гая...
Наступила восхищенная тишина. Потом из задних рядов
протолкался ражий лохматый детина в расстегнутом мундире.
- Ну, я играю! - заявил он таким тоном, словно собирал-
ся немедленно дать мне по морде.
- Ну так играй, а не мельтеши, как вошь под рубахой! -
я хлопнул рукой по нарам рядом с собой.
Детина гнусаво хихикнул и кинул на кон две медных моне-
ты. Я поддержал компанию. Выиграв, мой партнер довольно оск-
лабился, сгреб деньги - и дальше игра покатила в полный
рост, как любили выражаться солдаты.
Я пару раз проиграл - для затравки, потом пару раз вы-
играл - для престижа, а там игра завертелась сама собой. Ме-
нялись партнеры, росли ставки, деньги гуляли из рук в руки,
солдаты прочно уверились, что я - свой парень, и обращались
просто по имени; мы хлопали друг друга по спинам, хохотали
над грубыми мужскими шутками, и пора было переходить к сле-
дующей стадии моего плана.
- А не выпить ли нам, братва? - осведомился я как бы
между делом.
Хохот смолк, выдвинутая мною идея была всесторонне об-
суждена и с сожалением отставлена в сторону.
- Выпьешь тут, как же! - физиономия детины вытянулась
и стала кислой-кислой. - В заначке пусто, а зараза Зархи,
кобель жареный, злобствует, что в столицу не взяли! Слова
лишнего не скажи - так поднесет, что неделю похмеляться
будешь...
- Сообщаю, парни,- я таинственно понизил голос до ше-
пота,- противник надрался и потерял бдительность, самое ма-
лое, на сутки, а ключи от сотникова погребка - у меня в ка-
рмане. Слазим за бочонком?
- Ну да,- недоверчиво протянул один из солдат,- Зархи,
чтоб напиться, как раз бочонок и нужен. И то неизвестно,
хватит ли...
- Кто мне не верит,- я рубанул ладонью по краю нар,-
пошли смотреть! Пригодитесь - бочонок тащить. Гулять - так
гулять!
Слово "гулять" возымело магическое действие. Вызвались
двое - мой первый партнер по игре, несколько обогатившийся
за мой счет и теперь согласный на все; и плюгавый подлиза,
выискивавший скрытый подвох.
Подвох, конечно, был, но вряд ли солдатик мог догадыва-
ться о его истинной сути.
Разумеется, мои слова подтвердились - Зархи сочно храпел, и
от него за лигу разило дешевым вином; солдаты радостно отво-
локли капрала на его койку, пару раз уронив по дороге - а
бочонок с вожделенным содержимым только и ждал, чтобы его
перенесли в казарму.
Верзила тут же отогнал всех интересующихся и взвалил
драгоценный груз себе на плечи, и, пока мы шли, плюгавый все
крутился под ногами, пытаясь поддержать, потрогать, рассмот-
реть или хотя бы поинтересоваться - не нужна ли какая по-
мощь?..
Наше появление было встречено восторженным воплем.
Присутствие известного труса и перестраховщика - плюгавого -
убедило казарму в полной безопасности происходящего, и весе-
лье стало казарменным в прямом смысле этого слова.
Мне не удалось отвертеться, и пришлось выпить два или
три кубка. Ну что ж, это еще не самый худший вариант...
В самый разгар я бросил новую порцию дрожжей в уже го-
товое сусло:
- Парни, а вы что тут - совсем без баб?
- Да не то чтобы совсем... Иногда вот в самоволку по
деревням рванешь, ну а там уж - как повезет...
- Ладно тебе, не трави душу! В той деревне всех те-
лок - три старухи да корова!..
- И мужья с кольями лезут... А пришибешь кого - началь-
ству доносят! На сутки с полной выкладкой ставят, в панци-
ре - на солнцепек!..
Я сочувственно поцокал языком и разлил остатки вина.
- Ну, а на Празднество Сиаллы слабо сбегать?
- Да мы бы хоть сейчас... только сотник...
- А что - сотник? Он - в столице, а мы - здесь. Откуда
ему знать?
- А Зархи? Язык до пупа, болтанет сгоряча...
- Ваш Зархи до утра во сне копытом бить будет. А если
что и заподозрит - так скажете, что напился и в горячке не-
весть что увидел!..
- Верно, братва! Пошли!..
- Стремно как-то... Неровен час - проснется капрал...
- Да хрен с ним, с капралом!..
- Плевать мы на него хотели!
- Собирайся, парни, время не ждет...
Обо мне уже успели забыть, и я под шумок протолкался к
выходу и выскользнул из вопящей и гогочущей казармы.
Дело было сделано. А зелье в вине не даст их порыву ос-
тынуть - это я ощущал на собственной шкуре, торопя коня и
ерзая в седле...
------------
ВОЗЛЕСЛОВИЕ
ГРОЛЬН ЛЬНЯНОЙ ГОЛОС
Сарт явился перед самым началом Празднества. Он был яв-
но чем-то доволен, и мне передалась частица его радостного
возбуждения.
- Ну, дети мои, дерзайте!.. И смотрите, не подведите -
сегодня к нам явится много, очень много гостей, и все они
будут весьма возбуждены...- он слегка усмехнулся и потрепал
меня по плечу. И подмигнул Клейрис.
- Да, Учитель,- ответили мы с Клейрис одновременно. И
рассмеялись.
Зал был битком набит народом. Большую часть, к нашему
удивлению, составляли изрядно подвыпившие солдаты. Ну и гос-
ти!.. Мне даже вдруг стало страшно - и за себя, и за Клей-
рис, и за весь праздник... и за Учителя.
Я обернулся - Сарт кивнул мне из-за колонны в дальнем
углу, лукаво собрав морщинки возле хитрых глаз, но я заме-
тил, что руки Учителя дрожат. И страх ушел. Я сделаю это. Я
и мой лей. Мы сделаем все, что возможно. И еще чуть-чуть.
Как странно - в эту минуту я почти не думал о Клей-
рис... простить себе не могу...
Свечи ярко вспыхнули, с потолка посыпались благоухающие
лепестки лоренны, главная жрица запела гимн во славу Сиаллы-
Несущей Счастье,- и праздник начался.
Я плохо помнил, что было дальше. Я видел красные, пот-
ные лица солдат, их безумные, алчущие глаза, устремленные на
танцующих жриц Сиаллы; из общего гомона прорывались отдель-
ные, пахнущие перегаром реплики... И тогда я ступил на ковер
из цветов и вновь доверился своим пальцам, и музыка, звучав-
шая во мне, перетекла в дрожащие от предчувствия струны лея,
и дальше, дальше...
Я видел, как звериный блеск в глазах солдат постепенно
сменяется огнем искреннего восхищения, и руки, привыкшие к
мечу и копью, тянутся к обнаженным жрицам уже не с грубой
похотью, а с мольбой о снисхождении; как хмельные морды ста-
новятся человеческими лицами, и нестройные, осипшие голоса
присоединяются к голосу главной жрицы, вознося хвалу...
И когда в центре освещенного круга возникла Клейрис -
на мгновенье все, даже я, застыли в потрясенной немоте! Спу-
стя секунду я вновь заиграл, и так я играл в первый и после-
дний раз в своей раздерганной, промозглой жизни!.. Тело Кле-
йрис покорно окунулось в поток звуков и поплыло в их струях;
оно словно менялось вместе с музыкой - и девушка то выгиба-
лась сладострастной кошкой, то гордым лебедем плыла по цве-
точной воде, то застывала безмолвным изваяньем, то превраща-
лась в неистовое, сжигающее пламя - и из пламени рождалась
Богиня, сама Сиалла-Лучница, рассыпающая цветы и угрожающая
стрелами своего чудесного лука; а когда она, наконец, выст-
релила - сотни сияющих лучей пронзили сердца сидящих в зале,
и стон восторга отразился от древних стен, а жрицы и вместе
с ними девушки окрестных деревень, решившиеся развязать свой
пояс в честь Богини - все они скользнули в ждущие объятия, и
больше не было пьяной солдатни и голых тел, а было великое
таинство единения и потаенное, известное только двоим...
А я все играл и не видел крови на сбитых пальцах... иг-
рал и не видел, играл и...
------------
14
...Ночь. Мать-Ночь Ахайри стоит за окном, подрагивая
светляками звезд, отголоски Празднества бродят во мне терп-
ким, клокочущим хмелем, и горячее тело Лайны-Предстоящей ря-
дом...
- Ты молодец, Сарт...
Я лежу в смятых простынях, вольно закинув руки за голо-
ву. Я молчу. Я и сам знаю, что я - молодец.
- Ты хорошо поработал, Сарт...
Я молчу. Я не просто хорошо - я прекрасно поработал.
Праздник удался как нельзя лучше, у Варны-Предстоящей есть
два отличных Мифотворца... Я не хочу думать, что теперь
их - нас! - ждет изменчивый Дом-на-Перекрестке; не хочу
думать о том, что будет завтра; не хочу думать о слепом Эй-
наре, о теле, зарытом на заднем дворе, о своих догадках - о
многом, об очень многом я совершенно не хочу думать...
Я хочу думать о любви, лежащей в основе большинства ми-
фов, о Грольне и Клейрис, о пальцах, касающихся струн, и о
ногах, переступающих по усыпанному цветами полу; о Сиалле-
Лучнице и ее сияющих стрелах...
- Скажи мне, Сарт, что ты создал сегодня?
Ночь. Темная Мать улыбается и дышит в окно прохладой.
- Я создал миф, Лайна... Я создал целый венок легенд:
легенду о солдатах, которых Сиалла свела с ума и привела в
свой храм вопреки воле их командиров; легенду о пьяной сол-
датне, протрезвевшей и преобразившейся перед таинством Боги-
ни, и взамен получившей иное, неземное опьянение... Легенду
о появлении в Фольнарке самой Сиаллы-Страстной в сопровожде-
нии небесных музыкантов... и, наконец, легенду о тех коман-
дирах, которые запретили своим воинам идти на праздник и бы-
ли наказаны за святотатство - в столице уже наверняка суда-
чат о четырех офицерах, утративших мужскую силу в самый
разгар празднества... Достаточно?
- Достаточно! - смеется в темноте Лайна, и мне кажется,
что звездный хрусталь ночи тихонько позванивает в бархатной
бесконечности...
- Ты знаешь, Лайна,- задумчиво шепчу я, и темнота зати-
хает, вслушиваясь,- пожалуй, и мне хотелось бы уважить Сиал-
лу-Страстную и заняться тем, чем и положено заниматься в эту
ночь.
- Тогда, о хитроумный Сарт, мне придется к тебе присое-
диниться - не заниматься же тебе этим в одиночестве? - и
ночь снова заливается смехом, но на этот раз таким пьянящим
и зовущим...
...Через некоторое время, расслабленно раскинувшись на
постели, я услышал, как Лайна прошептала:
- Воистину, благословение Сиаллы снизошло на тебя! Ра-
ньше я не замечала за тобой такого усердия...
- Понятное дело,- бормочу я сквозь сон,- еще как снизо-
шло... ведь я пил это вино вместе со всеми...
------------
ВОЗЛЕСЛОВИЕ
ЭЙНАР БИЧ БОЖИЙ
...Он проснулся от какого-то смутного предчувствия.
Одна из жриц Сиаллы добровольно вызвалась ублажать убо-
гого - и, похоже, не прогадала, покинув его ложе только пе-
ред рассветом в полном изнеможении; но, тем не менее, спал
он чутко и мгновенно сел на кровати, еще не понимая причины
внезапного пробуждения.
Темнота окружала его. Он все никак не мог привыкнуть к
ней, она давила, морочила; в ней ворочались чужие, неуютные
шорохи, запахи...
Плохая темнота... лживая, как вечность...
Он встал, расплескав окружающий мрак, и подошел к две-
ри. Открыл ее, постоял на пороге, вслушиваясь в неизвестное,
тяжело поворачивая всклокоченную голову - и присел на корто-
чки, обернувшись к проему спиной и нашаривая в углу тюк со
своей звенящей поклажей.
- Тихо! - прошипел у него над ухом знакомый голос, и
умелые пальцы захлестули горло слепого шелковым шнурком.-
Молчи, калека!..
Коридор ожил тихими, вкрадчивыми шагами множества лю-
дей; вот они ближе, вот они совсем рядом, у двери в соседнюю
комнату, и уже слышен тихий скрип железа, вставляемого в за-
мок...
Эйнар медленно прижал подбородок к груди и выпрямился.
- Это ты, Ратан? - спокойно спросил отставной Мифотво-
рец, не выпуская свой тюк. - Можешь не отвечать... Тебя хва-
тка выдает. Ну что ж, держи крепче...
Тело слепого словно стало распухать, заполняя собой всю
широкую рубаху, ворот затрещал от напора шейных мышц, и сво-
бодно свисавший пояс натянулся, плотно обхватив раздавшуюся
талию.
Сзади послышались сдавленные проклятия, пальцы Ратана
тщетно пытались удержать концы удавки, колено уперлось в за-
твердевшую спину Эйнара - и сокрушительный удар обрушился на
многострадальную голову слепца, опрокидывая его в безмол-
вие...
Он не слышал нетерпеливых возгласов в коридоре. Два
удара слились для него в один - первый, ввергнувший его в
бессмысленную незрячесть, и второй, сегодняшний, вычеркиваю-
щий все время, что прошло между ними, и возвративший Эйнара
Безумного в горнило той битвы, откуда его с трудом вынесли
взмыленные кони...
Стены вздрогнули от хриплого рева, огромный тюк взлетел
в воздух и рухнул на потрясенного Ратана с его лопнувшим
шнурком - и в распахнутое окно ворвался визжащий Ужас вместе
со сгустком ярости по имени Роа...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг