"Да уж, ты времени не терял!.."
"Не одобряешь?"
"Нужно тебе мое одобрение, как же!.. Поразительно, с какой легкостью
ты принял их условия игры. А ведь ты - не они, ты знаешь и помнишь!"
"Помню? - холодно удивился Андр. - Я? Что?"
"Ну и черт с тобой! - обозлился Андрей. - Сжигай себя ненавистью -
твое право. Но сейчас мой ход, а ты мне мешаешь. Из-за твоей идиотской
активности я не могу прозондировать Киму!.."
"Сколько это займет?"
"Времени? Откуда мне знать? Наверное, часы".
"Долго".
"Дурень, это что, мне надо? На кой леший ты тогда меня звал?"
"Ты - ученый и..."
"Но я же не провидец! - взорвался Андрей. - Впечатлений здесь масса,
а фактов среди них - пшик!"
"Стало быть, говорить не о чем?"
"Отчего же, есть некоторые странности..."
"Так давай их обсудим".
"Ну, давай, - без энтузиазма согласился Андрей. - Странность номер
один: трехдневная память обитателей округа. Насколько я в курсе, ваши
пещерные ученые в один голос твердят, будто кольцевая система Котлов
создает по стране однородное Поле, а на деле напряженность к центру
падает. Может, в Столице она сходит на нет? И кстати, ты заметил, что наша
с тобой связь сейчас несколько ослабла? Пожалуй, теперь я при желании смог
бы выкинуть тебя из своего сознания".
"Тебя это утешает? Ну и отлично!"
Андрей злорадно хмыкнул и продолжал:
"Странность под номером два: самоуправление заводов. Как мы
убедились, обычными средствами никаких внешних директив в округ не
поступает, однако на работе заводов это не сказывается никак.
Следовательно, деятельность предприятий страны координируется как-то
иначе. Поэтому особое внимание следует обратить на местное руководство. В
частности, на твою очаровательную соседку по постели".
"И что мне с ней делать? Пытать?"
"Спятил? Я же предлагал тебе зондаж".
"Это оставим на потом".
"Ну, тогда займись башней. Потому что только отсюда, из центра
округа, можно управлять всем местным начальством - с помощью УКВ
передатчика да вживленных в мозги приемников, причем извне в это вмешаться
никто не может. А связь башни со Столицей может обеспечиваться кабелем. В
общем, не худо бы осмотреть нижние этажи".
"Проще уж вскрыть Киме череп".
"Образчик черного юмора, - проворчал Андрей. - Влияние среды, надо
полагать?"
"Так говоришь, Кима спит? Ладно".
Первым движением, плавным и осторожным, Андр поднял себя с постели,
оглянулся на женщину - она не проснулась - и дальше уже двигался с
бесшумной стремительностью профессионального боевика. Подхватив свой
короткий меч, он выскользнул в коридор, один конец которого упирался в
шахту лифта, неинтересного сейчас Андру. Зато на другой стороне он еще
раньше разглядел квадратный провал люка и ведущие вниз ступени, и это
направление поиска обещало быть перспективным.
Бесшумно спустившись по ступеням, Андр очутился в точно таком же
коридоре - во всю длину башенной стены, с единственной дверью в центре.
Скользя спиной по стенке, Андр переместился к двери и некоторое время
прислушивался, но не уловил ничего, кроме приглушенных взвизгов,
доносящихся из монастыря. С предельной осторожностью, сантиметр за
сантиметром, Андр чуть вдвинул дверь в стену и, не отрывая лопаток от
камня, просочился в открывшуюся щель.
Здесь тоже был коридор, пустой и темный, с черными провалами ниш по
бокам и узким окном в дальнем конце.
Задвинув за собой дверь, Андр ждал, но ничего не происходило, никого
не встревожило его появление. Он сделал несколько легких быстрых шагов
вдоль стены... и плиты под ним вдруг подались, распахнулись подобно
створкам ворот, и с протяжным скрипом ухнули вниз. Отчаянно оттолкнувшись
от ускользающей опоры, Андр швырнул тело вперед. Прыжок получился дальним:
Второй успел-таки включиться. Пролетев над разверзшейся в полу ямой, Андр
упал руками на прочный камень, перекатился через голову и поднялся на
ноги, озираясь. Упавшие плиты сотрясли, казалось, все здание, превратив в
нелепость все его предыдущие ухищрения.
"Кима проснулась! - простонал в панике Андрей. - Влипли! Говорил же
тебе... Боже, что это?!" - вдруг вскрикнул он, и Андра окатило волной
неукротимой, звериной жажды убийства, отразившейся от ужаснувшегося
сознания двойника. И тут же из черноты ниш на Андра ринулись с двух сторон
две огромные, человекоподобные фигуры, затянутые в металлическую чешую.
Они обрушили на него лавину ударов, каждый из которых мог оказаться
смертельным, потому что на всех конечностях у обоих чудовищ сверкали в
лунном свете, будто исполинские когти, отточенные клинки.
Спасение было в скорости! Мгновенным прыжком Андр избежал смыкания
тисков и в два шага оказался за спиной одного из атакующих. Но его
стремительный выпад наткнулся на жесткий уверенный блок, выполненный из
безнадежного, казалось бы, положения, - словно суставы его противника
обладали сверхъестественной подвижностью.
Андр отступил и несколько долгих секунд присматривался к странной
манере боя противостоящего ему "зверя", не выпуская второго врага из-за
спины первого. Драться "зверь", безусловно, умел, и первобытная злоба не
мешала ему сыпать ударами с хладнокровием и расчетливостью автомата. Части
его тела двигались словно бы независимо друг от друга, но согласованность
этих движений поражала. Чтобы успевать одним клинком отражать четыре,
Андру приходилось выкладываться без остатка и в любой момент быть готовым
обратиться за помощью ко Второму, благо потрясенный свирепостью схватки
Андрей на этот раз, кажется, не помышлял о бегстве.
Андр быстро оценил удачность хода, сделанного им в самом начале,
когда он заслонился одним противником от другого. Как ни парадоксально,
вдвоем они были менее опасны, чем по отдельности. "Зверь", оказавшийся не
у дел, нетерпеливо метался из стороны в сторону, пытаясь обогнуть
партнера, и мешал ему, нарушая монолитность его обороны, вынуждая того
рефлекторно блокировать удары, направленные в обход. И Второй сейчас же с
готовностью подтвердил, что противник Андра опасается за тылы, сомневаясь
в дружелюбии напарника.
Итак, пришел к заключению Андр, у этих забияк по крайней мер два
слабых места: бездумный автоматизм обороны и взаимная недоверчивость. А
нас двое, и, следовательно, сила на нашей стороне. Но время-то работает не
на нас!..
И, призвав на помощь Второго, Андр вдруг ринулся вперед, разразившись
бешеным каскадом ударов, финтов, прыжков. Вряд ли это устрашило "зверя",
но все же вынудило его резко отступить и наткнуться спиною на партнера, и
у того, обезумевшего от близости и недоступности жертвы, так же неизбежно
сработали защитные рефлексы. Взметнулись клинки, отчаянным усилием
передний "зверь" отбил атаку с тыла, но в тот же миг Андр мощным пинком
швырнул его на партнера. Клинки с хрустом прорвали кольчугу, и тело
обмякло.
"Бей! - взвизгнул Андрей. - Ну же!.."
Убийца не успел еще вырвать ножи, когда страшный, сдвоенный,
сокрушивший голову удар поднял его в воздух. И вряд ли раскоряченная
фигура, исчезнувшая за краем провала, была еще живой. Андр шагнул было к
яме, но отшатнулся от вырвавшихся навстречу клубов черного вонючего дыма.
"К дьяволу все! - заикаясь, выговорил Андрей. - Сволочи!
Повязали-таки кровью..."
Безразлично поведя плечами, Андр нагнулся над трупом чудища, в спине
которого глубоко увяз нож напарника с прилипшей к рукояти перчаткой -
будто оторванная кисть.
"Оставь! - неожиданно сказал Андрей. - Свалим все на покойников - не
мы первые..."
Андр кивнул, отказавшись от мысли сбросить в шахту и второго "зверя".
Коротко разогнавшись, он перемахнул дыру в полу, увидав под собой
зеркальную поверхность отлично знакомой ему "жидкости", заполнявшей,
похоже, всю башню до фундамента. Неслышно Андр поднялся на этаж
настоятельницы - его никто не преследовал, скользнул мгновенной тенью мимо
приоткрытой двери и прислонился спиной к стене, осмысливая увиденное,
сфотографированное тренированной памятью.
Кима сидела в центре своей огромной пышной постели, среди
разбросанных одеял, нацелив пистолет на дверь. На лице - холодная
решимость. Можно было не сомневаться, что при появлении Андра она станет
стрелять - хотя бы из чувства самосохранения.
"Ой, не суйся! - боязливо сказал Андрей. - Лучше подай голос".
"Не лезь!"
Нащупав на стене выключатель, Андр второй ладонью плотно прикрыл
глаза и зажег в коридоре свет всего на пару секунд. И сразу же бесшумно
метнулся в комнату, надеясь, что вслепую Кима стрелять не станет. Не
потревожив скрипом ступенек, он достиг верха лестницы и оглянулся. Не
изменив позы, женщина продолжала целиться в дверной проем. Осторожно
присев на перила, Андр небрежно спросил:
- Из-за чего шум? Опять тревога?
Рывком повернувшись, Кима перевела дуло пистолета на него.
- Ну-ну, детка, не пугайся! - сказал Андр, усмехаясь. - Это только я.
- Где ты был? - отрывисто потребовала настоятельница, держа его под
прицелом и, видимо, полагая, что по такой большой мишени промахнуться
трудно. Имей Кима представление о выучке своего гостя, она не стала бы
медлить с выстрелом.
- Проветривался, - ответил Андр, позевывая. - У тебя так славно,
даром что ночь. Позагораем завтра?
Пистолет не шелохнулся, но на лице женщины проступила неуверенность.
- Вода в бассейне, будто суп, - добавил Андр, доверившись подсказке
двойника. - Свариться не боишься?
- Не выходи больше, - сказала Кима, опуская оружие. - Это опасно. И
закрой, ради Отца, дверь - через раз забываю...
Грузно скрипя ступеньками, Андр спустился, запер дверь на замок.
- И все-таки, что там стряслось? - поинтересовался он, поворачиваясь
к Киме.
- А! - махнула она рукой. - Наверно, опять храмовники сцепились - они
же бешеные, - сунув пистолет под подушку, Кима зябко повела плечами и
потянулась к Андру тугим телом.
- Иди сюда, родной мой... согрей меня!
Угомонился наконец боевик, с облегчением подумал Андрей. И ненасытная
Кима тоже затихла. Спят, голубки! Пришло время духов - мое время...
Торопясь, Андрей окунулся в знакомую эфирную субстанцию и почти сразу
в хитросплетении радужных чувственных потоков обнаружил вполне отчетливые,
уже известные течения, быстро выведшие на сознание Кимы. Впервые он
наткнулся на такую плотную, почти желеобразную среду, в которой можно было
плыть, подгребая себе невидимыми "руками". И "картинки", которые он здесь
встречал, были ярче и стабильнее всех предыдущих. Ночи, проведенные в
лихорадочных, но почти бесплодных попытках удержать изображение, не
пропали даром: сейчас Андрей мог поддерживать "картинки" достаточно долго,
чтобы они не теряли смысла и связанности. Боясь спугнуть удачу, Андрей
нетерпеливыми призрачными "пальцами" шарил по закоулкам Киминой памяти,
извлекая на свет и перезаписывая в свои ячейки все, что его
заинтересовывало. Только часа через три Андрей выбрался сначала из
сознания Кимы, так и не проснувшейся за время его изысканий, а потом и из
всего этого мерцающего мира, наполненного дразнящими запахами и
переливающимися красками, и смог наконец упорядочить свою добычу, в начало
поставив следующий сюжет:
"По огромному, будто улица, коридору, залитому беспощадным холодным
светом, медленно движется нескончаемая вереница девушек, похожих друг на
друга короткой стрижкой и испуганным выражением юных лиц. И среди этих
полуподростков - она, Кима, наивная и восторженная послушница, привезенная
в Столицу из провинциального монастыря. Словно исполинская змея, под
шелест тысяч ног, вереница вползала на невысокую эстакаду, где деловитые
инспекторы придирчиво осматривали девушек, сортируя их на несколько групп.
В отличие от большинства других, Киму не столкнули с эстакады, чтобы
направить в одну из боковых дверей, и она проследовала дальше, привычно
ступая голыми ногами по холодным каменным плитам и неся в себе странную
смесь из неприятных воспоминаний о прикосновениях грубых рук, гордости за
свою очевидную исключительность и страха перед тем, что ждало впереди.
Потом это случилось - и боль, и ужас, и стыд. Но когда Киме, зареванной и
дрожащей, объявили Решение, ее сердце переполнил восторг, а слезы
мгновенно высохли. Все огорчения разом превратились в далекое-далекое
прошлое, напоминая о себе лишь легкой саднящей болью..."
Пожалуй, это был первый раз, подумал Андрей, когда ей по-настоящему
пригодилось ее счастливое качество - забывать... и даже без амнезийного
поля.
"Склонившееся над нею лицо было величественным и божественно
прекрасным, можно было принять смерть за одно только счастье его
созерцать... и слушать этот дивный голос, обволакивающий, поднимающий на
теплых ласковых волнах...
И вдруг по лицу бога пробежала рябь, и Кима увидела... скорее,
ощутила... как сквозь искусную маску проступают хищные, страшные черты:
пронзительные глаза, нос, как клюв, торчащие из смердящей пасти клыки...
Она зашлась в истошном крике, рванулась, но тут же будто многотонный обвал
обрушился и поволок ее по склону, калеча и раздирая о камни нежную
плоть..."
Этот сюжет Андрей прокручивал несколько раз, но неизменно наплыв
раскаленных эмоций разом смывал "картинку", погребая под чувственным
сумбуром всякую осмысленную информацию, словно женщина инстинктивно
старалась скрыть от себя и других этот ужас.
"И она преуспела в этом, изгнав жуткое видение даже из снов, забыв
обо всем прочно и основательно, превратив зияющую рану психики в тонкий и
бледный, почти безболезненный рубец, проявлявшийся только в неодолимой
тяге к огромным красивым мужчинам, словно среди них надеялась она отыскать
того, кто смог бы вылечить ее окончательно".
Вот и объяснение, подумал Андрей. Кима увидела в Андре того зловещего
исполина, нагнавшего на нее столько страха в юные годы. Что ж, едем
дальше!
"Маленькое сморщенное существо почему-то не казалось ей уродливым.
Кима смотрела на него с неясным удовлетворением и тихой спокойной
радостью, уже забыв о яростной боли, недавно раздиравшей тело. Когда она
прижимала к груди этот крохотный комочек плоти, внутри что-то странно и
тепло шевелилось...
А потом милое существо вдруг исчезло, оставив в душе боль и печаль.
Но тосковала Кима недолго: все тот же безотказный инстинкт самосохранения
помог забыть и это".
Все это интересно, думал Андрей, и я почти уверен, что не путаю
хронологию, но каким образом определить интервалы между этими событиями? А
ведь это может быть важным!
"Дети. Их было много, они поступали в Питомник главным образом из
столичных родильников, и каждый напоминал Киме о чем-то смутном, будил в
душе тоскливую нежность. Вместе с детьми прибывали и почему-то неприятные
ей кормилицы, в меру заботливые, мясистые и туповатые, постоянно что-то
жующие. Они обслуживали сразу по нескольку младенцев, из которых ни один
не был им родным, потому что их уцелевшее после отбраковки потомство
направлялось обычно в питомники разрядом пониже. Отбыв положенный срок,
кормилицы возвращались в Столицу - "на подзарядку", как острили монахини,
стерильные со дня принятия сана.
Вероятно, Кима была идеальной опекуншей, не позволяя уплыть на
сторону ни крупице из выделяемых Питомнику средств, жестоко карая
проворовавшихся монахинь и строго контролируя выполнение всех
оздоровительных процедур, предписанных Уставом. Но в остальном рутина
монастырской службы была ей в тягость, и Кима не стеснялась перекладывать
на плечи Старших Служительниц основную тяжесть забот по поддержанию
порядка в монастыре и распределению по кельям воспитанниц Питомника,
достигших возраста послушания, и сохранению - до положенного срока -
невинности этих шустрых и жадных до жизни послушниц, осаждаемых охочими до
запретного плода монахами, решавшимися иногда - с риском оскопления - на
прямое нарушение Воли".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг