просто добиться, даже имея идеальных слуг. Впрочем, где они, эти
идеальные - если не считать моего Коса...
Сейчас покои выглядели сумрачными и даже слегка зловещими. Большая
часть свечей в канделябрах на стенах была погашена, и по углам копились
вязкие серые тени, словно выжидая своего часа.
Огоньки оставшихся свечей блуждали по перламутровой инкрустации
старинной мебели, будто открывая вход в какой-то иной, потусторонний мир.
Это было красиво, но вместе с тем немного жутковато.
Хотя, казалось бы, недавно я сам собирался всерьез отправиться в
этот запредельный мир теней. И ничего, не боялся... да и сейчас - не
боюсь.
Эмир Дауд жестом указал мне на атласные подушки, разбросанные по
всему покрывавшему пол ковру. Я послушно опустился на одну из них, а Дауд
Абу-Салим устроился напротив, держась неестественно прямо.
Сперва мы немного помолчали. Я ждал, что скажет Дауд, а эмир, по-
видимому, собирался с мыслями. Наконец он заговорил - и, признаюсь, от
его слов я вздрогнул.
- Ты знаешь, что происходит в Кабире,- начал Абу-Салим без всяких
предисловий.
Я не ответил. Я не был уверен, нужен ли здесь ответ, и если нужен -
то какой?!
- Конечно, знаешь. И все знают. И я знаю. Но если всем это не
нравится, то мне это ОЧЕНЬ не нравится. Как и тебе.
- Мне нравится,- горько усмехнулся я.
- Не перебивай без нужды. Потому что все гораздо хуже, чем ты
полагаешь,- жестко сказал эмир, кивнув на мою искалеченную руку.
Это был первый человек, не старавшийся не замечать моего уродства.
- Что может быть хуже, сиятельный эмир?
- То, что это происходит не только в Кабире. Харза, Кимена, Бехзд,
Дурбан... Короче, по всему эмирату и многим сопредельным землям. По
нескольку случаев на каждый город, но этих городов довольно много...
Я напрягся.
- Вчера я говорил с Эмрахом ит-Башшаром из Харзы,- продолжил Дауд,
глядя мимо меня.- У него погиб друг. Та сабля, что у Эмраха вместо пояса
- память о покойном. Следы привели ит-Башшара в Кабир. И он, как и мы с
тобой, пытается понять, что происходит. Только горяч не в меру, как и все
харзийцы. Все нахрапом норовит... Говорил - хочет найти этих... людей.
Если их можно так назвать.
Так вот в чем дело! А я-то думал... Мне на мгновение стало стыдно.
- Людей калечат и убивают,- так же жестко говорил эмир дальше.-
Пусть - немногих. Ты согласишься, что твоя рука - это немного? И
правильно сделаешь. Но мы не в силах положить этому конец. Мы - другие.
Нам не понять, как оружием можно убивать. А они, те, кого мы ищем -
такие, какие они есть. И, значит, часть из нас должна уподобиться им.
Иного пути нет.
- Но это ведь невозможно! - растерянно выдавил я.
- Наши предки были способны на это, если верить легендам. Значит,
это возможно. И Эмрах ит-Башшар хочет стать первым...
Дауд Абу-Салим надолго замолчал, и я не решался прервать его
молчание. Я и так понимал, кем хочет стать отчаянный Эмрах и зачем ему
это нужно. Ах, как я его понимал!..
- Я хочу, чтобы ты стал вторым,- наконец произнес эмир.- Хочу -
и не могу приказать тебе. Но иначе при столкновении с Другими ты
будешь...
обречен.
- Я?! А почему - я?..
- Не перебивай меня! И выслушай до конца. Я допускаю, что Эмрах,
побуждаемый местью за друга, действительно научится...- эмир все не мог
произнести нужное слово.- И я даже допускаю, что он сумеет найти корень
преступлений. Но я хочу, чтобы в этот момент рядом с ит-Башшаром был
человек, способный не только на... опрометчивые поступки, но и на
понимание. Иначе мы будем гасить огонь огнем. Тем более что у Эмраха
наверняка найдутся последователи. Месть - болезнь заразная, вроде
чумы...
- Да, заразная,- тихо согласился я.- Хуже чумы.
- Рано или поздно ты сам пришел бы к этому,- кивнул эмир.- Я лишь
чуть-чуть подтолкнул тебя. Просто ты - один из немногих, способных
устоять на грани. И... ты уже изменился. Разве ты не замечаешь?
- Замечаю,- хрипло проговорил я, не узнав собственного голоса, и
откинул правый рукав халата, обнажая обрубок.- Но еще я замечаю и вот
это... Не гожусь я теперь в герои. Один, без руки...
- Ты будешь не один. Поисками будут заниматься и другие, помимо
Эмраха из Харзы и тебя. А высочайший фирман, обеспечивающий тебе
содействие по всему эмирату - и кое-где вне его - я уже заготовил.
Теперь что касается твоей руки...
Эмир как-то странно посмотрел на меня.
- Есть человек, которой берется помочь тебе,- закончил он.
Я почувствовал у себя за спиной какое-то движение и быстро
обернулся.
Передо мной стоял шут.
Друдл Муздрый.
Плотный коренастый человечек, похожий на пустынного тушканчика, если
можно представить себе тушканчика с непоседливостью хорька, нахальством
портовой крысы и многими другими сомнительными для тушканчика
достоинствами. Восьмиугольная фирузская тюбетейка чудом держалась на его
бритом лоснящемся затылке, а многочисленные пятна на куцем шерстяном
халате-джуббе говорили об обильных обедах, сопровождавшихся не менее, а
то и более обильными возлияниями.
Крохотные глазки шута сверкали двумя черными маслинами, а между ними
алела слива вздернутого носа; при этом луна его лица завершалась черной
козлиной бородкой, немытой и нечесаной со дня сотворения мира.
Или еще раньше.
Таким стоял передо мной их шутейшество Друдл Муздрый, посмешище
всего Кабира.
Со своим дурацким тупым кинжалом за поясом. И вдобавок с детским
маленьким ятаганом, который таскал в последнее время.
- Поговори с Высшим Чэном, Друдл,- спокойно заявил эмир.- А я не
буду вам мешать.
Дауд Абу-Салим неожиданно легко поднялся на ноги и беззвучно
растворился в тенях.
6.
Я выжидательно поглядел на шута. Друдл не обратил на мой взгляд ни
малейшего внимания и поспешил плюхнуться на ту самую подушку, с которой
только что поднялся эмир.
В руках у шута неизвестно откуда оказалось блюдо с ореховой
пахлавой, и он мгновенно набил сладостями свой рот, растянувшийся до
ушей.
По-моему, столько пахлавы не влезло бы и в седельный хурджин.
- Ты дурак,- Друдл для верности ткнул в меня толстым и липким
пальцем.- Спорить будешь?
Я сперва поперхнулся, словно это в мой рот набили гору сластей,
потом представил себя спорящим с Друдлом на предложенную тему и сам не
заметил, как отрицательно замотал головой - отрицая непонятно что.
- Значит, договорились,- удовлетворенно подытожил шут.- Ты дурак.
И я дурак. Давай поговорим, как дурак с дураком. Руку новую хочешь?
- Зло шутишь, Друдл,- вполголоса ответил я, чувствуя, как во мне
закипает гнев.
- Это отвечает умный Чэн Анкор,- блюдо с пахлавой пустело прямо на
глазах.- А что ответил бы дурак? Давай попробуем еще раз... Руку новую
хочешь? Ну?!
- Хочу!
Я даже не успел сообразить, что отвечаю. И впрямь глупею...
Друдл швырнул пустым блюдом в стену и радостно заскакал на подушке,
сплющившейся под его увесистым задом.
- Получилось, получилось! - заорал он на все покои, и я испугался,
что сейчас сюда сбегутся слуги - спасать эмира от ночных демонов.
Я огляделся - на всякий случай - и пропустил тот момент, когда у
Друдла объявилось новое блюдо.
С виноградом. С розовым гератским виноградом.
- Так, продолжим,- шут задумчиво пожевал одну ягодку, плюнул
косточками в медную курильницу, не попал и досадливо скривился.-
Переходим ко второй части наших дурацких размышлений! А меч ты новый
хочешь? Красивый...
- Нет,- твердо отрезал я.- Не хочу.
- Почему?- осведомился шут, лихо объедая кисть винограда.- Была
одна железка, будет другая...
Я мрачно усмехнулся.
- Меч - не железка, Друдл. Меч - традиция рода. Меч -
продолжение меня самого. Дурак ты все-таки...
- Понятное дело,- легко согласился шут.- Я и не спорю. А ты
кончай изображать грозовую тучу - свечи от страха погаснут. Ты лучше вот
о чем подумай: меч твой - железный... Да знаю, знаю, что стальной - не
умничай! Так вот, меч - железный, рука - живая... меч, как мы выяснили,
это продолжение тебя самого... А рука?
- Что - рука?- тупо спросил я.
- Ну, рука - тоже продолжение тебя самого? Ты что, действительно
дурак? За моей мыслью следить не успеваешь? Ну, живо отвечай! Рука -
продолжение или не продолжение?!
У меня вдруг закружилась голова.
- Продолжение,- промямлил я.- А как же... это ведь рука. Живая...
- Выходит, что у тебя, Чэн-дурак, два продолжения? Одно -
железное, а другое - живое?
- Выходит, что так,- обреченно согласился я.
А что мне оставалось делать?
- И одно продолжение - которое живое - тебе укоротили... Так
может, нам для равновесия надо другую часть удлинить, а? Железную? Меч -
железный, полруки - железные, а дальше - как раньше! И получится у
нас...
- Не получится,- угрюмо возразил я, удивляясь, что вообще обсуждаю
эту ненормальную идею с ненормальным собеседником.- Ты что, сам не
понимаешь - пальцы, ладонь, запястье... Это тебе не просто кусок железа!
- А меч - просто кусок железа? - хитро сощурился Друдл, сдвигая
тюбетейку еще дальше на затылок.
- Нет... меч...
- Слыхали, слыхали - продолжение тебя самого! Слушай, Чэн, по-
моему, ты сам себе противоречишь! Вот уж воистину - все беды от ума!..
Друдл вскочил на ноги и заплясал вокруг меня, хлопая в ладоши и
корча рожи, которым мог бы позавидовать полуночный людоед-якша.
- А у Чэна-дурака есть железная рука!- пел он противным
фальцетом.- Есть железная рука - вот уж штука на века!
- Нет,- твердо заявил я.- Я в это не верю.
- Потому что умный,- сообщил мне пляшущий Друдл.- Был бы дурак -
поверил бы. А в меч свой веришь?
- В меч верю.
- Значит, и в руку поверишь. Вот поглупеешь - и поверишь.- Друдл
был непреклонен.- Да что я тебя, в конце концов, как маленького
уговариваю?! Тебе это нужно или мне? Ты тут радоваться должен...
- Как дурак,- закончил я недосказанную мысль.- Всех дел-то - раз
плюнуть. Сходить в кузницу к мастеру получше... Кто у нас из оружейников
в Кабире верховодит? Ассатор иль-Убар? Или Мансайя Одноглазый? Сходить и
заказать им...
- Нет,- Друдл вдруг стал ужасно серьезным.- Эти откажут. Они
умные, а мы с тобой - дураки. Значит, нам кузнец вроде нас нужен...
- И кто же он такой? - поинтересовался я.
- Коблан. Коблан Железнолапый,- веско ответил шут.- Есть на
окраине один такой кузнец...
- А почему именно Коблан?
- Он тоже дурак. Как я. И ты.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
1.
Если в чем-то Кабир и был единодушен, так это в том, что Коблан
Железнолапый - кузнец со странностями. Причем со многими. Мастером-то он
считался отменным, и даже, можно сказать, выдающимся - хотя оружие его
работы и уступало по изяществу и тонкости внешней отделки изделиям того
же Мансайи Одноглазого. Но...
В том-то и беда, что было еще это "но". Мало заказов принимал
упрямый Коблан, да и те немногие, на которые соглашался, брал не у
всякого - и дело было не в благородстве происхождения или увесистости
кошелька заказчика. Насколько я знал от других, кузнец за всю его жизнь
ни разу не сделал двух одинаковых или просто похожих клинков. А еще по
неизвестным причинам он ужасно не любил узкие мечи вроде эстока моего
дворецкого Коса ан-Таньи или того же Единорога; даже редкие в Кабире
шпаги, столь популярные у заезжих гостей из далекого Фиона, заслуживали
по мнению Коблана участи шампуров для шашлыка.
И то - шашлыка из тощих престарелых баранов. В лучшем случае.
В общем, на оружие, которое ему не нравилось, Коблан заказов не
принимал. Даже если такое оружие должно было быть совершенно оригинальным
и ни на что не похожим. А когда отвергнутый заказчик упорствовал и
назначал двойную или тройную цену - Железнолапый, глядя упрямцу в глаза,
скручивал спиралью штыри для городских ворот или звал дюжих подмастерьев,
и те бесплатно выносили настойчивого клиента на свежий воздух.
Зато Железнолапый мог две недели кряду возиться с каким-нибудь
кривым ножом, заказанным соседом-мясником, а потом взять за работу сущие
гроши. Но это в том случае, если нож мяснику был действительно нужен.
Причем - позарез.
В этом-то и крылась загвоздка. Оружейник Коблан делал только то, что
было необходимо людям. Возможно, оружие, выходившее из-под его рук,
выглядело не столь элегантно, как у Ассатора иль-Убара или Ахмета Кованый
Ноготь (Мансайю я уже вспоминал), но зато это была именно та вещь, в
которой нуждался заказчик.
Удобство и надежность. Главное - надежность. И предельная простота
во всем. Ничего лишнего.
Пожалуй, Друдл дал мне и впрямь мудрый совет...
2.
Так что на следующее утро после помолвки я стоял перед дверью дома
Коблана Железнолапого - коня я отправил обратно вместе с сопровождавшим
меня Косом - и не без некоторого волнения настраивался на предстоящий
разговор с кузнецом.
Дверь, преграждавшая мне путь, была чрезвычайно большая, тяжелая и
окованная полосами металла. Явно работа самого хозяина. Внушительная была
дверь. Прочная. И надежная, как любое творение Коблана.
Вот только - зачем? Чтоб отвергнутые заказчики не ломились?
Пока я размышлял и колебался, дверь отворилась на удивление без
скрипа, и на пороге возник молодой растрепанный парень в коротких
холщовых штанах, просторной рубахе и кожаном фартуке, за которым торчал
малый крис - кинжал с волнистым клинком и змеиной головой на рукояти.
Изумительной работы был крис. Не Коблановой ли?..
Подмастерье, похоже, узнал меня. Это не удивительно - в Кабире Чэна
Анкора знают многие, и не только понаслышке. Но сейчас эта мысль почему-
то не вызвала у меня привычного чувства удовлетворения.
- Проходите, пожалуйста, Высший Чэн Анкор! Я сейчас доложу устаду
Коблану. Прошу вас...
Нет, подобострастия не было в голосе лохматого подмастерья, и это
неожиданно успокоило меня. Я перешагнул порог, и мы пошли узким темным
коридором, после чего подмастерье оставил меня в квадратной комнатушке
без окон, все освещение которой составляли два немилосердно чадивших
факела.
Мой провожатый удалился - видимо, докладывать кузнецу о моем
прибытии, как и было обещано - а я уселся на обнаруженный в углу
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг