подоконник. Хиргол, стоявший рядом, ахнул от неожиданности и отпрыгнул в
сторону. Птица (огромная; как только смогла она пролететь так долго?)
вытянула шею, взмахнула несколько раз крыльями и... превратилась в Альмрин.
В Альмрин-девушку. От появления которой у юноши неизменно возникал сумбур в
голове.
Улыбнувшись Хирголу, Альмрин извлекла откуда-то из складок своей
накидки свёрнутый вчетверо обрывок страницы.
Тнаммо тщательно осмотрел и обнюхал страницу, поднёс к ней пламя
спиртовой горелки (отчего Хиргол впал в полнейшее изумление - зачем
уничтожать добытое с таким трудом?) и довольно улыбнулся. Бумага не
загоралась.
- Спасибо, моя дорогая, - улыбнулся Тнаммо и погладил девушку по
голове. Та прижалась к его плечу и следила, как её повелитель смотрит на
покрытый непонятными письменами лист, словно тот даровал власть над всем
миром.
- Что это? - осмелился выговорить Хиргол.
- Это? - Тнаммо, казалось, впервые заметил его. - Это ключ к
могуществу, ученик. То, чего так добивалась вся Восьмёрка.
"И чего она может и не получить", говорили его глаза.
- Но что же это?
- Ты хочешь знать слишком много, - нахмурился Тнаммо. - А это обычно
сокращает жизнь. Все вещи собраны?
- Да, наставник.
- Превосходно. Ну что же, сегодня я поработаю над этим листом, а завтра
ты отправишься с ним в Лерей.
- Я? - Хиргол перепугался так, что у него перехватило дыхание.
- Ты, конечно, - лениво кивнул Тнаммо. - Мы с Альмрин уйдём в тень. Моя
миссия закончена; мои обязательства перед Восьмёркой исполнены. Ты, как и
мечтал Первый, знаешь достаточно, чтобы создавать ему всяческих шпионов,
убийц и прочий "оживший" инструмент. Меня же всё это утомляет. Я не верю в
успех плана Первого.
- Почему? - Хирголу начинало казаться, что он видит страшный сон.
Теперь ему действительно хотелось, чтобы он никогда не слышал этих слов, а
Тнаммо никогда их не произносил. Но остановиться уже не мог.
- Потому, что он пытается использовать силу, не потрудившись её
изучить. Он выкопал описание Книги где-то в заброшенных архивах, и с тех пор
охотится только за ней. По мне, лучше бы мы никогда её не находили.
- Какой Книги?
Тнаммо молча махнул рукой. Ответа не будет, означал этот жест.
- В своём донесении Первому можешь сказать, что я умываю руки. Я честно
выполнил свою часть уговора и теперь свободен.
Хиргол сидел, потупив глаза, и лицо его наливалось красным цветом.
Тнаммо только усмехнулся.
- И вам... не страшно? - прошептал, наконец, юноша.
- Мне? - Тнаммо обнял Альмрин за плечи и улыбнулся. - Сынок, ты никогда
не знал, что такое настоящий страх. Тебе только кажется, что знал. Так что
ответом будет - нет. Теперь не боюсь.
Он поднялся и направился к выходу. Альмрин шла следом.
- А тебе я дам совет, - неожиданно продолжил Тнаммо, остановившись. -
Никогда больше не попадайся на крючок. Тебя подцепили раз - подцепят и
повторно. Или ты вырвешь его из себя - что будет очень больно - или всегда
будешь у кого-нибудь на побегушках.
Хиргол сидел, не поворачиваясь лицом к дверям, и чувствовал себя очень
скверно.
- Через полчаса ужин, - обыденным тоном добавил Тнаммо и ушёл, тихо
закрыв за собой дверь.
* * *
За окном, не переставая, пели цикады.
Унэн проснулся рывком, словно всплыв на поверхность воды. И сразу же
перепугался. Он был у себя в спальне, на своей кровати; окна были
распахнуты, и внутрь вливался поток свежего воздуха.
Унэн подскочил к окну и некоторое время наслаждался прохладой и
свежестью. Всё тело гудело; сон, каким бы долгим он ни был, не принёс
полного отдыха. Самое неприятное состояние.
- Всё пропало, - произнёс монах вслух. - Где книга, интересно? Почему я
здесь?
- Потому, что заснул прямо над книгой, - ответил голос. Судя по
направлению, с монахом заговорил табурет. Правда, отчего-то голосом Шассима.
Монах оторопел.
- Мы отнесли тебя сюда и решили, что немного отдыха не повредит, - и
флосс, наполнив комнатку шорохом, опустился на стол. - Приводи себя в
порядок и продолжим.
- Что продолжим? - монах почти кричал. - Страница давно уже у
Восьмёрки, или как вы там её зовёте. Боги, если сейчас ночь, её можно было
переправить туда тысячу раз, клянусь посохом моего великого предка!
- В кабинете тебя ждёт ужин, - флосс, казалось, не обратил внимания на
этот взрыв. - Как закончишь, спускайся в зал для медитации.
И, выпрыгнув в окно, исчез в гудящей на разные голоса темноте.
У монаха чесались руки подпрыгнуть и изо всех сил ударить по столу,
превратить его в груду опилок. Отвести душу. Но, поразмыслив, он не стал
этого делать.
В самом деле, стол-то здесь при чём?
* * *
- Не помешал? - послышался голос с восточной стороны зала. Норруан
неторопливо крался вдоль портьер, сжимая в кулаке несуществующий кинжал, и
жалел, что оставил дверь открытой. Кого ещё принесло?
Голос, судя по звучанию, принадлежит человеку пожилому.
Вот он, стоит совсем рядом со входом, и не думает скрываться.
Норруан выступил из темноты.
- Нет, - ответил он сухо. - Я люблю бродить в одиночестве... привык
уже. Но раз уж пришли, входите, будьте гостем.
- Хвала Мудрейшему из Мудрых, вы не сердитесь, - обрадовался человек
отчего-то. - Извините мою настойчивость... у вас здесь всегда так темно? С
годами глаза мои никуда не годятся.
- Не всегда, - ответил Норруан, всё больше поражаясь необычному
посетителю, и по привычке щёлкнул пальцами - так он всегда зажигал свет в
Моррон. Осознание пришло с опозданием. Сейчас старик от души посмеётся над
ним, потерявшим всякую силу.
Свет зажёгся.
Пришедший оказался невысокого роста, с лицом, изборождённым морщинами,
чрезвычайно тощим. Как только душа держится! Но Норруан не обращал внимания
на внешность гостя. Он обрадовался так, что почти потерял голову. Моя сила!
Моя сила! Моя...
- Как у вас тут... интересно, - с уважением отозвался старик, подходя к
камину, в котором уже весело пылали три огромных бревна. - Никогда не видел
подобного. Вы здесь в первый раз?
Этот вопрос вернул Норруана к действительности. Он сразу понял, о каком
именно месте говорит его новый знакомый.
- Да, - согласился он неохотно. - В первый. Не скажу, чтобы это сильно
радовало.
- Да вам невероятно повезло, мой дорогой! - воскликнул старик и сел на
краешек стоявшего рядом массивного кресла. - У вас теперь целая вечность,
чтобы думать, думать, думать. Принимать решение. Теперь-то вы это понимаете?
- Не вполне, - честно признался Норруан.
Старик вздрогнул, и некоторое время смотрел в совершенно чёрные глаза
собеседника.
- Вижу, - кивнул он, наконец. - Вижу. Знаете что? Ко мне иногда
приходит старый приятель. Когда-то он тоже был здесь... ожидающим, - старик
подчеркнул слово интонацией. - Но теперь иногда удостаивает своего старого
знакомого визитом. Мой вам совет - зайдите как-нибудь ко мне. Конечно, такие
визиты против правил, но Юарон - человек очень осторожный.
- Как вы сказали, его зовут? - встрепенулся Норруан.
- Юарон. Своё имя называть не буду - сами прочтёте. Итак, заходите.
Второй поворот направо, два этажа вверх, пятая комната по левой стороне.
Запомнили?
- Да, - в голове у Норруана по-прежнему творилась суматоха, но теперь,
по крайней мере, там было гораздо меньше безысходности. - Приглашаю вас
поужинать. Прямо сейчас.
- Мне, право же, неудобно, - принялся отказываться старик, но Норруан
сразу понял, что если тот и вкушал деликатесы, то давным-давно.
- Ужин, - приказал Норруан уже совсем весело, подняв ладонь властным
жестом, и замок с радостью исполнил приказание.
* * *
Ужин получился невесёлым.
- Что такое, малыш? - спросил, наконец, Тнаммо, подняв голову. -
Испугался, что придётся возвращаться? Ерунда, рано или поздно всё равно
пришлось бы. Воспринимай это, как должное. Что случится, то случится. А если
проявишь твёрдость, то выйдешь из воды сухим и невредимым.
- Вам легко говорить, - буркнул Хиргол, вяло ковыряя вилкой в
тарелке. - Вам ничем не угрожают.
Тнаммо расхохотался.
- Да ты шутник, - проговорил он, едва не поперхнувшись. - Не угрожают.
Верно. Потому что не могут, - он поманил Альмрин, и та встала у него за
спиной, положив ладони ему на плечи.
- Скажите, Тнаммо, - решился, наконец, юноша. - Кто она? Почему почти
всегда молчит? Почему вы возите её с собой?
- Ну что же, могу и сказать, - пожал плечами Тнаммо, продолжая
жевать. - Она моя дочь.
Теперь Хиргол едва не поперхнулся.
- Дочь??
- Ты считаешь, что она не совсем человек? Верно. И всё же она мне дочь.
Я создал её, несмотря на проклятие. - Лицо Тнаммо исказилось на миг. -
Именно поэтому мне теперь нечего бояться.
Хиргол молча смотрел на наставника, ничего не понимая.
- Ладно, ученик, - Тнаммо отодвинул в сторону тарелку. - Я скажу тебе
то, что так хочет знать Первый. Но не полностью - так и тебе, и мне
безопаснее. Будешь настойчив - отыщешь ответ сам. Помнишь, отчего... големы
не живут долго?
Хиргол долго вспоминал некогда заученный урок.
- Потому, что заклинание начинает преображать их материю в живую, -
ответил он, наконец. - А живое, но неодушевлённое существо быстро погибает.
- Верно, - Тнаммо положил руки на стол. - Становится или живым - и
тогда погибает, как тело, из которого изгнали разум - или нежитью. Со всеми
вытекающими последствиями. А теперь скажи, можно ли создать голема, не
наделяя его хотя бы частью, - Тнаммо сложил пальцы руки в щепоть, - жизни?
- Н-нет, - ответил недоумённо Хиргол. - Потому что даже приближаясь к
материалу... - он осёкся и уставился на спокойно разглядывающую его Альмрин.
- Догадался, - усмехнулся Тнаммо.
- Она... и есть... ни живое, ни нежить? - Хиргол сглотнул. - Но как
же... ведь она сама действует... разговаривает...
- Всё, - отрезал Тнаммо. - Больше ты от меня ничего не услышишь. Да,
это так. Я сделал то, что считалось невозможным: превратил абсолютно неживое
не просто в живое, но в разумное. Думай, что хочешь, но это - человек. Нет
ничего, что она не смогла бы сделать для меня. Это единственное существо,
которое я люблю.
Во взоре Хиргола скользнуло что-то масляное, и он едва заметно поджал
губы, быстро скользнув взглядом по девушке. Очень быстро.
- Дурак, - скривился Тнаммо с величайшим презрением в голосе. - Только
тебе могла прийти в голову мысль, что можно создать живое существо
исключительно для подобных развлечений. Повторяю ещё раз: она моя дочь.
Запомни это хорошенько. Потому что о чём ты думаешь, то и создаёшь. Помни
это, мой глупый ученик, и никогда не забывай. Иначе участь твоя будет
незавидной.
Он встал и направился в сторону кабинета. Альмрин осталась и принялась
убирать со стола.
- Советую быть наготове, - сухо напомнил Тнаммо, не оборачиваясь, - ты
отправляешься ночью.
* * *
- Так, - произнёс Унэн и весь зал притих. Собственно, он и так молчал.
Все его сородичи, что вместе с ним пришли на Ралион, ради распространения
Учения... три Особых отряда, в полной боевой готовности, Айзала и Шассим и
кое-кто ещё, кого монах даже не знал - все сидели, затаив дыхание, и ждали,
что произойдёт.
Пришло время действовать, понял монах. Он ощущал себя нелепо,
единственным актёром на сцене, который, к тому же, умудрился забыть всё, что
надлежит делать. И от того, вспомнит или нет, зависит, расстанется ли он с
головой или же сохранит её.
Слова никак не приходили на ум. А время шло.
Монах подумал и дописал несколько строк. Книга не приняла их; синие
змейки соскользнули со страниц и юркнули в щели меж досками пола.
Новая мысль пришла в голову. Такая же неудачная.
От напряжения у Унэна вспотел лоб. Он вытирал его вновь и вновь, уже не
очень-то церемонясь.
А фразы появлялись сами, и оставляли очень мало места для изменений.
Вот Хиргол поднимается к себе. Собирает вещи. Долго смотрит на медальон... с
грозной и издевательской надписью. Что-то надо предпринять. Очень быстро.
Наконец, Хирголу послышался стук в дверь.
Всё, подумал монах обречённо. Если я сейчас же не придумаю, всё
пропало.
* * *
- Вот тебе лист, - Тнаммо вручил молчащему юноше вырванный из неведомой
Книги лист, в водонепроницаемом конверте. - Через десять минут спустишься в
обеденный зал. Альмрин проводит тебя и даст проводника.
Тнаммо долго смотрел на хмурого ученика, и его лицо неожиданно
расплылось в улыбке.
- Не переживай, юноша, - хлопнул он собеседника по плечу. - Боги
милостивы - глядишь, ещё увидимся. Верь в себя, это главное.
И ушёл.
Хиргол долго смотрел на лист. Очень плотный... самая обычная бумага. На
вид, по крайней мере. Интересно, зачем Тнаммо держал его у себя всё это
время?
* * *
И тут монаха осенило. Все увидели, как его лицо озарилось внутренним
светом; морщины разошлись и вместо них появилась уверенность и ехидная
улыбка.
Наклонившись, он добавил всего несколько слов. И торжествующе оглядел
зал, заметив, что Книга не возражает.
Незаметно для Унэна (полностью поглощённого происходящим), седовласый
ольт и Шассим переглянулись. Едва заметно для окружающих, Шассим медленно
прикрыл глаза и быстро открыл их вновь. Ольт кивнул и подал напарникам за
своей спиной условный знак.
* * *
И в душу Хиргола закралось сомнение. Что, если... Он извлёк обрывок из
конверта. Пристально смотрел на лист, даже понюхал его - в точности, как
Тнаммо. Как он проверял его? Ах, да... И Хиргол поднёс уголок листа к
пламени свечи.
Бумага весело занялась, и юноша едва успел потушить её.
Вот тут он перепугался до оцепенения. Лист поддельный, это очевидно.
Настоящий Тнаммо приберёг для себя. Что Восьмёрка... виноват, Семёрка
попытается сделать с ним, не имеет значения. А вот что она сделает с
Хирголом и его семьёй, предсказать легко.
Руки стали влажными и начали сильно дрожать.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг