрел на меня с восторгом, я мог насладиться
эффектом. Но сказал он то, что должен был сказать командующий эскадрой:
- Да, конечно, это было бы решение. Но существует ли перпендикулярное
время? Можем ли мы овладеть им?
- Давай оценим аргументы за и против.
- Говори ты, я буду возражать, если найду возражения.
Только сейчас подошло время рассуждений. И с той же уверенностью в
истине, которая охватила меня, когда с языка сорвалась формула
"перпендикулярное время", я знал, что найду неопровержимые доказательства
и опровергну сомнения. Озарение должно превратиться в знание - из
провидения стать теорией.
И я начал с того, что до сих пор мы знали лишь одномерное время,
одномерное и однонаправленное: оно шло от прошлого через настоящее к
будущему. Время вытягивалось в линию, показывало лишь в одну сторону.
Только так идут наши маленькие процессы в нашем маленьком мирке. Мы
уверовали, что по-иному и быть не может. И когда в ядре повстречались со
временем гибким и нелинейным, не поняли его сути, сочли, что оно непрочно,
в страхе заговорили о разорванной связи времен.
- Иначе говоря, ты утверждаешь, что разрыва времени нет?
- Да, я это утверждаю. Разрыв времени - лишь наше представление о
куда более сложном процессе его изгиба. Реальное время двумерно, его можно
изобразить векторами на плоскости, а мы видим лишь его проекции на одну
ось. И если время ушло в сторону, перпендикулярно к оси, на ней появится
пустой интервал, мы в ужасе видим разрыв. Нет, время не разрывается, оно
непрерывно, но направлено не только вперед, не только назад, но и вбок. И
напомню, - добавил я, сам пораженный воспоминанием, - что Оан когда-то
тоже говорил об изгибах времени.
- Представить себе изгибы времени трудно...
- А можно представить себе искривление пустого пространства?
Неевклидову метрику пустоты? Уверяю тебя, это еще трудней. Оан наталкивал
нас на открытие, но мы были тогда далеки от нового понимания времени. А
между тем все вокруг должно было бы подвести нас к нему. Вот тебе
поразительный факт. Во Вселенной не существует одновременности.
Одновременность мира - абстракция. Такая же абстракция, как геометрическое
тело, лишенное физических свойств. Мы сами выдумали эту абстракцию, и она
безмерно нас путает, не разъясняет, а затемняет мир. Реально любое тело в
мире разновременно. Любой процесс, протекающий, как нам кажется,
мгновенно, есть лишь статическая равнодействующая бесконечно разных,
бесконечно далеких одна от другой эпох, лишь схлестнувшихся в данный миг в
данной точке данного тела.
- Парадоксально, Эли. Нужно обосновать...
Обоснование меня не затруднило. Каждый объект существует в своем
индивидуальном времени, это так. Но ведь изолированных объектов нет, все
кругом взаимодействует со своим окружением: атом с атомом, звезда со
звездой, галактика с галактиками. Связь эта реальна, но одновременна ли?
Ни в коем случае! Мы видим ближнюю звезду, какой она была десять лет
назад, дальнюю - тысячи лет назад, периферию Галактики - сотню тысяч лет
назад, а другие галактики видятся нам сегодня, какими были миллионы и
миллиарды лет назад. Вот он, наш сиюминутный пейзаж: одномгновенная
картина мира - бесчисленные мазки из разных эпох, лишь совмещенных в
воображаемой сиюмгновенности: Вселенная в любой точке, для любого взгляда,
в любое мгновение безмерно разновременна. Реальной одновременности не
существует, ее можно лишь вообразить, а не физически обнаружить.
И это не мираж. Нет, одновременная разновременность - реальный
процесс, грандиозный физический процесс, тот, что определяет всю структуру
мироздания - взаимодействие всех материальных объектов Вселенной. Ибо
космос наполнен гравитационными волнами, частицами, фотонами, газом,
пылью... И все это облучает, окутывает, притягивает, отталкивает. И одно
приходит из вчера, другое из миллиарда ушедших лет, а суммарное действие
их в любом месте - сиюмгновенно. И каждый объект на воздействие этих
разновременных сил отвечает своим воздействием, но и оно достигает своих
соседей неодновременно - близких скоро, дальних через миллиардолетия.
Таким образом, действующее время любого места Вселенной - равновесие всех
прошедших эпох, вся безмерная громада миллиардолетий, сведенная в одно
мгновение.
Олег снова прервал меня:
- Между прочим, отсюда следует, что настоящее никогда не теряется в
бездне прошлого. Допустим, я излучаю в пространство свое изображение, свои
поля - в общем все, что я как космическое тело собой представляю. И
сколько бы ни прошло лет, в каком-то отдаленном уголке Вселенной всегда
найдется это мое мчащееся излучение, и оно будет физически воздействовать
на встречающиеся объекты. Мое прошлое будет реально существовать в моем
далеком будущем!
- Ты меня опровергаешь или выискиваешь подтверждения?
- Перейдем к практическим вопросам, - предложил он. - Концепция твоя
интересна, но я хотел бы определить программу действий.
- Не знаю, сколь практична программа, это можно установить лишь в
лаборатории.
План мой сводился к следующему. Пребывание в ядре, в однолинейном
токе времени, рано или поздно кончится нашей гибелью. Выход вперед, через
будущее, или назад, через прошлое, не удался. Главная опасность - переход
через нуль времени. Мертвая материя выдерживает такие переходы легко, но
для организма они смертельны. Стало быть, нужно выйти из однолинейности в
двухмерность времени. Преодолеть узы своего времени и шагнуть во время
соседнее, в иное время, в иновремя, как можно его назвать. Не просто
оторваться от своего времени, а искривить его, отклониться в сторону - и
держать искривление постоянным. И получится, что в каждый данный момент мы
движемся вперед, в сторону будущего, а в сумме все больше и больше
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг