были не слоном, нет... Мы были кузнечиками... Даже генерал Наварр...
И все же по-настоящему Ящиком я, наверное, стал позднее... Может, в
тот день, когда меня прикомандировали к американской спецчасти, охранявшей
в Лаосе склад йодистого серебра. Невзрачный, вполне безобидный на вид
порошок уже тогда носил великолепное название - оружие Зевса. Лейтенант
Кроу доходчиво объяснил: достаточно кристалликам йодистого серебра попасть
в самую безобидную тучу, чтобы вызвать настоящий потоп...
И этот потоп случился. Я имею в виду день, когда была проведена
операция "Поп-1"...
Говорят, там смыло все...
Показывая мне фотографии голых заиленных склонов, которые еще недавно
были покрыты джунглями, лейтенант Кроу удовлетворенно объяснил: это только
начало. У нас есть вещества, способные вызвать кислотный потоп. Не просто
потоп, а - кислотный! В течение часа он выведет из строя всю технику -
локаторы, радиоустановки, орудия, самолеты, танки. Мы откроем в небе такую
дыру, что сам Ной ужаснется разверзшимся хлябям... Мы находимся в
преддверии геофизических войн, Анри, похвастался лейтенант Кроу. Скоро мы
научимся нагревать и охлаждать целые континенты, повышать уровень
наведенной радиации, наконец, потрясать враждебные нам страны
искусственными землетрясениями...
Он был оптимист, этот лейтенант Кроу. И, как многих, похожих на него
оптимистов, его убили вьетнамцы в тихом местечке Лай в одну беззвездную
ночь, никак не желавшую разразиться долгожданным кислотным дождем...
А я, Анри Леперье... нет, Ящик... я выжил...
Что с нами? - подумал Ящик. Разве мне кто-то говорил, что я никому не
нужен? Разве я был первым, призванным убивать?.. Почему что-то сломалось
именно во мне, а не в ком-то другом?.. Разве мне пришлось видеть более
страшные вещи, чем этому голландцу, или Буассару, или Усташу?.. Почему я
начал спасать себя и только себя?.. Какой смысл в том, что я уже много лет
прячусь сам от себя?..
Ящик перевел дыхание.
С того места, где он сидел, ему хорошо было видно мерцание оборотня,
лежащего под джипом. От оборотня несло силой и напряжением. Он освещал
весь мир - с его запахами, с его сияниями, с ночной мглой... Ради чего я
себя спасаю?.. Почему мое сознание так пробуксовывает, когда я начинаю
думать не о себе, а о нас?..
Опять до меня донесся счастливый забытый запах, и я опять не успел
его вспомнить. Ящик сказал:
- Завтра я ухожу, Усташ.
- Как уходишь? Куда?
- В Уганду.
Я взглянул на Ящика и пожалел его. Он хотел бросить легион и
превратиться в обыкновенного человека. Наверное он думал, что превратиться
из киллера в преподавателя географии так же легко, как из преподавателя
географии превратиться в киллера. Как будто киллер действительно может
стать тихим маляром или сторожем при портовых пакгаузах. Знаменитый
стрелок, снискавший известность в самых кровавых точках, он хотел
затеряться в какой-то вшивой Уганде, где жители до сих пор еще не слезли с
деревьев...
- Нет, Усташ, - покачал головой Ящик. - Я не останусь в Уганде. Я
уйду дальше.
А что там дальше Уганды? - хотел спросить я, но не успел. Шаркающей
походкой, беспрестанно дергая длинной головой, к костру приблизился
Буассар. Зрачки его глаз были сильно расширены. Он спросил:
- Меня кто-то звал?
- Нет, - ответил Ящик. - Но раз уж ты встал, посиди с нами.
- Ты француз! - изумленно сказал Буассар. - Держу пари, ты из Нанта!
- Это так, - негромко ответил Ящик и они замолчали. Один
торжествующе, другой устало. А рядом капрал, упав лицом в траву, пьяно
вслушивался в непостижимую для нас Вселенную звуков.
Когда Буассар присел, меня обдало запахом табака. Я не глядя извлек
сигареты из кармана его рубашки. Дым мне не мешал. Я был полон счастьем
узнавания. Я понимал всех и вся. Я понимал бег термита в подземных
переходах его дворца, понимал дикую птицу, затаившуюся на развилке дерева.
Я понимал даже цикаду, бессмысленно трепещущую где-то рядом. Я впервые так
сильно понимал этот мир - всей шкурой, по которой пробегал волны ледяного
холода. И это бесконечное счастье, так странно уловляемое мною, кружило
голову, это бесконечное счастливое чувствование вытаскивало меня из
болота, в котором, казалось, я навсегда погряз.
А еще я вдруг понял, чем пахнет надбавка за риск. Она пахнет теплым
бензином, понял я, перегретой резиной шасси, и кровью. Ничем больше.
Стреляя и гогоча, мы сами отнимали у себя вот это невероятное
чувствование...
- Это все оборотень, - негромко сказал Ящик. - Уверен, это он.
- Почему ты так думаешь?
- Взгляни на него. Он похож на Космос, переполненный мириадами звезд.
Он похож на цветущий океан. Он умеет усиливать те зачатки, что в нас
заложены. Не знаю, как он это делает, но у него получается.
- Да ну, - сказал Буассар. - У этой твари нет даже пасти.
- Насчет пасти ты прав. Но она ему наверное не нужна. Может, он
правда питается звездным светом. Может, он правда звездный миссионер,
волею случая заброшенный в наши пространства. Не надо ничему удивляться,
Буассар. Американская гремучая змея по теплу, источаемому мышью, узнает о
ее присутствии за десяток метров. Японские рыбки-сомики улавливают так
называемые теллурические токи, которые постоянно циркулируют в земной
коре, значительно меняя свои характеристики перед землетрясениями. Скаты и
угри, Буассар, умеют генерировать мощные электрические заряды. Наверное и
оборотень что-то такое умеет. Не знаю... Пусть оборотнем займутся те, кому
мы его передадим...
- О ком это ты? - подозрительно спросил Буассар.
- О тех, кому мы передадим оборотня.
- В Уганде?
- Если там найдется специалист, то и в Уганде.
- Что значит - передадим? - Буассар нервно сжал кулаки. - Ты ведь
сказал - передадим? Я правильно тебя расслышал?
- Совершенно правильно, Буассар.
- А может в Родезии за оборотня дадут больше?..
- Он похож на чудо, Буассар. Надо ли за чудо брать деньги?
- Именно за чудо их и надо брать! - с угрозой ответил француз и
голова его задергалась еще сильнее. - Чем я буду платить врачам? А мне
ведь понадобятся хорошие врачи, я не намерен проводить остаток жизни среди
слепых! Пусть эта тварь хотя бы вернет мне зрение, тогда я, может, еще
подумаю!
- Ты мешаешь мне, Буассар, - прохрипел из травы капрал. - Заткнись
или убирайся!
Буассар вскочил.
Вид у него был сумасшедший. А когда он выскочил из палатки, вид у
него был уже, скажем так, безумный. Он даже пах иначе, по этому его запаху
я сразу понял - он опасен. Шлесс ведь тоже стрелял в нас, а у Шлесса было
меньше причин на это. К счастью, как и Шлесс, Буассар не мог вести огонь
прицельно - очередь лишь срезала листья над нашими головами. Зато море
запахов, будто взорвавшись, мгновенно испепелило меня, смыв обратно в
гнусное зловонное болото, в котором я до этого пребывал.
Все менялось и упрощалось самым диким и неестественным образом.
Я еще видел светящиеся цветы, слышал писк перепуганных птиц, но все
это уже было всего лишь суетой разложения. Все распадалось, разваливалось,
возвращая нас в прежний мир, по шею, да нет, с головой погружая в
обыденное дерьмо лагерной жизни. А одновременно возвращалась чудовищная
головная боль, разламывающая виски.
Взбешенный, я попытался вырвать автомат из рук Буассара.
Он сам его отпустил.
- Я вижу, Усташ! - завопил он.
И столько неподдельной радости прозвучало в его словах, что я
невольно опустил руки.
- Оставь его, Усташ, - безнадежно произнес Ящик. - У него все не
так... Он напугал оборотня...
Я медленно обернулся.
Оборотень лежал там же, под джипом. Он еще мертвенно и тускло
светился, но игра цветных миров под его оболочкой угасла. Он на глазах
выцветал, как грязная тряпка. Он тускнел, как зола костра. А по траве
катался капрал, зажимая пальцами уши. Не знаю, что он чувствовал.
Проклятия капрала покрывал счастливый вопль Буассара:
- Я вижу, Усташ! Я вижу!
5. БЕГСТВО
Только Ящик сохранил спокойствие. Даже голландец, шумно выбравшийся
на поляну, его не удивил. Рядом с ван Деертом испуганно семенил бабинга.
- Здесь стреляли... Кто? - голландец двумя руками держался за
автомат.
- Я вижу, ван Деерт! Вижу!
- Что ты видишь, Буассар? - не понял голландец.
- Тебя, ван Деерт!
Голландец презрительно сплюнул.
- Есть новости, капрал, - сказал он, презрительно оглядывая замершего
у костра Ящика, отплясывающего безумную джигу Буассара.
- Почему ты здесь? - медленно приподнялся капрал. Он был бледен,
кажется, руки у него тряслись.
- Есть новости, капрал, - напряженно повторил ван Деерт.
Капрал медленно отошел к джипу.
Оборотень в траве совсем погас. Я не видел никакого свечения.
Звездный миссионер? Тупая тварь?.. Почему-то мне было это уже все
равно... В конце концов, подумал я, разве скат, ударяя жертву
электрическим разрядом, совершает разумное действие? А цветок, источая
ароматы, хочет нам понравиться?.. Будь оборотень звездным существом,
сознательно влияющим на человеческую психику, он бы нашел возможность
провести свой странный эксперимент более корректно.
- Голландец струсил! - заявил мне счастливый, подпрыгивающий от
наплыва чувств Буассар. - Ему не хватило смелости добраться одному до
лагеря майора Мюллера. А бабингу он перехватил где-то в пути. Теперь у
него есть причина для оправданий. Вот увидишь, он сейчас начнет
оправдываться. А потом, сам знаешь... Потом он пристрелит бабингу и
хорошенько, с золой, выварит его череп...
Буассар похлопал меня по плечу:
- И он прав! Я его не осуждаю. Нам всем нужны деньги.
- Торопишься на рынок? - усмехнулся я.
- Конечно! - заржал француз. Он очень быстро обрел утерянную было
уверенность. - Ты что, поверил Ящику? Решил вместе с ним осчастливить
человечество? Сдать оборотня в музей?.. Он же сумасшедший, этот Ящик, ты
что, не видишь?.. Мы доберемся до Солсбери и там загоним оборотня. И уж
постараемся не прогадать!
- Заткнись, Буассар! Торгов не будет.
Мы обернулись.
Капрал и ван Деерт стояли рядом, автомат голландца висел поперек его
живота.
- О чем это ты? - не понял Буассар.
- Об этой твари, - голландец кивнул в сторону джипа.
- Это наша находка! Мы получим за нее в твердой валюте.
- Мы получим шизофрению... В лучшем случае... - ухмыльнулся ван
Деерт. Похоже, он многое успел рассказать капралу, тот подтверждающе
кивал. - Тут нет психушек, Буассар, а нам не с руки таскать за собой
свихнувшихся. Да еще эта тварь... Тебе что, хочется повторить кошмары?
Голландец проговорился, отметил я про себя. Он хорошо держался, раз
мы ничего не заметили. А его, кажется, мучили кошмары.
Что ж, усмехнулся я. Каждому свое.
Подонки, - подумал голландец, твердо ставя ногу на пень. Они не могут
без окриков. На них можно только орать. Ради лишней монеты они готовы
отправиться в психушку, потерять руки и ноги. С ними опасно находиться
даже в патрулировании, даже в таком несложном, как наше. А этот лягушатник
так и лезет мне под ноги. Я не удержусь. Однажды я его пну!..
Они посходили с ума, окончательно решил ван Деерт. Эта тварь нагнала
на них страху, но из жадности они будут драться из-за нее, как из-за
шлюхи... Давайте! Давайте!.. Я знаю, как вас остановить...
- Это все оборотень, - сказал голландец вслух. - На меня его
присутствие тоже подействовало, но, отойдя от лагеря, я сразу в себя
пришел. А еще я встретил бабингу. Он шарил по кустам, как слепой. Пришлось
хорошенько его тряхнуть, чтобы он пришел в себя. Он говорит, капрал, эта
тварь известна местным жителям. Он врал, когда говорил, что ни о чем таком
никогда не слышал. Многие черные слышали про эту тварь, она уже давно
обитает в местном лесу. Если оборотень появляется вблизи от деревни,
жители уходят из деревни. А ты, Усташ, - резко обернулся ко мне голландец,
- сам притащил оборотня в лагерь!
- Хочешь отыграться на мне?
- Прикончи оборотня, Усташ!
Я опустил глаза. Я уже знал, что он задумал, поэтому ему не следовало
видеть моих глаз.
Но опустив глаза я увидел оборотня.
Разворованное чудо, вот ты кто, подумал я. Не звездный миссионер, не
тупая тварь, даже не растение. Ты чудо, но уже разворованное. Тебя еще не
успели понять, а ты уже разворовано всеми нами...
И спросил вслух:
- Прикончить оборотня? Разве ты уже не пытался сделать это, ван
Деерт? Еще там, в лесу, где ты стрелял в него из малокалиберки?
- Ты можешь взять автомат, - напряженно ухмыльнулся голландец. - А
если хочешь, воспользуйся гранатой. Это твое дело. Хоть голыми руками его
души, оборотень должен исчезнуть. Бабинга утверждает, как правило, эта
тварь обычно выбирает кого-то одного. Ты же видишь, он выбрал тебя. Вот и
отделайся от оборотня.
Буассар изумленно открыл рот, но я знал - он ничего не спросит.
Я ждал.
И когда голландец бросился на меня, заученно ударил его кулаком в
живот, а потом, когда он задохнулся, согнувшись, коленом в лицо. Но меня
сбил с ног француз, он стоял рядом.
- Тебе придется разделаться с оборотнем, Усташ.
В голосе капрала не было угрозы и я его понял:
- Боитесь, оборотень еще что-то выкинет? - я спрашивал, не вставая с
земли. - Боитесь, он будет сопротивляться? - Я нес какой-то бред, почти не
понимая собственных слов. - Боитесь, он сам разберется с тем, кто начнет
расстреливать его из автомата?..
Я попытался подняться, но голландец ударом тяжелого армейского
башмака вновь опрокинул меня в траву.
- Берегись! - завопил Буассар.
Упершись руками в землю, я поднял голову.
Оборотень медленно двигался ко мне. Это было всем ясно - ко мне. Я
ощутил, как меня обдает холодом.
Оборотень не катился и не полз, у него не было никаких конечностей,
он просто медленно плыл над пригибающейся травой, будто впрямь использовал
для движения воздушную подушку. От него веяло холодом, как от открытого
морозильника. Под прозрачной оболочкой таинственно пульсировали нежные
светлячки. Может, это правда был целый мир со своими звездами и планетами?
Я попытался откатиться в сторону, но оборотень уже завис надо мной.
Еще секунда, подумал он, и он брызнет на меня кислотой, которой
прожег металлическое днище джипа...
Я замер.
Я ждал.
Молча, положив руки на оружие, смотрели на меня капрал, Буассар и
голландец. Только Ящик безучастно сидел у костра. На его лице не дрогнул
ни один мускул.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг