блистательному Ашарату, верному своему вассалу, предоставить Неджесу
высокую должность при его дворе. Второй же пергамент оказался еще более
удивительным, ибо удостоверял, что Неджес приходится племянником
бездетному Морилану и, тем самым, имеет право претендовать и на его
богатства, и на титулы, и на должность. По возрасту так вполне могло быть:
Морилан отправился в темное царство Нергала на исходе восьмого десятка, а
Неджесу, судя по виду, еще не исполнилось и пятидесяти. Но Ашарат никогда
не слыхивал, чтобы у прежнего его советника имелся брат или кузен; к тому
же Неджес, в отличие от светловолосых и сероглазых обитателей Трира, был
смугл и глаза имел темно-карие, с красноватым оттенком. Он походил скорее
на стигийца, чем на отпрыска славной и благородной шандаратской фамилии!
Тем не менее, владыка Ашарат принял его. Красноватые зрачки Неджеса
обладали какой-то странной магнетической силой, придававшей убедительность
и логичность всем его речам; владыка - да и все его советники - не смог
устоять. Временами Ашарат избавлялся от этого наваждения и подумывал о
том, к чему движется дело: как и старого Морилана Кирима, боги не
осчастливили его потомством, а наследному принцу Илкасу, сыну его сестры,
было всего двенадцать. В подобной ситуации первый советник или
какой-нибудь честолюбивый полководец становились реальными претендентами
на престол Ратридов - в случае безвременной кончины самого Ашарата! Но
стоило Неджесу заговорить, как темные подозрения испарялись из сердца
владыки, словно утренний туман под жаркими солнечными лучами. Красноватые
глаза сияли на смуглом лице, вселяя уверенность, что их обладатель
беспредельно предан и блистательному повелителю, и его малолетнему
наследнику, и всему шандаратскому племени, трудолюбивому, деятельному,
богатому и склонному к порядку и повиновению властям.
Всего лишь двенадцать месяцев владыка пользовался советами Неджеса,
но заслуги пришельца были уже неоспоримы. Во время недавнего набега
гирканцев он сварил какое-то жуткое зелье, синеватое и тягучее, в котором
были вымочены стрелы шандаратских арбалетчиков. Теперь даже малая царапина
от стрелы приводила к неминуемой смерти, и гирканская орда, потеряв едва
ли не половину бойцов, в панике убралась восвояси. Неджес также научил
оружейников ковать удивительные мечи; прутья из гибкой стали и мягкого
железа надо было свить определенным образом, затем, трижды раскалив,
трижды простучать молотом и охладить на ветру. После такой обработки на
клинке проступали волнистые узоры, и лезвие его с равной легкостью секло и
волос, и тонкую шаль, и добротную кольчугу. Удивительное искусство! Неджес
утверждал, что научился ему во время своих странствий в Иранистане.
Он сумел навести порядок и в столице. Собственно говоря, шандаратские
горожане, купцы, мелкие торговцы, мореходы, ремесленники и подмастерья
всегда чтили закон, но, как в любом крупном порту, хватало тут и менее
почтенного люда - бездельников, нищих, игроков в кости и воров. Разбоем,
правда, никто не баловался; свои не решались на смертоубийство, а пришлых
лихих молодцов вешали быстро и высоко. Даже вилайетские пираты вели себя в
шандаратской гавани вполне прилично: сбывали потихоньку награбленное,
запасались вином да провиантом и платили, что положено, в казну
повелителя.
Неджес сумел выжать немалые доходы даже с самых сомнительных
промыслов. По его совету был составлен и подписан рескрипт, согласно коему
все подозрительные личности объединялись в три гильдии: нищих, воров и
игроков, обложенных надлежащим - и очень немалым! - налогом. Все прочие
бездельники, неспособные даже выйти на базар с протянутой рукой, были
изгнаны из Шандарата; одни ушли совсем, другие обретались в лачугах близ
городской свалки, а третьих, самых упорных, отправили на Обглоданный
остров.
Владыка усмехнулся и поднял голову, всматриваясь в морские дали.
Где-то там, в половине дня пути, торчал этот бесплодный и скалистый
островок, на котором закончили счеты с жизнью самые отпетые негодяи.
Жестокая мера, но необходимая! Теперь в Шандарате куда спокойней...
Разумеется, воруют и клянчат, но и с этих противозаконных деяний казна
имеет доход... Нет, этот Неджес все-таки настоящий мудрец!
Вот только насчет похода на Жемчужный Архипелаг Ашарат испытывал
некие сомнения. У него хватало и своих богатств, к чему же еще зариться на
чужое? К тому же, торговля жемчугом шла по большей части через
шандаратский порт, и здесь оседала немалая доля морских сокровищ - и в
деньгах, и в безупречной формы перлах, серебристых, розовых и голубых. Для
князя Архипелага Ашарат был таким же формальным сюзереном, как и туранский
император - для него самого; веками этот порядок устраивал всех, и к чему
его ломать?
Но Неджес утверждал, что времена меняются, и самым надежным гарантом
верности вассала будет воинский гарнизон, поставленный в его владениях.
Это означало войну; а поскольку всю территорию противника окружало море,
еще и немалые расходы.
Смяв сильной рукой свою шелковую шапочку, Ашарат уставился на военную
гавань. Боевые галеры его флота, застывшие у пирсов, сверху походили на
детские игрушечные кораблики, однако каждая из них могла перевезти полторы
сотни солдат. Но их, этих крепких и вместительных судов, насчитывалось
всего двадцать, да пять еще строились на верфях; четырех же тысяч клинков
и копий было совершенно недостаточно для экспедиции в Архипелаг. Если уж
ввязываться в такое дело, то надо послать вдвое большую армию... А для ее
перевозки нужны корабли!
Три дня назад Ашарат повелел реквизировать самые крупные купеческие
барки, а вчера к нему заявилась делегация недовольных судовладельцев,
весьма почтительно, но настойчиво вопрошавших, почему шандаратский
властелин решил нарушить им же изданные законы и правила. Владыка,
разумеется, мог выгнать их, скормить голодным псам-мастафам, отличавшимся
редкостной свирепостью, или сгноить в яме, но он не сделал ни того, ни
другого, ни третьего. Если по берегам Вилайета разнесется весть, как
поступают с торговым людом в Шандарате, купцы станут за два дня пути
обходить его гавань! И выгодно это лишь городу-сопернику, Султанапуру,
лежавшему южнее, там, где морское побережье заворачивало к Кезанкийским
горам. Случись в Шандарате какие беспорядки, султанапурский владетель вмиг
перехватит всю торговлю!
Эти мысли и не давали покоя Ашарату, когда солнечным сияющим утром он
любовался с высокой башни на свой город, подобный полумесяцу из серого,
розового и белого камня, возлегшему у лазоревых вод обширной бухты. Умом
он понимал, что лучше множить богатства в своем собственном доме, молить
богов о мире и не пытаться искать сокровищ за морем; но чувства его уже
находились во власти Неджеса. Он слышал его глуховатый уверенный голос,
видел темные глаза с оттенком крови и, стискивая кулаки, думал: война!
Война, и да будут прокляты эти купцы и торговцы, трусливые отродья
Нергала!
Снизу долетел двойной гулкий удар гонга, и владыка, запахнув плащ,
поспешил к лестнице. Он миновал пять этажей башни, пять прекрасных залов,
изукрашенных цветным камнем и бронзой, с потолками, расписанными сценами
битв и охот, с полами, что устилали изумрудные, палевые и сиреневые ковры;
пять роскошных покоев, завешанных редкостным оружием и доспехами, среди
которых бездонной серебристой глубиной сияли зеркала и светились
драгоценные камни на ларцах и сундуках из розового дерева. Тут раскинулись
ложа, покрытые кхитайским шелком с изображениями драконов, извергающих
огонь, тут стояли кресла, отделанные слоновой костью, тут высились шандалы
с сотнями свечей, формой похожие на кактусы пустыни, но сверкавшие
позолотой и серебром. И тут, в больших округлых чашах, точенных из горного
хрусталя, таинственным светом переливались жемчужины с Архипелага. Ашарат
взглянул на них, и сердце его преисполнилось жаждой - жаждой обладания.
Из последнего покоя башни он сошел еще ниже - по широкой мраморной
лестнице, по бокам которой стояли телохранители в шлемах и кольчугах, с
обнаженными мечами в руках; затем он пересек зал приемов и воссел на трон.
Неджес, первый советник, уже ждал его, и поклон смуглолицего мудреца был,
как всегда, глубоким и почтительным.
Дождавшись, когда он выпрямится, владыка всмотрелся в темные глаза с
красноватыми отблесками и произнес:
- Купцы и судовладельцы недовольны. Вчера они представили прошение,
мудрейший. Я не хотел бы их раздражать.
Неджес снова склонил голову.
- Мой повелитель, купец доволен, когда пахнет деньгами. Обещай им
двадцатую часть добычи, что будет захвачена на Жемчужных островах, и они
успокоятся.
- Хмм... Толковое предложение! Получается, что они как бы финансируют
поход, предоставляя свои корабли, и становятся моими компаньонами, а?
- Великая честь для них, владыка, и немалая выгода!
- Но двадцатая часть... - Ашарат нахмурил густые брови, в которых не
было еще ни одного седого волоска. - Не слишком ли много, мудрейший?
- Ты же знаешь, блистательный владыка, что я сам поплыву с флотом. Я
подсчитаю и оценю добычу с самыми надежными писцами и ювелирами, но никто
из них не будет знать окончательной суммы. Так что двадцатая часть может
легко превратиться в пятидесятую... или в сотую, если ты пожелаешь. Но и
эта доля наверняка окажется немалой: князь Архипелага богат!
Ашарат покивал головой, не спуская взгляда с невысокой фигуры
советника. Как всегда, мысли Неджеса были мудры, предложения разумны,
доводы - убедительны.
- А если купеческое сословие Шандарата и торговые гости из других
мест пожелают послать с флотом своих представителей? Если они тоже захотят
участвовать в подсчете захваченного?
Неджес тонко усмехнулся.
- Не захотят, мой повелитель! Это было бы оскорбительным деянием,
актом недоверия к тебе... Они же разумные люди! Они понимают, что владыка
может просто взять... и уж если он предлагает хоть что-то, то надо
кланяться и благодарить, благодарить и кланяться!
На резко очерченных губах Ашарата тоже появилась улыбка.
- Это ты хорошо сказал: кланяться и благодарить! - Он повелительно
взмахнул рукой. - Да будет так! Передай же посланцам достойного нашего
купечества мою волю: они получат двадцатую часть добычи в жемчуге или
звонкой монете, и мой казначей поделит ее между всеми - в зависимости от
числа и размеров кораблей. Если же судно затонет во время похода или
получит повреждение, то за это я согласен уплатить особо.
- Повинуюсь, мой господин! - На этот раз Неджес не опустил головы, и
его странные глаза впились в зрачки владыки. Ашарат почувствовал
одновременно и какое-то смущение, и безмерное спокойствие, которое дарует
только счастливый сон; с трудом вспомнив, что сейчас не вечер и все
происходит наяву, он склонился к Неджесу и пробормотал:
- Хочу расспросить тебя кое о чем, мудрейший...
- Мои знания к твоим услугам, повелитель.
- Разумеется, мы захватим на Архипелаге немалые богатства... Мы
поставим там свои гарнизоны, и наш флот будет контролировать торговлю
жемчугом... Но стоят ли эти маленькие сверкающие шарики наших усилий и той
крови, которую прольют солдаты? Когда я посылаю их биться с гирканцами,
каждый знает, за что сражается... за стены Шандарата, за его поля, за свой
дом, который могут разграбить и сжечь варвары... Но жемчуг... - владыка
глубоко вздохнул, пытаясь преодолеть охватившую его апатию. - Жемчуг всего
лишь жемчуг! Он не защитит нас от гирканцев, когда они снова подойдут к
шандаратским рубежам!
Неджес воздел руки к потолку.
- О, мой повелитель! Ты истинный владыка, который печется о жизни
своих воинов более, чем о сокровищах земных! Но, блистательный, вспомни о
том, что половина солдат в нашем войске - наемники, и сражаются они не за
стены и поля Шандарата, а за динарии! Будут жемчуг и золото - будут и
солдаты... толпами сбегутся сюда из ледяной Гипербореи, из нищей Бритунии,
и из самого Турана! А кроме того, - тут советник понизил голос и оглянулся
на застывших у лестницы телохранителей, - кроме того, есть в жемчуге
Архипелага нечто такое, чего не купишь за золото...
- Хмм... - Ашарат погладил орлиный нос, расправил усы. - О чем ты,
мудрейший? Жемчуг есть жемчуг! Согласен, его можно превратить в золото, а
золото в солдат... или, на худой конец, откупиться им от гирканцев... Но
что еще?
Неджес сделал два крошечных шажка, приблизившись к трону на
расстояние вытянутой руки; владыка видел, как на лбу мудрейшего выступили
крохотные капельки пота.
- О, господин мой! Неужели ты думаешь, что я посоветовал бы тебе
начать войну, если б речь шла только о сокровищах, о золоте и жемчуге?
Нет, это не так! - он покачал головой, не спуская напряженного взгляда с
лица повелителя. - Знай же, владыка, что среди жемчужин Архипелага, среди
этих маленьких сверкающих шариков, попадаются такие, что наделены
невероятной исцеляющей силой... волшебной мощью, дарованной богами... Но
лишь истинный мудрец может распознать их, и лишь истинный мудрец,
растворив это морское чудо в уксусе, знает, как использовать полученное
зелье... - голос Неджеса упал до едва слышного шепота.
Ашарат, пораженный, откинулся на спинку кресла.
- Так вот почему ты настаиваешь на этой войне! - Он ощутил, как
начинает кружиться голова в предчувствии открывающихся перспектив.
Целительное зелье? Пока он еще силен и может сам вскочить на коня,
удержать в руках меч и осчастливить за ночь не одну деву... Но старость
надвигается, неотвратимая, как суровая зима, что следует за изобильной
осенью; мрачная старость, со всеми ее недугами и немощами... Да и Неджес
тоже немолод... значит, и он подумывает о волшебных жемчужинах?
- Это зелье... от чего оно лечит? - вполголоса спросил владыка.
Теперь он не мог оторвать взгляда от красноватых зрачков Неджеса, словно
кролик, загипнотизированный удавом.
Губы советника едва заметно дрогнули, словно он пытался сдержать
торжествующую усмешку.
- От старости, мой господин, от старости... может быть, даже продляет
жизнь... Но никто на Архипелаге не знает о том... ни сам князь, ни его
люди...
- А ты... ты знаешь? - выдохнул Ашарат.
- Да. Я обучался в Стигии, мой повелитель. Только там сохранилась
истинная мудрость... мудрость, древняя, как этот мир.
- И ты сумеешь найти целительную жемчужину?
- Да.
- И приготовить бальзам?
- Да.
Блистательный Ашарат привычным жестом пригладил усы и поднялся; голос
его, сильный и уверенный, наполнил зал приемов.
- Ты можешь идти, мудрейший Неджес. Успокой корабелов и купцов!
Скажи, они получат по золотому динарию за каждую дыру, пробитую в бортах
их кораблей. Пусть дадут еще суда, и я, возможно выделю им пятнадцатую
долю добычи, - тут владыка подмигнул своему советнику. - Иди, почтенный
Неджес! А я проедусь на верфь и в казармы... посмотрю, как там дела...
Низко кланяясь и почтительно разводя руками, мудрейший Неджес, маг
Черного Круга и первый среди советников Ашарата, владыки из благородного
рода Ратридов, попятился к дверям.
"Будет тебе зелье! - мстительно думал он, спускаясь по лестнице из
белоснежного мрамора к ожидавшим внизу носилкам. - Будет тебе зелье! Из
порошка черного лотоса! Вот лучшее средство от старости - капля яда в
вине, а затем - погребальный костер!"
Он был доволен и недоволен одновременно. Доволен тем, что вновь
одержал верх, сломил волю шандаратского владыки, отчасти своим тайным
искусством, отчасти ловкой и давно заготовленной ложью. Поводом же для
недовольства являлось то, что Ашарат в очередной раз едва не выскользнул
из расставленных сетей. Поистине, в этом человеке обитал крепкий и мощный
дух, закаленный многолетней привычкой к безраздельной власти!
Расположившись на мягких подушках в носилках, Неджес кивнул слугам.
Восемь дюжих парней осторожно подняли паланкин и быстрой рысцой
направились к южным воротам. Шагали они плавно и размеренно, опасаясь
потревожить господина тряской, ибо испытывали перед ним необъяснимый ужас.
Один взгляд красноватых глаз колдуна повергал людей в холодную дрожь.
Промелькнули массивные городские врата, окованные полосами железа, и
носильщики ступили на Туранскую дорогу, ровную, гладкую и обсаженную
дубами и вязами. Южные предместья Шандарата совсем не походили на
северные; север, с его верфями, поселком при них и свалкой, считался
рабочей окраиной, тогда как на юге располагались дворцы местной знати и
виллы богатых купцов. Строения из серого, розового и белого камня,
утопавшие в зелени, тянулись слева, меж дорогой и морским побережьем;
справа кудрявились свежей листвой фруктовые рощи и расстилались поля.
Откинув занавески, Неджес задумчиво оглядел этот мирный пейзаж.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг