и запустил в чудо-юдо булавой. Та попала чудовищу в глаз, погну-
лась, и отлетела в сторону.
- Фигово, - грустно сказал Илья. Добрыня одевал булатные ру-
кавицы. Алеша молился. Смолянин оптимистически хохотал. Кубатай
нервно грыз семечки, не забывая при этом ласкать эфес сабельки
острой. Иван-дурак готовил к бою меч-кладенец.
А чудище, слегка изменив направление бега, стало огибать дру-
зей.
- Пронесло, - ахнул Алеша.
Чудо-юдо круто повернуло, и стало замыкать друзей в кольцо.
- А ты говорил - пронесло! - удивленно воскликнул Смолянин.
- Пронесло, - упрямо повторил Алеша. - Со всяким бывает.
Чудо-юдо замкнуло друзей в кольцо, всунуло внутрь кольца го-
ловы и ехидно спросило:
- Ну че, богатыри, кранты пришли?
- Посмотрим, - рассудил Иван-дурак и рубанул ближайшую голову
мечом-кладенцом. Меч жалобно звякнул, но чешую не прорубил.
- Не поможет! - гордо сказало чудище. - Я Кащеем наколдовано,
против вас науськано, от всех богатырских приемов защищено.
Говорите, чего с вами делать: раздавить телом бронированным, или
съесть сырыми, или вначале огнем пожечь, потом съесть?
- Может, бросить нас под ракитов куст? - робко предложил Доб-
рыня.
- Нет, братец, не выйдет! - захохотало чудо-юдо. - Не такое
уж я темное! Между прочим, решайте быстрее, а то мне о жизни по-
размышлять хочется. Я по натуре - естествоиспытатель!
Богатыри подавленно молчали. Лишь Алеша исподтишка колол саб-
лей ближайшую к нему голову чуда-юда, но эффекта это не давало.
- А как же оптимизм? - лепетал смущенный толмач. - Алеша! Че
с оптимизмом-то делать?
И тут, в самый тягостный момент, мудрец Кубатай дощелкал-таки
семечки в первом мешке, и воспользовавшись перерывом спросил:
- Чудо-юдо, а вы не подскажите, кто вы - млекопитающее, реп-
тилия, или членистоногое?
Слегка покраснев, чудо-юдо жеманно ответило:
- Млекопитающее...
- Логично, - рассудил Кубатай, разглядывая чудо-юдо. - Тело
столь огромных размеров не могло бы существовать при двухкамерном
сердце и примитивной нервной системе. Хотя ваша чешуя наводит на
определенные догадки...
- Какие? - с любопытством спросило чудо-юдо. Но мудрец уже
думал о другом:
- Но самое удивительное, это замечательная координация движе-
ний конечностей вашего тела. Скажите, каждая пара ног имеет собс-
твенный, автономный нервный ганглий?
- Нет... кажется... - растерялось чудо-юдо.
- Нет? А как же вы ухитряетесь передвигаться?
- Не знаю...
- И еще считаете себя естествоиспытателем! - Кубатай покачал
головой. - Давайте внесем ясность в этот вопрос. Какая пара ног
движется первой?
- Третья левая и семнадцатая правая, - неуверенно заявило чу-
довище.
- Точно?
Чудо-юдо разомкнуло кольцо вокруг богатырей, неуверенно прош-
лось взад-вперед и призналось:
- Когда как.
- Но должна же быть система! Вот у вашей младшей родственни-
цы, сороконожки, по последним данным...
Богатыри, обалдев, слушали Кубатая. Первым не выдержал Илья -
схватился за сердце и прошептал: - Лучше пусть нас съедят...
Но Добрыня, более стойкий, заткнул ему рот рукавицей. Кубатай
тем временем учил чудо-юдо методу передвижения сороконожки:
- Так, пошла левая сторона... Седьмая нога! Выше! Теперь пра-
вая, через одну ногу, так... Теперь все ноги поднять!
Чудо-юдо выполнило приказ и тяжело рухнуло на землю. Расте-
рянно пролепетало:
- Мудрец, у меня не получается... Может, лучше, как раньше
ходить буду?
- Как раньше - это примитивно, - заявил Кубатай. - Должен
быть непрерывный прогресс! Во всем! Сегодня улучшим походку, завт-
ра - азбуку выучим, послезавтра - в Думе князя Владимира сиживать
будем! Так, в чем же дело с передвижением... Ага! Какая голова у
тебя принимает решения? Та, что говорит?
- Я принимаю, - хором ответили семь голов. Потом подозритель-
но уставились друг на друга.
- Но-но! Так не пойдет! - Кубатай тревожно потер лоб, достал
саблю, и покачивая ей как дирижерской палочкой начал опрос:
- Ты мыслишь?
- Да, - скромно ответила первая голова.
- Значит, существуешь. А ты?
- Тоже! - косясь на первую голову заявила вторая.
- А ты?
- И я!
- Он? Она? Вместе? Все семь, что ли? Ну, ребята! Как говорил
один мой маленький друг, генло муф-ап, фараон сен крап. Или,
по-простому: у семи нянек дитя без глаза. Нельзя же всем семи го-
ловам заведовать движением! Давайте решим: кто будет двигать нога-
ми, кто языком, кто будет есть и пить, кто вылизываться, кто сле-
дить за приближением неприятеля, кто контролировать процессы пище-
варения...
- Я вылизываться не буду! - заорала вторая голова, оказавшая-
ся самой слабонервной. - Пусть первая этим занимается, у нее язык
длинный!
- Ах ты гадина! - завопила первая голова. - Ты, значит, бога-
тырей будешь есть, а я - вылизываться?
- Всегда так было, по жизни, - упрямилась вторая голова. -
Кто-то ест, а кто-то вылизывает...
- А-а-а! - завопила первая голова и вцепилась во вторую. Пя-
тая, до сих пор меланхолично наблюдавшая за происходящим, встрепе-
нулась и заорала:
- Оставь вторую в покое, она анекдоты о богатырях рассказы-
вать умеет!
И вцепилась в первую.
- Не трожь, у первой язык самый длинный! - проревела четвер-
тая голова, перекусывая шею пятой.
- Сосед, ты посмотри, что они творят? - изумилась шестая го-
лова, обращаясь к седьмой. - Разнимем?
И две головы дружно дохнули на дерущихся огнем. Третья голо-
ва, которой тоже досталось, завопила:
- Что вы лезете в наш внутренний конфликт? Что, самые край-
ние?
Вместе с четвертой головой, уже расправившейся со своим про-
тивником, они дохнули пламенем на шестую и седьмую головы. И нача-
лось. Из багровой огненной тучи слышалось щелканье челюстей, воп-
ли, и, временами, тяжкое падение откушенной головы. На землю ли-
лась черная кровь.
- Ребята, ребята, - повторял изумленный Кубатай, отступая. -
Я ведь только хотел решить все по-интеллигентному, по-культурно-
му...
Алеша Попович схватил мудреца за шкирку, посадил на коня, и
стегнул коня нагайкой.
- Сваливаем, - поддержал его Добрыня, подстегивая ломовую ло-
шадь Ильи Муромца. Иван подхватил с земли погнутую булаву и поспе-
шил за ними.
Когда друзья отъехали на пару верст, Илья разлепил глаза и
спросил:
- Что, съели мудреца?
- Нет...
- А чего так тихо?
Богатыри глянули на Кубатая, и увидели, что несчастный мудрец
вновь принялся есть семечки. Через силу, давясь и отплевываясь, но
не останавливаясь.
- Это Марьюшка, - догадался Иван. - Когда уезжали, она Куба-
таю сказала: пусть мои семечки тебе сами в рот лезут, когда слов
мудреных некому будет сказать. Вот они и лезут. Сбылось пожелание.
За спиной богатырей гулко ударил взрыв. Запахло свежестью,
как при грозе.
- Самоистребилось чудище, - заключил Добрыня. - Вовремя отъ-
ехали, а то бы ударной волной покалечило. Молодец, Кубатай! Это ж
надо - такого зверя до смерти заболтать. У меня-то, если честно,
уже попа сыграла...
- А чего вы боялись? - удивился Смолянин. - Вот я, как Алеша
советовал, сохранял оптимизм. И в результате только чуть-чуть об-
мочился.
Богатыри засмеялись шутке, и дружно похлопали Смолянина по
плечу, как бы принимая его в добры молодцы. Доехав до ближайшей
речки они простирнули портки, разложили скатерть-самобранку, что
дала в дорогу Марьюшка, и перекусили: салом, бананами, парным мо-
лочком и солеными огурцами. Завершила пир знатная медовуха.
И только Кубатай, обреченный поглощать семечки, ожесточенно
лузгал Марьюшкин подарок. На глазах его выступали слезы, лоб вспо-
тел, но он героически добивал второй мешок.
Глава четвертая, в которой хитроумный Иван-дурак
побеждает искушение великое.
Гнев, о бояны, воспойте Ивана, Иванова сына... Да и как тут
не гневаться - на свою, да спутников недальновидность? Ведь знали
же, что дорога не только посуху пролегает, что река Смородина на
пути, а не позаботились!
- Что ж ты, Кубатай, - укоризненно сказал дурак кавказцу,
когда до реки они добрались, - мудрецом слывешь, а не надоумил
хоть лодчонку какую-никакую прихватить!
- Не кручинься, Ваня, - бодро ответствовал Кубатай, - глянь,
какие вдоль берега деревья знатные растут! Вмиг плот соорудим!
Сказано - сделано. За работу они принялись. Илья с Добрыней
деревья валили, Алеша с Иваном сучья рубили, Смолянин лианы заго-
тавливал, а Кубатай - командовал. Глазом моргнуть не успели, как
дело сделано было: не плот - красавец! А посреди него мачту поста-
вили, на ней парус приспособили - скатерть-самобранку, что Марья в
дорогу дала.
- Лошадей придется тут оставить, - заметил Илья. - И на плот
они не влезут, и отпускать нельзя - для обратного пути надобны...
- Ничего, - ответил Иван, - подождут денек, мы ведь завтра
уже и воротимся.
Привязали они коней к деревьям, столкнули плот во Смородину,
да и поплыли ветерком попутным гонимые. Подправляли курс шестами
длинными.
И трети пути не осилили, как откуда ни возьмись музыка райс-
кая раздалась. Льется так, словно разом со всех сторон гусляры на
гусельках наигрывают. Да и не бояны наши доморощенные, а виртуозы
умелые, заморские.
Стали путники кругом оглядываться. Глядь, вкруг судна из волн
девы красные, с дивным пением на устах, показались. Словно рыбки
резвятся, поигрывают, нашим молодцам лукаво подмигивают.
- Жарко что-то, - сказал Кубатай, - искупаюсь я, что ли...
- Я тоже! - воскликнул Смолянин. - Я вообще купаться люблю. -
Вот, - поднял он вверх руки, - даже перепонки есть.
- Не купаться вы любите, а девами морскими прельстились! -
догадался Иван.
- А хоть бы и прельстились, - сварливо ответил Кубатай, -
твое какое дело? Ревнуешь, что ли?
- Да это ж русалки, не женщины, они нас в пучину заманивают!
- попытался Иван образумить кавказца. - Коль не выдержишь, сложишь
голову.
- Резонерствуешь! - отмахнулся от него Кубатай, и принялся
торопливо раздеваться.
- Илья, Добрыня! - крикнул Иван, - хватайте его!
Двое богатырей ринулись к Кубатаю, а Иван рванулся за Смоля-
нином, который тем временем мелкими шажками крался на корму. На
подмогу Ивану Алеша подоспел. Вдвоем они вмиг скрутили толмача
трудолюбивого.
- Отпустите, ослы былинные! - блажил Кубатай в руках бога-
тырских, - ну что из того, что русалки они? Зато - блондинки!
- Терпи, джигит, а то мертвым будешь, - приговаривал Илья,
нежно руки Кубатаю заламывая да кушаком связывая. - Еще спасибо
мне скажешь.
А девы морские еще слаще запели.
- Ребята, отпустите, - взмолился Кубатай жалобно, а Смолянин
только молча скрежетал зубами, да все норовил Ивана за руку уку-
сить.
- Что нам делать с ними, Ваня? - вскрикнул Добрыня растерян-
но.
- К мачте их привяжем, - принял тот решение, благо на плоту
имелся целый рулон запасных лиан, старательным Смолянином заготов-
ленный.
Подтащив чужестранцев к мачте и, стараясь не слушать ни их
жалобных стенаний, ни соблазнительных песен морских дев, богатыри
с усердием принялись за работу. Но уже через минуту Иван почувс-
твовал, как ноги его подкашиваются, и предательские мысли в голову
лезут: "К чему все это? Не лучше ль отказаться мне от суеты бесс-
мысленной? Не лучше ль броситься в воды ласковые, чтобы познать
обьятия прелестные?"
Шагнув было в сторону, последним усилием воли стряхнул Иван
на миг пленительные чары и вскрикнул не своим голосом:
- И меня вяжите!
- И меня! - глухо отозвался Илья, безвольно опуская руки.
Проникшись ответственностью момента, Добрыня принялся бегать
вокруг мачты, накрепко привязывая к ней пятерых своих товарищей.
Закончив с этим, он схватил брошенный шест и, ловко им орудуя,
направил сбившийся было плот на верный курс.
Расслабившись и тут же окончательно ошалев от призывного ру-
салочьего пения, Иван вскричал с поразительной убежденностью в го-
лосе:
- Не ври, Иван, - ответил Добрыня укоризненно, продолжая ору-
довать шестом, - ужель, думаешь, поверю я тебе? Ужель думаешь, сам
я каменный? Насилу сдерживаюсь! Очень я Забаву Путятишну люблю.
Если бы не это, давно бы в воду прыгнул.
Лишь сказал он слова эти, как зашатался листом осиновым, зап-
лакал и, вскрикнув: "Простите, ребята, не выдержал!", - кинулся в
бездну смородиновую.
Вспенились воды, забурлили, потускнело солнце, заклубились
тучи в небе ясном, гром ударил, сверкнула молния! И раздался из
пучины смех царя морского, словно гул лавины горной раскатистый.
Завертело плот как щепку малую в океане-море безбрежном.
То ли в реве волн не слышны стали песни русалочьи, то ли Доб-
рыню заполучив, ушли они на дно морское, только очнулись тут наши
путешественники от влечения извращенного и осознали свое аховое
положение.
- Пресвятая Богородица! - вскричал Алеша Попович, - не дай
рабам своим в стихии водной без покаяния сгинуть!
- Даже с покаянием, все равно не дай! - уточнил его просьбу
Иван.
Тут гладь речная успокоилась, солнышко из-за тучи выглянуло.
- Услышала меня Богородица! - умилился Алеша.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг