другой стороны, у Нурры по-прежнему парадные перчатки, то есть
обыкновенные пластиковые чехлы, без детекторов. Робот снова задержит его
при входе в трюм. Однако у Тачч есть сертификат... И все же рискованно.
Тачч мигом сообразит, что Глор подменен. Достаточно одного вопроса о
прежних днях в Монтировочной, и она поймет. Ах и ах, не хотелось бы
вмешивать ее в такое деле! Сверх всего, Севке было противно. Беспощадная
хватка командора Пути была необходима, абсолютно необходима - что уж
спорить... Но Севке было противно чувствовать, что он и сам становится
холодно-беспощадным, фальшивым - бегает по кабинету, радуется, - нет, еще
не смеет радоваться, но уже рассчитывает, прикидывает, через чей труп
переступить, чтобы вызволить Машку. Список все увеличивался: Джерф погиб,
Ник и Глор потеряли тела, Сулверш пойдет под суд, на очереди Клагг, а
теперь еще Тачч. Во имя Пути, о себе он и забыл - о Джале... Один уже
погиб, остальные обречены. Он бессознательно схватился за "поздравительную
пластинку". Покрутил в пальцах - Нурра с детским любопытством уставился на
рисунок.
- Это зачем, благодетель?
Он преданно следил за благодетелевыми метаниями. Севка спрятал
пластинку, похлопал его по спине. Утешительное ты существо, беспутная
головушка... И ты прав, я сделаю по-твоему. С волками жить - по-волчьи
выть.
Он вызвал госпожу Тачч. Достал Мыслящего Железного Рога. Заговорил:
- Госпожа Тачч, вы видите вашего... - слово "Мыслящий" он предпочел
лишний раз не произносить. - Пойдете в грузовой трюм корабля вместе с
господином Глором и проверите, тот ли _п_р_е_д_м_е_т_ я возвращаю Вам все
ясно?
- Да, ваша предусмотрительность.
- Мой сертификат при вас?
- Да, ваша предусмотрительность.
- Предъявите его при входе в трюм. У господина Глора перчатки, как
видите, не по форме.
- Слушаюсь.
Тачч и Нурра стояли перед командором с одинаково каменными лицами.
Тачч соображала свое, Нурра - свое.
- Господин Глор обнаружил мою пропажу, - сказал командор.
- Вот как! - сказала Тачч. - Где же?
- В трюме. В мастерской. Господин Глор! Предмет вручите госпоже Тачч
на месте. Возьмите... Вам все ясно?
- Все, вашусмотрительность!
- Я вас не задерживаю. Имейте непрерывную связь со мной.
Порученцы отсалютовали и пошли. Нурра, поворачиваясь, произнес чуть
слышно: "щелк-щелк" - как тогда, в трюме, при "пересадке с болваном".
Клянусь молниями всех видов и цветов, если предвидится каверза, он
становится сообразительным, как Расчетчик...
В кабинет поднялся господин Клагг, новоиспеченный начальник Охраны.
Джал распорядился:
- Начинайте прием.
ДЕЛО ЕСТЬ ДЕЛО
Первым он принял начальника Холодного. Утвердил распорядок заправки.
Это заняло несколько секунд - порядок всегда одинаков. В буксировочную
нишу, что в корме корабля, заводится буксирная ракета. Роботы снимают
последние швартовы, соединяющие корабль с Главным доком. Пилот
буксировщика включает двигатели и ведет к Холодному. Внутри корабля
следует заправочная команда. Маршрут занимает час с небольшим. Наибольшего
искусства требует швартовка корабля к причалу Холодного. Сложность
швартовки состоит в том, что две махины - корабль и спутник - вынуждены
стыковаться на тяге буксирной ракеты. Гравитор корабля еще не заправлен
гелием, а гравитором спутника пользоваться нельзя, поскольку, корабль
имеет массу большую, чем спутник. Пытаясь притянуть корабль, Холодный
сойдет с орбиты.
После швартовки начинается заправка (командор подписал аттестаты
жидкого газа). Из хранилища в корабль перекачиваются по тройной трубе
целые озера жидкого гелия, кислорода и водорода. Заправка занимает два
часа, а затем корабль уходит на кодовые испытания.
- Разрешите спросить, кому вашусмотрительность доверяет буксир? -
осведомился начальник Холодного.
- Еще не утверждал... - фыркнул командор Пути.
Вопрос был не пустой. При швартовка пилот буксировщика должен плавно
подвести к Холодному космическую громадину - масса покоя восемьдесят тысяч
тонн. Плавно, плавно, ибо малейший толчок сомнет причал, покорежит
трубопроводы, и заправка не состоится. А если пилот промахнется и ударит
бортом в хранилище, будет катастрофа, Стенки сферы лопнут, как мокрая
бумага, и весь запас жидких газов вырвется в космическую пустоту.
Гигантский убыток! Запас гелия для одного корабля создается около сотни
местных суток. Но потеря газа - еще полбеды. Кислород и водород вместе
составляют гремучую смесь. Собственно, это самая эффективная взрывчатка в
природе, и она может ахнуть от пустяковой причины. Швартовочные работы
затруднены тем, что проделываются в темноте, на ночной стороне планеты, -
солнечные лучи нежелательны. Смесь кислорода с водородом взрывается и от
солнечного света. Дьявольская штука эта смесь... Да, в часы швартовки и
заправки Полный командор, начальник Холодного, с лихвой расплачивался за
свою почетную должность. Командор Пути обменялся с ним церемонным салютом
- до конца заправки они не увидятся более.
Нурра доложил - прошли контрольный пункт, идут по трюму. И явился
другой Полный командор - шеф летного состава. Командор Пути утвердил
пилота-буксировщика: Тафа, инженер-пилот третьего класса. Простолюдин,
лучший ракетный водитель Ближнего Космоса. Шеф-пилот бережно спрятал
пластинку с назначением и осведомился:
- Ваша предусмотрительность пойдет на буксировщике?
- Разумеется. Во имя Пути!
- Во имя Пути!
Шеф летного состава исполнил особо почтительное приседание. Все
знали, что командор Пути - пилот но из слабых. Очень хорошо, что он всякий
раз берется подстраховать буксировщика.
А Севка подумал: может быть, пилот третьего класса Тафа будет
последним живым существом, которое я увижу. Жаль. Честное слово, ему
совсем не хотелось умирать, и все же он совершит задуманное. В момент
швартовки чуть добавит тяги, корабль чуть развернется и ударит кормою в
хранилище. Возможно, взрыва не будет. Газовое облако должно еще накопиться
и прогреться - на это нужно время. Но Великому Диспетчеру, наблюдающему
швартовку на экране, нужно всего две секунды, чтобы понять, кто виноват в
катастрофе. И еще две секунды, чтобы приказать: "Смерть ему!" Великому
Десантнику понадобится на десяток секунд больше. Он прежде прикинет,
выгодно ли ему крикнуть: "Смерть!" И пилот ударит. И охранники, грохоча
башмаками, бросятся к люку, с холуйской радостью выволокут тело командора
Пути, прошитое лучом, и...
Об этом не думай, сказал себе Севка. Брось. Корабль выйдет на сто
суток позднее, вот что важно. Сто суток! А если взорвется, то еще
шестьдесят. Не меньше шестидесяти уйдет на постройку нового хранилища. Ты
все равно не удержишься. Найдется Машка или нет - ты нажмешь сектор тяги.
Я тебя знаю.
Нурра доложил:
- Мы в камере. Приступаем...
Явился шеф Космической Охраны со списком чинов, допущенных к
заправке. Первыми стояли три старших офицера, те самые, что приставлены к
люку буксировщика. Командор Пути приложил браслет к списку. Утверждено.
Он вдруг подумал, что Нурра ходил на "бупах". Опытный пилот...
Пустить разве его за штурвал и приказать... устрой, мол, очередное
"щелк-щелк", а я, мол, пойду на корабле как пассажир и обеспечу твою
безопасность? "Нет, об этом и думать не смей, душу вытрясу!" - прикрикнул
Севка на Джала, словно тот подсунул скверную мыслишку. Очень удобно,
оказывается, иметь под собой второе сознание. Вали все на него.
Защититься-то оно никак не может...
- Возвращаемся, - сказал в наушнике голос Нурры.
- Как оная! - крикнул Севка.
- Возвращаемся, - повторил голос.
Севка вскочил. Сел. Непонимающими глазами уперся в экран, где
разворачивалась картина подготовки к великому событию, выпуску корабля из
Главного дока. Один за другим перечеркивались синими косыми крестами
планетные космодромы - все ракеты приняты в шахты. Оставался зеленым
прямоугольник космодрома Охраны - патрульные ракеты запаздывают со
взлетом. Но тотчас на зеленом поле вспыхнула пульсирующая белая звезда -
старт звена из трех ракет. Командор автоматически перевел взгляд на экран
орбит Ближнего Космоса. Там полз белый треугольник - звено выходило на
орбиту. А с космодрома уже стартовала следующая тройка, и контур его стал
голубым. Еще две тройки - стал красным. График багровел, как закат Малого
Солнца. Севка подумал - цвет войны. Где же Нурра, что они медлят?
На пластинке, которую он все время держал в руке, появился новый
текст: "При выходе в Космос прошу держать при себе искусственное тело без
Мыслящего".
Странный совет, подумал командор Пути. Распорядился подготовить пита.
Обдумывать, зачем Учителю оказался нужен пит, да еще без Мыслящего, ему
было некогда.
По орбитальному экрану поехал ромбик - буксировочная ракета подается
на корабль. Холодный доложил о конце подготовки. В этот момент
робот-привратник в кабинете командора Пути, повинуясь неслышному приказу
снаружи, подскочил к крышке люка и поднял ее.
ЗЕМЛЯ. ИНВЕРТОР ПРОСТРАНСТВА
От стен пахло сосновой смолой. Шелевка на стенах была новая,
золотистая. В широкое светлое окно лезли сосновые ветки и заглядывал
любопытный щегол. А посреди затоптанного, давно не мытого и не метенного
пола этой превосходной комнаты - в верхнем этаже туровской дачи -
помещался аппарат, такой же неуместный в сосновой тиши, как пулемет
посреди клубничной грядки. Он был похож на груду лома. Удивленный глаз
выхватывал из хаоса деталей то старый радиоприемник на побелевшем от
времени шасси, то гирлянду полупроводников, то медную спираль. В глубине
отсвечивала зеленым керамика шестизарядного "посредника". Все это
теснилось вокруг рупора, спаянного из консервных банок и направленного в
потолок. Мастер не дал себе труда вылощить все жестянки на одну сторону, и
поверхность рупора была пятниста, как карта Африки. Среди полей белой
жести синели обрывки слов: "тлант", "посол" и "ская прян". И еще волна,
сеть и рыбий хвост.
"Сельдь атлантическая пряного посола", - понял Зернов и спросил с
сомнением в голосе:
- Это и есть ваш инвертор?
- Это инвертор пространства, - ответил Иван Кузьмич.
Зернов хмыкнул. Осторожно заглянул в рупор - там лежала пыль
недельной, по крайней мере, давности. В глубине спала ночная бабочка -
бражник.
Учитель не обращал внимания на важного гостя. Равным образом не
замечал и своих сторожей - двух офицеров, приставленных к нему Центром. Он
топтался у инвертора, то и дело засовывая голову внутрь, между двух
алюминиевых тарелок. Такие тарелки подают а скверных столовых.
Все это казалось мистификацией, нарочитым розыгрышем. Но трое суток
назад мистической представлялась и схема детектора - устройства,
обнаруживающего Десантников...
Начальник Центра сел в уголке, закурил, поглядывая на затылок
Десантника. Он робел, и это не удивляло его и не унижало. Последние трое
суток многому его научили. Той памятной ночью Иван Кузьмич вместе с
Благоволиным перевели схему детектора на земной технический язык -
начертили на листе ватмана, Ученые-электронщики бросились осмысливать эту
схему, а Иван Кузьмич немедля вернулся сюда, на дачу. Центр не смог той
ночью откомандировать с Учителем кого-нибудь из инженеров. На дачу
протянули телефон и приставили охрану. Но Десантник не пытался бежать -
неотрывно топтался у инвертора, почти не ел и не заснул даже на минуту, -
ждал сообщений от своих разведчиков. Тем временем в Н... кипела работа.
Как только схема была расшифрована, по городу помчались гонцы. В четыре, и
в пять, и в шесть часов утра будили специалистов, главных инженеров
заводов и институтов, снабженцев. Распечатывали склады. Машины свозили в
Центр картонные и пластмассовые коробки с полупроводниковыми приборами,
радиолампами, микромодулями, трансформаторами, колебательными контурами -
большую комнату заняли под склад. Бригада лучших радиомонтажников города
расположилась в нижнем этаже особняка. Начали сборку двух детекторов
сразу. Надо было успеть за сутки. Чудом каким-то Зернов отвоевал эти
сутки... Они начались в три часа ночи - официальным звонком "сверху", и
для Зернова открылся уже сущий ад. Опоздать было нельзя. После его
спрашивали товарищи: как ты, лихая твоя душа, рискнул на такое? Под
ничего, под неподтвержденные слова абсолютно темной личности, без твердых
доказательств остановил чрезвычайные мероприятия? Михаил Тихонович
отшучивался - победителей не судят... Одна лишь Анна Егоровна знала, чего
стоили ему эти сутки. Она тайком от всех каждые два часа измеряла ему
кровяное давление и делала уколы. Двенадцать раз на протяжении суток.
Двадцать четыре часа начальник Центра провел между телефоном и телетайпом,
- монтажникам не хватало то одного, то другого, и Зернов уговаривал,
приказывал, требовал, просил, рассылал еще гонцов и уполномоченных. На
сборку детекторов он отпустил двадцать часов, и ни минуты больше.
Радиотехники работали в лихорадочной спешке. Отдыхали, когда наступал
перебой в снабжении, - засыпали тут же, у столов, не выключая паяльников.
Тогда и Благоволин спускался в буфет за очередным термосом кофе. Дмитрий
Алексеевич, как и Зернов, не спал ни минуты. Его посылали отдохнуть, он
басил:
- А, пустое. Я же неделю спал - под арестом...
За двадцать часов не успели. Только через сутки, к трем часам ночи
сорокового дня, детекторы были готовы. Два экземпляра. Неуклюжие ящики,
размером со старинную радиолу, неподъемные. Илья Михайлович на бегу сказал
Зернову:
- Ничего, что тяжелые, Михаил Тихонович. Если они заиграют, сразу
начнем собирать портативные.
Под яркими лапами лица казались зелеными. Суетясь, мешая друг другу,
кибернетисты разматывали провода, подсоединяли приборы На тележках везли
огромные осциллографы. Пошла наладка детекторов. Зернов позвонил
председателю комитета и попросил отсрочки. Через пять часов он был обязан
доложить окончательно - можно рассчитывать на детекторы либо... "Да что
там! Тогда уже не будет никаких "либо", Михаил Тихонович", - сказал он
себе. Пошел в кабинет, выключил все телефоны, рухнул на диван и уснул.
Разбудил его Благоволин. Лицо физика было освещено кислым дождливым
светом - восемь часов утра. Время истекло.
- Почему не разбудили раньше?
- Не было нужды, Михаил Тихонович.
- Отладили?
- Отладили. Надо испытывать.
- Передайте - начинаем в восемь двадцать.
Но крыше гудел дрянной, бесконечный дождь. Морщась, Зернов принял
утренний укол. Позвонил Георгию Лукичу - доложил о начале проверки. В
дверь сунулась официантка с завтраком - Зернов так посмотрел на нее, что
она исчезла мгновенно. А он извлек из сейфа шестизарядный "посредник" и
вызвал по селектору двух младших офицеров из опергруппы.
Грязную работу нужно делать самому, подумал он. Лейтенанты вызвались
добровольцами на опасное задание. В чем оно заключается, лейтенантам не
сообщили. Просто - опасное задание. Такова уж была работа в Центре -
непрерывные, изнуряющие душу хитрости, уловки, обманные ходы. Эти двое
даже не знали, что детекторы изготовлены, и тем более что сейчас начнутся
испытания.
Они отрапортовали: "Лейтенант такой-то явился по вашему приказанию".
Зернов предложил им сесть, поднял "посредник" и, как встарь, блеснул
мгновенной реакцией - дважды дернул длинную нить. Офицеры не успели
понять, что у него в руке. Уронили головы и очнулись Десантниками.
- Я - Линия девять, - напористо сказал Зернов. - Я прорвался. Во имя
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг