сгусток молочно-белого тумана. В нём проявилась картинка: Гость сидел перед
столом, заваленным историческими заметками, а Мондерел что-то объяснял ему.
Морни прислушалась.
- ...Тогда была снаряжена экспедиция, которая впервые обогнула южную
оконечность материка и достигла Огненных островов. Там мы и...
Норруан лениво пошевелил пальцем в воздухе и туман рассеялся.
- Зачем же я старалась и выслеживала их? - голос у вороны был
оскорблённым. - Раз ты и так мог всё узнать!?
- Во-первых, ни из чего не следует, что так будет вечно, - Норруан
загнул один палец на руке. Лицо его было совершенно серьёзным. - Наш Гость
весьма талантлив. Правитель говорит о желаемом, как о действительном; а
Гость ему пока что не верит. Именно потому я и смог их увидеть.
- Значит... - ворона вновь замолчала, искоса поглядывая на человека в
чёрном.
- Значит, нам потребуется держать их в неведении относительно моих
настоящих возможностей. Ты знаешь, что я могу стереть Иглу в порошок одним
щелчком? - и Норруан стремительно повернулся в сторону ярко выделявшегося на
горизонте силуэта, протянул к нему руку. - Знаешь?..
Вороне стало не по себе. Норруан не лгал: он действительно верил, что
может это сделать.
- Тогда к чему всё это? - спросила она тихо. - Почему бы не покончить с
этой историей раз и навсегда?
Норруан засмеялся и, погрозив Игле пальцем, громко хлопнул в ладоши.
Игла переломилась пополам и, бесшумно разваливаясь на части, легла
поверх своего недавнего основания грудой обломков.
* * *
Ворона зажмурилась. Ей слышалось странное: то ли пронзительный
деревянный скрип, то ли мерное приглушённое постукивание, с примесью едва
различимого колокольного звона - а может быть, смесь совершенно иных звуков,
для которой просто не существовало нужных слов. Всё это смешалось с сухим
шелестом, доносившимся откуда-то сверху.
Ледяным холодом обожгло спину. Ворона открыла глаза и увидела, как
рушатся горы и падают деревья, как океан превращается в грязную пустыню и
небо становится мертвенно-серым.
После неуловимого мгновения всё вернулось назад. Стремительно и в
обратном порядке. Ворона увидела, как сам собой воздвигается шпиль Иглы, и
как прежняя спокойная погода устанавливается над замком Моррон.
- Вот так, - Норруан усмехнулся. - Запомнила?
Ворона кивнула. Ей было нехорошо. Непонятно, правда, отчего.
- Поняла, что случилось?
- Нет, - призналась Морни.
- Я тоже, - Норруан вздохнул. - Сколько раз уже я пытался решить свою
задачу вот так, одним движением.
- И всякий раз всё возвращалось?
Норруан хмуро кивнул.
- Почему же... - ворона оглянулась, - почему же никто этого не замечал?
Норруан как-то странно посмотрел на неё.
- Вот это мне как раз и интересно. Коль скоро ты всё видела и всё
помнишь... может, оттого, что была поблизости от меня?
Долгое время они молчали.
- Ну ладно, - Норруан потянулся и распахнул окно, впуская внутрь поток
свежего воздуха. - Пойду-ка прогуляюсь.
- Я свободна?
- Разумеется, - Норруан широко улыбнулся. - Наши друзья никуда не
торопятся - не будем торопиться и мы. Если хочешь, пойдём со мной.
Морни, подумав, взлетела Норруану на плечо, и вскоре они выходили из
внушительных главных ворот замка. Те сами собой захлопнулись за их спинами;
со скрежетом поднялся разводной мост. Замок вновь стал неприступным.
* * *
Науэр вздрогнул, когда голос Мондерела неожиданно прервался грохотом и
треском - таким, словно вокруг рушилось всё мироздание. Он увидел
обступившую его черноту, в которой вяло вращались спиральные сгустки
разноцветных искорок и неожиданно понял, что умирает.
Но мир тут же вернулся в норму и голос Мондерела продолжался, словно ни
в чём не бывало. Науэр украдкой стёр со лба холодный пот и долго не мог
справиться с дрожью в коленках.
* * *
Унэну показалось, что кто-то окликает его... но потом он решил, что ему
показалось. Голос, померещившийся ему, вроде был отдалённо знакомым... нет,
я действительно переутомился, решил монах несколько часов спустя, когда
очередные занятия завершились, и можно было вернуться в кабинет.
Там он и застал двух малолетних разбойниц. Они сидели за столом и
увлечённо листали книгу. Ту, открыть которую Унэн был не в состоянии. От
изумления настоятель потерял дар речи. Хвала богам, ненадолго.
- Кто вас впустил? - крикнул он так, что девчонки уронили книгу и
закрыли лица ладонями. Монах кинулся к ним и поднял книгу с пола. Приоткрыл
её - никаких помех! Даже закладка была там же, где он оставил её.
- Кто вас впустил, я спрашиваю? - спросил он уже более миролюбиво.
- Дверь не была заперта, - объяснила, наконец, Энхора. Ещё одно
различие, подумал Унэн. Энхора чаще признаётся в содеянном первой.
- А кто вас просил брать книгу?
Близнецы только засмеялись. С виноватым видом, но это ровным счётом
ничего не означало.
- Ну ладно, - монах вздохнул и уселся перед ними прямо на пол. - Через
неделю у вас, негодные, начнутся каникулы. Если бы вы знали, с каким
удовольствием я от вас отдохну!
- Не отдохнёшь, - Ильвена потянула его за рукав. - Ты сразу же начнёшь
по нам скучать. Как всегда.
- Угадали, - монах положил книгу на стол и хлопнул по ней ладонью. - Но
это больше не трогать. Дайте слово, что не будете прикасаться к ней без
моего разрешения. Это очень опасно.
Взгляд монаха не смягчался, и честное слово пришлось всё-таки дать. От
огорчения на глазах у обеих выступили слёзы. Впрочем, они были мастерицы
изображать какие угодно чувства. Унэн это прекрасно знал.
- Вот и отлично, - Унэн развернул обеих в сторону двери и слегка
подтолкнул ладонями. - А теперь - за работу! Мётлы ждут вас - не дождутся...
- ...И чего он так расшумелся? - недоумевала Ильвена часом позже,
отрываясь от подметания пола.
- Его не поймёшь, - согласилась сестра. - Картинки были такие
красивые...
...Унэн запер за ними дверь и повернулся к столу.
Книга. Раскрытая на нужной странице. Давай, человек, прочти меня. Ты не
всё ещё узнал. Самое интересное впереди!
- Ну уж нет, - решительно сказал Унэн и, захлопнув книгу, спрятал её в
шкаф. Айзала права, скоро он к этой книге прирастёт. Хорошего понемножку.
* * *
- Смотрите! - громким шёпотом выдохнул Хиргол и придвинулся к Пятому,
всё так же стоящему у левого борта. Слуга преградил дорогу юноше, не меняя
выражения лица. Но Хиргол, разом позабывший и о морской болезни, и о
таинственном спутнике Пятого, не обратил на это никакого внимания. - Вон
там, ближе к востоку!
Действительно, у самого горизонта, где виднелся далёкий берег
безжизненной Выжженной земли, показалось и пропало видение множества крыш,
домов, колонн. Словно в зыбком зеркале, зачастую возникающем над пустыней -
где путникам, измученным зноем и жаждой, видятся обманчиво близкие оазисы,
недосягаемые в действительности.
Если, конечно, вообще существующие.
Примерно таким было и это видение. Хиргол пожалел, что при нём нет
подзорной трубы. Оптика, как убедили его, вообще не могла считаться магией
сама по себе - а, следовательно, пользоваться оптическими инструментами
можно без особых предосторожностей. Пожалел сорока золотых... К его
изумлению, Тнаммо молча извлёк из внутреннего кармана складную подзорную
трубу и, не глядя, вручил Альмрину.
Тот повернулся к Хирголу и, с улыбкой, коротко поклонившись, протянул
тому инструмент. Улыбка эта немало напугала юношу: ей явно не было места на
лице молчаливого слуги. Тем не менее, Хиргол принял предложенное (едва не
уронив) и Альмрин, уже с прежним бесстрастным выражением лица, отвернулся.
Боги, ну и жуткий же телохранитель.
В трубу он действительно заметил едва различимые силуэты башен и крыш -
почти сливающиеся с бескрайними жёлто-коричневыми песками Лауды (так
именовался остров на среднем языке). Судя по всему, лишь по счастливой
случайности поселение попалось им на глаза.
- Город! - воскликнул Хиргол возбуждённо и осторожно вернул трубу
Альмрину. Пятый молча кивнул, глядя в сторону далёкого острова почти что с
безразличием.
- Вас это не удивляет? - поразился Хиргол.
- Меня это пугает, - Тнаммо наконец-то удостоил его взгляда. - Мы
проходим слишком близко. Как бы нас не заметили...
- Ну и что?
Тнаммо вздохнул.
- Похоже, что проще показать. На, - и он протянул ошарашенному юноше
нечто, напоминающее птичье яйцо - только очень твёрдое и массивное. Нет,
живой эта штуковина быть не могла. Юноша не успел налюбоваться изящными
узорами, разбегавшимися по отполированной "скорлупе", как Тнаммо вручил ему
ещё что-то. Хиргол подставил другую ладонь, и в ней очутилась... птица.
Точнее говоря, модель птицы. Какой-то крохотной лесной пичуги - Хиргол
никогда не мог упомнить всех их названий.
Птица была произведением искусства. Хиргол с улыбкой поднёс ладонь
поближе к глазам и птица... ожила. Пошевелилась (Хиргол разинул рот и едва
не выронил и "яйцо", и птицу), расправила крылья, поглядела на держащего её
человека по очереди каждым блестящим глазом.
- Сожми камень в ладони, - Тнаммо осторожно сложил пальцы Хиргола, -
закрой глаза и командуй ей.
- Как это? - не понял Хиргол, глядя на нетерпеливо рассматривающую его
птицу.
Вместо ответа Пятый ударил снизу по ладони, на которой сидела птаха и
та стремительно унеслась вверх, обдав Хиргола тёплым ветерком.
- Закрой глаза, - приказал Тнаммо и Хиргол повиновался.
Вот чудо! Он продолжал видеть. Непривычно (поскольку смотрел вниз
глазами птицы), но вполне приемлемо. Более того, зрение стало на редкость
острым: сам он так видеть не мог. Хиргол подумал, что было бы неплохо
рассмотреть во-о-он ту башню получше, и птица послушно сменила курс.
Неслась она с невероятной скоростью. Хирголу стало немного страшно и он
вцепился свободной рукой в поручень. Тнаммо засмеялся рядом с ним, но это не
имело значения. Да, несомненно, это был город... ухоженный, судя по
состоянию домов... какая странная архитектура! Птица приближалась к городу
по пологой спирали, и Хирголу показалось, что он видит бредущую по
раскалённым каменным улицам человеческую фигуру...
Он услышал - не своими ушами, конечно - яростное биение крыльев
неподалёку и "оглянулся".
И едва не выронил "яйцо". Наперерез птице неслось жуткое чудовище -
вытянутая драконья морда, две пары крыльев, выставленные вперёд огромные
когти, которыми были снабжены все шесть лап. Чудовище просто не могло быть
таким быстрым и манёвренным, но было! Птица, получая от человека панические,
отрывочные сигналы, беспорядочно металась в воздухе. Наконец, перепуганный
Хиргол заметил точку на горизонте - их корабль и направил птицу к нему,
забыв, что ему самому опасность не угрожает.
Он ещё успел подумать, что не стоило бы наводить этакое страшилище на
корабль, как послышался хруст, жалобный писк и ярко-красная молния ударила
где-то под сводами его черепа. Хиргол вскрикнул, задыхаясь, но его тут же
грубо встряхнули и Тнаммо, держа своего ассистента мёртвой хваткой,
осторожно отобрал у того камень.
- С тобой всё в порядке, - сообщил он сухо. - Не придавай этому слишком
большого значения.
Не переставая кашлять, Хиргол взглянул в сторону города. Показалось ли
ему, что длинный змееподобный силуэт канул куда-то за мрачные скалы? Или так
оно и было?
- Интересно, он нас заметил? - спросил юноша, когда дыхание вернулось в
норму.
- Не заметил, - Тнаммо пренебрежительно махнул рукой. - Пока мы на
корабле, и не заметят. Но стоит его покинуть...
Хиргол поёжился.
- Кто это был?
Пятый пожал плечами.
- Трудно сказать. Ты видел, как они относятся к гостям. Так что не
советую любопытствовать сверх меры.
Корабль, час назад казавшийся прочным, словно скала, неожиданно
показался юноше хрупким и ненадёжным среди тысяч опасностей, что
подстерегали их повсюду.
Он хотел было спросить Пятого, откуда тот взял диковинную управляемую
птицу, да забыл.
VI.
Выпускные экзамены дались Унэну с некоторым трудом.
Шутка ли: его, непревзойдённого знатока "пьяных" стилей, едва не
победили! И кто - один из выпускников, пусть даже и лучший - на
показательном бою! Когда монах осознал, что вот-вот вызовет на лицах нечто
больше, нежели недоумение, то очнулся и смог выйти победителем.
Со стороны это наверняка смотрелось, как новый хитроумный приём, но на
самом деле ноги плохо слушались монаха. Причём не так, как положено при
опьянении - священном состоянии, когда отягощённое мыслями сознание не
мешает телу двигаться. Нет, он чувствовал себя глубоким стариком, и движения
давались с невероятным трудом.
Получив должную порцию аплодисментов от восторженных зрителей (помимо
собственно послушников и студентов, которые обучались лишь части дисциплин,
поглазеть на экзамены приходило огромное множество самого разного люда),
Унэн едва не споткнулся о собственные ноги, и подумал, что на досуге надо
будет создать новый стиль.
Скажем, стиль "настоятель-паралитик". Что-нибудь в таком духе.
Однако всё кончается, хвала богам, и Айзала, вместе с другими, не менее
известными учителями и наставниками обоих монастырей пригласила его на
традиционный пир. Триада не одобряла (в отличие от Унэна) пышных торжеств...
но эти были как нельзя более уместны. Помимо двадцати новообращённых,
впервые одевших сегодня заслуженную оранжево-жёлтую рясу, серебристо-зелёный
венок-змейку Триады заработали более трёх десятков представительниц
прекрасного пола.
Жрецов-мужчин у Триады никогда не было.
Так что есть основания гордиться: успех одного Учения привлекал
внимание и к другому. Как нельзя кстати - подтверждая тем самым правило, что
самые различные верования и мировоззрения могут прекрасно уживаться.
...Монах отправился на покой далеко за полночь - спев немало песен,
станцевав множество танцев и... Да всё равно, словами этого не передать...
не зря подобное устраивается лишь раз в году.
Под самое утро - утро того дня, когда Унэн твёрдо решил отправиться
куда-нибудь отдохнуть - ему приснился сон, чёткий и незабываемый. По
сравнению с ним иные картины обыденного мира сами показались бы мимолётными
сновидениями.
* * *
Это, несомненно, были торговые ряды. Впрочем, ряды - это слабо сказано.
Правильнее звучало бы так: это был Храм Книги. Если предположить, конечно,
что подобный Храм существует.
Унэн стоял в центре огромной комнаты, напоминавшей своим устройством
амфитеатр. Украшенный диковинным орнаментом пол, высокие окна, сквозь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг