Корму спихнули, и он погреб к выходу из бухты.
И все опротивело Федору Сидорову. Он ушел в хижину, лег там на
циновку и отвернулся лицом к стене. Самоуверенность Толика объяснялась
тем, что он еще не беседовал с Таароа. Ничего. Побеседует. Все было
бессмысленно и черно.
Федор представил, как молодой статный туземец умело наносит ему удар
копьем в живот, и почувствовал себя плохо. Тогда он попытался представить,
что удар копьем в живот туземцу наносит он сам, и почувствовал себя еще
хуже.
Прошло уже довольно много времени, а Федор все лежал, горестно
уставясь на золотистое плетение циновки.
Затем он услышал снаружи легкие стремительные шаги, оборвавшиеся
неподалеку от хижины.
- Это что такое? - раздался прерывистый голос Натальи. - Ты что это
сделал? А ну дай сюда!
Неразборчиво забубнил Валентин. Странно. Когда это он подошел? И
почему так тихо? Крался, что ли?
- Сломай это немедленно! - взвизгнула Наталья. - Ты же видишь, у меня
сил не хватает это сломать!
Послышался треск дерева, и вскоре Наталья проволокла Валентина мимо
стенки, за которой лежал Федор. Циновки всколыхнулись.
- Я тебе покажу копье! - вне себя приговаривала Наталья. - Я тебе
покажу войну!
Федор выглянул из хижины. У порога валялся сломанный пополам дрын со
следами грубой обработки каким-то тупым орудием. Судя по прикрученному
кокосовой веревкой наконечнику из заостренного штыря, дрын действительно
должен был изображать копье.
14
Наступила ночь, а Толика все не было. В деревне жгли костры и сходили
с ума от беспокойства. Галка уже грозилась подпалить для ориентира
пальмовую рощу, когда в бухте, наполненной подвижными лунными бликами,
возник черный силуэт каноэ.
Вождя встретили у самой воды с факелами. Их неровный красноватый свет
сделал бородатое лицо Толика первобытно свирепым.
- Все! - жестко сказал он.
- Я же говорил... - вырвалось у Федора.
- Дурак ты, - тоном ниже заметил Толик. - Объявляй демобилизацию.
Хорош, повоевали.
- Не воюем? - ахнула Галка.
- Не воюем, - подтвердил Толик и был немедленно атакован племенем.
Измятый, исцелованный, оглушенный, он с трудом отбился и потребовал ужин.
Мужчины остались на берегу одни.
- Толик, ты, конечно, гений... - запинаясь, начал Федор. - Черт
возьми! Так мы не воюем?
- Нет.
- Мужики, это феноменально! - Бороденка Федора прянула вверх, а плечи
подпрыгнули до ушей. - Слушай, поделись, чем ты его прикончил! Я же
выложил ему все мыслимые доводы! Что война - аморальна! Что война -
невыгодна! Что война - не занятие для умного человека!.. Черт возьми, что
ты ему сказал?
- Я сказал ему, что война для нас - табу.
15
Когда уже все спали, кто-то взял Валентина за пятку и осторожно
потряс. Это был Толик.
- Вставай, пошли...
Валентин, не спрашивая, зачем, нашарил руру и крадучись, чтобы -
упаси боже! - не разбудить Наталью, выбрался из хижины.
Они отошли подальше от деревни, к лежащему на боку "Пенелопу". В роще
кто-то скрежетал и мяукал - видимо, те самые тупапау, из-за которых
сбежало прежнее население острова.
- Мне сказали, ты тут на войну собрался? Копье сделал...
Валентин вздохнул.
- Из-за Натальи?
Валентин расстроенно махнул рукой.
Они помолчали, глядя на высокие кривые пальмы в лунном свете.
- Слушай, - решительно повернулся к другу Толик, - хочешь, я вас
разведу?
- Как? - Валентин даже рассмеялся от неожиданности, чем смертельно
обидел Толика.
- А вот так! - взвился тот. - Вождь я или не вождь?
- Вождь, конечно... - поспешил успокоить его Валентин, все еще борясь
с нервным смехом.
- Р-разведу к чертовой матери! - упрямо повторил Толик. - Нашли,
понимаешь, куклу для церемоний! Я войну предотвратил! Почему я не могу
унять одну-единственную бабу, если от нее никому житья нет? Тупапау
вахина!.. [Злой дух, а не женщина (искаж. полинезийск.)]
- Да, но разводить...
- И разводить тоже! - Толик был не на шутку взбешен. - Все могу!
Разводить, сводить, убивать, воскрешать!.. Если вождь до чего-нибудь
головой дотронется - все! Табу. Мне это Таароа сказал!
- Все-таки как-то... незаконно, - с сомнением заметил Валентин.
- Закон - это я! Таура Ракау Ха'а Мана-а!
Это чудовищное заявление произвело странное воздействие на Валентина.
Жилистый бородатый Толик выглядел в лунном свете так внушительно, что ему
верилось.
- Да-а... - как-то по-детски обиженно протянул Валентин. Это здесь...
А там?
- Где "там"? - оборвал его Толик. - Нет никакого "там"!
- Ну, там... Когда вернемся.
Таура Ракау почувствовал слабость в ногах. Пальмы качнулись и
выпрямились. Он нашарил рукой борт "Пенелопа" и сел.
- Как вернемся? - проговорил он. - А разве мы... Ты... Ты, наверное,
не то хотел сказать... Ты хотел сказать, что это возможно теоретически?..
Теоретически, да?
- Нет, - удрученно признался Валентин. - Теоретически это как раз
невозможно. Пока невозможно.
Толик сморщился от мыслительного напряжения.
- А как же тогда... - жалобно начал он и замолчал. Затем вскочил и с
треском ухватил Валентина за руру на груди.
- Ты что ж, гад, делаешь? - прохрипел он. - Ты чем шутишь?
- Да не шучу я!.. - делая слабые попытки освободиться, оправдывался
Валентин. - Правда, невозможно.
- Ничего не понимаю... - Толик отпустил его. - Ну ты же сам только
что сказал, что мы вернемся!
- А куда я денусь! - с тоской проговорил Валентин. - Она ж с меня с
живого не слезет!..
Тихо, как сомнамбула, подошел Федор Сидоров с закрытыми глазами -
духота доняла. Не просыпаясь, он проволок мимо них циновку и рухнул на нее
по ту сторону "Пенелопа". Затем над бортом появилась его сонная
физиономия.
- А вы чего не спите, мужики? - спросил усыновленный авангардист,
по-прежнему не открывая глаз.
- Да вот тут Валька нас домой отправлять собирается...
- А-а... - Физиономия качнулась и исчезла, но тут же вынырнула снова,
на этот раз с широко открытыми глазами.
- Что?!
- Вот только теорию относительности опровергнет - и отправит, -
сердито пояснил Толик.
С невыразимым упреком Федор посмотрел сначала на него, потом на
Валентина.
- Мужики, не пейте кровь! - с горечью попросил он.
16
Прошла неделя.
17
Толик сбросил связки бананов перед хижиной и вдруг к удивлению своему
заметил Валентина. Днем? Посреди поселка? В опасной близости от Тупапау?
Странно...
Голый до пояса конкурент колдуна сидел на корточках перед
божественной медной проволокой и, упершись ладонями в колени, пристально
рассматривал один из ее тусклых витков.
- Молишься, что ли? - хмуро поинтересовался Толик, подойдя.
Валентин вздрогнул.
- А, это ты... - Он снова вперил взгляд в проволоку. - Слушай,
подскажи, а? Вот этот виток нужно вывихнуть на сто восемьдесят два
градуса, оставив все остальное без изменений. Такое технически возможно? Я
имею в виду: в наших условиях...
Таура Ракау остолбенел.
- А ну пошел отсюда! - грозно приказал он вполголоса. - И чтобы
больше к проволоке близко не подходил!
Валентин вытаращил глаза.
- Какой виток? Куда вывихнуть? Ты что, не видишь? - В гневе Таура
Ракау щелкнул по одной из желтеньких священных тряпочек. - Табу! К ней
даже прикасаться нельзя!
Валентин моргал.
- Толик, - растерянно сказал он, - но... я нашел решение, Толик!
Таура Ракау покосился сердито, но лицо Валентина сияло такой
радостью, что вождь, поколебавшись, сменил гнев на милость. В конце
концов, почему бы и нет? Почему в самом деле не допустить, что, изрисовав
очередной гектар влажного песка, Валентин выразил наконец в формулах
постигшую их драму?
- Опроверг, что ли? - спросил Таура Ракау ворчливо, хотя и вполне
дружелюбно.
- Да как тебе сказать... - замялся Валентин. - В общем...
интересующее нас явление вполне укладывается в рамки...
- Ага, - сказал Толик. - Понятно. Ну, а проволоку зачем гнуть
собирался?
- А проволока, Толик, - в восторге отвечал ему Валентин, - это почти
готовая установка! У нас есть шанс вернуться, Толик!
Вне всякого сомнения, Валентин говорил искренне. Другой вопрос: был
ли он вменяем? Если вдуматься, Тупапау кого хочешь с ума сведет...
- Валька, - проникновенно сказал вождь, присаживаясь рядом на
корточки. - Кому ты голову морочишь? Какая еще к черту установка? Ну не
станешь ты для Натальи хорошим - хоть пополам разорвись! Ты думаешь, она
ничего не понимает? Все она прекрасно понимает. И что не виноват ты ни в
чем, и что не выбраться нам отсюда... Просто ей повод нужен, чтобы пса на
тебя спускать. Ну зачем ты все это затеял, Валька?..
Валентин смотрел на него, приоткрыв рот.
- Ты... не хочешь домой? - потрясенно вымолвил он, и тут его наконец
осенило: - Слушай... Так тебе, наверное, понравилось быть вождем? А я,
значит...
Толик вскочил, и минуты две речь его была совершенно нецензурной.
Валентин оторопело смотрел на него снизу вверх.
- Ты мне скажи такое еще раз! - выходил из себя уязвленный Толик. -
Вождь! Хвост собачий, а не вождь! Хуже снабженца!..
- Тогда почему же ты?..
"Разгоню! - державно подумал Таура Ракау. - Вальку - к общественно
полезному труду, а Тупапау - на атолл! Поживет одна с недельку - вернется
шелковая!"
- Ты кому голову морочишь? - повторил он, недобро щурясь. - Ну,
допустим, выгнул ты проволоку. На сто восемьдесят два градуса. И что
будет?
- Да-да, - озабоченно сказал Валентин. - Самое главное... Здесь грозы
бывают?
Таура Ракау сбился с мысли. Грозы? Таароа что-то говорил о сезоне
дождей... А при чем тут грозы?
- Громоотвод? - спросил он с запинкой.
- Изящно, правда? - просиял конкурент колдуна. - Молния нас сюда
забросила, она же нас и обратно отправит. По всем расчетам должна
сложиться аналогичная ситуация...
Замысел Валентина предстал перед Толиком во всей его преступной
наготе. Нагнать страху. На всех. И в первую очередь - на Тупапау. Да в
самом деле: кто же это в здравом уме согласится второй раз лезть под
молнию!.. Понятно... Он думает, Наталья испугается и притихнет... Ой,
притихнет ли?
Тут Толик заметил, что Валентин умолк и как-то странно на него
смотрит.
- Ну? Что там еще у тебя?
- Толик, - сказал Валентин, - можно, я останусь здесь?
- Где здесь?
- Ты не сомневайся, - преувеличенно бодро заверил Валентин. - Вы
прибудете куда надо. В целости и сохранности.
Таура Ракау Ха'а Мана-а остолбенел вторично.
- Стоп! - рявкнул он. - Ты хочешь нас отправить, а сам остаться?
- Но если мне здесь нравится! - неумело попытался скапризничать
Валентин. - Климат хороший, море... и вообще... Люди приветливые...
Может, он в самом деле, - того?.. А как проверишь? Все сведения
Толика по психиатрии, как правило, начинались словами: "Приходит комиссия
в сумасшедший дом..."
- Валька! Слушай сюда. Раз уж вы меня выбрали, то я за вас, за
обормотов, отвечаю. Или мы все возвращаемся, или мы все остаемся. Понял?
Всю фразу Толик произнес очень тихо, а последнее слово проорал так,
что Валентин отшатнулся.
"А чего это я ору? - с неудовольствием подумал Толик. - Будто и
впрямь поверил..."
- Валька! - почти что жалобно сказал он. - Ну объяснил бы, что ли, я
не знаю...
- Конечно-конечно, - заторопился Валентин. - Видишь ли, минус в
подкоренном выражении...
- Стоп! - решительно прервал его Толик. - Будем считать, что я уже
все понял. Давай говори, что куда гнуть...
18
- Нет! Ни за что! - вскрикнула Наталья. - Вы меня не заставите!
Бесспорно, медная проволока с вывихнутым на сто восемьдесят два
градуса витком, установленная на заякоренном плотике, напоминала
авангардистскую скульптуру из вторсырья и доверия не внушала ни малейшего.
Другое дело, что над ней возились вот уже около недели, а Наталья вела
себя так, словно видит ее впервые.
- Вы меня не заставите! - выкрикнула эта удивительная женщина в лицо
растерявшемуся Леве, как будто тот силком собирался тащить ее в каноэ.
Мглистая туча уже наваливалась на остров. Гроза не торопилась, у нее
все было впереди. Как-то профессионально, одним порывом, она растрепала
пальмы и сделала паузу.
- Фанатик! Самоубийца! - летело с берега в адрес Валентина. - Ради
своих формул ты готов жертвовать даже мной!
Возможно, этот скандал под занавес был продуман заранее, хотя не
исключено, что вдохновение снизошло на Наталью в последний миг. Но так или
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг