Но мозг его, возвращенный к жизни, работал с прежней интенсивностью;
я это понял сразу же, как Андре обрел человеческий язык, и сам Андре
доказал это в разыгравшихся событиях.
Рядом со мной снова пылало горнило новых идей, генератор остроумных
проектов - пусть простят мне эти выспренние слова, в данном случае они
самые точные.
Расчет делался не на внезапность атаки, а на силу удара. План
наступления вкратце сводился к следующему. В центре, на плоскости,
двигаются головоглазы, сверху их поддерживают невидимки. С левого фланга
атакуют ангелы Труба, с правого пегасы под предводительством Камагина и
крылатые ящеры во главе с Лусином.
Петри поведет людей. Человеческую пехоту предполагалось бросить туда,
где в ней будет нужда. Осима с ползущими орудиями размещался в колонне
головоглазов - электромагнитные механизмы, как и сами головоглазы, были
оружием ближнего боя.
На вершине того холма, где мы вшестером высматривали Станцию, я
разместил свой командный пункт. Со мной находился Андре с анализаторами и
Ромеро. В лощинке укрылось несколько штабных пегасов для адъютантской
связи.
Приготовления к штурму были закончены вечером.
По древнему воинскому обычаю битва начиналась с началом дня.
- Действуйте! - передал я по дешифратору начальникам колонн, когда
звезда выкатилась из-за горизонта.
Станция лежала перед нами, как на блюдце, - один большой купол, три
купола поменьше.
Теперь, рассматривая бесчисленные виды Станций Метрики на
стереоэкранах, я вижу, что они удивительно схожи со старинными
астрофизическими обсерваториями, лишь массивней их. Но тогда это сравнение
не пришло мне в голову.
- На Станции пока движения нет, - сообщил Андре, не отрывавшийся от
анализаторов.
Первыми выступили головоглазы.
Могучая колонна, почти в две сотни неторопливо передвигающихся
крепостей, взметнувших над собой красноватые огни перископов, даже на
взгляд была внушительна. А два орудия Осимы походили на исполинских змей,
прокладывающих ей дорогу. Над колонной реяли невидимки, я слышал по
дешифратору команды Гига, но отряда его мы, естественно, не видели.
- Импозантно! - пробормотал Ромеро. Он любовался в бинокль зрелищем
наступающих головоглазов.
Осима дал залп, как только приблизился на дистанцию прямого
попадания.
С командного пункта мы увидели, как из орудий вырвались две огненные
реки. Беснующееся пламя обрушилось на купола.
Начало было хорошее, но, к сожалению, все хорошее ограничилось
началом.
Множество пылающих смерчей закружилось на месте, где наступал
центральный отряд. С невольным уважением я наблюдал, как отважно действуют
внешне столь неповоротливые головоглазы. В наше отдаление донеслось тяжкое
содрогание наносимых ими синхронных ударов.
Вскоре не оставалось ни одного несорванного факела, а несколько
беспорядочно мечущихся смерчей были буквально разорваны и расплющены. Ни
Осимы, ни Орлана не коснулись даже летящие хлопья пламени, так хорошо
защитили своих командиров головоглазы.
В воздухе тоже возникли факелы, но Гиг на этот раз вел себя
хладнокровней, и факелы погасли.
- Буря непонятных полей! - доложил Андре. - И гравитация, и
электромагнетизм, и корпускулы. Что-то, по-моему, готовится
сногсшибательно новое.
Новым было лишь то, что повторилось усиленное старое.
Орудия Осимы наконец разрядились вторым залпом, докончив разрушение
двух малых куполов, а поле битвы охватила вторая волна огня. Уже не
разрозненные смерчи бесновались над продвигающимся отрядом, но все
пространство превратилось в бушующий костер, - и в его бешеной пляске
пропали и головоглазы, и Осима со своими орудиями, и невидимые воины Гига.
Две-три минуты, подавленный, я ожидал полного уничтожения отряда. Но
пламя опять стало спадать, вбиваемое в металл, и мы увидели яростно и
методично сражающихся головоглазов. Теперь они быстро вертелись,
выбрасывая гравитационные импульсы.
Короткое время я не терял надежды, что им и на этот раз удастся
подавить контратаку пламенем. Но в битву вмешалась предсказанная Андре
новая сила.
Несколько головоглазов перевернулось, стройная колонна, словно
опутанная сжимающей цепью, постепенно сбивалась в одну небоеспособную
кучу.
На высоте, непроизвольно или сознательно, раскрылись два невидимки и
рухнули вниз, за ними, отчаянно сопротивляясь неведомому врагу, покатались
еще три обнаруживших себя солдата.
Картина победоносной битвы внезапно превратилась в картину разгрома.
- Осима и Орлан требуют помощи! - крикнул Андре. - У Осимы больше не
заряжаются орудия, у Орлана катастрофически слабеют гравитаторы!
Я приказал выступать крылатым отрядам и человеческой пехоте.
Теперь, когда всем известно, как печально закончился наш первый штурм
Станции, могу с искренностью признаться, что не видел зрелища красочнее и
грознее, чем атака крылатых. Дело заранее было обречено, а я и в момент
разгрома не сомневался, что мы побеждаем, - так непреодолимо стремительна
была эта несущаяся воздушная масса.
Первыми слева вырвались ангелы с разрядниками в крыльях и гранатами в
боевых сумках. Их мгновенно охватило пламя, но холодное - иной природы,
чем невидимок и головоглазов, - ослепляющее, а не сжигающее.
Мы на командном холме понятия не имели, что для любого отряда
зажигается свой огонь, и меня пронизал ужас, когда я увидел, что каждый
ангел несется в факеле, как в ореоле.
Ангелы летели, не ломая четкого строя, шумно и стройно, тысячеголосый
трубный вопль опережал их - они показались мне армией демонов, несущихся
среди пожара. И все они с такой энергией рассекали воздух крыльями, что
подняли уже не бурю силовых полей, а воздушную.
Громовой голос Труба один отчетливо выделялся среди грохота и гама,
клекота и свиста. И, очутившись у поля боя, Труб первый бросил гранату и
взметнул разрядник, и его движение повторил весь воздушный отряд.
К общему шуму добавился треск молний, сотнями разрезающих воздух,
вонзающихся в металл планеты и в золотое небо.
Армада ангелов летела прямо на Станцию, вся в молниях, как в перьях.
Если эта атака с разрядниками оказалась в конечном итоге неэффективной,
то, во всяком случае, она была эффектна.
А затем справа в район боя вынеслась крылатая конница Камагина и
Лусин во главе драконов.
Он далеко обогнал на своем Громовержце остальных ящеров и так
остервенело врубился в гущу мечущихся по полю огней, что странные боевые
факелы отшатнулись от него, как живые.
С короны Громовержца били молнии - многопламенные, неотразимо
испепеляющие. И при каждом выстреле у Громовержца вырывался крик, резкий,
торжествующий, поражающий слух не менее остро, чем электрические разряды
поражали тела.
Это было странное сражение - битва молний против факелов. И побеждали
молнии: там, куда устремлялся Громовержец, быстро погасали бушующие огни.
Вопль и клекот ангелов, дикий свист драконов, торжествующий визг
Громовержца, свирепое ржанье пегасов и боевые клики людей быстро
преобразили молчаливое однообразие боя, закипевшего на подступах к
Станции.
А когда подоспела пехота Петри и блистающие шпаги лазеров вплелись в
общее метание факелов и молний, наш нажим на таинственного противника
обрел новый порыв.
Заколебавшиеся было головоглазы каменной глыбой двинулись дальше,
перестраиваясь на ходу. И хоть их гравитаторы нуждались в подзарядке,
импульсы, выбрасываемые перископами, были еще мощнее, чем прежде, - так
воодушевила головоглазов своевременная поддержка.
- Наша берет! - сказал я Ромеро, отрываясь от зрелища битвы. - Павел,
наконец-то наша берет!
- Эли! Эли! - в испуге вскричал Андре. - Эли, посмотри, что там
делается!
То, что произошло на поле, было более чем неожиданно.
Ни при каких раскладках планируемого сражения нам и в голову не
приходил такой оборот событий - это был немыслимый вариант, нечто из
бреда, а не из расчета!
Со стороны главного купола Станции неслись три крылатых отряда -
ангелы, предводительствуемые Трубом, конница пегасов с Камагиным на белом
коне, и крылатые ящеры с далеко обогнавшим их Громовержцем.
А на шее второго Громовержца восседал второй Лусин.
И эти новые отряды, та же как и первые, наши, охватывало, как
футлярами или ореолами, багровое холодное пламя, из недр их так же рвались
оранжевые молнии разрядов, Громовержец ощетинивался такими же молниями,
Лусин и Камагин вонзали в противников те же лазерные острия, а над ними,
впереди них, несся такой же тысячеголосый вопль, свист и клекот!
- Фантомы! - крикнул Андре после охватившего нас вдруг оцепенения. -
Эли, надо предупредить наших, что на них выпущена банда фантомов!
К чести Осимы и Орлана и особенно Гига, они и без разъяснения быстро
разобрались, что за армия прибыла в битву. Лусин и Камагин, а также Труб
сгоряча спутали своих с чужими, но повторные вызовы Андре и возникшая в
сражении путаница отрезвили их.
Осиме удалось произвести и третий залп. Огненные потоки обрушились на
фантомов, сминая их и превращая в плазму. Наши невидимки схватились с
отрядами вражеских привидений. Я по-прежнему не видел воинов Гига, но по
тому, как взвивались призрачные крылатые коня, как в страхе увертывались
искусственные ангелы и падали с предсмертным криком искусственные люди,
мог легко представить себе, сколь велика ярость нового сражения.
И какое-то очень короткое время у меня еще теплилась надежда, что не
все проиграно.
- Пора кончать избиение наших, адмирал! - сурово сказал Ромеро.
Как раз в это время два Громовержца, живой и искусственный, страшно
столкнулись телами, испепеляли один другого - багровая сеть молний оплела
их головы.
Один из драконов, оранжевый, падал, и я не мог разобрать на
отдалении, Лусин ли сейчас погибает или псевдо-Лусин.
Я приказал Андре, откашлявшись, чтоб не дрожал голос:
- Радировать общее отступление!
Все военачальники услышали приказ и стали поворачивать свои отряды.
Труб тоже услышал, но, распаленный боем, пренебрег приказом. Реальные
ангелы, подбадривая себя бесовскими воплями, с прежним ожесточением
схватывались с ангелами призрачными.
Борьба становилась все более неравной.
- Немедленно к Трубу, Павел! - приказал я Ромеро. - Выводить ангелов
из боя!
Ромеро вскочил на штабного пегаса, и вскоре ангелы стали покидать
поле сражения.
Я спустился с холма и пошел в лагерь.
У Мэри на санитарном пункте кипела работа. Ангелицы-санитарки
прилетали с ранеными. Истерзанные драконы приползали сами, а пегасов
приходилось подгонять: даже с поврежденными крыльями они норовили
взлететь.
Но боль они сносив спокойно, ни один не ржал со злобой, когда
ангелы-хирурги неумело брали в когти скальпель.
- Мэри, мне показалось, что Лусин падал! - сказал я. - Где Лусин?
- У Лусина легкое ранение, но Громовержец плох.
У Лусина была забинтована голова и рука на перевязи. Он горестно
поглядел на меня, по щекам его катились слезы.
Громовержец лежал на боку без сознания. Глаза его были закрыты,
великолепная корона боевых антенн помята - с остриев еще стекали синеватые
предсмертные огни Эльма.
Я опустился на колени и прислушался к работе сердца. Сердце стучало
неровно и глухо, то замирало, то часто и слабо билось. Я молча встал.
Надежды не было.
- Такой друг! - шептал Лусин, плача. - Такой друг, Эли!
- Крепись, дорогой! - сказал я Лусину. - Каждый сегодня мог оказаться
на месте Громовержца. В сражениях дорога к гибели шире дорог к победе.
15
Нет худа без добра: мы потерпели поражение, но узнали, на чем
зиждется оборона Стадии.
Анализаторы, пока шла битва, определили физические параметры
фантомов. Образования эти были воистину фантастической природы - почти без
массы, однако оптически непроницаемы, какой-то сгусток энергетических
излучений, среди них - и неизвестной нам природы.
- Я предупредил, что автоматы не более чем силовые поля, способные
принимать любой телесный облик, - мрачно напомнил Орлан.
Это был один из тех редких случаев, когда он изменял своему мундиру
безразличия.
Даже Труб был ошеломлен.
- Мы, ангелы, по природе своей - материалисты, - взволнованно
высказался он на совете. - Мы отважимся сражаться против любого
вещественного противника. Но против призраков ангелы бессильны. Борьба с
привидениями - не наша стихия!
Больше всего я страшился, что эта паническая философия окостенит
души. В борьбе с фантомами мы потерпели не так физическое, как
психологическое поражение. И весь упор возражений запаниковавшим я
построил на уничтожении философии страха.
- Сущая чепуха, что противник нематериален. Это, конечно, фантомы, но
вполне материальные, ибо составлены из энергетических полей, а разве
силовое поле - не одна из форм материи? Наши изображения на стереоэкранах
и в видеостолбах несут в себе еще меньше массы, чем любой из фантомов, -
почему же вы не бледнеете при виде стереоэкрана? Удивительность фантомов
вовсе не в их мнимой нематериальности, а в том, что им удалось
блистательно скопировать нас самих. Вот где загадка! И нужно распутать эту
физическую загадку, чтоб не поддаться на новые хитросплетения. Не трястись
перед потусторонними силами, а разобраться в новой научной проблеме - вот
чего я сейчас от всех требую.
После такой отповеди обсуждение проигранного сражения стало деловым.
- Физическая загадка фантомов решается просто, - доказывал Андре -
Если у противника имеются анализаторы высокого быстродействия, они легко
отобразят все особенности нашего строения. А после этого не составит труда
построить образ, оптически идентичный с нашим. Видеостолбы, о которых
упомянул адмирал, работают как раз по такому принципу.
- Просто, легко, не составит труда! - с досадой сказал Осима. - Но у
нас жалкие видеостолбы, то есть не больше чем оптические отображения, а у
них отображения силовые. Разница!
- У нас чего-либо подобного, к сожалению, нет и в помине, - со
вздохом поддержал Осиму Ромеро. - Объяснения ваши я могу принять,
проницательный Андре, но вряд ли от них станет легче.
По тому, как скромно, никого не прерывая, Андре выслушивал
посыпавшиеся возражения, я чувствовал, что он готовит сюрприз. Во всяком
случае, так держался бы прежний Андре. Его глаза лукаво поблескивали. Он
словно заранее наслаждался тем, что легко возьмет возникла надежда на
благополучный поворот дел.
- Не легче? - переспросил он. - А я как раз собирался выпустить
против неприятельских фантомов наши собственные, может, попроще по
структуре, но для зрения убедительные.
- А для других ощущал, употребляя это местное словечко? - спросил я.
- Ты понимаешь, Андре, у зловредов... Простите, у защитников Станции
анализаторы не ограничиваются зрением.
- Я и не собираюсь конкурировать с ними. Их фантомы воюют реально,
мои же лишь спутают тактику противника: пусть он направляет удары на
призраков, а не на нас. Истинные приведения, которых опасается Труб, будут
сражаться на нашей, а не на их стороне.
Ромеро с сомнением покачал головой. Ни Осиму, ни Петри с Камагиным
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг