Дастин удивленно раскрыл рот и, выпучив глаза, увидел, как из-за
кустов, куда только что скрылся Тич, вышел небольшой тощий лис. Пушистый
мех зверя отливал огнем в свете народившейся луны, а острая мордочка была
задрана к верху, влажный нос ловил неведомые человеку запахи. Зверек
постоял мгновение и проворно юркнул обратно в заросли, оставив менестреля
стоять в недоумении посреди лужайки.
Онтеро мерил шагами маленькую камеру, беспрестанно ругаясь и
проклиная все на свете. Ильмер сидел на жестком топчане, уставившись в
одну точку.
- Какого ляха ты поперся к страже в лапы? Тысяча гьяхраннских
демонов! И откуда берутся мне на голову такие остолопы! Ты пойми, дурень,
сам бы я еще выбрался бы - ведь руки мои на сей раз целы. А как я теперь
вытащу тебя? Тьфу, пропасть!..
- Да уймись ты... - отрешенно пробормотал герцог, отчаянно треснув
кулаком по стене. - И вообще: можешь, так убирайся отсюда и оставь меня в
покое. Завтра меня казнят. Я уж ничего не докажу. Эх, Мельсана... - герцог
взвыл и обрушил на ни в чем не повинный топчан убийственный удар.
- Чего ты бесишься? - осклабился Онтеро, наконец остановившись. -
Успокойся. Еще до утра далеко. Мож чего и придумаем. Только помолчи. Дай
сосредоточиться... Стоп! Что это?
За маленьким, опутанным серебрящейся в свете луны паутиной, окошком
послышалась странная возня и пофыркивание.
Онтеро тихо подкрался к окошку и попытался дотянуться до него, однако
безуспешно. Приставив палец ко рту, он другой рукой поманил Ильмера.
Герцог тихо встал и на цыпочках подошел к чародею. Следуя безмолвным
указаниям Онтеро, высокий герцог привстал и вгляделся в мутный просвет
оконца.
Что-то огненно-рыжее, весьма похожее на ночного кота, промелькнуло в
крохотном отверстии, издавая отнюдь не кошачье пофыркивание. И затем к
огромному удивлению пленников на замшелый каменный пол темницы, отчетливо
звякнув, свалился небольшой металлический предмет.
Онтеро первый справился с оцепенением и поднял сброшенную вниз
вещицу. Это была связка ключей, весьма похожих на те, что некогда принесла
двум только что познакомившемся узникам тюремная крыса в джемпирской
тюрьме.
- Ну, чего же вы медлите. Онтеро, отворяй скорее двери, пока эти
олухи заснули, - послышался из-за окна знакомый голос, и Онтеро, резко
обернувшись, увидел в проеме заволоченного пыльной паутиной окна
встревоженную физиономию Тича.
- Тич? Как...
- Да потом, чародей. Драпать надо. Отмыкай же дверь!
Ильмер выхватил из рук изумленного Онтеро ключи и в два прыжка достиг
двери. Аккуратно поковыряв ключами, он осторожно отпер тяжелую дверь и
неосмотрительно выскочил в коридор. На его счастье непомерно толстый
стражник спал, наполняя воздух громогласным храпом.
Чародей и герцог быстро прошмыгнули мимо него. По пути Ильмер все же
умудрился выхватить из рук стражника короткий бойцовый меч-генгил и,
приободрившись, воскликнул:
- Свобода?
- Да тише ты, болван! - яростно зашикал колдун. - Сейчас проснется и
будет тебе свобода!
- Да пусть хоть целый десяток проснется. У меня в руках меч, а это
немало.
- Да замолкни. Лучше унесем поскорее отсюда ноги.
Ильмер нехотя последовал за Онтеро, опасливо озиравшегося по
сторонам.
Наконец они вышли на свежий воздух. Ночь была изумительна. Легкий
ветерок гонял по дорогам тучки серой пыли, и листва молодых вязов
убаюкивающе шелестела, напевая ночную песнь. В небе сверкала молодая луна
и яркими точками горели мириады звезд. Ни души не было видно вокруг.
Казалось, весь Ульсор погрузился в беспробудный сон, лишь где-то надрывно
пела ночная птица да изредка гавкала неугомонная собака.
Из-за угла метнулась тень. Ильмер настороженно поднял меч и тут же
опустил его, узнав тощую фигуру Тича.
Рыжий призывно махнул рукой и скрылся в придорожных зарослях
можжевельника. Колдун и герцог быстро последовали вслед мальчонке.
Когда чертыхающийся по поводу колючих веток всех кустов Вильдара
Онтеро наконец выбрался на лужайку, его тотчас сгреб в объятья юный
менестрель. Дастин был безмерно счастлив видеть живых и невредимых друзей,
которых он успел полюбить всем сердцем за время их трудного путешествия.
- Тич, послушай, - широко улыбаясь проговорил было бард, но Онтеро
протестующе замахал руками:
- После. Уносим ноги. Живо!
И все четверо, не разбирая дороги, ринулись в ночь навстречу
судьбе...
Ваннара пронзительно вскрикнула, и ее тело обмякло.
Корджер бережно поднес к лицу трепещущий комочек. Крохотный ребенок
лежал у него на руках, дрыгая кривыми пухлыми ножками. Но, в отличие от
всех новорожденных, он хранил странное молчание. И даже, как показалось
Корджеру в неверном свете единственной свечи, лицо младенца было искажено
злой ухмылкой. И особенно поразили ночного гостя глаза новорожденного -
маленькие, они были наполнены столь лютой злобой и ненавистью, что Корджер
ужаснулся.
Снизу донеслись приглушенные голоса, ругань, странная возня и треск.
Затем раздалось звериное рычание и, наконец, все стихло.
Затем из-за двери подул странный ветерок. Корджер опасливо попятился.
Вдруг порыв неизвестно откуда взявшегося чудовищного ветра сорвал
дверь с петель. В проеме показались огромные волчьи морды. Оскаленные в
лютой ярости пасти истекали слюной, четыре пары черных ненавидящих глаз
уставились на пришельца.
Звери медленно вошли в комнату, глухо рыча. Ни один доселе живущий
волк не мог сравниться с этими в размерах, злобе и силой мышц. Ибо это
были не просто обычные волки.
Медленно приближающийся серый самец вдруг заговорил грубым басом:
- Отдай младенца и убирайся. Мы не тронем тебя, если ребенок
останется жив.
- Нет, - сглотнув, сдавленно произнес Корджер.
- Отдай и останешься жив, - повторил самец, ощеривая полную острых
клыков пасть.
- Нет, не бывать этому! - воскликнул пришелец, крепко прижимая
новорожденного к груди.
Внезапно младенец извернулся и укусил Корджера за палец. Тот
вскрикнул от боли и выронил ребенка. Тотчас волки ринулись в атаку.
Корджер выхватил из-под плаща острый серебряный кинжал с
таинственными письменами на лезвии и, отступив вбок, резко взмахнул рукой.
Бок одного из прыгнувших волков пропорола серебристая вспышка,
послышался дикий безумный вой, переходящий в утробный рык, полный ярости и
неистовой ненависти. Волк, покатившись кубарем, ударился об стену и
остался лежать бездыханный, с распоротым брюхом, из которого стекала
багряная кровь.
Остальные звери, скуля, попятились.
- Что, падаль, смерть почуяли? - усмехнулся Корджер, медленно отходя
к стене. - Старое серебро с рунами Гланта - вам оно не по зубам. Уходите,
ибо я живого ребенка вам не отдам.
- Ты пожалеешь об этом, человек, - зарычал другой зверь и попытался
юркнуть к ногам Корджера, чтобы цапнуть его за голень.
Но ночной гость был весьма искусным бойцом и по всей видимости
охотником.
Клыки зверя лязгнули в пустоте, а через мгновение тело огромного
волка, корчась в предсмертных судорогах, свалилось к ногам Корджера, из
перерезанной шеи бурными толчками бил фонтан крови. И снова дикий ужасный
вой наполнил комнату, от чего у Корджера пробежали мурашки по спине.
- Кто следующий, подходи! - азартно выкрикнул странник и сам ринулся
в атаку. Это было его ошибкой.
Улучив мгновение, пока один из оставшихся зверей увертывался от
кинжала Корджера, второй волк запрыгнул ему на спину и сомкнул острые как
бритва зубы на шее пришельца.
Корджер сдавленно вскрикнул и, увлекая за собой тяжелое тело волка,
повалился навзничь.
Волк крепче стиснул клыки. И, прежде чем кровавый туман заполнил весь
мир, Корджер, хрипя, произнес:
- Неглес Аэ Бенгленар...
Быстрый конь сокращает расстояние. Казалось бы не так уж и близко от
столицы Леогонии до Ульсора, стоящего на перепутье всех главных дорог
страны, а не так уж и много времени нужно, чтобы его одолеть. Еще не село
солнце как в северные ворота Ульсора въехало трое всадников со слугой.
Двое были молодыми мужчинами, крепкими и выносливыми, по виду которых
чувствовалась немалая выучка и сильная воля. Третий был совсем еще молодой
юноша, которого несложно было бы принять и за девушку. Войдя в город они
поспешили в ближайший приличный трактир, заняли там сразу две комнаты.
"Сразу видно, благородные", - подумал трактирщик и покачал головой, - "Со
слугой в одной комнате не желают оставаться.", и тут же слуга куда-то
вышел, видимо сильно спеша по своим делам. Не прошло и получаса, как он
вернулся с одетым в серый плащ монахом, и они вместе быстро поднялись в
комнаты приезжих.
Монах вошел в комнату и склонился в почтительной позе перед одним из
мужчин.
- Говори, - приказал Йолан, стоя у окна.
- Могу ли я, мастер?
- Можешь, это - серые братья. Итак, как засада?
- Произошло неприятное недоразумение. Местная банда почти было
захватила и менестреля, и того колдуна, но к сожалению именно в этот
момент подоспел отряд из столицы. И они столкнулись...
- Опять упустили?
- Каким-то образом им удалось бежать. Банда почти добита, королевский
отряд тоже. Возглавлявший его герцог до сих пор не найден.
- Чего-чего? Они что, и герцога с собой утащили?
- Неизвестно, мастер. Ясно только, что его никак не найдут.
- Ладно, не до герцога. Пропал так пропал, жаль только задачу не
выполнил. Что еще?
- На месте битвы опять видны следы магии, причем какой-то странной.
По крайней мере несколько стражников как растворились в воздухе.
- Это как?
- Лежит одежда, все застегнуто, увязано, а внутри - никого.
- Мда, что еще?
- Непосредственно в Ульсоре мы попытались упрятать колдуна обратно за
решетку. Собственно, надежда была упрятать всех, но так получилось, что
подвернулся колдун.
- Что ж, уже лучше. И что с ним?
- К сожалению, он опять бежал. И еще, к ним присоединился какой-то
рыцарь, весьма потрепанный, но сильный. Не исключено, что кто-то из того
отряда, что был послан за ними, а может из шайки кто переоделся.
- И они бежали?
- Да, мастер. Наши люди видели как они вчера выехали через ворота,
ведущие в Кельд.
- Выехали? У них были лошади?
- У них была повозка, запряженная очень хорошим конем. Но всего лишь
повозка.
- Это все?
- Все, мастер.
- Где мастер Егард?
- Отправился в Кельд, чтобы довести дело до конца.
- Хорошо, завтра утром будешь здесь на рассвете, проводишь нас в
Кельд. Деньги оставлены?
- Да, мастер, - ответил монах и положил перед Йоланом мешочек с
золотом.
- Немного, но хватит.
- Мастер Егард полагал, что Вы будете один, максимум с одним
сопровождающим.
- Да, знаю. Иди.
- Слушаю, мастер.
Монах поклонился, вышел и растворился в сгущающемся сумраке позднего
вечера.
- А теперь, спать. Завтра мы их догоним. Ты, - Йолан кивнул одетому в
одежду слуги серому, - поедешь завтра в Ирнар, доложишь обо всем магистру.
А ты с нами в Кельд, - добавил он для порядка Йонашу. - Теперь оба в ту
комнату, на рассвете выезжаем.
То ли в этом трактире были стены потолще, то ли взяла свое усталость,
но Йонаш тут же заснул сном праведника, так и не услышав на этот раз
ничего за стеной. А там происходил негромкий разговор.
- Что ты собираешься делать с этим другим серым? Если он пойдет с
нами, он ведь рано или поздно нас вычислит, - спросила Джанет.
- В Кельде отправлю с донесением в Ирнар.
- А если там будет Егард?
- Тогда что-нибудь другое придумаю, оставь это. Кстати, как приедем,
вы с нашим монахом засядете в трактире и постараетесь мне не мешать, пока
я выясняю насчет Егарда. Понятно?
- Понятно, только... Только я боюсь за тебя.
- Все, уймись и бойся молча. Нам бы этого менестреля спасти, тогда бы
нас боялись. Мы бы таких дел наделали...
- Каких?
- Ты же сама знаешь. Мы все трое обладаем кое-чем, но полной силой мы
будем обладать только вместе.
- Нет, не знала. Видимо это жрица напрямую магистру сообщила. И ты
думаешь они тебе помогут?
- Они? Конечно. Им ведь тоже я нужен, значит договоримся.
6
Сильный ветер налетел с Востока, извещая о том, что скоро наступят
холодные времена. Листва деревьев тревожно шелестела, и свист ветра
сливался с этим звуком, создавая причудливую какофонию. По небу
проносились пунцовые тучи, едва просвечивающееся сквозь плотную завесу
облаков солнце совершенно не грело, а день был мрачным и безрадостным.
Что разыгравшейся стихии до застигнутых врасплох путников? Ветер,
играючи, сгибает вековые деревья, разгоняет тучи, колыхает морские
просторы... Но пуще прежнего ветер любит пронизывать до самых костей живое
тело, заставляя с ног до головы дрожать, съеживаться и терпеть мурашек,
отчаянно покрывающих спину. И не спасет уже никакая одежда, будь то легкая
шелковая рубаха, или толстая меховая накидка - все одно: проказник-ветер
найдет брешь в одежде и пощекочет нервы.
Онтеро негодовал, обхватив себя руками. Стуча зубами и в диком
остервенении пытаясь ругаться, он издавал нечленораздельные звуки, больше
похожие на икоту. Тич безуспешно пытался развести огонь с помощью огнива,
похищенного мальчуганом у ульсорской стражи. Едва слабый огонек начинал
теплиться в ладонях рыжего паренька, зловредный ветер просачивался сквозь
пальцы и задувал пламя. Однако, в отличие от Онтеро, Тич не был подвержен
приступам ярости и потому спокойно продолжал свои тщетные попытки.
Дастин сидел, прислонившись к огромному стволу старого вяза.
Казалось, будто зверский холод ему нипочем. Дастин размышлял.
"Что за странные дела творятся? Ведь Мельсана же была мертва - своими
глазами видел! И вдруг на тебе. А этот бедняга, Ильмер, чуть рассудка не
лишился, завидев свою ненаглядную. Онтеро тоже странный какой-то... И еще
этот парень, Тич..."
- Эй, колдун! - ход мыслей Дастина был прерван зычным окриком герцога
Хорнкарского. - Вишь, мальчонке не совладать с ветром. Не стучи зубами,
Онтеро, ты же чародей - зажги ты этот треклятый костер - сам согреешься.
- Нннн-дзее-ммм-мммдзз-ммаггуууу. - Сквозь усиленный перестук зубов
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг