- Она, - ответил тот. - Такая же. - Кивнул в сторону Сони. Но,
получив гипнотический удар, тут же добавил: - Уже исчезла.
- Не смотри на нее! - взвизгнула Шахиня, обращаясь к палачу. Тот
моментально опустил глаза, а Маша злорадно подумала: "Что, интересно, он
выгадал, если все равно на меня смотреть не будет?"
Но это была последняя ее мысль, потому что еще через мгновение она
получила мощный тупой удар по голове. Переживая за Гогу и Соню, она
потеряла бдительность и не заметила, как кто-то подкрался сзади.
Свет померк.
Очнулась Маша уже привязанной к крючьям рядом с Соней. Очнулась от
того, что на нее плеснули холодной водой. Голова раскалывалась нещадно. В
комнате прибавился еще один человек - тот самый алкаш в синем халате,
который открыл ей служебный вход. "Он же не видит меня, как он смог меня
ударить?" - подумала Маша, но тут же сообразила: шубку-то она сняла...
- Глаза открыла, - объявил губастый палач. Сейчас он держал в руках
ведро. Единственному из бандитов - ему - Маша еще не успела дать
установку.
- Отлично! - отозвалась Шахиня. - Ну что, Маруся, вот мы и
встретились. При чем на этот раз мне повезло больше, чем тебе.
- Отпусти их, - кивнув в сторону Гоги и Сони, произнесла Маша тихо,
но все равно каждое слово слово болью отдавалось в висках.
- Чтобы они ментов привели? Или выручать тебя взялись? Не-ет, отсюда
они уйдут только вместе с нами, и только после того, как ты расколешься. А
ты расколешься! Как миленькая. Сначала мы будем мучить твою подружку, пока
не сдохнет, а потом уж за тебя возьмемся.
- Что тебе нужно? - выдохнула Маша.
- Бабки, бабки, что же еще? Деньги, которые ты у меня украла, -
ответила Шахиня и хрипло засмеялась. - Не Атосика же твоего!
- Деньги я оставила дома, в аэропорту, в ячейке камеры хранения.
- Номер шифра?
Маша назвала номер.
- Запиши, - скомандовала Шахиня Копченому, тот отошел к столу и
вернулся с огрызком карандаша и клочком бумаги. А Маша продолжила:
- Но я по телефону попросила свою подругу их забрать. Ни пытать, ни
мучить ее не надо, нужно только сказать ей, что я велела их вам отдать, и
она отдаст.
О том, что она просила Алку сдать деньги в милицию, Маша сказать
побоялась.
- Адрес и телефон подружки.
Маша продиктовала.
- Ничего мы ей говорить не будем, ты сама все скажешь, - усмехнулась
Шахиня, - а мы послушаем. - И, открыв сумочку, достала трубку сотового
телефона.
- Когда я ей звонила, за мной менты следили. Если они телефон
прослушивали, то Алка там уже ничего не нашла.
- Ясно, - покачала головой Шахиня. - В общем-то, похоже на правду.
Ведь денег тебе не жалко, они тебе легко даются. Но если это так, ты очень
горько об этом пожалеешь...
Набрав восьмерку, спросила:
- Код города?
Маша назвала. Шахиня набрала номер и передала трубку Копченому:
- Набери номер, когда ответят, подставь ей к уху.
- Я ж не вижу ее.
- Ощупью, - ухмыльнулась Шахиня.
Копченый, глядя в бумажку, нажал нужные кнопки.
- Не отвечают. Нету никого.
- Держи дольше, - подсказала Маша. - У нас сейчас ночь.
И действительно, еще минуты через две Копченый, торопливо нащупав
левой рукой ее лицо, правой подставил трубку ей к уху.
- Алло, алло! - услышала она мужской голос. - Слушаю вас!
Голос показался Маше знакомым, но она не вспомнила, кому он
принадлежит. Сейчас это и не имело значения.
- Позовите, пожалуйста, Аллу.
- Аллу? Минуту.
Вскоре раздался заспанный голос подруги:
- Да-да?
- Алка, это Маша.
- Ой, Машка, ну ты даешь, - почему-то смущенно отозвалась та. - Как
ты? Откуда?
Шахиня в это время подошла вплотную и приблизила ухо к трубке с
обратной стороны. Она конечно же все отчетливо слышала.
- Я в Питере. Но это не важно. Самое главное: ты забрала деньги?
- Да.
Шахиня удовлетворенно улыбнулась.
- Они у тебя? - спрашивая, Маша чувствовала, как холодок страха
касается ее сердца.
- Понимаешь, Машка, я их почему-то не сдала. Все собиралась,
собиралась, а потом подумала...
Испытав чуть ли не радость, Маша перебила ее:
- Молодец! Все нормально. Сейчас они у тебя?
- У меня.
Маша перевела дух.
- Ну, слава Богу. Алка, тебе придется отдать их Шахине. Я тебе про
нее рассказывала.
- Машка, жалко ведь!
- Алка, это нужно...
Шахиня отобрала трубку у Копченого:
- Здравствуйте, милая девочка, - заговорила она вкрадчиво. - С вами
говорит Лиза Деева, или, как меня называет ваша подружка - "Шахиня".
Обстоятельства сложились так, что сейчас она находится, э-э-э, как бы у
меня в гостях, - Лиза подмигнула Маше. - И будет находиться здесь до тех
пор, пока вы не вернете мне деньги. Заметьте, мои деньги. - Она немного
помолчала, выслушивая алкин ответ, затем сказала еще более ласково: - А
тогда я ее убью... Да, вот она тут передо мной в позе Христа. Сначала мои
люди трахнут ее по очереди, потом мы будем жечь ее каленым железом, а уж
потом... Да-да, пожалуйста. - Лиза вновь, держа трубку в левой руке,
поднесла ее к машиному лицу.
- Машка! - раздался оттуда взволнованный голос Алки.
- Да?
- Это все - правда?
- Правда.
- И ты ничего не можешь сделать?
- Нет.
Вдруг Шахиня отвела правую руку и наугад, но не промахнувшись,
ударила Машу кулаком между ног. Удар был столь неожиданным, а боль такой
сильной, что Маша вскрикнула, а потом застонала.
- Машка! Машка! - закричала Алка в трубке. - Скажи ей, что я все
отдам, только пусть они тебя не трогают!
Лиза поднесла телефон к своему уху:
- Все в порядке. Просто мне не понравилось, как неубедительно она с
вами разговаривает... Нет-нет, вам никуда лететь не нужно, вы можете
совершить какую-нибудь оплошность... Да, и не вздумайте устроить
какую-нибудь глупость, я ведь и вас могу... Да, завтра. И вы все отдадите
им... Сколько? Ничего-ничего, считайте, что эту сумму я вам подарила.
Точнее, заплатила за хранение... Всего доброго, - проворковала Шахиня на
прощание, нажала кнопку сброса и, вернувшись к столу, сунула трубку в
сумочку. Затем обернулась к Маше и, недобро улыбаясь, спросила:
- Деньги мне теперь вернут и без тебя. И ты что, действительно
думаешь, что я отпущу тебя живой? Чтобы ты снова преследовала меня?
- Я не буду. - Маша сказала это чистосердечно.
- И я поверила... Для того, чтобы тебя убить достаточно уже и того,
что ты мне сделала раньше... Помнишь, как ты издевалась над нами? - От
злости голос Шахини задрожал. - А как ты, сука, избила меня в гостинице?!
Нет, милая, живой я тебя оставить не могу. Этих - то же, - кивнула она на
Гогу с Соней. - Но они умрут быстро, а ты будешь умирать долго и страшно.
- Она оглянулась. - Леший, ты будешь первым. Давай, трахни ее.
- Не интересно, - отозвался тот, что жег раскаленным прутом Гогу. -
Не видно же ничего. Давай, я лучше ту, вторую, она точно такая же.
Маша оглянулась на Соню и поняла, что воля той сломлена окончательно.
Уронив голову на грудь, она тихо плакала, ни на что не обращая внимания.
Дойдет и до нее очередь.
- Вон, Николай ее видит, - продолжал отнекиваться "Леший", - пускай
он ее и трахает.
- А я че, я - с удовольствием, - ухмыльнулся губастый и двинулся к
ней.
- В глаза ей не смотри! - крикнула Шахиня. Но опоздала. Преодолев
головную боль, Маша уже дала ему посыл. Но он как будто и не заметил
этого.
- Какая разница, вижу - не вижу, - поравнявшись с ней и облапав,
ухмыльнулся он. - Я вообще это дело в темноте делать люблю.
Он задрал ей рубашку и ощупал грудь. Расстегнул ее джинсы и слегка
стянул их.
Маша почувствовала, как яростно заколотилось сердце, как сжало виски
от стыда и ужаса.
- Одну ногу ей отвязать надо, - обернулся губастый Николай к Шахине,
а то штаны с нее не снять. И вообще, не удобно.
- Ишь ты, эстет какой. Развяжи. С одной ногой не убежит.
Губастый встал на колени и принялся ощупью распутывать веревку.
Когда нога освободилась, Маша покачала ступней, разгоняя мурашки... А
потом что есть силы ударила пяткой в губастую рожу.
- Ах, сука! - взревел Николай, вскакивая на ноги и размазывая по лицу
кровь разбитых губ. - Ну, пиздец! - Он рывком расстегнул ширинку.
И тут погас свет.
Тьма наступила кромешная.
- Что это? - вскрикнула Шахиня. Но никто ей не ответил.
3
- Подстанция, наверное, вырубилась, - подал голос пьяница в синем
халате, тот, что сначала впустил Машу, а потом ударил ее по голове. - А
может - короткое замыкание. Тогда нужно в коридоре рубильником туда-сюда
подергать. Есть чем посветить?
- Сейчас, - отозвался Николай и чиркнул зажигалкой. Он, видать, уже
застегнулся. Пересек комнату, поднял с пола паяльную лампу, несколько раз
качнул насос и поднес к ней зажигалку.
Огненный хвост давал возможность разглядеть хоть что-то. На красивом
"роковом" лице Лизы Деевой явственно читалась тревога. Маша перевела
взгляд на Соню и увидела в ее глазах неожиданную, ничем не подкрепленную,
надежду. И ей и самой стало от этого легче.
Первым к двери двинулся "алкаш", губастый шел за ним, в одной руке
держа лампу, в другой - невесть откуда взявшийся пистолет. Они шагнули за
порог и в "колбасном цехе" вновь воцарился мрак.
Через мгновение из коридора раздался звук какой-то возни, слабый
сдавленный крик и сова стало тихо. А еще через миг два ярких, слепящих
световых луча ударили из дверного проема. И раздался громкий незнакомый
голос:
- Оружие бросить! Руки за голову! Малейшее движение - стреляю!
Огни переместились в комнату. Глаза уже немного привыкли к свету, к
тому же, отражаясь от стен, он рассеивался. Маша увидела, что Шахиня,
Копченый, и ранее не знакомый, не пожелавший ее насиловать, бандит, стоят,
замерев с поднятыми руками. Только фигуры с фонариками оставались пятнами
глубокой черноты. И тут на освещенное пространство выступил еще один
человек. У Маши сам-собой приоткрылся рот.
- Папа! - вскрикнула она. И повторила тихо. - Папа.
А тот метнулся в сторону Сони и принялся отвязывать ей руки. Маша
сообразила, что отец не видит ее, и даже тихонько засмеялась. Точнее, так
же как и "алкаш", он видит только то, что в момент посыла было прикрыто
шубкой. Но в полутьме не смог идентифицировать бесформенный обрубок ее
тела, как свою дочь.
- Папа, это Соня, - сказала она, продолжая смеяться. - А я - рядом.
Отец уже освободил одну сонину руку, но теперь кинулся к ней.
- Да нет, - возразила его порыву Маша, - ты развязывай ее,
развязывай, а меня - потом.
- Ну уж нет, - пробурчал тот и точно так же, как только что
"Николай", нашел веревку, только не на ноге, а на руке, и стал теребить
ее. Свет не помог бы ему, но он не сообразил этого и раздраженно крикнул:
- Да посветите же кто-нибудь!
Оба фонаря повернулись к нему. И это стало ошибкой - и того, кто
скомандовал, и тех, кто повиновался. Воспользовавшись суматохой и тем, что
сейчас на нее никто не смотрит, Лиза Деева бросилась к выходу. И успела,
проскочив мимо фигур с фонарями, вылететь в коридор.
- Стой, стреляю! - кинулся за ней один из неизвестных спасителей.
Затем, почти одновременно, раздались грохот падающего тела, какой-то
странный хлопок, выстрелы и страшный истошный женский крик.
Соня к этому моменту свободной рукой уже сумела отвязать другую, а
Маша помогла отцу освободить себя полностью. И она бросилась в коридор на
этот дикий нечеловеческий крик.
То, что она увидела там, сознание сумело объяснить не сразу. Да и то
- с подсказки.
По полу, рыча и воя, катался огромный огненный ком.
- Запнулась о горящую паяльную лампу, и та взорвалась! - взволнованно
выкрикнул спутник отца. - Тушить бесполезно...
Обезображенное обгорелое и еще горящее существо подползло к его
ногам.
- Убей меня, убей, - с трудом разобрала Маша ее вой. Человек с
фонарем растерянно отступил.
- Дайте сюда, - властно произнесла Маша и вырвала из его рук
пистолет. Прицелилась, вытянув обе руки, и сделала три выстрела в упор.
Тело Шахини обмякло и затихло. Маша вернула пистолет ошарашенному
хозяину и вернулась в "колбасный цех". Соня помогала отцу обыскивать
стоящих у стены мужчин, разыскивая оружие. Второй человек с фонариком
держал их под мушкой.
Машу трясло. Это было второе убийство, которое она совершила за
последние дни. Да, она не могла винить себя в этом: в обоих случаях ее
вынуждали обстоятельства. Но она чувствовала омерзение к себе и чисто
физическую дурноту, хотя последнее, возможно, объяснялось чадом и вонью,
заполнившими помещение.
Закружилась голова. Маша ухватилась за косяк, согнулась, и ее
выполоскало на пол.
В комнате вспыхнул свет. Она выпрямилась. Только сейчас смогла
разглядеть сопровождавших отца людей (второй уже протиснулся мимо нее
внутрь). Обоим лет по двадцать пять, оба коротко острижены, широкие, явно
качки. Один - в спортивном костюме и кожаной куртке, другой - в кожаном же
плаще и черных джинсах.
За спиной Копченого и его сообщника застегнули наручники. Рты
залепили пластырем. Гога пришел в сознание и даже смог идти, обняв одного
из здоровяков.
Вышли в "холодильник". Там Маша увидела прикованных наручниками к
крюкам для туш "Николая" и "алкаша". Так же победители поступили и со
второй парой бандитов.
Все происходило быстро и в почти полной тишине. Только в этот момент
молчание нарушила Маша:
- Я видела, как эти туши двигаются вверх. Им руки не вырвет?
- Нет, там желоб, - пояснил один из новых друзей, - он ниже
человеческого роста. Просто, через пару часов они въедут на кухню вместо
туш...
Через час Гога был отвезен домой, а Машу, Отца и Соню кормила
счастливая и умирающая от любопытства Варвара Сергеевна.
Как выяснилось, двое сопровождавших Павла Ивановича когда-то были его
студентами, а ныне - инструкторами школы милиции. Исчезновение Маши
обозлило отца, но от решения помочь ей он не отступил. Вернувшись домой,
твердо взвесил свои возможности и осознал, сколь они невелики.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг