ожидания неведомо чего. Я ускорил шаги. Потом побежал. И ничего
не произошло...
Я вылетел на залитую солнцем площадь - и замер. Металл
конских нагрудников, металл тяжелых лезвий, металл солдатских
глаз. Вперед выступил толстый безбровый евнух в ярко-бирюзовом
халате.
- Что видел ты в лабиринте, человек?
- Ничего...
- Вы слышали? - скопец торжественно махнул рукой в адрес
застывших воинов. - Разве ты не знал, что повелевающие
словами не являются на площадь Истины?! Ты не из Высшей Ложи; я
вижу меч на твоем бедре - но мастера не носят оружия. Ты
- чужой, оборотень. Убейте его!
Стена конских морд и тускло горящего металла сдвинулась с места.
Она поплыла перед глазами, и на фоне стремительно вырастающих
всадников возникла фигура упавшего на колени старика, тщетно
пытающегося вытащить стрелу, по самое оперение вошедшую под
ключицу; на старика наслоился маленький лысеющий человек с
торчащей из груди витиеватой гардой нездешнего кинжала; и
бесстрастный шейх в клетчатом покрывале над телом ученика с
расширенными глазами; и еще одна смерть, и еще...
Множество нелепых смертей, прошлых и грядущих, и глядя на
последнюю, я уже понимал, что натворил, и сцена была залита
настоящей, густой, быстро темнеющей кровью...
...Алогубый гигант лежал у покосившегося дощатого забора, и
убийца - пятнистый проклятый Мом, его тело, его согнутая
спина! - выдергивал из широкой груди серебряный меч. Но
когда Мом повернулся, глядя сквозь меня - на его лице были
чужие глаза, глаза пророка и охотника; а знакомый мне кошачий
прищур вертикальных зрачков остывал на белом лице убитого. Глаза
убитого и тело убийцы - все это некогда стояло передо мной,
слившись в одно целое, и, отшатываясь, я понял, что заглядываю в
недозволенное, в Бездну... Вдоль забора скользнула тень
уходящего шамана Сарта, убийца оторвался от созерцания тела с
его украденным взглядом; и я радостно обрушился в
беспамятство пробуждения...
О, если б знал я, как бывает, когда решался на дебют...
VII
"И канули годы.
И снова,
Все так же, но только грубей,
Мой бог,
Сотворенный из слова,
Твердил мне:
"Иди и убей!"
А. Галич
- Мама, расскажи сказку!
- Поздно уже... Спать пора.
- Ну, расскажи!.. Ну, мама...
- Ладно уж... Ложись и закрывай глаза. Не то перестану. На
чем мы в прошлый раз остановились? Ах, да...
...И поднял богатырь Кан-ипа над собой огромного Хозяина Белой
кобылы - а тело его подобно было бурдюку с арзой, и голос
разрывал уши перепуганных воинов - и бросил насильника за
девять гнилых перевалов в бездонное болото. И все народы
склонились перед добрым богатырем Кан-ипой, лучшим слугой
Великого Безмо; и дальние пришли к нему, и ближние, и только
злые нехорошие шаманы, которые уже ничего не могли и никому не
были нужны - они воспротивились неизбежному.
И тогда богатырь Кан-ипа сказал: "Пусть умрет плохой смертью
всякий бессмысленный человек, не принявший всем сердцем слово
Друга людей Безмо!" И смеялись лихие наездники степей,
насаживая плохих беспомощных шаманов на древки своих копий, и
смеялся веселый богатырь Кан-ипа, посылая легкие камышовые
стрелы в косматые головы убегающих, и смеялся Друг людей Безмо,
глядя с семицветного облака на торжество правды.
- Мама, а что делали нехорошие лохматые шаманы до того, как
их подняли на копья?..
- Что делали? Да разное делали... Зло всякое творили. Вот
когда непослушные дети спать не ложились вовремя, то приходил
шаман в костяной шапке и бросал такого неслуха на вечный сон в
тамошнюю Бездну Голодных глаз - а худшее место трудно
придумать... И лишь богатырь Кан-ипа сумел очистить землю от
нежити, и через год всеобщий хурал провозгласил героя Вождем
степей; и лишь Верхний шаман Бездны бежал от стрел, и тело его
не нашли посланные воины...
- Мама, я боюсь...
- Спи, глупый... Он хоть и злой был, но совсем-совсем
старенький уже, небось, помер сразу, с голодухи или еще с
чего... И тогда вздохнули свободно все стойбища, а Друг людей
Безмо возрадовался в небесных просторах; и теперь сидит там за
столиком с зеленой свечой, вниз смотрит и все-все знает: кому
сколько жить, до Занавеса, куда стада перегонять, когда света
добавить, когда ночь сделать, когда грому греметь; нахмурится
Безмо - и тучи ползут по небу, рассмеется - и радуга
выгибается у края земли... Спи... А друг его, богатырь Кан-ипа,
бросил клич, и когда волны степных наездников слились в один
бушующий поток, - повел он их на проклятый Город, последний
оплот мрака, и было там...
Не родилась еще та мать, не сложилась еще та сказка, но вкус ее
уже дразнил языки живущих под небом - зря, что ли, учил их
рассказывать Великий Друг людей Безмо, пришедший из-за
Занавеса...
...Безмозглый так и не заметил, когда умелые руки ловко
захлестнули его горло волосяной удавкой. За шатрами возбужденно
гудел всеобщий хурал, у ближайшей коновязи мелькнул знакомый
пятнистый силуэт с внимательным прищуром смеющихся глаз;
вечерний воздух стал нестерпимо густым, и умирающий человек
понял, что это конец.
Конец первого акта.
ИНТЕРМЕДИЯ
Место действия: здесь.
Время действия: сегодня и сейчас.
Декорации - их нет. Все сожжено, и едкий дым стелется
по сцене, отчего фигуры разговаривающих кажутся призрачными и
нереальными. Впрочем, это только кажется...
Голос (с сарказмом)
Давно ль ты стал шаманом Бездны, Сарт?
К тому же Верхним... Странная идея.
Я помню - ты мастак менять обличья,
Большой любитель шастать по мирам,
И лезть в чужие души и дела -
Но стать шаманом Бездны? Пошлый фарс.
В твоих мехах - прокисшее вино,
И даже Бездне это не смешно.
Второй голос
Ты кончил, зубоскалить, Молодой?
Где взял ты это тело? У кого?
Один язык тебе в нем по размеру,
А остальное... Ты ж теперь апостол,
Несправедливо оскорбленной Бездны
Голодных глаз, лежащей меж мирами,
Нематерьяльной сущности пророк,
Которая стремится воплотиться
Хотя б в кого - не глядя на фасад!
И ты ее мечтаешь, хитрый лис,
На сцену выпустить из-за кулис!..
Молодой (поскольку имена были названы самими
собеседниками, попробуем придерживаться первоисточников, но сам
он больше любил называть себя - Мом; пристально глядя на
Сарта).
Стареешь, Сарт... Пылишь, а толку - чуть.
Ты раньше был спокойней, холоднее,
И безразличней. Ах, как ты молчал,
Как улыбался, глядя на меня,
Заколотого - не твоей рукою,
Но все-таки с твоей подачи! - право,
Как ты легко юродствовал у тела,
Смеясь над непонятливым убийцей,
Чья плоть теперь - моя. Да, Сарт, моя!
Ты помнишь, Сарт, безумца из Сай-Кхона?!
Убив меня, он шел, подобно псу,
Шел за тобой и теми, кто с тобою;
Он видел Бездну ранее тебя,
И потерял там разум - но не нюх!
Когда же ты и спутники твои
Прошли сквозь Бездну - бросившись за вами,
Он не прошел. Голодные глаза
Забрали разум, суть и плоть безумца,
И дали мне. А я дам тело им -
Всем сущностям, которые томятся
В горящей Бездне, чей кричащий взгляд -
Единственное, что от них осталось!
Ступившие за грань добра и зла -
Я выпущу их в мир и дам тела!
Сарт
Тогда зачем ты мучишь лицедея?
Да, дар его - как дрожжи в здешнем тесте,
Не знающем ни веры, ни театра,
И тесто скоро разорвет квашню.
Мне кажется, из множества миров,
Которые объединяет Бездна -
А я их знаю, я по ним ходил,
Пока не смог попасть в необходимый, -
Из множества миров лишь на одном
Возникла мысль, что все вокруг - есть сцена,
А, значит, где-то есть и режиссер,
Ведущий от пролога к эпилогу,
Все знающий в спектакле наперед,
Актера боль и зрительские слезы
Заложены им раз и навсегда;
Актер свободен - но в пределах сцены,
Свободен зритель - но в пределах зала,
Равно свободен плакать и смеяться,
Равно свободен жить и умирать.
И в здешний мир разбитых витражей,
Разбитых слов, чья власть была огромна,
Но рухнула - на время иль навечно -
Ты хочешь бросить веру и театр,
И выпустить толпу статистов - Бездну!
Ты был бы прав, когда б ты точно знал,
Каков финал - и будет ли финал!
Молодой
Мальчишка - линза. И, пройдя шлифовку,
Он станет суперлинзой. И зажжет,
Зажжет костер - такой, как я хочу!
А ты, ты гость здесь, Сарт, - ты вечный гость,
В любых мирах не знающий покоя,
В любом пути не знающий конца
Ты гость, не я - принявший имя Мом,
С чужою плотью и своим умом!
Сарт
Ты много знаешь о своем пути?
Ты видел лишь отрывок той дороги.
Где был я до - и где я буду после?
Кем был я до? - и после стану кем?!
Молчишь?
Молодой
Молчу.
Сарт
Ты вправду поумнел.
Я помню эту землю, это небо,
Я здесь впервые клеил витражи,
Из первых слов - и я бросал на ветер
Черновики, что в будущем, потом,
Договорят другие.
Я смеялся -
Пока не перешел пределы власти,
Пока на ветер не швырнул себя!
Я не играл телами и мирами,
Я не стремился стать пророком Бездны,
И никаким пророком вообще,
Я не платил долги чужою кровью,
И не был путь мой легкий и прямой -
Я шел домой
И я попал домой!..
Занавес
(Интермедии обычно не читают. Актерам предоставляется свобода
импровизировать, а зрителям - свобода домысливать
недосказанное...)
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг