- Кроме того малолетние шлюхи, которым ты поставляешь клиентов, не
будут проинформированы мною о том, что ты - зараженный СПИДом педик, и не
прекратят расплачиваться с тобой натурой, - только произнеся эту фразу, я
сообразил, что для человека со сломанной шеей это уже не аргумент. И
ошибся.
- Да я... с мужиком... никогда... - засипел приемщик.
- Короче, - оборвал я его. - К тебе ночью пришли ребята, которым ты
выдал место багажа по одному жетону, без квитанции, так?
- Да нет... Нет же...
Я начал сомневаться. Не похоже было, что старик врет. Я бы по крайней
мере не стал, если бы меня так схватили за горло. Может, Длинный добыл
квитанцию? А может, дед просто время тянет, мента ждет?
- Я ночью не дежурил... - прохрипела моя жертва.
- Черт! - я ослабил хватку. Действительно, как я об этом не подумал.
- Но сменщик-то тебе наверняка об этом случае рассказал. Ну, быстро!
- Нет... Ничего не знаю...
- Ну как хочешь, - я стал быстро поворачивать его голову вбок. - Жаль
Сеню.
- Да, сказал! - поспешно закричал старик. - Да, приходили, на сорок
шестое место. Крутые мальчики, на большую птицу работают. Лучше не
связываться.
- Большая птица сдохла, - проинформировал его я. - Надо читать
газеты. Лучше "Про нас". Там, кстати, иногда также даются советы как
повысить потенцию. Полагаю, для тебя это весьма актуально. Что там было?
- Чемоданчик. Дипломат. Импортный - с кодовым замком... Сеня-я-я! -
вдруг заорал он.
Я сильно стукнул старика головой о полку, и он сразу же заткнулся.
Осторожно высунувшись из-за стеллажа, я посмотрел в сторону стойки.
Мне повезло - это был не Сеня. Блондинка в зеленом платье, опершись о
стойку, нетерпеливо постукивала по ней жетоном.
- Иду, Ермолаич, иду, - я вышел в проход и потопал к стойке. - Шеф
слабый уже, но клиента чувствует ой-ей! - я подмигнул дамочке, вернее ее
роскошным грудям и забрал жетон с квитанцией. Блондинка, глянув на меня,
брезгливо скривилась.
Я посмотрел на номер, выбитый на жетоне, и пошел искать место. Нашел
я его на удивление быстро, после чего забрал стоявший там желтый чемодан и
отнес девице.
- Желтое очень плохо смотрится в ансамбле с вашим зеленым платьем, -
заметил я ей, отдавая поклажу.
- Пошел ты, козел вонючий, - она обнажила свои белоснежные зубы,
будто собравшись укусить меня. И я пошел.
Но не потому, что испугался острых зубов клиентки, а потому, что
увидел за ее спиной спускающегося по лестнице детину в милицейской форме.
Тот же, увидев меня за стойкой, вытаращил глаза, уронил на пол бутерброд,
который жевал, и потянулся к резиновой дубинке, висевшей у него за поясом.
Это несомненно было его ошибкой. Если бы он схватился за пистолет, то
блондинку, определенно, пришлось бы взять в заложницы. Причем за самые
интимные места. Я перемахнул стойку в прыжке, выхватил у девицы из рук ее
чемодан и запустил его в голову охраннику.
- А-а-а-а! - завизжала дамочка. - Это мой!
- Стал бы я свой кидать, - пробормотал я, бросившись к выходу и
стараясь при этом проскочить мимо мента.
Чемодан попал стражу порядка в грудь, но он все-таки удержался на
ногах. Поэтому проскочить не удалось - когда я находился уже почти что у
него за спиной, последовал сильнейший удар дубинкой, пришедшийся мне в
левое плечо. Я застонал, схватился за больное место правой рукой и упал на
колени. Это было серьезной ошибкой, только на этот раз моей, - следующий
удар был нанесен прямо в голову. Я отключился.
Слава Богу, по-видимому, ненадолго. Очнувшись, я обнаружил, что лежу
на холодном полу, лицом вниз. Краем глаза я заметил желтый чемодан, черные
сапоги, аквамариновые туфли и стройные лодыжки. Знакомый набор. Значит, я
все еще в камере хранения. Медлить было нельзя, в любое время могли
прибыть другие милиционеры, без сомнения вызванные охранником камеры.
Рискуя получить пулю, так как верхние части тел присутствующих мне
видны не были, я резко перевернулся на спину и попытался ударить
милиционера Сеню ногами в живот, ориентируясь при этом о его
местоположении по сапогам. Однако удар пришелся ему лишь в бедро, и его не
хватило даже на то, чтобы свалить охранника с ног. Сказывались усталость и
ранения.
По счастью, или по глупости, но я был принят им за обыкновенного
воришку, поэтому в одной руке он по-прежнему держал всего лишь дубинку, а
в другой - рацию. В связи с этим некоторая свобода маневра у меня еще
оставалась.
Я тут же перевернулся на бок, параллельно подсекая противника ногами.
На этот раз тот грохнулся. Я быстро поднялся на колени и сильно ударил его
кулаком между ног. Он взвыл, а я, вырвав у него из руки дубинку, плашмя
нанес ею два сильных удара по животу, после чего бросил куда-то в угол.
Вскочив, я оказался нос к носу с блондинкой. На лице у нее застыло
выражение ужаса. Надо было срочно бежать, но я не удержался от соблазна.
Схватившись рукой за вырез ее зеленого платья, я резко рванул его вниз и
на себя. С громким треском платье порвалось и шикарные груди выскочили на
волю.
- Коза вонючая! - на моем лице появилось некоторое подобие улыбки,
которого она наверняка не увидела, так как в этот момент я уже мчался
вверх по лестнице. Хотя, конечно, груди стоили того, чтобы задержаться и
посмотреть на них подольше. Может быть, даже не только посмотреть.
Поэтому, оказавшись в вестибюле, я с некоторой грустью растолкал
парочку милиционеров, как раз собравшихся спускаться по лестнице. Уж
они-то там внизу своего не упустят! Однако они, к некоторому моему
удивлению, почему-то решили пропустить столь дивное зрелище и, заорав
"Стой!", устремились в погоню за мной, на ходу доставая из кобуры
пистолеты.
Ближайший ко мне выход из здания вокзала вел на перрон. Я рванулся
туда, маневрируя между людьми, собравшимися в зале ожидания. Я рассчитывал
на то, что в такой толчее - вскоре прибывал поезд на Москву, - стрелять не
будут. Так оно и оказалось.
Выскочив на перрон, я окинул его взглядом. По ближайшему ко мне пути
медленно катил маневровый тепловоз. Я метнулся к нему и вскочил на заднюю
подножку, уцепившись за перила, благо располагалось все это достаточно
низко.
У таких тепловозов кабина находится сзади, там же и дверь в нее. Я
поднялся на площадку и вбежал к машинистам.
- Гони! - громко заорал я, как только оказался в кабине.
Машинист и его помощник с удивлением посмотрели на меня. Рука
машиниста лежала на рычаге управления - нечто подобное есть и в трамваях,
- горизонтальное полукольцо, по которому ходит ручка. Все это хитрое
сооружение называется мудреным словом, которое я в тот момент почему-то
забыл. Но это совсем не помешало мне отшвырнуть машиниста в сторону, так
что он упал на пол кабины, и рвануть рукоятку. Тепловоз застонал, дернулся
и стал резко набирать ход. Я свирепо посмотрел в сторону помощника,
сидевшего с другой стороны кабины.
- Шевельнешься - убью! На пол!
Он выполнил мой приказ, даже не попытавшись хоть что-нибудь
предпринять.
- Я - страшный спецназовец - гроза женщин и мужчин, - решил я тем не
менее подкрепить свой новый имидж. Авось, ребята читают газеты.
- Эй, туда нельзя, - неуверенно произнес машинист, не поднимаясь с
пола. - Стрелку взрежем.
- Ух, сколько животов я взрезал, - свирепо ответствовал я. - Лежи,
гад, а не то и тебе это устрою.
- Как знаете, но там красный, - испуганно отреагировал он. - А дальше
смоленский идет. У нас автоматики нет. Лобовое будет.
Лобовое меня не устраивало. Я перевел ручку в обратное положение и
стал нашаривать ногой педаль тормоза. И опять ее там не оказалось - уже
второй раз на дню я ухитрялся совершать прогулку на экипаже со столь
недружелюбным принципом управления.
Внимательно посмотрев вокруг, тормоз я все-таки обнаружил - в обличии
красной рукоятки. Я потянул ее, раздался скрежет колес, и тепловоз,
задрожав, со страшным звуком остановился, хотя, правда, и не сразу. До
стрелки после того, как это произошло, оставалось, слава Богу, еще метров
пять свободного пути.
Я огляделся. Мы уже выехали за пределы вокзала в моем его понимании
как пассажира и находились теперь между ним и въездом на ветку, ведущую на
сортировочную станцию. Я попрощался со своими попутчиками:
- Благодарю за службу! Обоим присваиваю внеочередное звание "старший
соблазнитель трубопроводных войск".
Осчастливив их этим сообщением, я покинул тепловоз. Преследователей
нигде видно не было - по-видимому, поезда на этом направлении ходили не
очень регулярно. Я перебежал через пути и без помех скрылся в небольшой
рощице, которая росла рядом с сортировкой. Пройдя метров пятьдесят и
преодолев невысокую ограду, я оказался на улице, недалеко от автобусной
остановки.
Через две минуты, забравшись в первый же подошедший автобус, я
плюхнулся на сиденье, оттеснив от него какую-то старушку. Это было,
конечно, нехорошо, но не более нехорошо, чем было мне. По лицу у меня
текли слезы. Второй раз, как я себя помню. Первый был, когда мне впервые в
жизни отказали. Что вы фыркаете?! Конечно, Леночка!
Автобус завез меня в район новостроек на западном берегу Сторожки. К
этому моменту я почувствовал себя немного лучше. Как оказалось, я даже уже
мог ходить, не подкрепляя при этом каждый свой шаг неприличным медицинским
термином, и соображать, не сбиваясь при этом с каждой своей мысли на
леночкины ножки. А это, несомненно, был большой прогресс.
Выбравшись из автобуса на конечной остановке, я сел на скамеечку,
закурил и попытался привести себя в порядок. На голове, в месте удара
дубинкой, выросла огромная шишка, каждое прикосновение к которой причиняло
нестерпимую боль. Череп, однако, как мне показалось, остался цел. Плечо
также сильно болело, но заниматься стриптизом на глазах у почтенной
публики, чтобы посмотреть в каком оно находится состоянии, я не стал.
В остальном мой внешний вид с того момента, как я покинул вокзальный
туалет, не претерпел никаких изменений, поэтому вообще-то понадобилось
лишь чуть-чуть причесаться, чтобы сойти за почтенного гражданина, немного
выпившего после рабочего дня и потому порвавшего и измазавшего пиджак.
Вздохнув, я встал и потащился в глубь квартала, одновременно приводя
в порядок теперь уже свои мысли. Это отняло совсем немного времени, так
как их у меня было минимальное количество.
Единственная ниточка, которая у меня имелась к этому моменту - это
Лев Алексеевич Борисов, заместитель генерального директора "потаскухи". А
единственная новая идея - это гипотеза о том, что именно чемоданчик из
камеры хранения и был причиной гибели Гоши Длинного.
Оставалось, правда, загадкой - кто же его туда положил? Скорее всего
- Платонов, или его телохранитель. Но зачем? И где квитанция? И вообще,
зачем набивать чемодан взрывчаткой и сдавать его в камеру хранения? Бред
какой-то! Террористический акт - милиционера Сеню на тот свет отправить
собирались, что ли?
Пошарив по карманам, я обнаружил прелюбопытнейший факт: паспорта
любвеобильного зама там не оказалось, как, впрочем, и кое-каких других
вещей. Я погрустнел: похоже, что настало время отдавать. Однако на мой
взгляд случайно прихваченные в свое время зажигалка и трусы все-таки не
являлись достаточным эквивалентом отнятого в честной борьбе паспорта
гражданина величайшей и могущественнейшей державы мира. Оставалось только
надеяться, что в качестве компенсации впереди меня ожидают горы случайных
лифчиков и чулок.
Тяжело вздохнув, я пошел искать телефонную будку. Найдя ее, я снова
набрал телефон редакции.
- Да, - на этот раз голос точно принадлежал Леночке.
- Ерохину пожалуйста, - произнес я голосом Буратино из детской
радиопередачи, уже заранее предвкушая веселье.
- О, тебя наконец-то кастрировали, - обрадовались на той стороне. -
Назови мне имя этого доброго человека, я пошлю ему цветы.
Я выругался про себя. У этой особы потрясающий нюх. Не говоря уже о
фигуре.
- Он похоронен в поле, - сообщил я ей своим нормальным голосом. - Его
попытка совершить это непотребство закончилась полным провалом. А ты что,
теперь телефонисткой работаешь? Или ждешь звонка от своего хахаля? Это
случайно не тот тип со связанными за спиной руками, заклеенным пластырем
ртом и в железных трусах с амбарным замком, что проходит сейчас мимо меня?
А то могу позвать его к аппарату. У меня создалось впечатление, что ему
срочно нужно получить от тебя ключ, так как он боится, что в противном
случае во время вашей встречи от него будет малость попахивать.
- Ты думаешь, что это смешно, да, пошляк? Пока ты там где-то
прохлаждаешься, я сейчас в поте лица своего занимаюсь сбором информации.
- Женщина не должна быть потной, - назидательно произнес я. - Это
отталкивает от нее мужчин. Впрочем, возможно, что именно этого ты и
добиваешься...
- Слушай, трепло, мне некогда с тобой разговаривать, - рассердилась
Ерохина. - И вообще мой гражданский долг повелевает мне посоветовать тебе
поскорее сдаться в милицию. И, конечно, самой сообщить туда об этом твоем
звонке.
- Давай, стучи, - обрадовано сказал я. - Только сначала дай мне
телефон Борисова, зама на "потаскухе".
- Зачем это тебе? - удивилась она.
- Ладно, не рассуждай, - обозлился я. - Хватит, потрепались. Я еле
двигаюсь, а у меня еще дел по горло, чтобы снять с себя обвинение в
убийстве.
Леночка продиктовала телефон. Голос ее стал металлическим. Титановым,
так я полагаю.
- Спасибо, - буркнул я. - И запомни: сведения не добываются
разговорами по телефону. Сведения добываются только собственной задницей.
- Ну конечно. Это ведь твой второй основной инструмент, - послышалось
в ответ. - А первый - ты и сам знаешь какой, - короткие гудки оставили
меня в одиночестве.
Я набрал полученный номер. Трубку сначала не снимали, но потом в ней
послышался мужской голос.
- Да.
- Вы уже отпустили свою секретаршу? - осведомился я и посмотрел на
часы: почти шесть. - Ах да, рабочий день ведь уже закончился. Интересно,
она так и пошла по городу без своих розовых трусиков и с грациозно
подпрыгивающими при каждом шаге обнаженными грудями. М-м-м.
Соблазнительное зрелище.
- Это глупые шутки, вы, телефонный хулиган, - рассердился мужчина, но
трубку не положил.
- Может быть, может быть, - протянул я. - Но я обещаю не писать об
этом случае в газету, если вы расскажете мне все про свою очень
симпатичную зажигалку с крепко выпившим накануне дракончиком, так крепко,
что выдыхаемые пары перегара аж горят.
- Я вас не понимаю, - засмеялись на том конце. - Вы - сумасшедший.
- Зря вы так, - я тоже усмехнулся. - Я знаю еще несколько человек -
обладателей такого же сувенира. Думаю, что госбезопасности также будет
очень интересно с ними познакомиться.
- В первую очередь, я думаю, им будет интересно познакомиться с тем,
кто так хулиганит, используя телефоны оборонного предприятия, - было
слышно как трубку со злостью швахнули на рычаг.
- Сведения не добываются разговорами по телефону. Сведения добываются
только собственной задницей, - пробормотал я. - Вот идиот, лишь спугнул
дичь. А теперь придется рисковать.
Порывшись в своей записной книжке, я обнаружил нужный мне номер.
Ответил женский голос, что меня очень обрадовало - только ревнивых мужей
мне сейчас и не хватало.
- Любочка, это я, твой ласковый котик, моя прелесть, - я шумно
задышал в трубку. - Он хочет, чтобы ты погладила его по мягкой шелковистой
шерстке своей ласковой чувственной рукой.
- Лешенька, - на той стороне аж зашлись. - Где ты столько пропадал,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг