- Давно пора, - согласился Сан-Саныч, подошел к стене и слегка
толкнул в центр нарисованной им рамки. Неожиданно кусок стены не просто
поддался, а плавно, как по маслу прошел внутрь и с грохотом рухнул по ту
сторону. Матюгнувшись, Жора первым ринулся в образовавшийся проем.
Я успел лишь схватить автомат из пирамиды, Жора уже снял свой с
предохранителя и передернул затвор, а Сан-Саныч только-только протиснулся
в оружейку, когда властно и отчетливо прозвучал в наших ушах голос Зонова:
- Оружие бросить. Руки за голову.
Ствол его пистолета злобно обнюхивал нас.
Мы с Жорой подчинились.
- Я знал, что вы и здесь не угомонитесь, - процедил Зонов. Он стоял
отгороженный от нас запертой дверью-решеткой.
- До какого, в конце концов, дьявола! - пискляво, но все-таки грозно
вскричал Сан-Саныч, отряхивая кожаный пиджак от цементной пыли и будто бы
не замечая направленного на него оружия. - Что вам от нас нужно?! Долго вы
еще будете истязать нас?!
- Руки, руки, - напомнил Зонов, - я не шучу.
Сан-Саныч нехотя поднял руки, но продолжал обличать:
- Если бы вы не скрывали, кому и зачем все это нужно, мы бы,
возможно, еще терпели. Но так люди долго не могут. Они бунтовать начинают.
Вы должны это понимать, вы ведь не очень глупый человек.
- Ни в ваших комплиментах, ни в ваших советах я не нуждаюсь, - Зонов
вынул свободной рукой из кармана связку ключей и, продолжая держать нас
под мушкой, попытался открыть висячий замок. Было ясно, что он находится в
затруднительном положении: он мог приказать нам вернуться через пролом в
комнату, но тогда мы, во-первых, выпали бы из его поля зрения, во-вторых,
доступ к оружию остался бы. Скорее всего, он открывает дверь для того,
чтобы сработала сигнализация и прибежали охранники.
Замок звякнул о прутья решетки, Зонов приоткрыл дверь, и, как я и
ожидал, где-то далеко, синхронно с замигавшей над дверью тревожной красной
лампочкой, забился колеблющийся визг сирены. И в тот же миг за спиной
Зонова я уловил какое-то движение. Он обернулся и увидел то, что за
секунду до него успели разглядеть мы: толпу "дураков" во главе с майором
Юрой. В руках Юра сжимал конец шланга, выходящего из громоздкого
сооружения, которое держали за ручки четверо. Вокруг наконечника-раструба
клубился дымок.
- Что это? - спросил Зонов, глядя на раструб дикими глазами.
- Дистанционный рефрижератор, - проинформировал Юра. - Для здоровья
не опасно, в крайнем случае - легкая простуда. - Он деловито водил
наконечником, словно поливая из него руки Зонова невидимой жидкостью. Тот
резко перевел ствол с нас на новоприбывших, но пистолет неожиданно
выскользнул из его рук и глухо ударился об пол. Зонов поднес к глазам
скрюченные пальцы и оторопело уставился на них.
- Поверхностное обморожение конечностей, - констатировал диагноз Юра.
Наверное, это было смешно, но нам было не до комизма ситуации. Я и
Жора схватили брошенные автоматы, и это спасло всех нас, так как еще через
пару секунд в корпус вломились пятеро охранников. Увидев шефа безоружным,
они растерянно остановились.
- Бросили пушки, живо, - скомандовал Сан-Саныч, - а не то мы этого
парня пристрелим к чертовой матери.
- Все, ребята, я проиграл, - нервно сказал Зонов охранникам, -
делайте, что они говорят.
- У нас другие инструкции на этот случай, отозвался сержантик -
пацан-пацаном.
- Какие, к матери, инструкции, - начал злиться Зонов, и его трудно
было не понять. - Если вы немедленно не сдадите оружие...
Но тут он примолк, наблюдая неожиданную сцену: Юра, бормоча про себя
"такие гарные хлопчики, а такие непонятливые", "поливал" охранников из
своего шланга. Мы увидели, как бляхи на их ремнях покрылись инеем.
Моментально побелели и автоматы. Майор Юра проворчал при этом: "Кто
сказал, что автомат - не холодное оружие?" Воины стали испуганно
отдергивать руки от обжигающего морозного металла. Сан-Саныч крикнул в
этот момент: "Бросьте, ребята, уходите по-хорошему, без вас разберемся!"
"Делайте, что они говорят", - повторил Зонов.
- А! Пошли вы! - вдруг обиженно воскликнул сержантик. - В гробу я
видел такую службу! - Все пятеро развернулись и, продолжая костерить на
чем свет стоит армию, внутренние войска, институты, ученых, страну и жизнь
вообще, побрели к лесенке.
На пресс-конференции (или допросе?) с Зоновым присутствовали все.
Проходило это дело в столовой. Мы с Жорой держали его на прицелах, хотя он
и сказал укоризненно: "Ну, хватит, мы же интеллигентные люди..." "Мы тут
уже месяц бачим, какой вы интеллигент", - ответил майор Юра, неожиданно
оказавшийся лидером засекреченного-пересекреченного подполья. Мы уже
узнали: это чистейшей воды счастливое совпадение, что захват Зонова и
побег подполье готовило именно в эту ночь.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ (поправляя очки): Итак, Зонов, по вашему собственному
признанию, вы проиграли. Будьте же так любезны, проясните нам суть этой
странной игры.
ЗОНОВ. Я не намерен ничего объяснять до тех пор, пока не перестану
служить мишенью для ваших "голодающих".
ЖОРА. Дядька, не капризничай, убьем ведь.
МАЙОР ЮРА. Кто вами руководит?
ЗОНОВ. Все что здесь происходит - моя личная инициатива.
Содействовать же мне дали согласия все учреждения, в которых вы работаете.
После того, как я представил документы из Академии наук и заручился
поддержкой Министерства обороны и КГБ.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Ближе к делу. Зачем мы здесь?
ЗОНОВ. (массируя обмороженные пальцы): Очень жалко расставаться с
идеей, сулившей большие результаты. Второй раз мне уже не пробить всех
инстанций.
САН-САНЫЧ (как всегда ехидно и пискляво): Григорий Ефимович, мы
понимаем вас. Но помочь, увы, ничем не можем.
ЗОНОВ. Коротко. Идея моя состоит в том, что в наших научных
учреждениях скопился огромный творческий потенциал, не имеющий практически
никаких перспектив на реализацию. Я говорю о так называемых "неудачниках",
чудаках, дурачках. Исторически сложилось так, что легко воплотить свои
идеи в жизнь может у нас лишь горстка ученых, так или иначе добившихся
определенных высот...
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. И это логично. Ведь на высотах люди оказываются
благодаря таланту, работоспособности.
Вокруг зашумели, заспорили, кто-то отреагировал горьким смешком.
ЗОНОВ (качает головой и говорит дальше). Самый подлый вид рабства -
рабство, принимаемое с благодарностью. Как видите, ваши коллеги не
согласны с вами. Опыт показывает, что в продвижении к "высотам" не менее,
нежели талант, важны способности к плетению интриг, отсутствие принципов,
связи, случай, внешность и многое другое. Я лично не вижу, как с этим
бороться.
ЖОРА. Выходит, все наши директора и профессора - подлецы и дураки?
Так что ли?
ЗОНОВ. Нет, среди них встречаются порядочные и неглупые люди. Но это,
скорее, исключение, чем правило. И на каждого такого приходится добрая
сотня не менее талантливых мэнээсов, которые мэнээсами и останутся,
мэнээсами и умрут. И уверен, любой из вас знает хотя бы одного спившегося
гения. Но еще больше даже не тех, кто спивается, а тех, кто смиряется. Кто
превращается в ноль. Дай им средства, возможности, людей, они все равно
ничего уже не сделают.
Они привыкли сознавать себя нолями в той системе, которая их к этому
привела. Их таланты заблокированы сознанием собственного ничтожества. Это
- вы.
НОСАТЫЙ ПСИХ (стучит себя по лбу, нехарактерно для него оживляется).
Елки! И вы решили изъять нас из привычной среды, собрать вместе, дать все
для работы и поддерживать в состоянии неопределенности, странности,
непривычности. Дерзко!
ЗОНОВ. Но я не предполагал, что вы так скоро сумеете организовать
"освободительное движение". Я с радостью наблюдал, что многие из вас
принялись за работу, но по моим наблюдениям никто, кроме Юрия Николаевича
не довел ее до конца. Да и это-то я узнал только что. Испытал на себе. (Он
продолжал массировать пальцы). А значит меня ждут неприятности.
ЖОРА. (с пролетарской иронией в голосе): А чего, мужики, может
останемся здесь, а? Пожалеем дядю Зонова? (И, повернувшись к Зонову.)
Идешь ты пляшешь вдоль забора и болт ворованный жуешь!..
ЗОНОВ (подчеркнуто сдержанно): Если бы вы и остались, теперь, без
того психологического настроя, который я вам задавал, без ощущения
экстремальности ситуации вы бы работали здесь точно так же, как в своих
НИИ - безрезультатно.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Кто вам отстроил этот концлагерь?
ЗОНОВ. Это склады одного закрытого предприятия. Их недавно перевели в
новое помещение, а здесь все пока осталось - забор, КПП, вышки... Все это
теперь, конечно, отберут. У нас ведь только победителей не судят.
САН-САНЫЧ. Выходит, вы и сами - неудачник. Добро пожаловать в родную
компанию.
ЗОНОВ. Да, это был мой единственный шанс. Авантюрный, но шанс. И я
упустил его.
САН-САНЫЧ. Я не хотел бы хоть чем-нибудь помочь вам оправдать это
ваше хулиганство, но не могу не заметить: рассчитали вы все правильно.
Видели дыру в стене? А ведь мы ее не проламывали. Мы вытравили ее
специальным веществом за какие-то две-три минуты. Мое изобретение,
сделанное здесь, стоит дорого.
МАЙОР ЮРА. А чего вы так пренебрежительно отзываетесь о моем
рефрижераторе? Я на него пол жизни угробил. Да за такой патент за рубежом
глотки друг другу будут грызть.
МОЛОЖАВЫЙ БРЮНЕТ-СОЦИОЛОГ. Я был уверен, что ваш эксперимент носит
чисто социологический характер и решил вести наблюдения параллельно. И вот
у меня готова стройная теория поведения замкнутой группы интеллигентов. Не
бог весть что, конечно, но эта теория поможет разобраться кое в каких
исторических неясностях.
Я (не без гордости, которую пытаюсь спрятать за безразличие тона):
Прибавьте мой преобразователь электрической энергии в физиологическую. Вы
думали, мы голодаем, а мы электричеством питались.
Народ недоверчиво загудел, а Юра хмыкнул, поглаживая усы, дескать,
недооценили "дураков", недооценили.
Минут за двадцать мы выяснили, что за время нашего заключения в НИИ
ДУРА обитателями его сделано 22 изобретения и проведено два серьезных
теоретических исследования, не имеющих пока практических перспектив. Кроме
того, исчезновения носатого Психа, которые, оказывается, имели место в
действительности, а не были, как я думал раньше, сочиненной Жорой байкой,
получили название "непосредственное влияние психики спящего на объективную
реальность" и признаны зародышем фундаментального открытия.
Даже больше нас поражен был Зонов. "Как это могло случиться?
Признаюсь, среди вас находится мой человек. Правда, он и сам не знал, что
конкретно меня интересует, но он информировал обо всем, что у вас
происходило, и он не мог пройти мимо..." Прервал Борис Яковлевич: "Не
утруждайте себя откровениями, мы уже давно вычислили, кто ваш осведомитель
и позаботились о том, чтобы утечки информации не было". Я вспомнил ту
мерзкую ночь, стоны, Рипкина на "шухере"... "Темная". Интересно, все-таки,
кто?
Майор Юра сменил тему, обратившись ко всем:
- Что будем делать, хлопцы? Казнить Зонова Григория Ефимовича или
миловать?
Жора, для которого все уже было ясно, удивился:
- Да вроде бы победителей и правда не судят. Он хоть и гад, а ведь
вон сколько всего наизобретали. Одно обидно: почему я-то тут так ничего и
не сделал?
- Наверное, Жора, ты не такой пропащий, как мы, - успокоил я его, - а
вся эта система на совсем уж законченных бедолаг рассчитана. А про Зонова
я согласен. Хоть меня здесь и били, хоть я и похудел здесь килограммов на
двадцать...
Но тут со своего места сорвался Рипкин:
- Если мы оставим безнаказанной эту выходку, мы тем самым признаем
право на насилие во имя благих целей. А это - иезуитство, фашизм и
сталинизм. Мало ли что тут изобретено?! Это мы сделали, мы, а не он. А он
издевался над нами, и больше ничего. Я не удивлюсь, если узнаю, что
следующий эксперимент Зонова будет связан с пытками. Его деятельность
антигуманна в корне. В войну тоже изобретают, но кому придет в голову
оправдывать этим войну? Лично я даже предложил бы во имя гуманизма
отречься ото всего здесь созданного.
- Бред, - сказал Зонов уверенно, - ни один этого не сделает.
- Знаю, - Борис Яковлевич не удостоил его и взглядом, - и все-таки я
призываю хотя бы к тому, чтобы не считать Зонова причастным к нашим
изобретениям. Предлагаю не разглашать, а в случае разглашения, всячески
опровергать слухи о том, что изобретения эти, якобы, сделаны в стенах НИИ
ДУРА. В застенках, точнее.
Мы были несколько ошарашены таким оборотом. Возмутился Сан-Саныч:
- Борис Яковлевич, насчет того, что Зонов не должен уйти от
справедливой кары, я с вами полностью солидарен, нельзя ему спускать. Но
то, что предлагаете вы - такое же иезуитство: ради гуманизма все должны
врать. Войну никто не оправдывает. Но если что-то во время войны создано,
никто этого факта не скрывает. Факт есть факт.
Зонов поднял руку:
- Можно мне два слова?
Но того, что хотел сказать он, мы так и не узнали. Потому что эхом
рассуждений о войне прогремел внезапный оглушительный взрыв. И вспышка. И
звон стекла. И вонь гнилого чеснока. И моментальное, выворачивающее
наизнанку удушье. Захлебываясь слезами и соплями, я успел увидеть, как с
двух сторон - из двери в коридор и из двери в подсобку - в зал ввалилось с
десяток слоноподобных монстров цвета хаки с черными палками в лапах.
Я корчился на кафельном полу, и моим единственным желанием было
разорвать ворот рубахи, но тот не поддавался и душил, душил... Я и думать
забыл об автомате, а когда очухался, его у меня уже не было.
Солдаты в противогазах, орудуя резиновыми дубинками, выгнали нас в
коридор, а оттуда - в спальное помещение. Вот они - "другие инструкции"
пацана-сержантика.
В горле першило, глаза хотелось тереть и тереть, все тело ныло от
кашля, который не прекращался уже полчаса. Проклятый слезоточивый газ
выветривался удручающе медленно. Никто, казалось, и не собирается
объяснять нам происшедшее.
Зонов, разделивший на сей раз с нами участь арестанта, в промежутках
между приступами кашля поведал нам, что и сам не имеет понятия, какие
события ожидают нас далее. Ведь солдаты, оказывается, находятся в
непосредственном подчинении МВД и в соподчинении КГБ, официально оставаясь
охраной секретного склада. А Зонов для них - начальник только в том, что
касается внутреннего порядка. Все наиболее важные распоряжения они
получают непосредственно из Москвы. "Самое смешное, - закончил он, - что
только высшему командованию известно истинное положение вещей. Материалы
об этом эксперименте проходят в режиме "два ноля" - "совершенно секретно",
и для всех промежуточных военных начальников вы - особая категория
заключенных. В документе так и написано: "В целях государственной
безопасности подвергнуть изоляции сроком на шесть месяцев".
- Сколько, сколько? - выпучил свои голубые глаза самый молодой из
нас, - да у меня жена, может, сегодня рожает уже!..
- Зонов, я вас убью, - решительно поднялся Рипкин, но его сумели
усадить на место. Тогда он крикнул: - Это провокация! Все продумано,
запасной вариант!
Зонов, кажется, наконец, впервые смутился.
- Уверяю вас, это не так. Я думаю, мне позволят пройти в кабинет,
позвонить, и я все улажу. Эти дуболомы потому нас сюда и согнали, что
растеряны. А когда они растеряны, они начинают метаться.
- Ох, Зонов ей богу, ваше будет счастье, если вы не врете, - сжал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг